***
Охотница на демонов бегом вернулась к месту ночлега. Время шло против нее, потому что добраться до храма Элуны она вряд ли сможет быстрее Верховного друида. Но нужно было хотя бы попытаться, иначе могло произойти непоправимое. Майев до сих пор лежала на земле и спала. С разбега Аша больно пнула её ногой, боясь, что по-другому Стражницу быстро не разбудить. Песнь Теней глухо застонала и кое-как перевернулась на спину. Она сдавленно пробормотала какие-то ругательства, и на мгновение могло показаться, что Майев готова сию же секунду придушить обидчицу. Правда, выражение гнева на её лице быстро сменилось деланным равнодушием. Должно быть, решила Аша, она вспомнила, что сама намного хуже владеет силой Скверны и в руках не имеет настоящего оружия. — Я, конечно, пока слаба, но ты в конец страх потеряла, — грозно прорычала Майев. — Нужно было быстро поднять тебя на ноги, — огрызнулась Аша, перебрасывая походную сумку через плечо. — Я должна отправиться в храм. Пока меня не будет, тебе лучше оставаться в сознании, на случай внезапного нападения. — Какая забота, — вздохнула Майев. — По лицу вижу, что там тебя не ждут, а вдвоем мы будет слишком заметны. Возьми моего гиппогрифа. Аша на мгновение опешила. Стражница никогда не говорила о том, что может призвать гиппогрифа. Песнь Теней хитро прищурилась, довольная собой, будто бы наслаждаясь произведённым эффектом на свою надсмотрщицу. Свистнув так громко, что у них обеих заложило уши, Майев призвала создание, которое уже через несколько мгновений оказалось у входа в пещеру. Огромное чёрное животное завораживало своим великолепием. Оно не было ни живым, ни мертвым. Вряд ли этот полуконь-полугрифон вообще был существом из Азерота. Его оплетала энергия куда более тёмная, чем Скверна, и подобную Силу Аша никогда не встречала. Охотница осторожно подняла с земли упавшее огромное перо, и оно тут же рассыпалось у неё в ладони. — Что это за существо? — спросила Аша, успокаивающе погладив животное по клюву. — Может быть, потом расскажу. Возьми на время, — разрешила Майев, принимая неудобное положение, чтобы вновь не провалиться в сон. — Что-нибудь пожевать привези. Эльфийка, кивнув, запрыгнула на спину гиппогрифа. Животное, почувствовав чужака, беспокойно дёрнулось, но Аша не позволила ему опомниться и крепко потянула поводья. Этого оказалось достаточно. Фыркнув, гиппогриф расправил могучие крылья, и через мгновение он уже уносил свою наездницу высоко в небо, прямо навстречу приближающемуся восходу. Аша незримой тенью проносилась по коридорам храмы Элуны в поисках Владыки, избегая столкновений с чинно разгуливающими здесь жрицами и друидами. Приходилось подслушивать разговоры, иначе в стенах святыни плутать она могла бы часами. Вот только Иллидан с самого начала заприметил черного гиппогрифа, на спине которого восседала его верная подчиненная. Он незаметно наблюдал за ней из-за массивной мраморной колонны, не покидая своего укрытия. — Воронья Песнь, почему ты покинула Браденсбрук, оставив свою пленницу в одиночестве? — грозно спросил Иллидан, когда наблюдать за охотницей стало скучно. Он осторожно положил руку на плечо Аши. Охотница не оборачивалась, хотя в первый момент она с трудом совладала с собой, чтобы не дёрнуться от неожиданности. Горячее дыхание Владыки приятно щекотало затылок. — Это касается только наших воинов, об этом не стоит слышать другим, — очень тихо ответила Аша, краем глаза заметив, что они привлекли ненужное внимание. Иллидан задумчиво нахмурился. Аша почувствовала, как его пронизывающий магический взгляд зондирующим прикосновением дотронулся до её разума, изучая ауру. Она не пыталась противиться этому мягкому вторжению, иногда действительно