Так много, и всё - моё!

- Сэр, мы вынуждены обратиться к вам за помощью… Снейп замедлил шаг, потом остановился около портрета, с которого его окликнул пожилой, богато одетый маг с толстой книгой в руках. Очередной ночной обход тянулся на редкость скучно и мирно, ни один гриффиндорец не попался в пустых коридорах. Снейп смутно чувствовал (ох, не нужно было вступать в беседу с Трелони за обедом! Зараза, сущая зараза - эти прорицательские способности!), что тому есть причина, и эта причина сейчас откроется ему, причем абсолютно ему не понравится. - Гриффиндор? – спросил декан, скривившись, как будто надкусил лимон. - Гриффиндор… - несколько ошеломленно кивнул нарисованный маг. – Полная Дама умоляет вас прекратить безобразие, которое они устроили в гостиной… м-м-м… Вечеринку, если это можно так назвать. Ужасный шум, отвратительные непристойные танцы, спиртное… В наше время в Хогвардсе ученикам и в голову не пришло бы вести себя столь вызывающе и непозволительно! - Я понял, - Снейп развернулся и торопливо зашагал к гриффиндорской гостиной. - Ох, наконец-то! – воскликнула Полная Дама, увидев перед собой темную зловещую фигуру слизеринского декана. – Я так рада, что это именно вы, они же только вас и боятся… пожалуйста, заставьте их разойтись по спальням! Это же невыносимо, никому нет покоя, они собираются беситься до утра! Полная Дама визгливо продолжала причитать что-то о современной молодежи, но Снейп уже не обращал внимания на ее истерику. Он сам открыл вход в гриффиндорскую гостиную, и пошатнулся, чуть не сметенный звуковой волной. Бешеный ритм, басы, от которых дрожат стены, хриплый голос певца, выкрикивающий неразборчивые слова – впрочем, было бы что разбирать… Под потолком кружатся несколько шаров, составленных словно бы из разноцветных стеклышек, скользят радужные лучи, мелькают огоньками и бликами, вспыхивают в том же ритме, что и… ну вот, чуть не назвал это музыкой. В расцвеченной мелькающими «зайчиками» темноте изгибаются, прыгают, размахивают руками фигуры – даже и не разберешь, мальчики или девочки. И пульсирует, как огромное сердце, бешеная магия, до краев заполняющая гостиную, вспыхивает, дергается, неистово танцует вместе со всеми, захлестывает перехватывающими дыхание волнами… Пожалуй, именно это накрывшее с головой, на миг выбившее дух ощущение – оглушающая музыка вперемешку с ошеломляющей магией, - помешало Снейпу одним взмахом палочки прекратить полночное гриффиндорское безобразие. Как зачарованный, Снейп медленно двинулся вдоль стены помещения, которое явно было куда больше, чем обычно гриффиндорская гостиная. В неверных цветных бликах взгляд выхватывал отдельные мимолетные картинки – на редкость трезвое и сосредоточенное выражение лица Луны Лавгуд, потягивающей через соломинку напиток из высокого бокала; то ли Фред, то ли Джордж Уизли, замерший с вскинутой волшебной палочкой, с которой срывается направленный к одному из шаров под потолком лучик; то ли Джордж, то ли Фред, склонившийся над странным, перемигивающимся разноцветными огоньками ящиком, из двух непроницаемо черных ящиков побольше несутся громовые звуки; Колин Криви, который не выпускал из рук колдокамеру и озирался по сторонам с видом голодно-хищно-целеустремленным – ей-ей, выбирающая наиболее лакомую жертву Нагини… Снейп вздрогнул от неприятного воспоминания и несколько пришел в себя. Как раз вовремя, чтобы ловко уклониться с дороги Невилла, который пер здоровенный поднос, уставленный бутылками, стаканами, тарелками с огромными горками непонятной снеди. Совсем рядом остановилась неимоверно лохматая Гермиона, обмахиваясь ладошкой и тяжело дыша; Снейп успел заметить, как она ловко цапнула с подноса Невилла одну из бутылок. Через несколько секунд с бутылки слетела пробка, и Гермиона жадно сделала большой глоток прямо из горлышка. Остро захотелось проснуться. Это сон, это не может быть ничем другим – слегка хмельная Гермиона с сияющими весельем глазами, беззаботной