Сумерки Избранного или Все, что вы хотели знать о джедайских привязанностях, но не зря боялись спросить

Наемники комфорт не обеспечивали – им было все равно, в каком состоянии груз будет доставлен заказчику. Поэтому Оби-Ван уже несколько часов сидел на ледяном полу крошечной камеры. Через голубоватую пленку силового поля за ним следили двое штурмовиков, даже не подозревая, что даже при всем желании он не сможет причинить им никакого время. – Ребята, как служба? – попытался он завести светскую беседу. Они вздрогнули и совсем затаились. – Платят хорошо? – Заткнись, – буркнул один. Кеноби решил последовать этой грубой рекомендации. Голова шла кругом и тело тревожно звенело – потеря связи с Силой доставляла массу неудобств. С момента доставки на корабль – дороги он не видел, потому что за ошейником последовал абсолютно непрозрачный шлем, вроде тех, что юнлинги надевали во время тренировок. Без помощи Силы он мог только считать шаги, но в незнакомом городе это вряд ли пригодилось. Оби-Вану не хотелось даже самому себе признаваться, но его состояние с каждой секундой ухудшалось: он не мог использовать Силу для медитации и для восстановления после напряженной погони и примитивной драки, в которую вынужден был вступить. Плюс рана напоминала о себе противной тяжелой пульсацией. Охранники сменились, колени затекли, пол дрожал под его бедрами, а он все еще не располагал ни крупицей информации. Оби-Ван опустил голову, пытаясь игнорировать холодное удушье металлического ошейника и его воздействие. Он чувствовал Силу вокруг, в избытке – она просто клубилась вокруг него, необузданная, текучая, желанная. А он не мог потянуться к ней, просто не мог, будто его тело и разум забыли, как это делается. Время для отчаяния еще не пришло, но ситуация становилась серьезной. Если бы он мог хоть с чего-то начать… хоть бы у него голова соображала… Кеноби покрутил запястьями в наручниках, и они впились в кожу до невыносимой боли, он аж губу прикусил. – Если будешь дергаться – они и кости сломают, – донесся до Оби-Вана слишком знакомый, хриплый, искаженный дыхательным аппаратом голос. – Мне-то все равно, император не уточнял, в каком состоянии ты ему нужен. Но смею предположить, перед смертью ты предпочтешь еще немного помахать этой штукой, – Кэд Бейн покручивал в пальцах рукоятку светового меча джедая. – Со сломанными запястьями это будет, как ты говоришь? Неэлегантно? – Бейн. Хорошего дня, – улыбнулся Оби-Ван, взглянув на него. – Так значит, сам великий император Палпатин возжелал моей компании. Очень польщен. – Кеноби, ты все такой же несносный нудила, – выдохнул наемник. – И по-прежнему мне нравишься. Потому что по-прежнему дорого стоишь! Кэд Бейн расхохотался противным клекочущим смехом. – Надо поговорить, Кеноби, – резко перестав смеяться, заявил он. – Говорят, что вы, покидая Храм, озаботились и множеством реликвий. Не будешь ли так любезен поведать мне о месторасположении особенно ценных вещей? – Палпатину понадобились джедайские книжки? – внутри Оби-Ван похолодел: имперцы не должны знать о детях, голокронах и архивах. Они с Шаак Ти вывезли ничтожно мало – у них не было времени спасать реликвии. Это взял на себя Йода, но что и куда он увез? Оби-Ван не знал. Прихватили они и кредиты. Понимая, что придется содержать маленькую армию растущих организмов, они не стеснялись. – Плевать на книжки и Палпатина, – раздраженно прошипел Бейн. – Я хочу знать, где деньги и кристаллы, которые хранились в Храме. Некоторые ваши джедайские игрушки стоят прилично, знаешь ли. – Прости, при всем моем горячем желании, я не смогу тебе ничем помочь. У меня нет ни денег, ни кристаллов. Бейн уставился на него своими огромными красными глазами. У Кеноби волосы на затылке медленно поднялись дыбом. – Придется беседовать иначе, – решил наемник, развернулся и сделал штурмовикам знак. – Приведите господина Кеноби в переговорную. Он противно хихикнул, а Оби-Ван подобрал под себя ноги, изготовившись отбиваться. *** Падме плакала. Она выглядела совершенно убитой, и у Энакина сжалось сердце при очередном взгляде на ее крошечный силуэт, сгорбившийся у него на ладони. Он с трудом отделался от Бэррис, забившись в техотсек, как какой-то шпион. Голос Амидалы дрожал и срывался, пока она рассказывала о происшествии на Кэллере, но когда она пожаловалась, что Шпилька не отзывается уже несколько часов, слезы хлынули из ее глаз. Энакин чувствовал: Падме не сдалась, его жена никогда не сдавалась, но она очень устала. Так устала, что была не в состоянии контролировать свои эмоции, переживания взяли верх и под их натиском ей пришлось прогнуться, чтобы не сломаться. Ну, Кеноби! Нужно все-таки врезать ему, как найдется. Эта привычка попадать в плен Энакина раздражала со времен ученичества. – С ним все будет в порядке, – твердо сказал Энакин. – Оставайся там, где находишься. Я разберусь. Тут Падме подняла голову, размазала ладошкой косметику по лицу и заявила: – Нет. Я сейчас же лечу на Корусант. Я предупредила Бейла, а он своих командиров. Мы спасем магистра Кеноби. Медлить нельзя. Нельзя, чтобы он попал в лапы к твоему учителю! – Падме! Вы не можете. Мне сейчас нужно еще кое-что утрясти, но я постараюсь опередить вас… – Пока мы тут рассуждаем, транспорт с Оби-Ваном уже на полпути к Ядру. Он ни при каких обстоятельств не может попасть к Палпатину, тот его убьет!.. – Сомневаюсь, что он сделает это без публики, – невесело ухмыльнулся Энакин. Конечно, Сидиус не упустит возможности нажать на него. Тем более, что сейчас император пребывает в сомнениях, раз прислал сюда еще одни глаза и уши. Может, Падме и права – нужно не медлить больше, а бить. Как получится. Напролом. Внезапно. – Дождись меня, – отрывисто бросил он. – Я люблю тебя. Конец связи. Изображение Амидалы погасло. Скайуокер сжал металлическую ладонь вокруг комлинка. Сосредоточившись, он попытался пробиться к Асоке, но наткнулся на толстый и глухой экран. Он толкнулся раз, другой – не поддается. Сконцентрировавшись, он навалился изо всех сил, продавливая защиту… *** Асока смогла наскрести в себе сил, чтобы подняться и пересесть в кресло пилота. Она то и дело пыталась отыскать в привычном месте связь… Казалось, что она состарилась сразу на сотню лет. Внутри было пусто, и эту пустоту она как смогла заполнила Силой, умоляя помочь и справиться, и не сойти с ума, не уничтожить полгалактики. Это было бы нечестно по отношению к Оби-Вану. И только когда боль чуть поутихла и притупилась, к Асоке вернулась способность более-менее трезво мыслить. Она собиралась связаться с Падме, чтобы узнать, что и как произошло, когда к ней в голову вломился Энакин со своими привычными воплями. Тано снова согнулась над приборной панелью от боли и попытался вытолкнуть его, успокоить. - Как же ты мне надоел! Хватит! - Ты почему не отзываешься? У нас плохие новости. - Ужасные. Я знаю. - Оби-Вана взяли имперцы, так что придется ускоряться, – Энакин, как обычно, ничего не слушал. - Я не чувствую его. Он мертв. - Вряд ли! Палпатин не отдал бы такого приказа. - Его нет. Я не чувствую его в Силе. - Та-а-а-ак! Ты оплакивала Кеноби? Понятно. Ох, вы ж мои женщины… Нежность в голосе Скайуокера напрягла Асоку больше, чем самые его грубые манеры: как, например, межгалактический мат вместо будильника поутру после того, как он вернулся на заре – теперь-то понятно, откуда. - Он жив, Асока. Отключен от Силы, но я тебя уверяю, жив! Этот бантов сын миллион раз оказывал мне честь планировать его похороны. - И один раз поприсутствовать, - буркнула Тано. Теперь она вдруг разозлилась: сначала на Оби, а потом и на свою тупость, на свое сердце, у которого пошла на поводу и потеряла несколько часов на слезы и стенания вместо того, чтобы спешить на помощь. - Точно. Держись, Шпилька. Не раскисай в любом случае. Свяжись с сенатором. И вообще - будь на связи. - Слушаюсь. Ты правда веришь, что он жив? Просто… Это страшно, Скайгай, так страшно, - призналась Асока, сжав кулаки. - Я знаю, детка. Я изобью его, как только встречу. Асока почувствовала, как он улыбается. - Играем дальше? - Да. После этого присутствие в ее голове перестало быть невыносимым. Она почувствовала только ободряющее участие своего наставника. Своего друга. *** – Позвольте спросить, а каково наше место назначения? – прохрипел Оби-Ван, провисая на руках в петлях энергетических кандалов. Ему всегда было как-то недосуг провести научное исследование на тему причин такой горячей приверженности всех плохих парней галактики к пыткам электричеством. В воздухе пахло жжеными тряпками и волосами, и до Оби-Вана крайне медленно доползла мысль, что пахнет так его тлеющая в местах присоединения электродов туника и оплавленные волоски на руках. – Ты прекрасный собеседник, Кеноби, – произнес Бейн, появляясь Оби-Ваном из синевато-фиолетовой дымки, которая клубилась у Кеноби перед глазами после очередного удара сильнейшим разрядом. – Но я предлагаю бартер: ты говоришь мне, куда джедаи подевали кредиты и кристаллы. В особенности интересуют кибер-кристаллы, мой дорогой друг. – Бейн, ты путаешь джедаев с кем-то другим: принцип нестяжательства… Он не успел закончить, потому что Кэд Бейн сделал едва заметный знак, и дроид снова нажал на кнопку. – Я могу добавить, Кеноби, если тебе мало, – Оби-Ван его практически не слышал. Он пытался наполнить воздухом совершенно онемевшие от разряда легкие и сохранить хоть остатки контроля. Без Силы он слабел слишком быстро, мысли против воли путались, тело требовало прекратить все немедленно. И самое досадное: у него не было ответов на вопросы наемника. Просто не было. Оставалось надеяться, что за него заплатят только, если получат живым. Иначе Бейн не стал бы и мараться. – Я не знаю, – выдохнул наконец Кеноби. – У меня нет того, что тебе нужно. – Прибавьте генералу вдохновения, – прохрипел Бейн. – Заглохнет, – отозвался дроид. – Точно? – Вероятность 88 процентов. – Эх, жаль, – раздосадовано прищелкнул языком дурос. – Встретимся позже. Пошли, – это он бросил уже дроиду. Кеноби они так и оставили, наедине с тишиной и едва заметным свечением энергетических петель, крепко затянутых вокруг истертых в кровь запястий. Он мешком осел вниз – каждая клеточка тела визжала от боли, но тем не менее попытался отгородиться от всего. Оби-Ван попробовал сосредоточиться, уйти в себя. Но все отвлекало. С разочарованием и некоторым страхом он признал, что ошейники, блокирующие чувствительность к Силе, значительно превосходили все те, с которыми ему доводилось сталкиваться за всю жизнь. Этот давил, словно выдавливал из него не только умение обращаться за помощью к Живой Силе, но и саму жизнь. Медленно разъедал его существо, вынуждая испытывать страх, злиться, мешая концентрироваться… – Ситхи, – хрипло выдохнул Кеноби, понимая вдруг, кто заказчик Бейна. Он содрогнулся всем телом в путах от внезапного ощущения холода и пустоты. Чувство было знакомым – тщательно упрятанным в самый дальний угол памяти, обернутым в слои размышлений и медитаций, – но до боли знакомым. Воспоминание не из разряда тех, которые бы ему хотелось освежить – но выбора не было. Вместо того, чтобы предаваться невеселым