Я убью для тебя. Я умру за тебя

Магическое зрение Иллидана Ярость Бури устремилось на Расколотые острова. Чрезвычайно внимательно, стараясь не упустить ни одной детали, взор Владыки милю за милей прощупывал земли Сурамара и его окрестностей. Перед ним мелькали ауры калдорай, следы присутствия демонов, случайные путники, Помрачённые, павшие воины и самые разнообразные звери. Чтобы прочесать всю местность, пришлось потратить немалый запас Силы, но поиски не принесли никакого результата. Если верить своему совершенному, абсолютному зрению — а Иллидан не привык сомневаться в тех вещах, которые оно открывало для него — Аша Воронья Песнь не появлялась на территории Ночнорожденных. Не то, чтобы Владыка переживал за судьбу своей иллидари… Он тут же с гневом отринул эти мысли, паршивая девчонка того не стоила. Но от Аши и её отряда не было вестей с тех пор, как они покинули Молот Скверны, а значит, пошёл пятнадцатый день. Иллидан поспешил успокоить себя — он знал, сколько времени прошло вовсе не потому, что он считал дни её отсутствия, виной тому была идеальная память, способная хранить в своих глубинах тонны ненужной информации. Аша Воронья Песнь будет наказана, как только вернётся на корабль. Возможно, Владыка выслушает её, позволив поведать ему о причинах молчания, но это никоим образом не смягчит наказание. — Повелитель? — его мрачные думы прервал чей-то взволнованный голос. Иллидан обернулся — перед ним, преклонив колено, стоял один из его охотников. Владыка не помнил его имени, зачем знать в лицо каждого новобранца? Сегодня они есть, а завтра уже нет. Пушечное мясо, зелёные юнцы, ослеплённые своим гонором. Другое дело — командующие отрядами из этих мальчишек и девчонок, преданные последователи, чья верность проверена тысячелетиями. Такие, как… Да где же её носит?! — Говори. — Я — Алатар из отряда Аши Воронья Песнь, ваш покорный слуга, — затараторил охотник, не поднимая головы. — Мы… Рассвирепевший Иллидан не дал ему договорить. Ударив своим огромным кулаком по столу с книгами, да так, что по гладкой деревянной поверхности пошла глубокая трещина, Владыка подлетел к испуганному охотнику, угрожающе расправив крылья. — Эта дрянь подослала тебя, вместо того чтобы явиться самой и держать ответ перед своим Повелителем?! — Я… Нет-нет, вы не так поняли… Охотник знатно перепугался — неожиданная вспышка гнева Иллидана, кажется, выбила его из колеи, заставив забыть заранее заготовленную речь. Он словно сжался в комок под сверлящим взглядом Владыки, но продолжил быстро говорить: — К несчастью, я принес плохие вести… Аша, она… — Что с ней? Иллидари переминался с ноги на ногу, будто не решаясь закончить фразу. — Не заставляй меня ждать, охотник, или я вырву твой язык, — рявкнул полудемон, испытывая неодолимое желание привести свою угрозу в действие. — Мы прибыли в ВальʼШару в тот же день, когда вы отдали приказ, Владыка. Аша не хотела лететь прямиком в Сурамар, это ещё тогда показалось мне странным, её доводы не были убедительными… В общем, — Алатар глубоко вздохнул, собираясь с силами. — Ночью, когда все уснули, Аша бежала. Я проследил за ней. У предательницы была назначена встреча с вашим братом, верховным друидом Малфурионом Ярость Бури. Они о чём-то долго беседовали, перед тем, как уйти. Больше она к нам не вернулась. — голос охотника дрожал от злобы. Внутри что-то оборвалось. Допускал ли он подобное в своих мыслях? Иллидан не доверял никому, никогда. Но именно от неё он ожидал предательства меньше всего. Размышлять об этом не хотелось, только не сейчас. — Я возглавил отряд, и мы выполнили ваш приказ, Владыка. Девять инферналов готовы к ритуалу, они заперты в пещерах Сурамара. — поспешил договорить Алатар, чувствуя резко изменившееся настроение Иллидана. — Когда прикажете отправляться? — Вначале мы заглянем в ВальʼШару. Давно не виделся с братом, разве не прекрасный повод навестить его? А что до Аши… Я своими руками задушу эту вероломную суку.