улыбкой, потная, раскрасневшаяся, глотающая сливочное пиво прямо из бутылки… Отвернулся – прямо перед ним вытанцовывал… Рон. Почти спиной к Снейпу, но тем не менее вполне узнаваемый, Рон легко и четко выплясывал, без труда успевая за ритмом, почти вспархивал над полом, заплетая ноги невероятными коленцами, прищелкивая пальцами, задорно выгибаясь и вскидывая голову. Узнаваемый?.. Да его не узнать! Где, как он научился так двигаться, кто его учил?.. Снейп торопливо перевел взгляд снова на Гермиону и, почти бессознательно, спросил: - Я вам не помешаю, мисс? - Нет, что вы, профессор. – машинально ответила Гермиона и с испугом неожиданного узнавания уставилась на Снейпа. – Про… профес-сор?! Оглушительную музыку перекрыл пронзительный женский вопль, срывающийся в ультразвук: - Профессор пришел!.. Снейп здесь!.. Снейп самодовольно приосанился, ожидая беспорядочной паники и мечущихся, как потревоженные тараканы, гриффиндорских оболтусов, которых можно будет отловить по одному, согнать в кучу, а потом, не торопясь, со вкусом снять… баллы!.. и влепить… отработки! На вопль пронзительной сирены гриффиндорцы ответили классической «боевой тревогой». Музыка притихла до вполне терпимых децибел (как раз, чтобы заглушить крик), шары под потолком вспыхнули неярким ровным белым светом (в тенях не скроешься), спокойно-деловитое беззвучное движение «к», а не «от», и ровно через десяток секунд Снейп понял, что он окружен кольцом зловеще молчаливых парней и девушек, держащих волшебные палочки наготове. Он невольно сделал шаг назад, потянувшись за палочкой, и… Гермиона! Как можно было упустить ее из виду! Снейп готов был поклясться чем угодно, что упершийся в спину как раз между лопаток острый предмет был волшебной палочкой Гермионы. Здравствуй, паника, я тебя ожидал… - Профессор, как мы рады вас видеть! – Гарри просто лучился от счастья. Снейпа пробрал озноб. - Добро пожаловать на наш праздник!- Сашка приветствовал профессора радушной улыбкой. У Снейпа слегка подогнулись колени. - Итак… - Сашка поглядел налево, на Невилла, который переплел пальцы и размял их с отчетливым хрустом. Потом Сашка поглядел направо, на Гарри, который все с той же безумно счастливой улыбкой задумчиво постукивал зажатой в правой руке палочкой по ладони левой. – Профессор, что же вы молчите?.. Ребята, поможем профессору? Ну-ка, хором! И громогласный хор – издевательски? - пропел на мотив «с днем рожденья»: - Пятьдесят баллов… пятьдесят баллов… пятьдесят баллов с Гриффиндора! - Не меньше сотни! – собрав все свое мужество (Мерлин, насколько же легче было у Волдеморта…), как можно более высокомерно и четко процедил Снейп. – И каждому здесь присутствующему две недели отработок у Филча. Присутствующие многозначительно переглянулись, и Сашка выразил общее мнение: - Пойдет. Мы согласны. Палочка Гермионы перестала упираться Снейпу в спину, как по волшебству исчезли палочки из рук окруживших Снейпа гриффиндорцев, и плотный круг рассыпался, перестав угрожать. А Сашка шагнул вперед и порывисто обнял растерявшегося Снейпа, на миг положив голову ему на плечо. - Ну что ж, профессор, с деловой частью покончено, - радостно сказал Гарри, - можете теперь и отдохнуть. У нас весело. - Я… кх-м… заметил! – вырвалось у Снейпа. - Нет-нет, Гарри, - возразил Сашка, выпуская профессора из крепких объятий. – Какое «с деловой частью покончено»? Деловая часть только начинается. Пойдемте, профессор Снейп, нам столько нужно обсудить… Декана, потерявшего способность сопротивляться, Сашка без труда отбуксировал в один из уголков гостиной, усадил на удобный мягкий диванчик. Шары снова крутились, разбрасывая разноцветные лучи, но музыка громкости не прибавила, скорее, еще немного притихла. Магия всплеснулась несколькими быстрыми волнами, повинуясь мелькнувшей в руках Сашки палочке, - «заглушка» притушила музыку до уровня, не мешающего светскому разговору, пара Люмосов озарила уголок неярким ровным светом, разноцветные блики перестали раздражать