мыслям, Оби-Ван стал отчаянно надеяться, что Падме не растерялась и продолжила действовать по плану. Что Энакин не сорвался снова и не предал их. Что Асока… ох, Асока. Он не хотел бы знать, что ощутила она. Он тщетно пытался дотянуться до нее, но каждый раз останавливался, беспомощно натыкаясь на стену. Асока слишком далеко. Она пробиралась сквозь Тьму, барахталась в ней, но всегда выходила целой – и он не мог поверить, что в ней всегда оказалось столько Света – а он не замечал. Просто не обращал внимания. Не присматривался. Он попытался сохранить искру надежды, которую приносили мысли об Асоке, но она ускользала, растворялась в сомнениях, в страхе и панике, в ожидании неизвестного. Оби-Ван хотел бы не поддаваться, изо всех сил пробовал, но измученное тело подводило, а разум, отрезанный от Силы, не мог сопротивляться так же успешно, как раньше. Все, что ему оставалось – ждать. *** Бэйл слушал изумленно, потом попытался перебить вопросами, но Падме была непреклонна. – Если Кеноби доставят к Палпатину, император убьет его! Все наши усилия окажутся бесполезны, пойми! – Но ты говорила, что у Асоки есть план, а Энакин должен помочь… – Без Оби-Вана все развалится, – упрямо повторила Падме. Она чувствовала это с первой же секунды, как увидела его на Татуине, знала, что втроем они составляют непобедимую команду: Кеноби, Асока и ее муж, и только им троим доступно изменить все. – Ты должен сделать что-то, и как можно быстрее, счет идет на минуты! Они везут его на Корусант, я точно знаю, и мы должны остановить их! – Ладно, – Органа все еще сомневался, но Падме знала, что умеет убеждать. Как убедила Шаак Ти выслать транспорт и подобрать Калеба Дьюма на Карлаке, небольшой планете Внешнего Кольца. Мальчишка, слишком ошеломленный тем, что происходило вокруг, пытался протестовать, но Падме быстро пресекла все его возмущения. И внутренне порадовалась, что не пересекалась с Энакином в то время, когда ему было лет пятнадцать… – Я постараюсь что-то предпринять, но гарантий мало, – тем временем, произнес Бэйл. – У меня есть один контакт, но довольно ненадежный, и я не уверен… – Делай все, что угодно, – приказала Падме, – только освободи Кеноби. Боюсь, что мы не сможем больше прятаться и ускользать от Империи так же удачно, как и прежде, а значит, настало время переходить к активной фазе. – Ты точно уверена? – даже сквозь голопередатчик Падме чувствовала его колебания. – У нас есть только один шанс, а клоны намного превосходят количеством. То есть штурмовики, – он скривился, вспомнив о новом названии вооруженных сил Империи. Падме хищно улыбнулась: – Ты ошибаешься. Рекс связывался с ней по комлинку каждый день, докладывая, как продвигается операция по перевербовке – и одновременно внутренняя диверсия на Камино. Падме не могла и пожелать союзника более важного, чем клоны, осознавшие, как их пытались использовать. – Я перекину тебе коды доступа, – она мгновенно набрала знакомые цифры на комлинке. – Это капитан Рекс. Он и его ребята примчатся по первому зову и сделают все, что ты им прикажешь. Бэйл покачал головой, не скрывая своего удивления: – Где ты была все это время? Знаю, в коме, знаю, но хочу сказать – с тобой мы бы недолго прятались в подпольной оппозиции! Она слабо улыбнулась и покачала головой: – Главное сейчас – это Кеноби. Я боюсь, без него весь наш план трещит по швам. Падме отключила голопроектор, устало откинулась на спинку кресла и потерла виски. Она корила себя, что не сдержала эмоций и разрыдалась, когда разговаривала с Энакином, но слезы просто навернулись на глаза, стоило только увидеть его. Если рядом с Асокой и Оби-Ваном она еще как-то держалась, то теперь, совсем одна, Падме все время чувствовала себя потерянной. Даже когда отдавала приказы и пыталась управлять восстанием – она ощущала себя щепкой, закинутой в водоворот, крошечной и беспомощной. У джедаев хотя бы была Сила, чтобы довериться. А она, сенатор Падме Амидала и немножечко – Скайуокер, осталась совсем одна. – Но сдаваться я не собираюсь, – упрямо сказала Падме в ледяную пустоту космоса и склонилась над панелью управления, задавая новые координаты для гиперскачка. *** Баррис ходила за ним, как привязанная, бесшумной тенью возникая за спиной. Энакин постоянно чувствовал ее присутствие и ощущал, как прогибались его щиты, и без того постоянно атакуемые Сидиусом. Одно то, что они упустили Асоку на Куате, немного сбило спесь с новоявленного Инквизитора, а когда «Эбеновый ястреб» проскочил у них под носом на орбите Айего, Баррис совсем взбесилась. На этот раз докладывать императору о неудаче пришлось ей самой, и после этого она уже не обвиняла Энакина в отсутствии энтузиазма в поимке бывшей ученицы. Но неизвестно, насколько стало лучше: Баррис вынюхивала, выслеживала и контролировала каждый его шаг, так что Энакину пришлось прекратить общение с Падме и прикрыть канал связи с Асокой. – Потрясающая удача: команда на Кэллере проворонила одного выжившего падавана, зато схватила цель покрупнее – сам мастер Оби-Ван Кеноби! – доверительно сообщила Оффи, склоняясь к Энакину. – К сожалению, они упустили девку, выдающую себя за покойную Амидалу. Я бы посмотрела, как ты уничтожишь эту тварь! Подумать только, неслыханная наглость – выдавать себя за кого-то! Интересно, она и правда так похожа на твою жену? Она с любопытством заглядывала ему в лицо, и Энакин изо всех сил старался казаться спокойным, хотя все в нем вопило от ярости. – Откуда ты знаешь, что сенатор Амидала была моей женой? – спросил он. Если она хочет светскую беседу, она ее получит, пусть это и нелегко. Баррис улыбнулась одними губами: – Император рассказал мне. Напрасно джедаи учили нас отрицать привязанности, правда? Они ничего об этом не знают, даже представить не могут, – проворковала она. – Луминара не знала ничегошеньки об этом. И Оби-Ван тоже. Как думаешь, у Энакина Скайуокера были хоть какие-то шансы объяснить Кеноби, что означает любовь?.. Он уже в очередной раз подумал, что вся эта болтовня о себе в третьем лице действовала угнетающе. Может быть, именно поэтому все они были ненормальными – они просто забыли свои имена и откликались только на новые, те, которые им дал Дарт Сидиус. Неправильные. Несоответствующие. – И Асока, – продолжала Баррис, – она тоже ничего не подозревает. На этот раз Энакин не удержался и фыркнул – вот уж Асока прекрасно знала, что значит привязанность. Может быть, именно поэтому она и покинула Храм – потому что привязалась слишком крепко к ним всем, к тем, кто предал ее в итоге. Может быть, ему самому стоило последовать за ней и… Инквизитор вцепилась в него взглядом, точно хищник в лакомый кусок мяса: – Что ты знаешь про Асоку? Говорят, они с Кеноби сбежали от тебя на Камино, Вейдер? И двойник Амидалы был с ними? – Это конфиденциальная информация, – ухмыляясь, выплюнул Энакин. – При всем желании, я не могу тебя в нее посветить. Не побежит же она спрашивать Палпатина? Не сейчас, когда он и так в ярости который день, а они бесцельно исследуют сектор за сектором, пытаясь догнать чертов ситхский корабль. Шикарный корабль, самый быстрый из тех, что Энакину доводилось видеть – не считая зенамо-секотского истребителя. Баррис не расстроилась – она постоянно приставала к нему с подобными вопросами, и уже привыкла, что Энакин посылал ее подальше. – В любом случае, я попрошу у моего господина позволения присутствовать на казни. Увидеть, как еще пара джедаев исчезнет в небытие – что может быть лучше! А тебе, может быть, он отдаст двойника – хоть развлечешься… недолго, правда, но будем надеяться, что она везде похожа… Ни секунды не размышляя, он вскинул руку, ухватил ее за шею с помощью Силы, встряхнул как следует и рявкнул: – Ты, кажется, должна заниматься делом, а не языком молоть?! Так и займись! Ищи, куда направилась Тано! Когда Энакин разжал пальцы, Баррис рухнула на пол, ее колени подкосились, но каким-то чудом ей удалось удержаться на ногах. Кашляя, она подняла на него укоризненный взгляд – и на какой-то момент Энакину стало жалко эту идиотку. – Ты должен искать Асоку Тано, – проговорила она между приступами кашля. – Я же хочу только привести джедая к моему мастеру. Одного джедая, двух – чем больше, тем лучше. Жалость испарилась в тот же миг. Энакину стоило больших усилий не отшатнуться от Баррис – а та смотрела ему прямо в глаза, и медленно ее губы растягивались в безумной улыбке. – Чем больше, тем лучше, – шепотом повторила Инквизитор. – Мой лорд, – кто-то из офицеров позвал Энакина, привлекая его внимание. – У нас срочное сообщение. Лорд Вейдер, прошу вас… Энакин взял протянутый датапад, но не мог заставить себя отвести взгляда от Баррис. Что-то в выражении ее лица казалось ему странным, но он не мог понять, что именно, не мог сосредоточиться и поймать нужную мысль – слишком много их и так было в голове. Он повернулся и ушел на мостик, и все время ощущал, как Баррис пялится ему в спину. *** – Где вы спрятали кристаллы? – спросил Кэд Бейн в тридцать четвертый раз. И не надоело же ему. Оби-Ван на него не смотрел – синяя морда дуроса надоела еще с предыдущего сеанса пыток, а вот униформа у клонов чуть изменилась с тех пор, как он видел их в последний раз, и ему впервые представилась возможность разглядеть ее внимательно. – Эта броня на вид легче, чем предыдущая. Защищает нормально? – Поджарь его, – бросил Бейн дроиду, и в следующую секунду Оби-Вана прошил разряд электричества. Это было больно. Крифф, это было просто ужасающе больно, и он вцепился зубами в нижнюю губу, чтобы не заорать. Несколько секунд прошло, не больше, но казалось, что пытка длится бесконечно, боль накатывает волнами даже когда электричество больше не поджаривало его тело. – Так вот, – прохрипел Оби-Ван, скашивая глаза на штурмовика – оставалось только гадать, кто прячется за шлемом – один из клонов, быть может, бывших когда-то под его командованием, или солдаты нового набора, на которых так жаловался Коди? – На вид хлипковата... финансирование урезали? – Кеноби, – Бейн судя по всему был уже вне себя. И еще он торопился, что подсказывало Оби-Вану – пытать пленника не было приказано, это уж он по собственной инициативе. Точнее, по собственной алчности. – Не выделывайся! Лучше скажи, где кристаллы, и может быть, ты проведешь последние часы в мире! – Еще пара разрядов – и я забуду не только, как выглядят кибер-кристаллы, но и свое собственное имя тоже… – Ерунда, – бросил Бейн, – джедаи выносливые! В ответ Оби-Ван только глаза закатил. Провести последние часы в мире? Да как бы не так. Никто из его старых знакомых не позволил бы себе такой роскоши. К тому же, пока он не умер, всегда есть шанс и далее оставаться в этом состоянии, как можно дольше. – Сидиус не обрадуется… если вы испортите ему… все веселье… Он говорил, глядя на штурмовика – обращаться к Бейну было бессмысленно, все интересы того были сейчас сосредоточены на мифическом богатстве. А вот клоны – если они действительно были клонами – могли пригодиться. – У вас приказ, – Оби-Ван облизал пересохшие губы, пытаясь прикинуть, сколько еще ему удастся испытывать их терпение, – доставить меня живым… Какая честь. Этот приказ… – Замолчи! – рявкнул