flamma et glaciem

      Словно вся жизнь пронеслась перед Каролиной. Младенчество, детство, юношество, институт, брошенный ради симпатичного охотника из соседней деревни по имени Арден. Дальнейшие с ним скитания, которые ни к чему хорошему не привели, лучше бы сидела, прижав задницу к стулу, и училась, так размышляла много позже девушка. Парень везде и всегда таскал с собой на охоту Каролину, боялся оставить одну или ревновал — тайна, покрытая мраком. В один из дней он попал в опалу: оказался в засаде бывшего лучшего друга, отношения с которым испортились по причине взаимного предательства, а мужская дружба этого не прощает. Поначалу этот замечательный дружок всего-то хотел смерти Ардена, но, увидев, что за ним под ручку бегает девка, гаденько усмехнулся из-за пришедшей в голову коварной мысли. И дал парню выбор жизни или смерти, кинув ему пистолет: убить Кэри, после чего помириться, забыть обиды и работать вместе, или вынести себе мозги, чтобы спасти Каролину, отпустить её невредимой. Не рассчитывал на последний вариант этот уродец, названный матерью Брэндоном, таким красивым именем, но, увы, эта красота не сочеталась с тёмным и прогнившим внутренним миром. Однако именно этот вариант Арден и выбрал. Великий стыд за то, что он подвёл свою девушку, пронзил его мечом, и, ни секунды не сомневаясь, парень поднёс холодное дуло к потеющему виску и выстрелил. Пожертвовал собой. Как и было обещано, Каролину отпустили. Но после этого жизнь её пошла по одному месту.       Сломленная, на грани суицида, отвергнутая родителями за свой побег от них, она отправилась в Инсомнию — город, где, как говорила реклама, исполняются все мечты. А мечтой девушки было вновь начать жить, а не существовать. Она пыталась поступить в местные ВУЗы, но с пинком под зад для ускорения вылетала из приёмных комиссий, так как у неё не было необходимых документов. С работой тоже проблемно было, без образования нигде не берут, а если и берут, то на убожеские должности — на посудомойку, уборщицу, продавщицу. В таком дорогом городе на низкие зарплаты данных профессий долго не протянешь, совсем скоро на адрес места жительства стали приходить уже не белого, а жёлтого цвета платёжки — Каролина обросла в долгах. И в один из серых дней она шла по улице, где развлекательные и культурные учреждения чуть ли не зиждились одно на другом. В глаза как ярчайший прожектор ударило объявление о балетном представлении, на низу которого мелкими буквами было написано, что в театре ведётся набор в школу балета.       В родном поселении не было особо весело, развлечения тоже не под ногами валялись, а как-то досуг организовывать нужно было. Этим занялась бабушка Кэри, милейшая женщина, очень спортивная, с тяпками и лопатами справлялась на раз-два, а помогло ей в этом увлечение молодости — балет. Им же она заразила внучку, та настолько вдохновилась, что организовала кружок балета, куда входили её подруги, в основном.       Пируэты выделывать у девушки выходило неплохо. Успехи были на этом поприще у неё, в общем.       — Тряхнём стариной? — спросила себя Каролина.       И решилась. Напялив на себя более-менее приличную одежду, она отправилась на первое занятие.       Не только в мозге есть память, тело так же ей обладает. Потому было несложно вспоминать особенности выполнения упражнений и делать их.       Кэри заметили видные люди сферы балета. Школу она закончила быстро и без препятствий, выпускной экзамен — отчётный концерт — сдан. По его сдаче девушке предложили остаться при театре и работать. Появилась уверенность в завтрашнем дне.        Стабильный заработок, отличные премиальные, сцена, наполовину заброшенная букетами цветов по окончанию представления, восторженные рукоплескания. Не такой себе представляла жизнь Каролина после школы. Яркую, красочную. Омрачало такую классную жизнь одно — смерть Ардена. Как банный лист воспоминания о дне, когда он ушёл, прилипли. Кошмар из ночи в ночь, где одно и то же: злорадно лыбящийся на заднем фоне Брэндон с кучкой наёмников, красные глаза Ардена, отчаянно сдерживаемые им слёзы, страшные последние слова, произнесённые заплетающимися губами: «Я бы хотел изменить мир…с тобой. Но не знаю, как это сделать. Потому оставляю это дело тебе», и выстрел после этого. Всё это не могло не наложить отпечаток. Отношения не получались, если что-то и выходило, то называлось это перепихоном на одну ночь. Но разве оно могло подарить счастье, разве могло затмить ту боль?..

