"Все умирают в одиночестве..."
21 февраля 2017 г. в 15:04
Чем ближе к эпицентру сражения была Кэри, тем сильнее она сожалела, что отклонила предложение Ульрика вступить в Мечи. Шуточное или нет, но воспринять его можно было серьёзно.
«Капитан Драутос с распростертыми руками принял бы такое чудо в свою элиту», — Никс имел в виду под "чудом" её как личность. Но сейчас к этому можно было бы причислить способность к колдовству, а именно к сотворению льда.
Физически та была слаборазвита, и вывозило положение девушки только волшебство. Взбираться по обломкам зданий без подготовки было не комильфо.
И потому, когда Каролина забралась на площадку, где имел место быть смертельный поединок между Никсом и Глаукой, от чрезмерных усилий сердце колотилось со скоростью птичьего, а девушка не успевала поглощать необходимое для такой работы количество кислорода, потому каждый глоток воздуха обжигал и сдавливал грудную клетку. И от одного особо сильного сжатия в глазах потемнело. Вытолкнув из себя остатки сил, она ледяной бомбочкой запустила в генерала, в результате упала ничком. По пути сюда она попыталась провести самообразование в области своей новой способности, и сейчас у неё чисто случайно получилось сделать то, что она сделала. Ульрик дернулся для помощи, но его ударом под дых отправили в диаметрально противоположное направление. И тот пролетел дугой, оставляя контрастирующий на мерцающем рассвете пепельный след.
Очнулась девушка, когда битва была окончена. Лежа лицом в пол, она, придя в сознание, вдруг резко вдохнула, но вместо воздуха в воздухоносные пути попала пыль и, кажется, пепел?.. Содрогаясь в безумном кашле, Кэри отхаркала вместе с мокротой серую грязь. Немного перестаралась с интенсивностью — кашель содрал девушке верхний слой слизистой. Мерзкий привкус железа наполнил рот.
Дабы не допустить ещё попадания инородной дряни в дыхательные пути девушка, держась за живот, который приступообразными схватками болел после кашля, поднялась с земли.
Её взору предстал поразительной красоты рассвет, горевший в небесах, казавшихся столь широкими и необъятными с точки, где стояла Каролина. Лучи слишком ласково прошлись по местам, где кожа была обнажена от одежды. Казалось даже, что они были нежными в восприятии девушки только в виде исключения.
Потому что те же самые лучи, которые нежно, по-родительски как-то, погладили запылённую кожу Кэри, в данный момент выжигали, не жалея, тело Никса. Возможно даже его душу, ибо он был на грани крика; почившие короли Люциса Никса сломали пополам, как ребёнок-шалун сухую веточку мертвого дерева с хрустом и довольной улыбкой на нахальном лице.
Огонь магии выжег Ульрика по его сосудам, образовывая причудливые и прекрасные в своём ужасе узоры.
— Я знал, что герои кончают в муках, но не так же.
Он полулежал, периодически непроизвольно дёргая конечностями, как будто бы это помогало стряхнуть на время с себя разрушающее его колдовство. Приятно обдувающий ветерок словно насмехался на пару с солнцем над трагизмом ситуации, крутил в воздухе чешуйки пепла.
Никс Ульрик не смог выкрутиться.
И отчего-то Каролина почувствовала, словно её предали.
Она поковыляла до едва живого мужчины, и было такое ощущение, будто сейчас весь мир начинался и заканчивался именно на Никсе. Не дойдя пары шагов до него, она упала на землю, внезапно потеряв все силы: сначала духовные, а затем и физические, и поползла к Ульрику. Ей хотелось обнять его покрепче, запомнить навсегда, как он лежит в её руках. Но едва она обвила свою руку вокруг Никса, как та в буквальном смысле провалилась внутрь него, наткнувшись на что-то мягкое, теплое и живое. Истлели его рёбра, обнажив внутренние органы. Но тот даже не поморщился.
— Уже не больно, не бойся. Свыкся. Да и часть нервов погибла.
— Опять. Опять все уходят, оставив мне одни лишь воспоминания, — сокрушалась девушка.