охотник за головами и кивнул дроиду. – Еще! Оби-Ван зажмурился и закричал – на этот раз сдержаться не удалось. Заорал во все горло, выгибаясь от боли, выворачивая запястья. Ему казалось, что он оглох и ослеп одновременно, потерял ощущение верха и низа, не мог больше сделать вдох и сознание ускользало. Наверное, он на какое-то время отключился, потому что пропустил тот момент, когда в отсеке стало на одного штурмовика больше. Звуки голосов доносились издалека, словно бы сквозь слой ваты: – …под обстрелом. – Кто посмел?!.. – Неопознанный корабль типа… – …выслать немедленно! – …пленного, сэр? – Да к ситхам!.. Асока, промелькнуло в голове у Оби-Вана, и тут корабль ощутимо тряхнуло. Ого, подумал он и моргнул, пытаясь сообразить, откуда у Асоки боевые лазеры. Кэд Бейн ругался не переставая, подталкивал штурмовиков и орал, что сражаться с повстанцами не нанимался. Повстанцы – это Падме, решил Оби-Ван. Падме – тоже хорошо, но глупо. Главное, чтобы не Вейдер. Вот ему тут точно делать нечего. Корабль опять тряхнуло, Оби-Ван почувствовал, как палуба накренилась под ногами, и тут в стену за его спиной вонзился лайтсэйбер. О, звук включенного лайтсэйбера он бы ни с чем не спутал! Это был такой родной, такой прекрасный звук! Корабль дергался уже не переставая и тревога выла в коридорах, когда неизвестный джедай – Оби-Ван все еще не мог видеть, но изо всех сил надеялся, что это был именно джедай, – толкнул вырезанный кусок стены и протиснулся внутрь. Он слышал шаги – легкие, неторопливые, а потом она прижалась к его спине и запустила пальцы в волосы. – Привет, красавчик, – промурлыкала низким голосом Асажж Вентрес и потерлась носом об его щеку. – Давно не виделись, а? – Очень давно, – с облегчением выдохнул Оби-Ван. Никогда раньше он и представить не мог, что когда-то в его жизни наступят времена, когда он действительно обрадуется появлению Вентресс. – Как жизнь, моя дорогая? – Прозябаю без твоей теплой компании, – она чмокнула его в щеку горячими губами и отбила два бластерных выстрела, перерубила путы, и Оби-Ван рухнул на колени. – Приходи быстренько в себя, – велела она, – тащить тебя не собираюсь! – Не была ли ты так любезна и не принесла ли мой лайтсэйбер? – Ты наглец, тебе говорили? – Асажж одной рукой размахивала световым мечом, второй вела прицельный огонь в конец коридора. – Просто спросил, – Кеноби пожал плечами и с ужасом понял, что не может встать на ноги. Асажж не сняла с него ошейник, а сил в теле не осталось совсем. Ноги просто лежали плетьми. Если откровенничать до конца, он даже ползти не мог, потому что сил и в руках не хватило бы даже на то, чтобы, опираясь на них, тащить за собой нижнюю часть тела. – Видимо тебе все-таки придется помочь, – признался Оби-Ван, сдаваясь. Вентресс злобно прошипела какую-то эмоциональную и длинную фразу на своем родном языке. Она вернулась обратно в камеру, хлопнула по кнопке и воткнула луч меча в замок, оплавляя его. Потом развернулась в шелесте юбок, склонилась, дернула Кеноби за руки, чуть подсобила себе с помощью Силы и перекинула его через плечо. – Это унизительно, – пробурчал он. – Не представляешь, какое удовольствие мне это доставляет, – хохотнула Вентресс и у Оби-Вана перед носом возникла рукоятка светового меча. – Надеюсь, руки работают. Прикрой! Лезвие было ослепительно красным, но рукоятка удобно лежала в ладони. Они выбрались через дыру, которую она проплавила в переборке. Корабль потряхивало. Но в том переходе, где они оказались, было пусто. – Я не могу оставить свой меч, – выдохнул Кеноби. – Нужно забрать… – Прости, я в посыльные не нанималась, – Асажж нежно похлопала его по заду. – Просто постарайся не отрубаться, пока я тебя не вынесу отсюда. И не прожги мне юбку! Оби-Вану казалось, что все это происходит не с ним. В голове начало болезненно пульсировать, он по-прежнему очень слабо чувствовал ноги и был практически слеп и глух без Силы. Ему нужно было полагаться только на физическое зрение, а оно туманилось. – Вент… – Кеноби! – она встряхнула его, услышав металлический стук. – Кеноби! *** Он уронил сэйбер и потяжелел в два раза. Отключился. Ну, Бейн, ублюдок! Асажж протянула руку, и рукоять меча послушно скользнула ей в ладонь. Она ускорила шаг. До точки аварийной стыковки оставалось совсем немного. И время еще было. Чтобы затащить Кеноби внутрь своего юркого транспорта, пришлось скинуть его с плеча и перехватить под коленками. Она занесла его внутрь и бросила прямо на пол. Меч! Проклятые джедаи и их проклятые игрушки. Конечно, никто не заставлял ее это делать, но… Вентресс закрыла глаза и сосредоточилась, призывая Силу, испрашивая помощи в поиске. Недалеко. Бросив бластер к безжизненной руке Кеноби, она выхватила свои лайтсэйберы и бесшумно и легко побежала по коридору. На корабле царила паника и суматоха – она подбила их и даже успела заминировать в нескольких ключевых точках. А еще - повредила спасательные капсулы через одну. Она прекрасно знала, что Кэд Бейн уже покинул звездолет. Штурмовики посообразительнее – тоже. С тупицами всегда легко было драться. Она нашла джедайский пояс Кеноби, его оружие и даже его плащ сваленные кучей на посту охраны перед камерами. Вернуться обратно ей попытался помещать лишь один ведроголовый. Она отбила выстрел прямиком ему в шею и понеслась обратно. Джедай до сих пор не пришел в себя. Вентресс аккуратно переступила через него, не желая еще больше повредить товар, задраила люки и завела двигатели. Из кокпита ей открывался прекрасный вид на спасательные капсулы, медленно дрейфующие в темноте. Отстыковавшись, Вентресс запрограммировала скачок, отошла на безопасное расстояние и нажала кнопку детонатора, разнося корабль имперцев в клочки. – У них таких много, – улыбнулась она, набирая скорость. В гиперпространство они вошли плавно и взяли курс прямиком на Корусант. *** Столица по-прежнему сияла великолепием – мерцающее скопление замысловатых узоров из космоса, и острые шпили в ожерельях постоянно движущего транспорта. Падме была вынуждена признать, что немного скучала – этот мегаполис планетарного масштаба стал ей домом. Как стал домом и для Энакина. Настоящим домашним очагом в фешенебельных апартаментах сената. Она тяжело вздохнула, заходя на посадку. Пришлось спуститься гораздо ниже привычных уровней – она пролетела мимо великолепного здания Сената, миновала и осиротевший Храм джедаев – центральный и два боковых шпиля были разрушены, один из верхних углов будто откушен чудовищным взрывом. Даже Амидале было тяжело смотреть на эти разрушения – даже представить, что испытывали джедаи, выросшие здесь, было просто страшно. Ниже стало меньше света, потому и ущерб, нанесенный войной, был менее заметен. Она отыскала площадку рядом с кварталом огромных жилых домов. Падме получила особое разрешение пришвартоваться в зоне посадки общественного транспорта. Уже на подлете она узнала Бейла и Мон. Сердце бешено заколотилось в груди, и грандиозность предстоящего вдруг накатила с невероятной ясностью. Заглушив двигатели, она спустилась к ним. – Падме! – Мон заключила ее в объятия, погладила по спине. – Как ты? Как же я рада тебя снова видеть, моя дорогая! Ты здорова? Ответить Амидала не успела, потому что ее обнял и сенатор Органа. Не так неистово, конечно, как Мон Мотма. – Рад, наконец, увидеть тебя! – Ты выглядишь такой истощенной, милая, – Мон Мотма набросила на нее плащ из дорогой ткани, пряча на всякий случай лицо от камер безопасности. – Я и чувствую себя так же. Но некогда отдыхать. Органа вел спидер, и они сохраняли молчание, пока не оказались в надежной безопасности квартиры Мон. Им подали ужин, и Падме накинулась на еду, только при виде тарелок вспомнив, как давно она ела. – Практически все готово, – сказала Мон. Она подталкивала к Падме все новые кушанья – не такие простые, как те, что Амидала готовила с Асокой и Шаак Ти на Дантуине для ребят, и как будто даже менее вкусные. – Это прекрасно, но ты так и не ответил, Бейл. Кеноби нашли? – Падме, насчет этого… – замялся Органа. – Сила, – выдохнула Падме, – только не говори, что мы опоздали! – Нет-нет. Дело в том, что мы не ждали твоего прибытия так скоро. Я решил, что ты обдумаешь план подробнее, и у нас будет больше времени… Мой наемник… Я попросил, чтобы они с Кеноби залегли на дно – его будут искать, поднимется переполох и, в общем, мы… у нас режим молчания до послезавтра… – Что за бласт, Бейл! – воскликнула Амидала. – Ну какого ситха! Я же сказала четко: Оби-Ван нам нужен! Мы без него, как без руки! – Он бы все равно не смог сражаться, – еще тише помямлил Органа. Мон Мотма втянула голову в плечи. – Почему? – Его пытали. И серьезно потрепали. Ей пришлось на руках его нести… – Это значит, что ему нужна помощь, а он там… где-то крифф знает где? – Амидала чувствовала, что у нее опять слезы на глаза наворачиваются. – Она о нем позаботится… – Она – кто? – спросила Падме, чувствуя, как в ней поднимается бешенство. Она не должна злиться на своих друзей, но ее накрывало горячей волной, пока она смотрела на их чистенькие лица, блестящие ножи и вилки, на проклятые тончайшего стекла фужеры и хотела крушить… – Асажж Вентресс, – ответил Органа, и Падме не сдержалась, запустив кубок в противоположную стену. Все замерли. Как только последний микроскопический осколок бокала упал на пол, в комнате повисла тишина. Амидала увидела неподдельный страх в глазах Мон, и Бейл вздрогнул. – Вы знаете, кто она? – Да. Она активно поддерживает повстанческое движение уже почти полтора года, хотя официально считает себя охотницей за головами без политических предпочтений… – Нет, я имею в виду, знаете ли вы, что она за существо? Что она за создание? – У нее не самая надежная биография, но сейчас она определилась… Падме хотелось зарычать. Сейчас она вдруг поняла своего мужа, поняла, почему Энакин иногда злился на людей до зубовного скрежета. – Она продержала Кеноби три недели в подвале в цепях. В маске, которая блокировала доступ к Силе. Вы хоть на минутку представляете каково это для джедая? Он три недели считался мертвым. И едва не умер, потому что она травила его, душила, резала и еще неизвестно чем занималась. И ты, Бейл Органа, один из умнейших людей, которых я знаю, не только навел ее на магистра, которого она ненавидит всей душой, но еще и денег ей заплатил! Никто не прервал ее монолога. Они не знали. Да, конечно, не знали. Им никто не выбалтывал джедайские тайны под шелковыми одеялами, никто не жаловался на необходимость просыпаться по ночам в растерянности от чужих стонов. «Не могу же я его в лобик поцеловать», – рассуждал Энакин. «Его это убьет! Но и просто слушать это – невыносимо. Как помочь?». Ее советам муж, конечно, не следовал, мотивируя тем, что за такие нежности Кеноби с него шкуру спустит. Или хуже, будет полночи цитировать свод этических норм. Оби-Ван справился, но это не значит, что он забыл. А теперь союзники без боя отдали его в руки этой гарпии! – Пытайся связаться с ней. Нам нужен Кеноби. Иначе, я дам задание Рексу и его ребятам. Они точно его найдут. Не стоит отвлекать лучших людей от основной задачи… – Прости, мы не знали. Будем молиться, чтобы