***

      Никс Ульрик соответствовал определению слова «вояка». Нельзя было сказать, что он был необразованным чурбаном, нет, здесь имеется в виду, что культурно тот не развивался. Попросту времени хватало максимум на посиделки с друзьями, и то хорошо, что хоть на них Ульрик мог претендовать после выполнения миссии. Да и те командир не особо одобрял, ведь вполне может такое произойти, что Меч на следующее после отдыха утро придёт на работу не в том состоянии, которое требует устав, а виной тому был случай, когда Никс и Либертус нажрались в стельку после новости о том, что Нифльхейм захватил очередную территорию. Потому Драутос под угрозой вылета из «Королевского Меча» запретил Никсу и Ко появляться в радиусе пятиста метров от любых питейных заведений в течении месяца спустя этого события. Нужно было как-то выкручиваться в плане досуга.       Кроу, появившись в условленном месте сбора, своим внешним видом решила этот вопрос. Синее, как сапфир лучшей пробы, мерцающее платье с гвоздиками звёзд на нём обтягивало аккуратную фигуру девушки. Было это платье в пол, которое Кроу очень берегла, это была единственная женственная вещь в её гардеробе, которая ей по душе пришлась. По пути к месту встречи девушка держала в руке его полы, даже когда идти, перекособочившись, было неудобно. Кроу называли бомбой замедленного действия, и не зря. Долго её не хватило быть настоящей леди. Она психанула и, убрав сжимающую ткань руку с юбки, пошла прямо так, шлёпая местами по грязи, отчего капли зловонной жижи оседали на богатой ткани, вступая с ней в контраст. Проходящие мимо Кроу модницы натуральным образом были в шоке, прижимали тоненькие ручки ко рту. Особо нахальные даже улюлюкали. Но девушка неслась к месту встречи, полностью погруженная в себя, потому не замечала оскорбления. Она не могла променять мысли о том, как будут выглядеть лица Либертуса, Никса и Пельны, когда она сообщит им свою идею по времяпровождению.       Парни встретили её в повседневной одежде, чем вызвали недовольство девушки, хотя она просила одеться парадно.       — Ладно… Вы одеты как попало, да, Никс, я знаю, что эта футболка великолепно подходит под цвет твоих глаз. Но деньги-то взяли? Хоть эту просьбу выполнили?       — По сусекам и с миру по нитке, но наскребли, — почти в унисон ответили парни, звеня мелкими деньгами в карманах.       Кроу облегчённо выдохнула.       — Тогда я торжественно объявляю, что сегодня мы идём в театр!       — В театр? Но… Мы ничего не смыслим в высокой культуре, — растерянно отозвался Пельна.       — Бросьте, — отмахнулась Кроу. — Неужто вам не хочется посмотреть на красивые женские тела? Хоть ради этого стоит сходить. Вам.       — Женские тела? — заинтересованно спросил Либертус, вытягивая шею. Никс его слегка огрел ладонью по затылку.       — Куда тебе, герой-любовник.       По пути к театру парни выпытывали у девушки, что именно они собираются посетить. И только на кассе, после того, как старуха-билетщица, смерив презрительным взглядом компанию, отсчитала монетки за билеты, Кроу восторженно ответила:       — Мы идём на балет.       Красивые дамы красивыми дамами, но парням скоро стало скучно, сюжет в этом представлении развивался очень неторопливо. Пельна то и дело елозил на кресле, пытаясь не дать затечь конечностям, за что на него шикала Кроу. Никс же собрал всё своё терпение в кулак, не отрывая взгляда от сцены, где выделывали красивые па балерины. Потому он невольно подмечал мелкие детали происходящего. Вот с костюма одной из выступающих отвалился цветочек из бисера, здесь при движении скрипнула половица. Но эта чрезмерная внимательность стоило своего. В один момент на сцену из-за кулис резко, как бегущая от хищника жертва, вырвалась девушка. И так, и сяк она изгибала своё тело, стремясь показать себя. Всё с улыбкой на радость публике, как и полагается. А в глазах противоположная тому эмоция. Страдание, но вряд ли физическое. Такой контраст зацепил мужчину, и тот продолжил изучение девушки. На лицо не страшная даже близко. Это-то и позволило досидеть до конца представления.       После окончания Кроу активно расспрашивала парней об успехе своей затеи. Пельна сделал для себя вывод, что действительно ничего не смыслит в этом искусстве и сказал, что позже займётся его более глубоким изучением. Либертус не стал прятаться за красивыми словами и признался: ему было скучно, потому он потайком таскал орешки из кармана. Лишь Никс хранил загадочное молчание, выставив на лицо эту свою улыбку.       