глаза, затихая на границе светового пятна, и создалось полное впечатление некоего ресторанного «уединенного места для приватных бесед». - Что будем обсуждать? – вяло спросил Снейп. - Ну как – что? – всплеснул руками Сашка, плюхаясь в придвинутое кресло. – А поторговаться? Вы сказали: «Не меньше сотни баллов» - таки озвучьте точную цифру, и мы ее обсудим. Кстати, почему до сих пор нет полного прейскуранта и оптовых скидок, а также абонемента на месяц? Кроме того, хотелось бы знать обменный курс в отношении к галеонам, а также возможен ли бартер... («… и оплата натурой», - мысленно продолжил циник Снейп и чуть не хрюкнул, пытаясь не хихикнуть). Отработки у Филча – профессор, нас тут больше десятка человек. Нам-то Филча не жалко, а вам? Может быть, разбросаете более равномерно по всем преподавателям, или сократите срок? Кстати, если возможно условно-досрочное освобождение, то тоже хотелось бы знать критерии… - Ну-ну, мне тут всякий недоразвитый шкодник будет условия ставить? – интеллигентно осведомился приободрившийся Снейп, откидываясь на спинку дивана и с наслаждением вытягивая ноги. – Минус сто двенадцать без обсуждения, я не торгуюсь. Прейскурант… хм-м-м, можно обдумать. А то снимаю баллы как-то бессистемно, явно многое упускаю. За предварительный сговор и групповуху дают больше, а не меньше, так что за опт набавляем. - Какие глубокие познания в Уголовном кодексе! Личный опыт, сэр? – раздосадовано попытался съязвить Сашка. - Умение читать, - оскалился в недоброй полуулыбке Снейп. – Должен же я знать, как сделать так, чтобы мне ничего не было за то, что у меня было. Это вы, безмозглые малолетки, дальше своего носа не видите и больше чем на сутки вперед думать не умеете. Если, конечно, жалкие попытки заманить в пустую голову и удержать там хотя бы одну мысль можно обозначить словом «думать». Так, что там у нас дальше? Слова «абонемент» и «бартер» к ситуации не относятся – и с вас, мистер Саша, к следующему занятию двухфутовое эссе с изложением причин этого. Начните со словарных определений. Впрочем, если сумеете доказать, что применение этих слов правомерно, получите «Превосходно». И да, Филча мне не жалко! Более чем уверен, что работы в Хогвардсе хватит не только на домашних эльфов, но и на всех ленивых тупиц, недалеко ушедших от своих эволюционных предков. Говорят, труд сделал человека из обезьяны, посмотрим, получится ли повторить путь эволюции хотя бы до уровня кроманьонца… Обменный курс предположительно снимаемых баллов на галеоны? М-да, идея неплоха, но уж очень много конкурентов. Тот же директор сразу прикроет лавочку. - Вы даже знаете Дарвиновскую теорию, профессор? Я восхищен, - в голосе Сашки восхищения не было ни на йоту. - Я знаю все, что мне следует знать, - Снейп потянулся, разминая слегка затекшую спину. – Например, как декан я точно знаю, что эту вашу вечеринку давно пора разогнать. Несмотря на грозные слова, Снейп продолжал проминать диван, устроившись поудобнее. Странное теплое спокойствие заполняло его, настолько редкий гость в его душе, что никак не хотелось спугнуть это непривычное мироощущение бессмысленными по определению попытками восстановить порядок в гриффиндорском хаосе. - Да что ж вы так торопитесь, профессор, - всплеснул руками Сашка. – Баллы уже сняты, отработки назначены, долг декана выполнен в полном объеме. И вы же не просто сидите на этом диване, сэр, вы контролируете ситуацию, бдите дисциплину и пугаете нас до полного расползания по углам… («Да уж, напугал львов свежим мясом», - самокритично подумал Снейп, почему-то не разозлившись). - К тому же, - голос Сашки стал глубже, приобрел уже знакомые Снейпу шипяще-мурлыкающие соблазнительные нотки Эдемского змия, - Вы только представьте, как мы завтра будем зевать и клевать носом… какую чушь будем нести… в том числе на вашей паре, профессор! Сколько баллов вы еще и завтра с нас снимете, как оторветесь в праведном гневе… Мы недоспатые, похмельные, голова болит, глаза