твои сведения устарели, и она действительно изменилась, – тихо произнесла Мон. – Только это нам и остается, мои друзья… *** Оби-Ван приходил в себя медленно. Не открывая глаз, прислушался к ощущениям: он лежал, окруженный вязкой уютной теплотой, запах вокруг был тошнотворный, но успокаивающий – бакта. Он попробовал дотянуться к Силе, но ничего не вышло – он чувствовал ее вокруг, но прикоснуться не мог. Вздохнув, он отложил мысли на потом. Постепенно приоткрыл глаза – веки были тяжелыми, слипшимися. – Проснулся, – раздался рядом голос, знакомый до ужаса. – Где я? – прохрипел он. – Ноги чувствуешь, Кеноби? Он попробовал шевельнуть пальцами – получилось. – Да, спасибо, Асажж. Так где я? – Ты в бакта-ванне. Боюсь, проваляешься здесь еще денек. Бейн, скотина! – На твою долю ничего не оставил? – криво усмехнулся Оби-Ван. Постепенно глаза привыкли к окружающему – весьма щадящему освещению – и он смог увидеть Асажж Вентресс. Ни одна женщина в галактике не доставляла ему столько хлопот, сколько эта датомирка. Он с удивлением отметил, что она отпустила волосы: они были короткие, но аккуратно и практично уложенные. Сейчас Вентресс была больше похожа на женщину, чем когда-либо. – Красивая прическа. Тебе идет. Мне вообще нравятся волосы, – не удержался он. – Спасибо, моя дорогая рыжая погань, – Асажж улыбнулась совершенно искренне. – Вот я и дождалась от тебя настоящего комплимента. – А к чему такая расточительность? – он попытался кивнуть на бакта-ванну, но только бороду намочил. – Приказано о тебе позаботиться. Заплатили – я делаю. – И кто же готов так дорого платить за старого джедая? – поинтересовался Оби-Ван. Сознание работало как-то странно. Только сейчас он осознал, что лежит в прозрачной капсуле совершенно голый, а бакта, несмотря на густоту цвета, скрывает мало. Он сглотнул, чувствуя, как кадык зацепился за ошейник. – Ты еще в неплохой форме, конечно, мой сладкий, – она выразительно осмотрела его с ног до головы, – но не обольщайся – тебя даже хатты в гарем не возьмут, – ее пухлые темные губы изогнулись в улыбке. – Какая отчаянная досада, – выдохнул он. Ему хотелось прикрыться и не хотелось показывать, что такое внимание задевает его. – Выкрасть джедая у имперцев попросили твои друзья, – ответила Вентресс и присела рядом с ним на стул. Она запустила руку в его волосы, и стала перебирать мокрые и склизкие от бакты пряди. – Не надо, – попросил он, зажмуриваясь. – Я не собиралась тебе вредить, – ответила она. Ее большие темные глаза были полны чего-то нового, вдруг заметил Оби-Ван, снова глянув на нее. – Просто не трогай меня, пожалуйста, – в его голосе не было презрения или брезгливости, или страха. Он действительно не мог позволить ей касаться себя. – В чем дело? Неужели ты наконец послал к черту дурацкие заповеди и кому-то обещался? – оживилась Вентресс. – О! Только не говори, что я опоздала! – Опоздала, – выдохнул он. И Асажж Вентресс сделала невероятное: она пробежалась пальцами по панели управления бакта-капсулой и его по пояс прикрыл матовый экран. – Спасибо. Но она снова запустила руку в его волосы, мягко массируя, прогоняя остатки боли. – Что ты делаешь? – спросил Кеноби. Это было приятно, но он ожидал подвоха. – Сама не знаю, – призналась Асажж. – Тебя тоже били током? – И не раз, – ухмыльнулась она. – Я думала, что потеряла тебя… и деньги. – Ага, – кивнул Оби-Ван. – Скажи, а это мои друзья просили оставить на мне ошейник? – О, сейчас я сниму, – шурша юбками, Вентресс отошла куда-то. – Твоя любезность пугает меня больше, чем ножи и когти, – признался джедай. Он пытался приподняться, чтобы увидеть, что она делает. Рана в боку затянулась и уже никак не давала о себе знать, ожоги и ссадины от наручников тоже зажили, но в измученных судорогами мышцах все еще оставались слабость и боль. – Я сменила имидж, – бросила Асажж, склоняясь к нему с тонким инструментом. Пару раз крутанув что-то в ошейнике, она разняла его и бросила на пол. Оби-Ван выгнулся в капсуле, запрокинув голову, чувствуя, как наполняется Силой каждая клетка тела, как она пронизывает его, даря возможность по-настоящему дышать. Жить. – Ситхи, Кеноби! – охнула Вентресс. – Скажи мне, что ты не корчишь такие рожи, когда кончаешь! Он рассмеялся с облегчением, счастливо рассмеялся. – Что-то вроде того и корчу, – сообщил он. – Я вызову твою сучку на дуэль, – заявила датомирка, складывая руки на груди. – Она тебя побьет, – сказал он, чувствуя себя пьяным и под кайфом одновременно. – Ой, спи. Помирать больше не собираешься? – Нет. – Отлично. Бежать не пытайся – сделай нам обоим одолжение. Я доставлю тебя в назначенное время. У нас строгий приказ – залечь на дно до связи. – Посмотрим, – уклончиво ответил Оби-Ван. Она пожала плечами и вышла из комнаты. Кеноби закрыл глаза и тут же обратился к Асоке. Как ты, девочка? Все в порядке? *** Асока споткнулась, зацепилась сапогом за какую-то дюрасталевую арматурину и едва не упала. Положила руки на рукояти мечей, чтобы удержать равновесие – это всегда помогало, придавало сил, вселяло уверенность. - Привет, Оби. В ответ она почувствовала такую радость, от которой мгновенно стало тепло, а по всему телу пробежали мурашки. Он был жив. И в состоянии связаться с ней, связь больше не казалась черной дырой, отрубленной конечностью, истекающей болью в беззвездное, пустое пространство. Он хотел засыпать ее вопросами, хотел знать, как она, хотел извиниться, что пропал так надолго, хотел видеть ее и чувствовать, хотел поцеловать ее и прижаться губами к кончикам лекку, хотел войти в нее… но все это сейчас казалось далекой и недоступной мечтой. Асока выпрямила спину, продолжая идти вперед. Еще двадцать шагов, десять. Энакин молчал, отгородившись темнотой, взятой взаймы, послал только одну мысль в направлении бывшей ученицы: Ловушка. Держись. Но она и так знала, что впереди. Она запуталась, потеряла якорь, голос в ее голове, повторявший снова и снова, какая она умная и сильная и как он любит ее – и Сила не могла выбрать лучшего момента, чтобы вернуть ей Оби-Вана вновь. Асока шла вперед, потому что у нее не было иного выхода, иного предназначения. - Я люблю тебя. Я так рада, что ты жив. Я не знаю, как бы справилась без тебя. Я обещаю, я буду сильной и постараюсь не подвести. Он молчал, придавленный тяжестью своих собственных решений, и Асока не винила его за это. Главное, с Оби-Ваном все в порядке. И значит, она сможет сыграть свою роль. Энакин появился внезапно, атаковал со спины, так, как бывало во время боевых тренировок, и Асока выхватила оба лайтсэйбера, одновременно зажигая их. – Привет, Вейдер, – она ухмыльнулась, осознавая, насколько чужим было это имя. – Привет, ученица, – он ударил, мощно и резко, и Асока, вынужденная подставить скрещенные мечи, чтобы он не размазал ее с первого удара, почувствовала, как моментально заныли руки. Она отбила его атаку, крутанулась в воздухе и вспрыгнула на балку, висящую под потолком ангара. – Где корабль? – Энакин обошел по кругу, не поднимая головы. Капюшон полностью скрывал его лицо, и Асока не была уверена, о чем он думает сейчас – мысли бывшего мастеры были заблокированы от нее, это представление для кого-то другого, но вот для кого?.. – Там, где ты его не найдешь, – заверила она. Скользнула вниз, легкая, точно перышко, и набросилась на Скайуокера, орудуя двумя мечами, вспоминая, как это – драться с кем-то, равным по силам. Драться не сдерживаясь, азартно, весело, используя все изученные ранее трюки, пытаясь произвести впечатление, отвоевать у него скупую, но такую важную похвалу. Интересно будет подраться так с Кеноби… Потом, когда все закончится – они могли бы вместе тренировать юнлингов… – Глупо было прилетать сюда, – Энакин наступал на нее, используя свое превосходство в росте, оттесняя назад. – Пыталась взорвать топливную станцию? Зачем? – Имперскую топливную станцию, – парировала Асока, нанося удары со всех сторон, пытаясь пробить его защиту. Эрго был не самым лучшим местом, но она слишком устала от неопределенности, слишком волновалась из-за Оби-Вана, чтобы изобрести причину получше. – Сдавайся, – нотки в его голосе были ледяными, вейдеровскими, и Асока неосознанно ощутила страх. – Ага, как же! – она отбила очередной жестокий удар, кувыркнулась в воздухе и приземлилась на ноги, уверенно и твердо. – Попробуй, заставь меня! – Сопротивление бесполезно, – сказал он, как несколько недель назад, на Татуине. Асока с трудом подавила дрожь. Где-то на краю сознания она чувствовала присутствие Оби-Вана, его волнение и тревогу, но не могла отозваться, слишком занята была, пытаясь разгадать игру, которую затеял Энакин. Она верила, что он откликался на это имя так же, как и в последний раз, когда они виделись… – Не будь так уверен, – она увернулась от удара лайтсэйбера, грозившего снести ей голову, снова крутанулась в прыжке и продолжила дразнить. – Уверен, что сможешь поймать меня? Похоже, твоя махина не угонится за моим истребителем! Шпилька! – возмутился он внутри ее головы, и Асока вздохнула с облегчением. Чем бы он не пытался казаться, Энакин по-прежнему был самим собой – и он завидовал, это точно, все так, как и предсказывал Оби-Ван… Она не успела расслабиться как следует, как громкий окрик донесся сквозь Силу: Берегись! За долю секунды Асока ощутила чужое присутствие, ушла в защиту быстрее, чем сумела понять, что происходит – и увидела, как алый клинок сталкивается с ее белым. Худая изящная женщина в черной одежде появилась из ниоткуда и атаковала с другой стороны. – А вот и Асока. У нее был знакомый голос. Знакомая светло-зеленая кожа, знакомые татуировки с драгоценными камнями, знакомые глаза… – Баррис! – ахнула Асока. Пропустила выпад, едва не разрубивший ее пополам, но тут же отбила следующий удар – теперь ей приходилось сражаться против двух противников одновременно, и драка перестала быть представлением в тот самый момент, когда к ней присоединилась Оффи. – Узнала, – без улыбки констатировала та, обрушивая на Асоку град ударов, и Асока только и успевала, что выставлять блоки, не забывая об Энакине, который изо всех сил пытался поддерживать видимость нападения. Но схватка с Баррис уже не напоминала спарринг в тренировочном зале Храма – нет, ее алый лайтсэйбер хотел крови, она наступала, не давая ни секунды передышки, а потом она что-то сделала с рукоятью, и сэйбер выстрелил вторым клинком, превратившись в вихрь. Асока едва успевала отбивать удары, перейдя в глухую оборону – и хуже того, она начала выдыхаться. – Баррис, что с тобой случилось?! – выкрикнула Асока, и тут раскаленный луч плазмы скользнул у нее по правой руке. Асока вскрикнул и выпустила лайтсэйбер, который тут же упал на землю и потух, оставив ее с одним мечом против двух. – Не ожидала меня увидеть, правда? – Баррис прекратила нападать, остановилась, пожирая Асоку пронзительными желтыми глазами. – Думала, наверное, что я давным-давно сгнила в тюрьме? – Да я вообще о тебе не думала, – Асока баюкала обожжённую правую руку, пытаясь сообразить, как теперь сражаться левой. Второй меч лежал недалеко, но бороться с его помощью не представлялось возможным – Асока не думала, что сможет удержать