было проще общаться без слов. Кивнув, словно удостоверившись в серьёзности её новостей, Иллидан мягко подтащил охотницу к себе и уволок в комнату, которую тут же запечатал магическим замком. Спальня Иллидана была огромных размеров, в середине стояла большая, расстеленная кровать. Аша даже позавидовала ему, потому что ей пришлось спать на камнях в сырости и холоде. «Неплохо ему тут было вместе с Тирандой, — подал голос бес. — Хочешь оказаться на ее месте?» Грозная ругань мысленно посыпалась в адрес искусителя, заткнув того хотя бы на некоторое время. — И что же случилось? — грозно поинтересовался Иллидан, отвлекая подчиненную от созерцания своего ложа и перепалок с бесом. Воронья Песнь тяжело вздохнула, собираясь с мыслями. Нужно было выложить всё предельно ясно и быстро, потому что терпение Владыки было на исходе. — Это настой белладонны, Повелитель. — Аша извлекла из глубины своей сумки небольшой флакон и продемонстрировала Иллидану плещущуюся внутри жидкость лазурного цвета. — Сильнодействующий яд, который способен погрузить свою жертву в вечный сон за считаные секунды. — Не помню, чтобы ты когда-то владела алхимией, — нарочито сурово прорычал Иллидан, при этом нежно проводя ладонью по щеке охотницы, отчего её внутренности словно стянулись липкими нитями ужаса. — Его мне дал ваш брат, Владыка, — дрогнувшим голосом ответила Аша, чувствуя, что рука её любимого мужчины скользит ниже по шее к ключице, слегка поправляя одежду. — Он приказал убить Майев, чтобы сорвать ритуал. — Кенарий что-то нашептал ему о своей старшей сестре, — тихо усмехнулся Иллидан, а рука тем временем продвигалась всё ниже, оказавшись на узкой талии. — Он что-то тебе пообещал, верно? Но ты всё равно пришла ко мне. Почему? — Потому что присягу принимают лишь один раз. Легкий поцелуй в висок разбил все надежды Аши вернуться пораньше. Нежные движения опьяняли, туманили разум, а сопротивляться ласкам становилось все труднее. — Меня ждет Майев. Ей неизвестно о задумке Малфуриона, — хрипло выдохнула охотница. — Я бы хотела взять немного провианта и вернуться к ней. — Просто вернись к ней и жди меня, — кивнул Иллидан, нехотя отстранившись. Неторопливо поправив одежду и походную сумку, охотница хотела попрощаться, но не успела сказать и слова, как вдруг ощутила на своих губах нежное прикосновение чужих губ. Лишь на мгновение. — Я прибуду через час и заберу вас, — прошептал Иллидан и жадно облизнул губы, до сих пор хранившие тепло мимолётного поцелуя. — И тогда мы продолжим то, на чем сейчас прервались, моя дорогая охотница.***
Оставив довольную Майев наедине с целой сумкой разнообразных угощений, Аша покинула пещеру, предварительно запечатав магией выход. Есть не хотелось, совсем. Не возбудили аппетит даже некогда любимые ею воздушные бисквиты и бифштексы из саблерога. Местная таверна оказалась богата на редкие деликатесы, а хозяйка была гораздо любезнее дворфийки из Браденсбрука. В качестве подарка она положила в сумку бутыль вина «Фарондис», королевского красного, которую охотница предусмотрительно забрала с собой. Хотелось напиться в одиночестве. Иллидану зачем-то нужна живая Майев? Прекрасно, пусть явится и заберёт её. Раздосадованная, Аша открыла бутыль и сделала жадный глоток. Напиток мгновенно обжёг горло, но практически сразу по телу разлилось приятное тепло, концентрируясь в замёрзших конечностях. Охотница присела на упавшее дерево, чувствуя, как её ноги внезапно налились свинцовой тяжестью. Кажется, вино выдерживалось гораздо дольше, чем могло показаться вначале. Прикладываясь к стеклянному горлышку, эльфийка мрачно размышляла о произошедшем во дворце. Проносясь над ВальʼШарой на спине гиппогрифа, она представляла