закрываются, а Вы на нашу мигрень орете в полный голос… Снейп невольно покивал, вполне согласный с открывающейся перспективой. - И кстати, профессор, а спиртное конфисковать? – Гарри сунул Снейпу бокал с янтарной жидкостью. Мановением палочки рядом встал маленький столик, на котором красовалась бутылка с весьма и весьма неплохой этикеткой. Нет, это конечно, не элитное Огденское из запасов Малфоя, но тоже вполне достойно… - Гарри, что ты за невежа! Кто же будет пить огневиски, не закусывая. Попросить, что ли, Драко преподать тебе несколько уроков этикета? - Гермиона, изящно изогнувшись, пристроила на столик тарелочки с аппетитными маленькими бутербродиками. – Сэр, вы какую икру больше любите, черную или красную? - Ну-у–у… - невразумительно ответил Снейп, подумав: «Вопрос, конечно, интересный…» - Тогда попробуйте и ту, и ту, потом скажете, что вам больше понравилось. - А, собственно говоря, в честь чего праздник и откуда такая роскошь? - Снейп, не торопясь выбирать, оглядел предложенные закуски. Сашка, понимающе усмехнувшись, собственноручно плеснул огневиски в еще один бокал и заменил Снейпу тот бокал, который подал Гарри, потом на ладони поднес одну из тарелочек. Снейп пренебрежительно покрутил носом, но все-таки выбрал себе самый на вид вкусный бутербродик. С черной икрой, как можно было судить по цвету. - Да какой это праздник, так, небольшой гудеж, - махнул рукой Гарри и сел прямо на пол рядом с креслом Сашки, по-турецки подогнув ноги. – А икра – это Сашку последние два дня ностальгия замучила. - Ностальгия лечится исключительно икрой? – насмешливо поднял брови Снейп. – Какое замечательное душевное недомогание… - Русская ностальгия лечится либо икрой, либо водкой, - парировал Сашка. – Я решил, что водку вы не одобрите. - Если вы решили, что в приложение к икре я одобрю все это, - Снейп обвел танцпол высокомерно-брезгливым взглядом, - то Поттер по сравнению с вами – просто гений, и это при том, что по сравнению с Поттером любой среднестатистический флобберчервь имеет больше шансов сдать все ТРИТОНы на «Превосходно». Сашка и Гарри одновременно закатили глаза с мученическим выражением лица «Он неисправим!». Снейп аккуратно отведал пресловутой икры, глотнул огневиски, еще раз покосился на кислые лица Сашки и Поттера и понял, что даже разноцветное мелькание вокруг и громыхающий лязг, по недоразумению кем-то принятый за музыку, не могут ни испортить ему настроение, ни наградить головной болью. Да и ловко прыгающие под неудержимый ритм гриффиндорцы почему-то не вызывают раздражения. А уж потоки магии, гуляющие по гостиной, то захлестывающие с головой, переполняющие, затапливающие, то осторожно и вкрадчиво вьющиеся, льнущие, проскальзывающие мимо… Снейп нежился в этих ощущениях, как на пляже под солнышком – если бы он хоть когда-либо в жизни позволил себе беззаботно поваляться на нагретом песочке, ногами в еле набегающих теплых морских волнах. - Я рад, что вы одобрили хотя бы икру, - наконец с еле уловимым сарказмом заметил Сашка. - Почему же «хотя бы икру», - Снейп отправил в рот остаток очередного канапе. – Огневиски тоже вполне заслуживает одобрения. – Упомянутый напиток был еще раз продегустирован и сопровожден довольным кивком. - Да и диван неплох. Диван действительно был неплох, более того, привычен - точнейшая копия дивана в гостиной комнате самого Снейпа. - Чего-то не хватает… - задумчивый взгляд Гарри был сродни взгляду художника, в порыве вдохновения хватающегося за кисти и краски, дабы нанести последние штрихи, превращающие картину в гениальный – на века – шедевр. – О, знаю!.. Он вскочил-взлетел-ртутью перелился в стоячее положение и той же неуловимой стремительной ртутью ускользнул в мечущиеся тени. - Профессор… - неожиданно серьезно сказал Сашка, склоняясь вперед. – Гарри настаивал на эффекте неожиданности, но с вами лучше сразу все карты на стол. Особенно здесь и сейчас. Сейчас вас сфотографируют в весьма компрометирующей ситуации. - Н-да?.. – Снейп