его сейчас. – Ложь, – мирилианка склонила голову набок и втянула воздух ноздрями. – Ты каждый день задавалась вопросом, почему я предала тебя. Спрашивала, что ты сделала не так, почему мы не могли остаться подругами. Так ведь? Как спрашивала, почему твой бывший учитель стал помогать Империи, – она кивнула на Энакина. – Заканчивай, – велел он. – У нас есть приказ доставить ее живой. Тут Баррис впервые улыбнулась – губы чуть изогнулись, но улыбка была скорее похожа на гримасу. – Я так старалась соответствовать, так хотела, чтобы меня хвалили и любили, – она снова крутанула лайтсэйбер, превращая его в светящийся вихрь огня. – Но никто не мог дать мне ничего из этого, спасибо нашим догмам и лицемерным мастерам. И потом, Асока, я увидела истину. Дарт Сидиус помог мне понять, что Темная сторона Силы может освободить нас всех. Вот только для начала нужно избавиться от прошлого… Она кинулась вперед без предупреждения, не оставив Асоке пространства для маневра, атаковала жестоко и стремительно, но уклонилась в последний момент и вместо того, чтобы ударить лайтсэйбером, взмахнула рукой, ударяя молнией Силы. Асока закричала. Это было настолько больно, что, казалось, кости плавятся от боли. Она не заметила, как выпустила шото, как упала, пытаясь спрятаться, уйти от разряда, прикрыла голову руками, когда монтралы скрутило спазмом. Она пробовала дышать, но воздух не поступал в легкие. Асока закашлялась, пытаясь прийти в себя, потянулась за мечом, но чья-то нога отшвырнула его в сторону. – Достаточно, – сказал Энакин, обращаясь к Баррис. – Принеси наручники. – Я еще не закончила… – Но я сказал тебе – достаточно, Инквизитор, – с нажимом повторил он. Баррис хихикнула – тихо, почти безумно. – Ты защищаешь ее? – Я выполняю приказ императора, – отчеканил он. Асока медленно приподнялась и села, стараясь дышать через нос – от боли кружилась голова и тошнота подступала к горлу. Энакин на нее старался не смотреть – знал, наверное, как это приятно. Оби-Ван молчал – но связь жила, она подпитывала и помогала черпать комфорт в Силе, помогала просто дышать через боль. – Ты защищаешь ее, – повторила Баррис, будто размышляя о чем-то, – ты всегда ее защищал… А потом невероятно быстрым движением она вскинула лайтсэйбер и ударила в прыжке сверху, целясь в безоружную Асоку – и та бы не успела уйти, не смогла извернуться, все еще слишком ошеломленная, чтобы двигаться. Энакин оказался быстрее – он блокировал удар собственным сэйбером, остановил алый клинок синим в паре сантиметров от плеча Асоки. – Я сказал, хватит, – прорычал он. – Я не собираюсь драться еще и с тобой! Баррис молчала несколько секунд, и Асока ждала, не слишком понимала, что ей теперь делать. – Мне бы тоже не хотелось, – сказала наконец Баррис. – Правда, Вейдер. Но это становится неизбежным. Она кинула в него энергетические наручники, выключила меч, повернулась и пошла прочь. Энакин опустился рядом с Асокой, пытаясь как можно аккуратней заковать ее, и когда Асока подняла голову и заглянула ему под капюшон, то все поняла. Она почувствовала, как ее сердце остановилось на мгновение, ощутила восторг и ужас, и дурманящую слабость, от которой колени подкашивались. – Твои глаза… они больше не… Она не была уверена, как назвать этот цвет, но желтой радужка определенно больше не была. Серой, местами мутно-фиолетовой, но точно не желтой. Вот поэтому он прятался под капюшоном – не от нее, но от Бэррис… Инквизитора. – Я догадывался, – пробормотал Энакин в ответ и погладил Асоку по руке кончиками пальцев – едва заметно, почти не ощутимо, единственная поддержка, которую он мог ей предложить, не будучи замеченным. – Но останавливаться слишком поздно. А потом он вздернул ее на ноги и повел к кораблю, на котором они с Баррис прилетели на Эрго. *** Падме стояла в военной комнате, то есть в гостевой спальне съемных апартаментов Мон Мотры, опершись на голопроектор обеими руками. Прямо перед ней мерцал Сенат в своей эфемерной голубой копии. Голова уже раскалывалась от подробнейшего планирования операции. С каждой минутой все больше казалось, что чем меньше они будут заморачиваться, тем удачнее произойдет взятие здания. Слова-слова-слова… Амидала потерла виски. – Вентресс все еще не вышла на связь? – Нет, – отозвался Бейл. – Прошу извинить меня. Падме вышла в холл и направилась прямиком к балкону, не обращая внимания на взгляды всех присутствующих в комнате. На этих уровнях террасы защищали силовым и фильтрующим полем, и вид открывался не на бриллиантовую россыпь огней и пылающее звездами небо, а на моргающие и бликующие сполохи тусклых фар и надоедливой рекламы. Она села на один из диванчиков, достала комлинк и вызвала Рекса. – Сенатор, – отозвался клон. – Чем могу быть полезен? – Рекс, как ты? – Отлично, мэм, – неловко улыбнулся капитан. – Почему спрашиваете? – Мне нужны все люди, которых ты собрал. Нам пора начинать. План трещит по швам: с Энакином я не могу связаться, Оби-Ван… практически в заложниках, Асока не докладывала уже очень давно. Но больше медлить нельзя. Этот кошмар должен закончиться! – Генерал Кеноби в беде? – переспросил Рекс. – Мне понадобится помощь в командовании. – К моменту твоего прибытия, возможно, он уже будет с нами. Меня убедили, что он в целости и сохранности. – Хорошо бы. – У меня почти два батальона бойцов… – Ты перевербовал почти две тысячи человек? – хлопая ресницами, уставилась на него через голосвязь Падме. – Особо и уговаривать не пришлось, – хохотнул Рекс. – Я даже не буду спрашивать, как! И они готовы? – Да, я сигнализирую координаты рандеву, и мы все будем в вашем полном распоряжении в течение двадцати трех стандартных часов. Простите за задержку, мэм, просто многим нужно время, чтобы добраться с постов и мест службы. Братьев раскидало по всей галактике. И у нас будет поддержка с орбиты. – Что? – Падме радостно взвизгнула и подскочила с дивана, а потом, подобрав под себя ноги, переспросила: – Что значит – с орбиты? Я не понимаю, этого не было в плане! – Несколько клонов-коммандеров флота остались на службе, их забрал с собой адмирал Юларен. Знаете такого, сенатор? – Да-да, Вулфф Юларен, конечно. Не раз выносил Скайуокера из пекла, – она закусила губу в радостном нетерпении. Рекс рассмеялся. – Именно он. Несмотря на то, что генерал Скайуокер доставил ему предостаточно хлопот, он тоже не согласен с тем, что происходит в Империи. Плюс, знаю от ребят, Палпатин строит нечто грандиозное, но мне не хотелось бы по голонету… – Я понимаю, капитан, понимаю. Но что это будет за прикрытие? – Венатор. Старенький… Падме издала странный писк и захлопала бы в ладоши, если бы не держала передатчик. – Капитан, собирайте всех. Вы должны сосредоточиться на Корусанте, но максимально незаметно – если такое возможно для почти двух тысяч клонов… – Есть, мэм. Свяжусь с вами уже с Корусанта. Разрешите идти. – Конечно, Рекс. Дай нам Сила это выдержать. – Мы не джедаи. Мы верим в удачу, – Рекс улыбнулся и отсалютовал двумя пальцами. В военную комнату Падме бежала почти бегом. – С завтрашнего дня объявляем боевую готовность номер один. У нас есть клоны, у нас есть поддержка сверху, и мы сможем наконец сломить Империю. – Падме, – тихо сказал Органа После вчерашнего приступа ярости он ее будто опасался, – у нас новости: Палпатин отбывает с Корусанта. Место назначения пока неизвестно. Мы работаем над этим. – Bantha poodoo, – выдохнула Падме, и улыбка сползла с ее лица. *** Асажж будто что-то толкнуло во сне. Она подскочила на кровати, оглядываясь в полумраке комнаты. – Кеноби! – рявкнула она, встала и направилась в соседнюю комнату. Конечно, чертов джедай стоял рядом с бакта-капсулой и яростно оттирал красную слизь с груди и рук грязными тряпками, в которые превратились его джедайские одежки. – Какого хаоса ты делаешь? – Нам надо идти, – он тер голову, плюя на то, что стоит совершенно голый. И аппетитный. Бласт! – Тебе никуда не надо идти! Было сказано – сидеть и ждать. – Не могу я ждать, – он посмотрел на нее своими голубыми, все понимающими, пронизывающими, прощающими и… умоляющими глазами. – Посмотри на свои руки!? Ты еще слаб, Кеноби! От тебя толку мало и … – Вентресс, – предупредил он. – Не стоит меня недооценивать. – Да, конечно, – фыркнула она. – Куда уж мне с моими оценками. Тебя сейчас пальцем можно тронуть – и свалить. – Я в порядке. – Начни хотя бы с душа, – Асажж Вентресс была джедаем, была ситхом, была охотником за головами, она была красоткой и гадиной, но она не была бесчувственной. И как никто другой она понимала страсть других. Кеноби пылал от нетерпения. Он пытался гасить это чувство своими джедайскими приемчиками, но даже его опыта не хватало. – Я найду, во что тебя нарядить. – Хорошо, – замер он, вспомнив, что обнажен и быстро прикрыл член комком ткани. Вентресс, выходя из комнаты, расхохоталась. – Таунтаун ты безрогий, Оби-Ван. Я уже все видела! Она чувствовала, как вокруг него смущенно завихрилась Сила. Ситхи, как он был силен! Асажж всегда это знала, только раньше ее зависть и ненависть не позволяла оценить и восхититься этими отношениями великой любви и взаимоуважения. Аура Кеноби – даже израненного и встревоженного – внушала уверенность и покой, каких Вентресс никогда не знала. Ей не пришлось искать вещи – для Кеноби был приготовлен свежий комплект одежды. Асажж даже потрудилась вскипятить воду и приготовить чай, пока джедай отмывался от липкости бакты. Фрешер он покинул заметно посвежевшим, выбранные для него черные брюки, тонкой вязки свитер с высоким воротом, а также короткий коричневый жилет с броненитями подошли идеально. – Брюки тесноваты, – пожаловался он, натягивая сапоги. – Я же не предполагала, что ты отъешься за каких-то полгода, – вскинула бровь Асажж. – Мне нравится. – Я так и подумал, – Кеноби подпоясался, повесил на пояс рукоятку меча и прочесал пальцами волосы. – Поешь, – бросила Ветресс. – Благодарю, – ответил джедай. Он пытался сдержать энтузиазм при виде протеин-батончиков, фруктов и сладких угощений от корусантских кондитеров. – Чай пахнет восхитительно. Дагомирка отмахнулась от этого замечания и спросила: – Так какой план, генерал Кеноби? – Прости, но это не для посторонних ушей. – Да ладно! Я доставлю тебя к Органе, и, если надо, готова помочь. Знаешь ли, Палпатин мне тоже не друг. – В очередной раз прошу извинить меня, но не ты ли совсем недавно была ярым адептом политики и идеологии ситхов? – Не я ли! – огрызнулась она. – Оби-Ван, я совершенно серьезно. Мне жаль, и я осознаю всю чудовищность того, что сотворила. И с тобой в первую очередь. Он просто смотрел на нее, не переставая жевать. – Правда! Я хочу искупить… – Это похвально. Это путь на Светлую сторону, – сухо отозвался Кеноби. – Прощение моего тела ты давно заслужила, даже мой разум за годы справился с последствиями пытки, но все те, кого я не смог спасти из-за тебя – они не простят. – Оби-Ван… – Асажж, я понимаю, что ты – отличный боец, ты можешь помочь. И если Бейл Органа тебе доверяет, хорошо. Но я никогда буду биться с тобой бок о бок. Я благодарен за бакту, за еду, за комплименты, но это не делает нас ближе. Вентресс опустила глаза. – Глупо было