— Я никогда не буду всего лишь воспоминанием. Герои не умирают. Знаешь, правду ведь говорят — все умирают в одиночестве, потому что никто и ничто не способно противостоять смерти. Но если ты значил что-то для кого-то, — в мыслях появился сияющий от положительной ауры голос Кроу перед отправкой на секретную миссию, где она была так прекрасна в своём восторге от предстоящей встречи с принцессой, которая среди простого люда слыла образцом красоты, изящества и морали, — если ты кого-то любил, — на ум поначалу пришли мать и сестра, но они так давно уже отошли в мир иной, что их силуэты были бледны, призрачны, словно свадебная фата невесты. На их фоне контрастом выделялась фигура Кэри, ибо это было новое чувство, которое затмевало разум и шло в конфликт с прошлыми подугасшими чувствами, — если тебя помнит хотя бы один человек, — в голове возникли образы дорогих Никсу людей, когда он видел их лица в последний раз: слегка вытянутое от удивлённо открытого рта лицо Либертуса, обозначающее полнейший шок с героизма Никса в высшей его степени- безумстве в бесстрашии, самоотдаче без требования чего-либо взамен; серое как гранит лицо Кроу, такое красивое в смерти, кровоподтёки синюшного цвета пауками расположились вокруг её полузакатившихся глаз, при жизни ярких и по-детски ясных, как раз тех, в которые по-братски был влюблён Либертус; Пельна, не особо способный маг и боец, но человек настолько хороший, помогающий и улыбчивый, что по этой характеристике опережал всех Мечей вместе взятых и помноженных на десять, — то тогда, возможно, ты никогда не умрёшь.
Ульрик попытался сделать вдох, но вышло лишь шумное посвистывание — огонь магии добрался по сосудам до альвеол и испепелил их. Он кашлянул, согнувшись пополам, от больших потуг пепел плотной стеной посыпался на руку Кэри, и выхаркнул грязно-красное содержимое лёгочных пузырьков. «От такого может и рассудок помутиться», — сквозь барьер из ужаса, недопонимания («За что так жестоко?») и немного раньше времени наступившего чувства утраты пробилась мысль в сознание девушки.
Ульрик хотел что-то сказать, но ни звука не покинуло его губ. Потому он молча зашевелил губами в надежде, что его поймут.
— Я не умею читать по губам, — тряхнула головой Каролина, разбрыгивая слёзы с ресниц и щёк. Росинки, блистая хрустальной, ангельской чистотой, подлетали в воздух и оседали на лицо Никса, продавливая пушистый пепел на нём. Сожжена была большая площадь лица, но пока неглубоко.
Он приподнял легкую с точки зрения веса, но невероятно тяжёлую персонально для него руку. Прожилки пламени на серой руке напоминали лаву в разломах Земли, когда она только была образована.
— Не плачь, ангел, не плачь. Когда такие, как ты, проливают свои слёзы, во всём мире наступает великая печаль, — Никс намеревался коснуться пальцами щеки девушки, дабы впитать в свою пепельную структуру солёную влагу с них.
Не хватило буквально пары дюймов. Лёгкий ветерок набрался сил за всё это время и задул мощным потоком воздушной массы. Он сначала лишил Ульрика руки, попросту сдув её, а затем и сровнил его лицо, полностью лишив его контуров носа, губ, надбровной дуги. Теперь Никс был более похож на манекен, у которого не прорисованы черты лица. Не будет больше выразительных, время от времени стреляющих кокетливыми взглядами, глаз, поскольку они обратились прахом. Не увидит никто больше его губ, то, как они складываются в улыбку. Больше не смогут друзья Никса дёргать его весело торчащие уши на день рождения.
Никс Ульрик ушёл, перестал существовать как личность, как индивид.
Девушке не хватило времени узнать его ближе, насытиться им. Сейчас была самая последняя, хоть и безумная возможность. Она уткнулась лицом в его прах, неистово хватая его руками, отчего в воздухе поднялся столб горелой на запах пыли, вдыхая пепел и наслаждаясь тем, как, причиняя обжигающую боль, он наполняет её изнутри, девушке хотелось этого, да, но в душевном плане насыщения, не физическом, однако не было другого варианта.
Так продолжалось до тех пор, пока из кармана что-то не вылетело. Остановив неадекватные действия, Каролина прочистила полыхающую глотку, и взглянула на выпавший предмет. Эмблема «Королевского Меча». Подарок напоследок. Выглядел он так, будто был готов постичь ту же участь, что и предыдущий хозяин, и девушке, собственно, было непонятно, что удерживало эмблему от этого. Пока она не подняла её и не провела пальцем по металлу, чтобы очистить его, а когда грязь не поддалась, Кэри чисто машинально наколдовала немного льда, чтобы затем растопить и потереть эмблему уже в присутствии воды, но не тут-то было. Прочный слой инея осел на тёплом металле, намертво вплетясь замороженными молекулами воды в кристаллическую решётку, укрепляя её. Образовывая своеобразный симбиоз.
— Хитрый жук. Как будто знал, что дарит. Если бы он сделал предложение таким способом, я бы ни в коем случае не отказала.
Каролина знала, что пока она помнит Никса Ульрика, пока носит с собой эту эмблему, он будет жить. Он будет жить тем будущим для последующих поколений, что уже подарил, исполнив этим цель своей жизни. А жизнь за него проживёт Кэри, делая то, что нужно и правильно. Никс в этом не сомневался.