Когда он не ответил на вопрос Кроу, Либ толкнул его:       — Герой. А, герой? Ничего интересного сообщить не хочешь?       — Нет, — пустил смешок Ульрик.       Кроу и Либертус переглянулись и пришли к какому-то единому мнению. Не зря считали друг друга братом и сестрой.       — Да он запал на кого-то.       — Ага, — поддакнул Пельна.       — Зато смотрел тихо и не елозил, в отличие от вас, господин Кхара.       — Дорогие сыщики, мне было очень приятно наблюдать в действии вашу дедукцию, но меня ожидает дом, милый дом, потому я спешу отправиться туда, — распрощался с чересчур приставучими друзьями Ульрик и, закинув мундир на плечо, отправился восвояси.       Личное любопытство Кроу было обосновано тем, что на её памяти Никс редко влюблялся, так как каждый раз это оканчивалось болезненным разрывом по причине непонимания его тяжёлого прошлого, неприятия особенностей его работы — не каждая готова ждать неделями каждый месяц своего возлюбленного. И это всё на фоне того, что женским вниманием мужчина обделён не был — во какой видный! Но его так же, как и Каролину, не устраивали отношения на одну ночь, он не находил их интересными, в них не было загадки, которую при длительных отношениях можно решать годами.       Никс Ульрик. Кто бы мог подумать, что такой человек, как он будет всерьёз после того вечера интересоваться балетом, да и притом настолько, что не позволяет себе пропускать ни одно выступление. Все это в глазах его друзей выглядело как минимум очень странно и подозрительно, Либертус уже в шутку требовал показать ему в лицо эту будущую Никсову жену, чтобы оценить её, Кроу так же горела желанием познакомиться с ней — она доверяла вкусу Ульрика и знала, что плохое он не выберет.       Никс был очарован красотой и великолепием одной ведущей балерины — Каролины Силвер, чьё имя он долго разыскивал. Каждый её выход на сцену заставлял сердце мужчины биться чаще и быстрее, а дыхание — дыхание просто пропадало. Никс восхищался изяществом и грациозностью происходящего на сцене, он сидел, не смея и шелохнуться — все глаза устремлены на Кэри, на этого прекрасного ангела, который словно сошел с небес. Угораздило же его влюбиться, даже не поговорив ни разу с человеком. «Дурак ты, Никс», — корил себя из-за этого мужчина.       Сегодняшний конец выступления обещал быть необычным, так в этот раз мужчина держал в своих руках огромный букет роз, никак иначе, что для Каролины. Такой букет нельзя было не заметить.       Конец. Бурные аплодисменты. Подошла очередь вручения цветов и маленьких презентов. Никс уверенной походкой, словно зачарованный, пошел вручать заветный букет Каролине.       — Я хочу вручить эти замечательные розы Вам, — он протянул букет девушке, аккуратно и неторопясь. — Они мне напоминают Вас, такие же благоухающие и цветущие как Вы, такие же яркие и страстные, — девушка явно не ожидала таких прекрасных и теплых слов, посему просто стояла с букетом в обнимку и приятно улыбалась. Ее глаза блестели, блестели от слез счастья.       — Спасибо, — легонько прошептала она.       Этот момент можно считать началом отсчёта истории Никса и Кэри. Чуть позже он приведёт её в свой круг общения, и Кроу действительно будет в восторге с девушки. Однако, не всё так гладко. Казалось бы, что раз цветы уже дарят, то дальше уже поцелуи должны быть и по нарастающей. Ульрик начал стесняться своих чувств, не показывал, но ни в коем случае не стремясь погасить их. От сокрытия они только разгорались, и перед самой смертью они достигнут апогея, и Ульрик покажет их во всей красе. Каролину Никс купил своей заботой и вниманием, цветы были первым, рискованным, но удачным шагом. Если подобрать на улице побитого жизнью котёнка, оставить жить у себя, холить, лелеять, то однажды котик отплатит тебе ответной заботой и любовью. Аналогично произошло и здесь. Но и здесь была проблема. Девушка ощущала себя предательницей Ардена, так как он отдал жизнь за неё, а она якшается с другим мужиком. Чувства словно не могли вырасти выше «невидимого потолка», но и этому барьеру суждено было разрушиться.       Всему своё время…