полагать, что ты перестал быть заносчивой задницей, – пробормотала она. – Я свяжусь с Органой и с радостью сдам тебя ему на попечение. – Благодарю, – улыбнулся натянутой улыбкой Кеноби, демонстрирую весь набор блестящих белых зубов. Но он внезапно вздрогнул, закрыл глаза и почти на целую минуту ушел вглубь себя, подтягивая к себе больше Силы. – Поскорее, пожалуйста, – он выглядел обеспокоенным, хотя и пытался это скрыть. *** – Асока, реально, Ястреба нам надо забрать, – прошипел Энакин. – Не упрямься. Говори, где он?! Последние слова он прогрохотал, чтобы всем было слышно за пределами камеры. – Нет! Ты его никогда не найдешь! – громко завопила Тано. А потом тихо добавила. – Хороший же корабль, а ты его разнесешь в клочья! – Я буду аккуратно! Будь нормальным человеком, – снова прошептал он. – Зачем джедаю вроде тебя ситхская реликвия? – Я не желаю знаться с джедаями! Я не джедай! Я сама по себе, – зло рявкнула она. – Не перегибаю? – спросила она еле слышно. Энакин пожал плечами. Они уже битый час изображали допрос, летя в гиперпространстве на Корусант. Скайуокера колотил озноб предвкушения, который вполне можно было бы списать на радость от завершившейся охоты. И ему взаправду нестерпимо хотелось получить «Эбеновый ястреб», хотя бы на чуть-чуть. Конечно, он мог бы потерпеть и до окончания переворота, но сейчас звездолет был предлогом, чтобы не оставлять Асоку наедине с сумасшедшей Баррис. Энакину очень не хотелось ту убивать, но она напрашивалась на это весьма настойчиво. – Просто скажи, где корабль! – снова повторил он, делая вид, что душит тогруту. – Он может пригодиться! – Ладно, – прохрипела Асока, гордясь своими талантами притворщицы, и продиктовала координаты. Вейдер удалился из камеры, блокировал дверь персональным кодом и размашисто зашагал по коридору, окруженный полами развевающегося плаща. Баррис проводила его взглядом, пощупала дверь через Силу и направилась на мостик для персонального доклада. – Дитя мое, – приветствовал ее Дарт Сидиус. – Какие новости? – Владыка, ваша тревога была не напрасной. Колебания Силы велики. И между этими двумя что-то происходит, но они всегда были близки, – произнесла она, стоя на коленях перед грандиозной фигурой Палпатина, который даже не прятался под капюшоном. – Где Вейдер? – Он собирается на поиски «Эбенового Ястреба». Просто одержим этим дурацким кораблем! – Потише, ученица! Это одна из реликвий. – Простите, мастер, – Оффи склонила голову. – Но эта одержимость мне непонятна. – И ученица сказала ему, где находится корабль? – Да, владыка. – Ясно. Мой новый приказ – летите на Мустафар. И Вейдеру, и Тано предстоят испытания. И для одного из них это будут испытания до последнего вздоха, – с противным смешком произнес Сидиус. – Ты получаешь благодарность. Продолжай работать, инквизитор. – Да, мой Император. *** Шаак Ти разливала чай, а все остальные молчали. Это было что-то вроде церемонии – каждый вечер, уложив юнлингов, джедаи собирались в большой комнате: обсуждали последние новости, пересказывали истории своего спасения, делились предположениями. На прошлой неделе к их маленькой компании присоединился Квинлан Вос, еще более мрачный, чем обычно, но просиявший от одного взгляда на Эйлу. Когда-то она была его падаваном, и Вос не ожидал больше увидеть ее живой. Он прилетел на транспортнике, украшенном эмблемой Торговой Федерации, и едва не был сбит некоторыми особо усердными клонами. На вопрос, откуда взялся корабль, доверху набитый запчастями к дроидам, Вос коротко ответил «Я его украл», тем самым отбив желание дальше разговаривать на эту тему. Они все превратились в воров и преступников, объявленных вне закона, но, честно говоря, Шаак Ти было уже на это плевать. Ее занимали другие, каждодневные и насущные вопросы: как прокормить тридцать четыре – уже тридцать пять, спасибо сенатору Амидале, – подростков, как убедить их, что разрушение Храма еще не приравнивается к разрушению Ордена, и как заставить заниматься, не видя перед собой лица мертвых учителей и мастеров. Она думала об этом день и ночь, вот уже шесть месяцев, и не могла найти ответа. А сегодняшним утром произошло самое настоящее чудо: крохотный юркий кораблик приземлился на площадке, укрытой между холмов – юнлинги уже окрестили ее местным космопортом, и оттуда вышел мастер Йода. Проковылял к дому, не обращая внимания на штурмовиков, невозмутимо поприветствовал молодняк. Они позабыли о тренировке и смотрели на него, поразевав рты, и взрослые джедаи тут были ничем не лучше детей. – Сила подсказала мне перемены в будущем, – объявил он, опираясь на неизменную палку из дерева гимер и оглядывая всех присутствующих внимательным взглядом. – Принять решение мы должны. Так вот вечерние посиделки неожиданно и превратились в самый настоящий военный совет. – Повстанцы собираются атаковать Корусант при поддержке лояльных клонов, – Кит Фисто почти что умоляюще заглядывал в глаза Йоде. – Мы должны им помочь. Собрать всех выживших, тех, кто прячется, и ударить по Дарту Сидиусу и всем его приспешникам! – В прошлый раз, когда трое джедаев, трое уважаемых мастеров Совета попытались остановить его, Сидиус уничтожил их всех, – негромко сказала Шаак Ти. – Может быть, ты забыл их имена? Мэйс Винду, Аген Колар и Сэйси Тин погибли, сражаясь с ситхами, и мы не можем рисковать своими жизнями сейчас, когда будущее джедаев находится в наших руках! – Сражаясь с ситхами, – задумчиво произнесла Эйла, – Сидиус не единственный ситх в галактике, вот что не дает мне покоя. Их всегда должно быть двое, учитель и ученик… – О молодом Скайуокере ты говоришь, – подытожил Йода. – Да, а еще об Асоке Тано и Оби-Ване Кеноби, которые доверяют ему. – Скайуокер и сенатор Амидала тайно поженились несколько лет назад, – сообщил Кит Фисто – видимо, для Йоды персонально. Квинлан фыркнул: – По-моему, это сейчас наименьшая проблема для Ордена! Йода молчал, пристально глядя на чашку с чаем на столе перед собой. – У повстанцев достаточно огневой мощи, чтобы захватить Сенат, – не отставал Фисто, – нам нужно решить, будем ли мы по-прежнему прятаться или полетим туда и сразимся! В коридоре послышалась какая-то приглушенная возня: как будто кто-то пытался что-то сказать, а еще кто-то зажимал ему рот, и еще как минимум три пары босых ног топтались рядом в качестве поддержки. Шаак Ти давно подозревала, что их подслушивают, но предпочитала делать вид, что ничего не замечает – главное, успеть вовремя отлавливать у звездолетов падаванов, считающих себя умнее всех, и почаще устраивать дополнительные тренировки для тех, кто рвется мстить за убитых мастеров. – Оби-Ван – джедай мудрый, – изрек Йода. Пока все пытались понять, что бы это означало, старый магистр покачал головой и добавил, внеся еще больше сомнений в головы присутствующих: – И Асока Тано выбрала джедая путь, пусть и не рядом с остальными. – Прошу прощения, мастер, – обратилась к нему Эйла, – но причем тут Асока Тано? И Кеноби – он, конечно, хороший воин, один из самых лучших, но как они могут справиться с Сидиусом? Даже при условии, что Энакин оставил Темную сторону и теперь помогает им? – Связаны они все трое, – после долгой паузы произнес Йода. – И Сила с ними. – Вопрос в том, с ними ли мы все, – буркнул Квинлан Вос. – Оставлять юнлингов одних небезопасно. Шаак Ти и Оби-Ван с таким трудом спасли их с Корусанта… – Но и оставлять повстанцев без поддержки тоже не дело, – Кит Фисто пристально смотрел на него своими блестящими черными глазами. – Если мы все объединимся, то сможем что-то сделать! – Что скажете, магистр? – спросила Шаак Ти у Йоды. – Есть ли надежда? Они все ждали ответа, но он молчал, сосредоточенно глядя перед собой, и юнлинги замерли в коридоре, даже дышать перестали, и Сила тоже молчала, предоставляя джедаям самим сделать выбор. *** Энакин так и не понял, дала ему Асока верные координаты или только тянула время: Баррис появилась на мостике «Вымогателя» и сообщила ледяным тоном: – Император приказал нам лететь на Мустафар. – Зачем? – он не мог скрыть своего удивления. Они должны были встретиться на Корусанте, Оби-Ван уже должен был добраться до Корусанта, они договаривались… – Разве ты не знаешь? Мустафар – это то место, куда уходят умирать джедаи, – Баррис смотрела на него без всякого выражения, и Энакин поспешно отвел глаза. – Мне он ничего не говорил. – Ты был занят, пытая пленницу. Ох, да, точно. Он очень надеялся, что спектакль, который они разыграли с Асокой, всех убедил. Но что им делать на Мустафаре?.. Меньше всего ему хотелось возвращаться туда, где полгода назад он собственными руками уничтожил Совет сепаратистов по приказу Сидиуса. Что понадобилось Палпатину? Очередное задание? Но раньше императору так не терпелось встретиться с Асокой, зачем новая отсрочка? Энакин пытался прощупать Силу, но предвиденье ему никогда не давалось хорошо. Он не мог связаться с Оби-Ваном сейчас, не мог послать весточку Падме. Но по крайней мере Асока была рядом – и он надеялся, что вместе они сумеют победить. Они взяли шаттл и спустились к индустриальному комплексу – крепость потеряла свое стратегическое назначение после гибели всех заговорщиков, но оставшиеся механизмы продолжали работать, энергетическое поле сдерживало лаву, не давая рекам уничтожить постройки. – Что мы здесь делаем? – спросил Энакин, когда Баррис посадила их транспорт на одну из площадок. Асока сидела напротив него, закованная в наручники, и с любопытством смотрела в иллюминатор – вспоминала, наверное, как они спасали детей во время войны. Это было хорошее воспоминание, но Энакин никак не мог уцепиться за него – перед глазами вставало лицо Нута Ганрея, искаженное криком, его приспешники, которые тщетно пытались убежать… Невозможное ощущение могущества затопило его разум и тело, Сила вела в бой, древняя и темная, жестокая. Он с трудом подавил дрожь, но Асока все равно почувствовала, широко распахнула синие глаза, будто спрашивая – что? Что случилось? Энакин едва заметно покачал головой, показывая ей – не сейчас. – Мы выполняем приказы, Вейдер, – Баррис заглушила двигатели, поднялась и шагнула к Асоке, чтобы вывести ее из шаттла, но Энакин ее опередил. – Я сам. – Как хочешь. Она вышла первая и огляделась – похоже, была здесь первый раз и не представляла, куда идти. Энакин вытащил Асоку наружу, по дороге пытаясь прощупать окружающее пространство с помощью Силы – здесь повсюду была смерть и огонь, ядовитые испарения поднимались вверх от потока лавы, тонкий слой пепла лежал на всех поверхностях. Но ни одного живого существа не наблюдалось поблизости – правильно, потому что он убил их всех, так же, как джедаев в храме, как мог убить детей... Асока смотрела на него с тревогой, но Энакин ничего не мог ей объяснить – да и сейчас не до того было. Следуя за Инквизитором, они поднялись на высокую площадку на утесе и остановились там. – Зачем мы сюда прилетели? – спросила Асока – нет, потребовала, поворачиваясь к Баррис. Вместо ответа та молниеносно выхватила лайтсэйбер, включила его и приставила к шее тогруты. Энакин сам не заметил, как активировал свой меч и направил его на Баррис. – Что ты вытворяешь? Прекрати! Асока замерла