отвлекся от сравнения черной икры с красной и постарался быстро переключиться на трезвую оценку сказанного. Трезвую – насколько возможно в пределах… уже третьей порции огневиски. – И?.. - Естественно, шантаж, - пожал плечами Сашка и улыбнулся самой обаятельной из своих солнечных улыбок. - Даже если вы пригрозите переслать Рите Скитер колдографию меня, устроившего оргию в ванной старост со всеми гриффиндорцами сразу – я не уступлю ни одного балла и ни одного часа отработок. - Ну у вас и воображение, профессор! – Сашка восхищенно поаплодировал. – Или это ваша любимая фантазия, сэр? Ой, молчу, молчу… - Снейп погрозил ему волшебной палочкой. – Профессор, интересно, когда вы наконец поймете, что все эти баллы уже никого не интересуют, кроме вас? То есть преподавателей? Нам нужно, чтобы вы перестали третировать Гарри. А вам нужно, чтобы вам ничего не было за то, что вы перестали третировать Гарри. Я, конечно, не очень хорошо знаком Сам-Знаете-С-Кем, но, думаю, когда он вдосталь поржет над «умником» деканом, попавшим в Очень Хитрую Ловушку балбесов-гриффиндорцев, он милостиво разрешит вам оставить Гарри в покое. Снейп чуть не уронил бокал с огневиски. План был реален. Настолько по-детски наивен, тупо прямолинеен и по-гриффиндорски сумасброден, что более чем реален, если слегка подправить. Правда, Снейп не сомневался в том, что Волдеморт не только всласть высмеет глупо проштрафившегося слугу и выставит его на посмешище перед всем Внутренним Кругом, но и накажет парочкой Круцио… хотя какая разница, для того, чтобы нарваться на парочку Круцио, в последнее время иной раз и предлога-то не требовалось, достаточно было дурного настроения Повелителя. Буквально через несколько мгновений рядом раздался голос Гарри: - Держите, профессор!.. Только для вас! Такая прелесть, от самого сердца отрываю, цените же! На колени к Снейпу плюхнулась довольно-таки тяжеленькая, но весьма приятная на ощупь фигура, прижалась всеми округлостями, обвила одной рукой шею профессора, а второй притянула к себе зажатый в руке Снейпа бокал огневиски и нагло пригубила. Щелкнула колдокамера. - Э-э-э… Сколько тебе лет?! – Снейп отдернул бокал и возмущенно воззрился на лицо прильнувшей к нему нахалки. Ну конечно же. Джиневра Уизли. Джинни изобразила смущенную улыбку, и умело затрепетала ресничками, вперив в профессора обожающий и восторженный взгляд околдованной фанатки. Снова щелкнула колдокамера. - Джинни, сделай лицо попроще! – скомандовал Сашка. – Профессор, бокал чуть ниже, плечи опустить, чуть больше растерянности. Колдокамера щелкнула еще раз. - Джинни, позу поразвязнее. Профессор, замереть от неожиданности, можете слегка разгневаться. Или расслабиться. Джинни, скинув туфли, подобрала согнутые ноги на диван, прижавшись бедром к боку Снейпа, сомкнула руки у партнера на шее. Снейп оперся локтем руки, в которой держал бокал с огневиски, о колено Джинни, стараясь не опускать взгляд, - мантия девушки сползла от колен дальше некуда. - О-о-о! – в экстазе простонал где-то сбоку Колин, торопливо щелкая колдокамерой. – Хоть сейчас на обложку «Прыткой Ведьмы»! - Может, хватит уже? – утомленно поинтересовался Снейп. – А то мне тяжеловато… Глаза Джинни неожиданно наполнились слезами. - Вы… Вы хотите сказать, что я… толстая?! Девушка громко всхлипнула, отцепилась от шеи Снейпа и, благодарно кивнув, взяла протянутый Сашкой платок, вытирая слезы. Снейп не любил женских слез, особенно если слезы и сопли угрожали его собственной мантии – а Джинни было ближе всего порыдать именно на его груди - и попытался срочно выкрутиться, польстив девичьему самолюбию. - Я хочу сказать, мисс, что, если вы продолжите так ерзать у меня на коленях, то компромат станет слишком серьезен. Мне, как честному человеку, придется на вас жениться… С пронзительным «Ой!» Джинни так стремительно вскочила с упомянутых колен, что не влетела носом в пол исключительно благодаря реакции квиддичного ловца Гарри. Тот поймал «драгоценный