себе разговор совершенно иначе. Чёткий доклад смиренного раба своему Повелителю. Разве не так о ней думает Тиранда? И не такой ли охотницу хочет видеть Иллидан? Без лишних слов, безо всяких нежностей, не позволяя чувствам взять верх над разумом. «Я — лишь инструмент в твоих руках, лишённый собственной воли» — яростно твердила себе она, но прикосновения Иллидана вносили определённые коррективы в её планы. Его руки задевали самые потаённые струны в душе Аши, и сопротивляться нахлынувшим чувствам не было ни сил, ни желания. Она презирала себя за слабость и ненавидела Иллидана за то, что он всё понимал. Владыка играл со своей охотницей, не скрывая намерений, а она лишь мечтала, чтобы игра продолжалась. — Скажи мне, — вслух обратилась Аша к своему демону, уже изрядно захмелевшая. Язык слегка не слушался — бутыль практически опустела, а вино в сочетании с пустым желудком могло сокрушить даже такого стойкого и искусного воина. — В чём сила вашего Хозяина? «В свободе,» — гулко произнёс в голове её собственный искажённый голос. — В том, что он свободен от клятв, любви, сострадания, милосердия? Ты говорил, чтобы обрести свободу, нужно потерять всё. Но у меня ничего нет, бес, — охотница хрипло и громко рассмеялась, запрокинув голову. — Однако это не помогло мне стать сильнее. Я слаба. Ты слышишь? «Слаба, слаба, слаба…» — голос демона отозвался издевательским эхом. Проклятый искуситель был удивительно немногословен, когда ей так хотелось с кем-то поговорить. Обхватив голову руками, Аша спрятала лицо в коленях. Кажется, она просидела так целую вечность, ритмично покачиваясь, хотя на самом деле прошло всего несколько минут. Из тяжёлых раздумий её вывел знакомый до боли голос: — Кажется, я приказал тебе оставаться с Майев, а не напиваться до беспамятства. Ты в своём уме? — Иллидан явно был недоволен. — Песнь Теней надёжно заперта, а ваш презренный раб захотел немного побыть в одиночестве. Надеюсь, вы не… — Возражаю, — спокойно перебил её Владыка. — Приготовления, необходимые для ритуала, продлятся ещё неделю, а мне толком не с кем поговорить. Прогуляемся? — Как скажете. Иллидан подал руку Аше, но охотница уверенно отказалась от нее. Подобные прогулки по древнему лесу могли разбудить древние воспоминания о другой жизни, которые любой охотник на демонов старается спрятать далеко в памяти и забыть. У неё почти получилось, хотя именно сейчас хотелось сконцентрироваться на своём прошлом. Уж лучше изнурить себя безжалостным самобичеванием, чем позволить полыхающему безумию сломать стену её сопротивления, которую Аша тщательно выстраивала весь этот час. Кажется, Владыка слегка расстроился, но не разозлился. — Расскажи о своем прошлом, — попросил Иллидан. — Видела ли Войну Древних, убивала ли демонов, была ли семья? — Нечего тут рассказывать, — тяжело вздохнула охотница. — Была в армии еще со времен войны с троллями. Естественно, видела все ужасы Войны, и сама была ее участницей. Демоны убили супруга и единственного ребенка, это и толкнуло меня на путь иллидари. Вам действительно это интересно? Или к чему эти расспросы? — Ты как ёж, выставляющий колючки, когда кто-то пытается приблизиться к нему, — Владыка усмехнулся, останавливаясь посереди узкой тропинки и загораживая дальнейший проход. В его голосе звучало непривычное тепло, но это не помешало Аше попятиться назад, словно выдерживая безопасное расстояние. — Может потому что ежи не любят чужие прикосновения, — пробормотала она себе под нос. Иллидан сделал шаг навстречу, и эльфийка продолжила отступать, пока не упёрлась спиной в дерево. Владыка был совсем рядом, отрезая все пути для побега. — Мои — любишь, — уверенно отозвался он, властным движениям притягивая Ашу