между ними, прижимая к груди скованные руки. – Я выполняю приказ моего учителя, темного лорда ситхов Дарта Сидиуса. – она склонила голову набок и посмотрела на него. – А что делаешь ты, Энакин Скайуокер? – Меня зовут Дарт Вейдер, – прорычал Энакин, уже не сдерживая злости. – Ты слышала? Вейдер! – Но защищаешь ты ее как Энакин Скайуокер. Как вы всегда защищали друг друга. – Нет, подождите… – начала Асока, но Баррис махнула лайтсэйбером в опасной близости от ее лекку, и та замолчала. – Ты, твой учитель и Переговорщик. Его тут еще не хватает, но подождите, скоро все джедаи будут повержены! Император уничтожит их всех, всех, использующих Силу для бесконечного обмана и лицемерия! Всех этих лживых тварей, возомнивших себя хозяевами судьбы! – прокричала она. – Баррис, мы еще можем все изменить… – Ничего не можем! – она не дала ему договорить, повернулась с лицом, мокрым от слез. – Мой мастер мертв, твой скоро будет! Все умрут, и мы тоже, потому что только смертью можно стереть тот позор, которым покрыли себя джедаи! – И ситхи сделают все иначе? Лучше? – Энакин чувствовал, как в нем поднимается волна гнева. – Убивая всех без разбора – ты правда веришь, что так можно все исправить, Баррис?! – Не называй меня так! – выплюнула она в ответ. – Баррис Оффи больше нет! Асока вздохнула и прикрыла глаза – то ли жалела свою подругу, то ли вспоминала, как Энакин говорил то же самое пару недель назад на Татуине, то ли просто концентрировалась. – Ты не можешь знать наверняка, – Энакин пытался остановить ее – и себя одновременно, не позволить безумию снова начаться сначала. – Баррис, всегда есть… Она взмахнула сэйбером, собираясь снести голову Асоке, но он успел вовремя, остановил ее движение своим клинком, отбивая удар. Асока пригнулась, подставила подножку, но Баррис вовремя подпрыгнула вверх и снова попыталась атаковать. Асока перекатилась по земле и тихонько взвизгнула – наверное, зацепила раненую руку, понял Энакин, но проверить, как она там, времени уже не оставалось – он прикрывал бывшего падавана, парируя удары Баррис. Их сэйберы превратились в пылающие вспышки света – Баррис была сильным борцом, но до Энакина далеко. Он отшвырнул ее в сторону с помощью Силы и использовал краткую передышку, чтобы стряхнуть плащ, который теперь только мешал в схватке. – Мог бы и позаботиться обо мне, Скайгай, – пожаловалась Асока, но времени не было – Баррис уже поднялась и устремилась к нему. Так что Энакин схватил лайтсэйберы Асоки, которые все это время прятал у себя на поясе, и не глядя кинул в сторону тогруты – как-нибудь разберется, не маленькая уже. Баррис активировала второе лезвие, и ее меч превратился в алое кольцо плазмы. – А теперь ты что скажешь? – Попробуешь убить ее – я сам тебя уничтожу. Император сказал, привести ее живой, – выдохнул Энакин, – я так же выполняю приказы, как и ты. Баррис криво улыбнулась: – Мы все здесь просто рабы. Асока что-то закричала, но Энакин уже не слышал и не видел. Он устремился вперед, больше не пытаясь защитить, не желая притворяться. Единственное, чего ему хотелось – уничтожать, убивать, и Сила пела, вырвавшись на волю, питаясь его гневом. Инквизитору теперь приходилось защищаться – и Энакин нападал на нее, с легкостью пробивая блоки, разбивая в пух и прах все попытки взять верх. Он теснил ее к краю платформы, там, где скала обрывалась, освобождая путь потоку лавы. Он чувствовал жар, исходящий оттуда, пот заливал ему глаза, но времени на то, чтобы остановиться и вытереть лицо, уже не было. Баррис рванулась влево, провоцируя Энакина, и он ударил лайтсэйбером, разбивая дюрасталевые балки перекрытия. Этого мига ей хватило на то, чтобы прыгнуть – и приземлиться рядом с Асокой, которая все еще пыталась справиться с наручниками. – Скайгай!.. – Не успеешь, – сказала Инквизитор, безумно ухмыляясь. А потом она вздрогнула. Удивленно распахнула глаза и уставилась на рукоять лайтсэйбера, торчащую из груди. Ее собственный меч выпал из пальцев и погас, Баррис медленно осела на колени, оказавшись на одном уровне с Асокой. Энакина трясло. Он знал, что должен двигаться, должен забрать свой сэйбер, но не мог пошевелиться, только тяжело переводил дыхание и смотрел, как Асока торопливо разрезает наручники и подхватывает Оффи. Но та уже была мертва – он никогда не промазывал, если целился в сердце. – Баррис… ох, Баррис… Асока уложила ее – осторожно и бережно, дотронулась кончиками пальцев, прикрывая веки. – Она хотела тебя убить, – прохрипел Энакин и открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но слова не шли. Асока сидела, баюкая остывающее тело Инквизитора, и не смотрела на него, но Энакин не мог ее в этом винить. А потом он услышал странные звуки, и не сразу понял, что они означают. Он поднял голову, пытаясь рассмотреть сквозь мокрые, спутанные волосы – и увидел, ощутил, как страх ледяными пальцами сжимает грудь. Сидиус стоял на площадке чуть выше них и хлопал в ладоши. Как на представлении в опере, промелькнуло в голове у Энакина неуместное сравнение, но император действительно выглядел чрезвычайно довольным, как будто они продемонстрировали ему какой-то новый трюк. – Как трогательно, – сообщил он и начал спускаться по ступенькам. – А теперь, когда мы наконец остались одни, можем поговорить о серьезных вещах. *** Падме коротко кивнула, когда увидела Кеноби – на большее времени уже не оставалось. Следом за ним, качая бедрами, вплыла блондинка в черном. Татуировки на лице позволяли безошибочно ее идентифицировать, несмотря на новую прическу и в общем менее зловещий и безумный вид. Органа протянул Оби-Вану руку для пожатия, то же самое сделала Мон. Кивнул и бывший адмирал, а ныне сотрудник Имперского разведбюро Юларен, клоны вытянулись в струнку. – Генерал, – глухо пророкотало сразу несколько похожих, но неуловимо различных голосов. – Сожалею, что не могу задержаться в такой славной компании, – произнес Оби-Ван. – Мне нужно легкое судно. Истребитель и комплект гиперколец – идеальный вариант. – Ты улетаешь? – не веря, спросила Амидала. – Сейчас? Что-то случилось? – Случилось. И каждую минуту я рискую опоздать. – Палпатин на Мустафаре. Ты туда? Думаешь, Энакин и Асока там? – продолжала волноваться Падме. Она с силой комкала край своего дублета из синткожи, так, что костяшки пальцев побелели. – Я знаю, – ответил Оби-Ван. – Ты не можешь один! Ты ранен! – заголосили сразу Органа и Мотма. – Я не один, мне спину прикроют. – Она? – Падме даже прищурилась. Такое ощущение, что Оби-Ван рехнулся. – Она же предательница. – Занятой враг лучше, чем без дела, – усмехнулся Кеноби. Асажж стояла, скрестив руки на груди, чуть позади него и улыбалась. Она стала намного сдержаннее, зацепить ее теперь было непросто. – У вас здесь и так большие силы сосредоточены. – Но… Возьми хотя бы отряд бойцов! – предложил Бейл. Он немедленно начал отдавать распоряжения о корабле. – Как только освободитесь здесь, можете выслать кого-нибудь за нами. – Оби-Ван, я не понимаю, – снова вступила Падме. – Я рассчитывала на тебя здесь. – Моя судьба нераздельно связана с Энакином и Асокой. Мой долг быть сейчас с ними. Он подошел и обнял ее, укутав уверенностью и передавая спокойствие, хотя сам и волновался. Амидала чувствовала это в мелкой дрожи его рук и дыхании, как будто застревающем на полпути. – Все будет хорошо! Он улыбнулся широкой улыбкой, от которой одновременно и тепло на душе становилось, и кровь в жилах стыла. – Просто будь осторожен. И привези их домой, – тихо сказала Падме. – Домой? – вопросительно изогнул бровь Кеноби. – К нам. Привези к нам. – Обещаю, – практически одними губами произнес он, так, что никто кроме нее не услышал. После этого один из пилотов отвлек Кеноби и Вентресс, и они, коротко попрощавшись, ушли. Падме быстро смахнула две жирные слезинки с глаз и повернулась ко оставшимся. Им тоже стоило поторопиться. *** – Лорд Вейдер и бывший падаван Скайуокера, какая чудная картина, – пропел Палпатин, продолжая спускаться. Энакин нахмурился и покрепче вцепился в рукоятку лайтсэйбера: это придавало сил и уверенности. Сидиус внушал не тот тип страха, который позволял хватать Силы от Темной стороны. Нет. Этот страх парализовывал, лишал остатков решимости и мозгов. Он холодил и замораживал. Давно. Очень давно он не сталкивался лицом к лицу с учителем. – Владыка, – хрипло произнес Скайуокер. – Хватит этого фарса! – вдруг рявкнул Палпатин. Энакин издал странный оборванный на излете звук. Асока не успела даже сообразить, когда и как она умудрилась оказаться прямо между ними. – Пусти его! – твердо произнесла она. – Не надо, – просипел Энакин. Сидиус усмехнулся, опустил руку и Энакин рухнул на платформу. Асока глаз не сводила с лорда ситхов. – Так-так-так, – начал он, складывая руки за спиной. Вокруг него клубилась Сила такой темноты и мощи, что у Асоки кружилась голова. И все же, вдруг поняла она, ни в какое сравнение его угрожающая сущность не шла с тем, что продолжает жить в Храмах на Дромунд-Каас или в тихих усыпальницах Коррибана. Это укрепило ее. – У нас тут складывается интересная фигура. Треугольник. Любопытно, как перераспределятся силы. Есть один ученик, не закончивший обучение. И другой – с такими же достижениями. Я хочу выбрать только одного… – А с чего ты взял, что ты – вершина этой пирамиды? – поинтересовалась Асока. Палпатина это заткнуло, и она ощутила вихрем закрутившуюся вокруг них всех Тьму. Нет. ТЬМУ. И она не имела ничего от Силы, настоящей Живой Силы и ее Темной стороны. Это была Тьма внутри Палпатина, внутри Сидиуса, взращенная за годы и годы ненависти и не всегда направленной в цель злобы. Его Тьма была порождением алчности и испорченности, его собственной неполноценности. Тано не могла даже подобрать слов, чтобы описать ощущения, но она лишний раз убедилась – каждый всегда делает свой собственный выбор, следует ему и пожинает плоды. – А ты думаешь, что небольшое паломничество на священные планеты ситхов сделали тебя мудрее, девочка? Что ты там искала? – Путь домой, – ответила Асока. – Думаешь, Темная сторона станет твоим домом? Она не стала отвечать на этот вопрос, повела неопределенно плечом. Асока внимательно слушала подсказки Силы. – По привычке зовешь Свет к себе на помощь, – констатировал Сидиус. – Но при этом я чую, как ты напугана. И ненависть. Сколько в тебе ненависти, падаван! Обиды. Слез. Боли. Тоски. Это все – оружие, ты знала? – Знала. И поняла, что оно мне не очень подходит, – бросила она. Краем глаза она заметила, что Энакин подбирается, чтобы занять более удобную позицию – Скайгай, как обычно, собирался драться. – Но и джедайские сказки доказали свою несостоятельность, – его голос, противный елей, действовал на нервы. Он говорил с ней, как с полоумным юнлингом, и это раздражало. – Они просчитались насчет тебя. И Баррис – подставила именно тебя, и Энакин – предал тебя… – Это неправда, – спокойно ответила Асока. Сидиус рассмеялся. – Ему плевать на то, что произошло с тобой. Он даже ни разу не вспомнил о тебе за все это время, – в его голосе звучали сочувственные, почти по-отцовски искренние нотки. – Я видел, я знаю. – Ты не знаешь ничего! – прорычал Энакин. Он поднялся