***

Не успела Аша Воронья Песнь опомниться, как в раскрытой ладони Малфуриона зародился сияющий шар ослепительно белого цвета. Он рос, подпитываемый магией, пока не превратился в сгусток лунного огня. Белоснежное тягучее пламя плясало в руке, норовя пролиться сквозь раскрытые пальцы друида. Это было даже красиво, подумала эльфийка, прежде чем Малфурион едва заметным пасом не отправил заклинание в свою пленницу. Дрожащий огонь, легко вмещаемый в ладонь, в тот же миг превратился в бурлящий поток, который с шипением закружился вокруг Аши. Лунное пламя с ног до головы обволакивало свою жертву, его языки обжигающими прикосновениями лизали кожу. Это действительно было больно, друид не обманул. Несмотря на свой холодный оттенок, огонь обжигал самым настоящим адовым пеклом. Он не оставлял никаких следов, но Аше казалось, что её кипящая кожа растрескалась, обнажая ничем не защищённый слой мышц. Охотница со всей силы стиснула зубы, ей не хотелось доставлять Малфуриону удовольствие своими криками. — Что Иллидану понадобилось в Сурамаре? — голос верховного друида лучился бесстрастным спокойствием. Даже если раньше Малфуриону Ярость Бури не приходилось пытками добиваться информации от своих собеседников, он это никак не показывал. Аша кусала губы, продолжая упорно молчать. — Что задумал твой повелитель? Новая волна огненного шторма заставила эльфийку глухо застонать. Её острые клыки легко пронзили собственные губы, но эта боль была лишь жалким отголоском той агонии, которая терзала её тело. Рот тут же наполнился кровью, и Аша, приложив как можно больше усилий, плюнула в своего мучителя. Но красные брызги словно натолкнулись на невидимую преграду и растворились в воздухе, немного не долетев до мантии друида. Боль практически ослепляла, а пламя продолжало бушевать. — Не скажу... друид... — выдохнула охотница, когда почувствовала, что жизнь покидает её. Мелькнула мысль о бездарности такой смерти — пленённая, связанная, не имеющая возможности ударить в ответ. Печально и бессмысленно. Аша Воронья Песнь видела свою кончину иначе — в какой-нибудь славной битве, унося за собой как можно больше врагов, с именем Владыки Иллидана на устах. Она уже приготовилась испустить свой последний вздох, когда боль оборвалась также внезапно, как и настигла её. Изнурённая, Аша почувствовала, как её измождённое тело вновь наполняется силой. Жизнь по крупицам возвращалась к ней в мерцающей зелёной дымке, которую создавало новое заклинание Малфуриона. Верховный друид решил исцелить свою пленницу? — Кажется, ты крепче, чем я думал, — он выглядел немного раздосадованным, но уже через мгновение лицо Малфуриона приобрело обычное выражение безмятежности и отрешенности. — Я не боюсь боли, — Аша постаралась вложить в свой голос как можно больше презрения. — Этим тебе не сломить меня. — Время сломит любого. С этими словами он ушёл, оставив иллидари одну.

***

Время тянулось невыносимо долго. В камеру совсем не проникал солнечный свет, и Аша не могла понять, когда день сменялся ночью. Временами силы покидали эльфийку, и она забывалась в тревожном сне, неуклюже повиснув на своих путах. Шипы лиан практически вросли в кожу и почти не причиняли неудобств. Иногда к ней заходили калдорай, сторожившие выход. Они упорно хранили молчание, хотя Аша, бывало, пыталась разговорить своих неприступных тюремщиков. Полная изоляция и одиночество тоже являлись своеобразной пыткой, задуманной дальновидным Малфурионом. Эта оглушающая тишина темницы грозила пошатнуть рассудок, и когда становилось совсем тяжело, иллидари негромко напевала песни, которые помнила из своей далёкой юности, но и это не спасало. Малфурион Ярость Бури приходил ещё несколько раз, задавая один и тот же вопрос. Он больше не пытался применить насилие, считая, что время поработает лучше, и Аша ненавидела его за это. Хотелось голыми руками разорвать друида, выпустив из оков сознания внутреннего демона. Охотница представляла, как острыми когтями вспарывает живот своего тюремщика, заставляя выражение безразличия и невозмутимости на его лице смениться страхом и обречённостью. Хотелось почувствовать непередаваемое удовольствие ближнего боя, когда руки ощущают жар пролитой крови и предсмертную дрожь поверженного врага, бьющегося в агонии. Чистое блаженство. Темная сущность внутри радостно улюлюкала, придавая её видениям ещё более кровожадное содержание. В мечтах иллидари доставалось и Тиранде Шелест Ветра, хотя верховная жрица ни разу не почтила пленницу своим присутствием. — Я пришёл забрать своё. Кажется, Аша снова задремала, раз ей послышался этот до боли знакомый глубокий низкий голос. Вздохнув, она закрыла глаза, пытаясь вновь забыться. — Моё войско дожидается меня на границе ваших земель. Первый раз я лишь предупреждаю — не лезь в мои дела, брат. Я не хочу воевать с тобой. Охотница подскочила, как от удара током, забыв о том, что её руки и ноги крепко связаны. Это не сон, Иллидан был здесь, он пришёл за ней. Отчаянная надежда пойманной птицей забилась у неё в груди. Малфурион что-то ответил, но его слова утонули в шуме налетевшего ветра. — Аша принадлежит мне, и она понесёт заслуженное наказание за своё предательство. Она напрягла слух, пытаясь уловить суть разговора. Голоса доносились лишь обрывками фраз, виной тому были толстые стены её темницы, не пропускающие посторонние звуки. — Ты ослеплён своим безумием, брат. Я обязан остановить тебя, пока невинные души не пострадали вновь от твоих злодеяний. — А ты не видишь ничего дальше собственного носа, — в голосе Иллидана слышалась горечь. — Я хочу спасти этот брошенный всеми богами мир. Не стой у меня на пути. — С него хватило твоих прошлых попыток. Я не позволю тебе уйти. — Что ж, ты сделал свой выбор. Значит, пострадают невинные? — Нет. Только ты или я. Приготовься умереть, Иллидан.