снитч» в объятия, через плечо Джинни благодарно подмигнул Снейпу, ловким Акцио призвал туфли Джинни и быстренько увел свою девушку (что-то в этом определении царапнуло Снейпа неправильностью, но верткая мысль исчезла, как таракан под плинтусом). - Отличная фотосессия, профессор! – Сашка отсалютовал ему бутылкой сливочного пива. Вот когда и где он успел ее заполучить, не вставая с кресла? - Я старался, - скромно ответил Снейп, допивая огневиски. – Когда можно будет просмотреть оттиски? - Если вы все-таки замените несколько отработок у Филча отработками у вас, то я как раз смогу принести завтра на отработку. - Не мытьем, так катаньем, - тяжело вздохнув, произнес Снейп по-русски. – Ладно. Ты, Поттер, Лонгботтом, Криви – неделя отработок у меня. Потом у Филча. - А Невилл-то зачем? – удивился Сашка. - Для коллекции, - ухмыльнулся Снейп. – Должен же хоть кто-нибудь из вас работать… - Вы, похоже, не сильно опасаетесь за свою репутацию. Снейп попытался понять, какая связь может быть между репутацией и отработкой четверых гриффиндорских оболтусов, почему отработка четверых сразу хуже, чем отработка одного, и почему для репутации профессора особенно опасен именно Лонгботтом. Ладно бы еще Поттер… Сашка оценил выражение глубокой задумчивости на лице профессора и пояснил: - Вы даже не пытались повыпендриваться перед фотосессией. В жизни не поверю, что вы не прикинули возможности того, что колдографии прямиком уйдут к Скитер. Или в Министерство. Или в Совет Попечителей. - Ах, это… - скривил губы профессор. Изрядная порция огневиски, непривычно мирная беседа и нахальное обаяние Сашки сподвигли на откровенность. – Любой, кто знает меня более-менее близко, сразу же поймет, что колдография меня с девушкой на коленях – именно с девушкой - всего лишь, как ты выражаешься, «капитальная подстава». - О-о-о!.. – уважительно протянул Сашка и наглейшим образом хмыкнул. - Без комментариев, - сделал каменное лицо Снейп. - Я думал об этом варианте, - Сашка машинально потряс бутылку пива, определяя, есть ли там еще несколько глотков. – Но для него, увы, нет подходящих кандидатур. Не Гарри же вам на колени сажать. Сам-Знаете-Кто от зависти заавадит. Снейп поперхнулся очередным глотком огневиски, представив колдографию с Гарри, сидящим на коленях слизеринского декана («Гарри, позу поразвязнее!» - и мантия медленно сползает от коленных чашечек по самый сервиз…) - Какие же вы все-таки гады! – желчно заметил он, прокашлявшись. - Да вы что, сэр, не путайте нас с вашим факультетом! – возмутился невесть откуда появившийся рядом Гарри и плюхнулся – хвала Мерлину, не на колени профессору, а рядом на диванчик. – Это слизеринцы – гады подколодные! А мы, гриффиндорцы – доблестные, честные и благородные… сволочи! - Что «сволочи», так с этим я согласен, - усмехнулся Снейп. – Вам, гриффиндорцам, лучше знать. Интересно, а ваша декан в курсе, кто вы есть такие? - Она в курсе, что мы доблестные, честные и благородные, - дерзко подмигнул Сашка. – Все остальное – несущественные мелкие дополнения. - Угу, - поддержал его Гарри. – Как в гоблинском договоре примечание мелким шрифтом… Снейп не выдержал, коротко и хрипло – с непривычки – рассмеялся. Гарри удивленно вытаращил глаза и рассеянно почесал в затылке, взъерошив и без того не сильно-то причесанные вихры до полного беспорядка. - Ну надо же, профессор, - растерянно пробормотал он. – Вы, оказывается, и человеком быть можете… - А наклонись-ка сюда, друже, – необычайно ласково попросил Сашка и, когда Поттер растерянно выполнил просьбу, влепил ему полновесный подзатыльник. – Придержи язык, не хами профессору и не мешай ему отдыхать. Только-только человек оттаял… - Ой, извините, профессор, - Гарри смущенно опустил взгляд. – Я что, это вслух сказал? Так, все, больше сегодня не пью… Снейп чуть не засмеялся снова, но решил, что хорошего – понемножку. - Лучше всем уже сегодня не пить, - назидательно прокомментировал он, отставляя пустой бокал. – Заканчивайте