в полный рост позади тогруты. Его левая рука – настоящая, горячая, чуть влажная от пота – легла на плечо. Он чуть сжал пальцы, стараясь приободрить. – Я в порядке, – ответила Асока. – Я не верю ему. – Не веришь, но будешь сомневаться. Как сомневался Энакин. У него всегда был повод усомниться в себе, да, ученик? Скайуокер не ответил, но незаметно отодвигал Асоку с дороги. Она пыталась не уступать, упереться ногами, чтобы он не смог столкнуть ее с места. Но Энакин был сильнее и не стеснялся прибегать к некоторым уловкам – например болевой прием применить, нажав под ключицей. – Тьма его никогда не отпустит, – тихо прошипел Сидиус. – Я не отпущу его! Асока не успела даже моргнуть, не успела сообразить, как это произошло, но Сидиус в одно мгновение плавно вышагивал перед ней, а в следующее – оказался позади нее и держал Энакина за горло. Его мощь внушала страх, потому что император даже не напрягался. Скайуокер обладал недюжинными способностями, а этот – казался Абсолютом. – Вот. Теперь ты боишься, – продолжал лорд ситхов, впиваясь в нее глазами с полыхающим адским пламенем Мустафара внутри. – Ты боишься, как и должна. – Ты… ты сам себе противоречишь, – ответила Асока. – Пусти его. – В моих словах нет противоречия. Ты боишься потерять его, и боишься, что ему плевать, потому что ему всегда была безразлична твоя судьба. Он хотел всегда лишь одного – чтобы его жена была рядом. Но и это, уверяю тебя, моя дорогая, лишь потому что ему это запрещали. Правда, Энакин? Скайуокер пытался отцепить от горла невидимую руку, которая медленно перекрывала кислород, и отчаянно мотал головой. – Мне даже немного обидно, что вы держите меня за идиотку, Дарт Сидиус, – с нажимом произнесла Асока. – Я уже отпустила эту ситуацию. Мой организм устроен так, что ему крайне сложно тратиться на ненависть и злость. Сидиус вдруг отшвырнул Энакина. Тот рухнул на пол и проехался несколько метров по дюрастиловому покрытию. Краем глаза Тано увидела, что он пытается отдышаться и прийти в себя. Погасший меч откатился в сторону. Но ситх вдруг потерял интерес и резко развернулся к Асоке. Она поздно сообразила, что нужно поднять щит и закрыться – не успела. Он влетел в ее сознание с такой стремительностью, что она просто шмякнулась на задницу под натиском. Он бил волна за волной, сметая обрывками каждое хорошее воспоминание: начиная от вкуса поцелуев Кеноби и теплой сытости в уютной гостиной фермы на Дантуине и заканчивая ощущением прохладного ветра на лице и журчания тысячи фонтанов в Храме. После сокрушительных атак оставались только грязные останки одиночества, ничтожества, боли и тоски. – Ты такая же, как и все! – выплюнул Сидиус. – Ничего особенного – очередная жалкая форма жизни, которой вселенная по ошибке дала шанс обрести величие! – Заткнись, – выдохнула Асока. – Заткнись! Ты сам-то?.. Разве в тебе есть величие?.. Разве есть в тебе хоть капля крови великих Темных Лордов? Ты не более, чем прах рядом с ними! – Не рассуждай о том, чего не понимаешь, девчонка! – Ты же хотел ученика получше, чем Вейдер, – голова у Асоки, казалось, раскололась аккурат между монтрал, лекку тоже гудели, за глазными яблоками будто выросли иголки, впивающиеся при каждом движении глаз и век в нервы. – Вот я и стараюсь! Призраки говорили со мной… – Они не могли с тобой говорить… – … заскучали видимо… ты не самый приятный собеседник… Пока она несла всю эту ахинею, описывая в красках, как топтала своими джедайскими башмаками пыль ситхских святынь, Скайуокер смог подобрать под себя колени и кое-как подняться на четвереньки. Если бы у нее остались силы, она бы сказала ему не дергаться, но в ее голове крушил и ломал все Сидиус, потому Тано не успела предупредить Энакина о том, что самая суть западни императора в том, чтобы убрать одного из них, а другого взять в заложники. Она сама не поняла, как смогла это узнать. Но уверенность была неколебимая – Сила соглашалась. Сидиус был быстрее на доли секунд, а она тормозила и потому чуть не опоздала подставить свой светящийся клинок под его. Энакин не сдержался и заорал, уворачиваясь от прикосновения. Асока попыталась отбить еще одну атаку Сидиуса, чувствуя тошнотворный запах горелого мяса и тлеющей синткожи. – Мастер, ты в порядке? – она не поворачивала к нему головы, пытаясь нападать. Но Сидиус лишь посмеиваясь отбивал ее тычки и удары. Даже без его комментариев она знала, что против него – слабачка. – Я в норме, осторожно! – крикнул Энакин и налетел на Сидиуса сверху, занося меч из-за головы. Другому пришлось бы уворачиваться от атаки такой силы, но император лишь повел рукой вправо, сбивая Скайуокера на лету. Тано успела сделать сальто назад, почувствовав через Силу, что вовремя ушла. Гудение лайтсэйберов будто заглушило все остальные звуки, наполняющие пространство под силовым полем платформы. Асока никак не могла выкинуть Сидиуса из своей головы и это отвлекало, она выстраивала щит, но тут он замахивался, и она сосредоточивалась на ударе… И тут она вздрогнула, инстинктивно потянулась, чувствуя, как силы прибывают… – Ну конечно! – Сидиус взвизгнул даже от радости. – У всех есть слабое место, малышка, у всех! И я его отыскал! Энакин снова поднялся и теперь они напали на императора вдвоем, пытались зажать его в клещи, но он не позволял обойти себя. При этом он смеялся, и у Тано внутри все холодело, потому что она понимала, что именно ему удалось найти. *** – Тут сесть не получится, – заявила Вентресс Оби-Вану прямо в наушник. Всю дорогу они провели в молчании – болтать было не о чем, да и незачем. Кеноби волновался. Он тревожился так же, как когда потерял Энакина. Сила предупреждала его о новых чудовищных переменах в жизни. И впервые в жизни он предпочел бы игнорировать полностью эти надсадные предупреждения. Это плохое предчувствие, это ощущение, когда сосет под ложечкой и когда хочется схватиться за грудь, чтобы не дать ей разлететься на осколки – оно было слишком хорошо ему знакомо. А еще он имел очень дурную привычку опаздывать, натыкаясь на преграды – щиты или генералы-киборги… Сейчас он мог потерять сразу двоих, удвоив ставки. – Вижу их, Оби-Ван! – юркий кораблик Асажж был оборудован по последнему слову техники, потому что ей доходы позволяли, а работа требовала – визоры разглядели бы и анаэробного муравья по более низкой температуре тельца в луже мустафарской лавы. – Дела не очень. Сила волнуется, чуешь? – Да. Но назвать волнением ту бурю, что окружала дуэль двух джедаев против ситха могла только Вентресс – сумасшедшая дагомирская ведьма. Сила бурлила, вихрила, клубилась и рвалась клочками в проблесках ударов лайтсэйберов. Он ощутил Асоку – чистый канал горячей, необузданной энергии, и, с удивлением, Энакина – таким, каким помнил еще в бытность падаваном. Они оба работали с Силой синхронно, удваивая атаки друг друга, наступая уверенно… и проигрывая. – Куда? – взвизгнула в ухе Асажж, и Оби-Ван сорвал наушник, сажая истребитель на посадочную платформу рядом с дерущимися. Только выбравшись из кабины, он бегом рванул на помощь. Сидиус даже не запыхался, а вот Асока и Энакин выглядели не очень – у одной от плеча до локтя рука была содрана до крови, второй щеголял несколькими ожогами от меча. – Нет! – вдруг закричала Асока и Оби-Ван только после этого ощутил, как на шее сомкнулось стальное кольцо удушения Силы, а ноги отрываются от платформы. – Нет! Пусти его! Она с разгона попыталась ударить Палпатина, но он сбил ее с ног легким движением руки. Волна свалила и Энакина. Тано и Скайуокер лежали лицами в пол, пытаясь встать. Кеноби только хрипел, болтаясь в воздухе. *** – Не трогай его, – простонала Асока, пытаясь пересилить давление Силы, которым удерживал император. Тот расхохотался и сжал пальцы посильнее. Чернота залила все перед глазами, отчаянно хотелось сделать вдох, но никак не получалось. – Он мне не нужен. Мне нужна ты, – сказал Сидиус. – Я сделал выбор. Ты станешь моим новым учеником. – Нет, – ответила Асока. – Не стану! – Ты станешь так сильна. О, как сильна! Ты сможешь занять мое место после моей смерти… – Мне это неинтересно, ты не понимаешь? Мне это не нужно! – А что тебе нужно? Помогать снова выстроить режим, в который ты не впишешься? Видеть, как возвысится тот, кого так отчаянно жаждет твое тело? Эта жажда никуда не денется, – Сидиус перешел на шепот, немного отвлекшись от Кеноби и лишь удерживая его за горло. – Ты будешь постоянно испытывать похоть, но он предаст тебя. Он снова даст обеты, и ты будешь лишь помехой им. А он не отступится от них, слишком уж верит в дело джедаев. Только оно для него свято. Ты правда хочешь так жить? – Замолчи, – твердо произнесла она. – Замолчи и отпусти его! – Он никогда не сможет быть таким, как ты. Он никогда не освободится. Но ты можешь получить раба. Если присоединишься ко мне… – Завязывай, – Асока закатила глаза. – Это просто жалко! Ты – великий лорд ситхов молишь меня присоединится к тебе? Сидиус снова придушил Кеноби. – Уверена? Асока подняла на Оби-Вана глаза. Она плакала. Он сфокусировался только на ее глазах – безбрежно синих, полных любви, нежности и раскаяния. Кеноби пытался помотать головой, пытался сказать ей хоть слово, но не мог. Не мог призвать на помощь Силу, не мог пошевелиться. – Отпусти его, – снова попросила Асока. – Я согласна. Я сделаю все, что угодно. Сидиус опустил руки, одновременно сбрасывая Кеноби с высоты и ударяя молниями в Энакина, который все это время провел на земле. – Остановись, прекрати, – заорала Асока. – Хватит!!! – Мне не нужны двое. Останется только один ученик. Энакин орал, выгибаясь в дугу. Теперь Палпатин мучил его не ради удовольствия и подчинения, не преподавал урок: Сидиус поджаривал его и смеялся. Он был слишком занят, наказывая несостоявшегося ученика… Асока сосредоточилась, и рукояти мечей прыгнули в руки. Она двигалась быстрее света: кувыркнулась, упала на бедро и развернувшись подсекла сразу обе ноги ситха. – Ты! – они на мгновение встретились взглядами, а потом он упал как подкошенный. Тано выпрямилась во весь рост, переводя дыхание. Она не ожидала атаки, потому молния – зарядом послабее, но парализующая и ослепительно жгучая – воткнулась прямо в грудь, заставляя ее выронить мечи и изогнуться немыслимой дугой. – Дура! Очередная дура! То, что происходило потом, она помнила плохо. Это было похоже на сон, в котором Оби-Ван Кеноби, самый идеальный джедай в ее глазах, покачиваясь поднялся на ноги, яростно сдул упавшую на глаза челку и раскинул руки в стороны. Ей или снилось, или она правда видела, как Сила стала реальной, как голубовато-зеленым туманом энергия собралась на кончиках тонких пальцев Оби-Вана, как легла к нему в ладони искрящимися сгустками, и как Кеноби толкнул эти сгустки в сторону Палпатина. Боль разом оборвалась, и Асока упала, теряя сознание. Она точно не видела, как с трудом привстав на одно колено, Энакин сжал в левой руке рукоять меча – правая, механическая была повреждена, делая его снова одноруким – закрыл глаза и послал в грудь владыке ситхов Дарту Сидиусу. С помощью Силы он удержал кнопку включения и воткнул пылающее ослепительно синим лезвие между сине-зеленых молний Оби-Вана.