к себе. Она пыталась сопротивляться, но Иллидан был гораздо сильнее. — Нет, пожалуйста, не надо… Отчаянные мольбы утонули в требовательных горячих поцелуях, которыми Владыка принялся жадно осыпать её лицо. Стена сопротивления дала глубокую трещину. Иллидан, конечно же, не внял умоляющим просьбам эльфийки. Он был так близко, что Аша чувствовала себя затравленным зверьком, попавшим в плен к безжалостному охотнику. Выхода не было. Неумолимо разрушались барьеры, возведённые с таким трудом, а каждое ласкающее прикосновение губ Владыки к её лицу пробивало в стене сопротивления ощутимую брешь. Камни рассыпались с оглушительным треском, обнажая все потаённые желания, которые охотница рьяно хранила в глубине своего подсознания. Алкоголь здорово притуплял инстинкт самосохранения, и Аша позволила тихому стону еле слышно сорваться со своих губ. Не подозревая, какой эффект это произвело на Владыку. Сжав кулаки, словно пытаясь немного обуздать свой пыл и удержать самообладание, Иллидан наклонился. Он опустил голову до уровня шеи эльфийки, едва касаясь губами быстро бьющуюся жилку. Сердце тут же чуть ли не вдвое ускорило свой ритм. Учащённые тяжёлые удары глухим шумом отдавались в голове, затмевая собой все окружающие звуки. Мгновение остановилось, или они попали в центр заколдованного круга, внутри которого замирало всё и вся, включая время? Стих даже ветер, будто бы древний лес погрузился в глубокую дрёму, не желая тревожить единение двух бывших калдорай, обнимающихся под сенью огромного дерева. Аша с наслаждением вдыхала аромат волос Иллидана, которые приятно щекотали её лицо. Терпкий мускус, еле уловимые нотки перца и тонкий шлейф сандала. Восхитительно. Его запах пьянил, завораживал, дразнил. Охотница не совладала с искушением и запустила пальцы в длинные волосы Владыки, нежно царапая кожу головы. Они оказались мягкими и послушными, словно шёлк. Аша пропускала чёрные пряди сквозь пальцы, с наслаждением ощущая, как ускоряется дыхание Иллидана. — Не дразни меня, — его тихий голос звучал прерывисто и… Опасно. — Или тебя не пугают последствия? — Меня ничто не пугает. Я уже давно пропала. Владыка выпрямился, и охотница внезапно обхватила его руками за шею и заставила приблизить его губы к своим. Не для поцелуя, а для чего-то другого, словно желая вдохнуть гибель и разрушение. Сложно было сказать, какой демон управлял её сознанием, но даже спустя какое-то время Аша не могла объяснить мотивы своих действий. Она лишь хотела утолить первобытный голод, с пугающей быстротой завладевающий всеми её чувствами. Иллидан с не меньшим пылом ответил на поцелуй, и их языки сплелись в сладостной схватке, будто бы растворяясь друг в друге. Казалось, прошла целая вечность, когда он с неохотой оторвался от губ Аши. На секунду отпустив охотницу, Владыка тут же с остервенением принялся расплетать её убранные волосы. — К чёрту косы, — прорычал он, избавляя тяжёлую изумрудную копну от заколок и шпилек. — Ты так прекрасна… Аша смущённо улыбнулась. Она никогда не считала свою внешность привлекательной, или хотя бы запоминающейся, но сейчас, с развевающимися волосами, в обрамлении золотистого сияния заходящего солнца, она чувствовала себя красивой. В этот момент эльфийка перестала быть рабой — перед Иллиданом стояла самая настоящая валькирия, прекрасная и величественная. Должно быть, Владыка и сам почувствовал произошедшие перемены — склонив голову, он осторожно сжал и поднёс к губам руку охотницы, целуя внутреннюю сторону ладони. Так осторожно и едва ощутимо, словно она могла рассыпаться от неаккуратного прикосновения. — Браво, я в восхищении, — внезапно возникшее волшебство прервал громкий голос, доносящийся откуда-то со стороны.