танцы. - А ты, Саш, сегодня не танцевал, - почему-то очень обиженно заявил Гарри. – Обещал ведь. - Что ж, обещания надо выполнять, - Сашка прищурился с чуточку сумасшедшим и до невозможности лихим видом. – Последний танец, профессор. Лично вам – от меня. Ладно уж, тряхну стариной, покажу мастер-класс… Он оттолкнулся от подлокотников кресла, выпрямился, чуть выгнувшись, потянулся, заложив руки за голову, и громко приказал: - Фред, выруби шарманку! Обрушилась неожиданно оглушающая тишина. И в этой расцвеченной разноцветными пятнами тишине пробежал летним ливнем нарастающий говор, отрывистый обмен репликами, восхищенно, неверяще, восторженно: - Сашка… Сашка танцует!.. Да цыц вы, Сашка же! Сашка будет танцевать!.. Ой, я уже и не верила!.. Сашка… А что такого?.. Тише… Блин, да не расскажешь, это видеть надо!.. Мерлин Великий, сам Сашка решил станцевать!.. Сашка аккуратно разулся, снял носки и босиком прошел к центру гостиной. Шары под потолком перестали мигать разноцветными лучами и крутиться, теперь от них исходили конусы неяркого белого мерцающего света, скрещивающиеся на стройной фигуре Сашки. - Ну-ка, народ, занять места согласно купленным билетам! – весело провозгласил Сашка. – Условия помните? Не мешать, не визжать, не пыхтеть, не разговаривать! Между прочим, тем, кто сегодня здесь находится, неимоверно повезло. Вряд ли еще когда-нибудь кто-нибудь меня разведет на этакое безобразие. Скажите спасибо профессору, который столь снисходительно отнесся к нашей вечеринке, что мне захотелось отблагодарить именно его, ну, а уж вы – примазавшиеся и присоседившиеся. Сашка расстегнул рубашку, снял ее и швырнул Гарри. Размял плечи, поиграв великолепной мускулатурой обнаженного торса. В этом блеклом неверном свете, в игре теней он казался старше и мужественнее - почти мужчина, юный, но уже не подросток, совсем не подросток... «Вот же мерзавец! Нет, надо срочно разгонять…» – подумал Снейп, пока гостиную переполнял шквал восторженных воплей и визга. Тем не менее вставать и рявкать было лениво, а вот сидеть удобно и уютно, да и реакция «народа» весьма заинтриговала. Сашка поднял руку. - Фред! Ну-ка, вмажь какую-нибудь латину поритмичнее! На средней громкости. Такой же хрипловатый, как Сашкин, женский голос поет о безумной любви. О да, это безумие – только он, чудной, шальной, совершенно невозможный Сашка может с такой безумной страстью танцевать арабский танец живота под экспрессивный, огненный, сводящий с ума латиноамериканский ритм. Отточенные движения, невероятная пластика. Прошибающее душу навылет, лишающее разума чародейство. И на какой-то невозможный, безумный миг кажется, что этот танец – только для него, Снейпа. Нет – Северуса. Только для него обнажилось, игриво и робко, беззастенчиво и смущенно, непередаваемо совершенное тело. Только для него вздрагивает, раскачивается, как дерево под ветром, тонкий стан, плавно изгибаются, как ветви, безупречно очерченные руки, бьются и трепещут, подобно листьям, стройные бедра. Только для него горят неистовым пламенем глаза, раскрываются в откровенно приглашающей улыбке чуть припухшие, влажно блестящие губы. И два сердца торопятся-стучат наперебой в едином диком ритме танца… «А теперь приди в себя». Снейп аккуратно собрал в кучку все неподобающие, кружащие голову чувства, сложил их в самый дальний сундук самого дальнего чулана сознания, с размаху захлопнул крышку и удовлетворенно отряхнул руки. Фигурально выражаясь. Парень прекрасно, профессионально танцует. Он узнал о твоих предпочтениях (вот нечего было болтать!) и знает, что на него, танцующего, приятно смотреть. При этом он слегка пьян, решил поддразнить умеренно непристойным танцем так же, как поддразнивал легкими подначками в разговоре. Но вряд ли ему будет приятно узнать, что преподаватель – декан! – сладострастно распустил слюни и воображение при виде юного тела. Все остальное – безумие. Надежда - глупое чувство. Нельзя надеяться. Нельзя верить в сказки.