Занятия математики.

— Аккерман, постой! Микаса, как всегда, стояла в коридоре на излюбленном месте около кабинета химички. Там ей нравилось стоять, так как люди редко туда ходили — боялись Ханджи. Но… Откуда Ривай-то узнал про её секретное место? — Я как бы и так стою, — промямлила Микаса. — Потом навыёживаешься! Ты в курсе, что ты дура? — чуть ли не на одном дыхании проговорил Ривай. — Тебе грёбанного балла до второго места не хватило! Третья! Радуйся, что в тройку попала. Я там посмотрел, ты такого нарешала… В элементарном задании на твою смекалку ошибку допустила! Ты знаешь, что на берёзах яблоки не растут, идиотка? Это задание не сделали только ты и человек, занявший последнее место! Вот дура! — Ривай стал ругать девушку. Микаса стояла на месте. Девушка постепенно начала покрываться такой же краской, как и её шарфик, в который она успела закутаться, чтобы Ривай не увидел то, что ученица смущена. И Микасе, поверьте мне на слово, было глубоко наплевать на то, что, возможно, она не попала на государственный этап, и занятия математики кончатся. Стоп. Что? Тут-то девушка и начала волноваться по-страшному. Она выпучила глаза и уставилась на учителя. — Надеюсь, я еду на страну? — Микаса похлопала глазами, чтобы они не дай Бог не захлопнулись от страха. Ривай усмехнулся. Неужто до этой дуры дошло, как она рисковала, когда думала не головой, а задницей? Разумеется, Микаса прошла на государственный этап. Конечно же, не без красивых глаз Ривая, которые буквально заставили молоденькую девчонку из комиссии принять Микасу. Господи, он чувствовал себя проституткой, когда очаровывал эту учительницу… Зато теперь его ученица едет на страну! — Знаешь, я всё-таки уговорил председателя комиссии отправить на страну всех призёров, можешь не благодарить, но впредь будь аккуратнее, — Микаса выдохнула, а Ривай продолжил. — Вроде бы на страну по биологии ещё едешь, а понять, что на берёзе яблоки не растут не можешь! Куда Петра смотрит?.. — он покачал головой. — Должна мне шоколадку будешь, олимпиадница недоделанная, — учитель усмехнулся. — С-с-спасибо! — Микаса обрадовалась. Неужели подготовки будут вечными? — Я же просил не благодарить, — он усмехнулся. Прозвенел звонок. Ривай попрощался с ученицей и пошёл на урок к седьмому классу. Микаса же развернулась и поплелась на искусство. Девушка поняла, что влюбилась в своего учителя, как бы это противно и глупо не звучало. Да, это так. Но… Она влюбилась в Мистера Аккермана — самого противного, но одновременно и самого притягательного человека в этой школе. Это звучит, как минимум, глупо! Ривай, во-первых, старше её на десять с лишним лет! Это не маленькая разница, а очень даже большая! Да в случае чего его же посадят!.. Микаса не могла держать всё в себе. Где-то она вычитала, что не в коем случае нельзя молчать о своих чувствах. Но как тут сказать такое Риваю? Ладно бы кому другому, но не этому самовлюблённому коротышке с такими красивыми глазами! Пусть Микаса лопнет от своих чувств, но ему не признается! Но Аккерман понимала, что хотя бы с Сашей ей поделиться нужно. Ведь Эрен — это парень, он не поймёт… Армин вообще в любовь не верит. Энни ей практически никто, Имир засмеёт, Криста… Нет! Только не эта Барби! Саша, если и проболтается, но она хотя бы поймёт. Зачем стыдиться своих чувств? Ну скажет кому-то… Что тут такого? — Саша, вместе на искусство, — предупредила девушка свою подругу, подойдя к кабинету, у которого столпился класс Микасы. — Микаса, я хотела сесть с Конни, извини, — Саша улыбнулась. — Нет, дорогая подруга, это был не вопрос. Я поставила тебя перед фактом. Мне нужно рассказать тебе кое-что важное. Возможно, ты будешь очень громко смеяться, чем взбесишь Мистера Смита, но мне станет легче, — девушка увидела директора, подходящего к кабинету. — Раз так важно… — Саша развернулась к Конни и что-то быстро сказала ему, красиво улыбнувшись, как в каком-то фильме. Конни кивнул и пошёл в сторону Жана. Девушки сели на последнюю парту. Разговор предстоял долгий. Микаса не знала, с чего начать. Саша торопила своё подругу, чтобы та соображала быстрее. Микаса нервничала. Саша тихонько ругалась. Микаса погрустнела, вспомнив, как Ривай говорил о Петре. Саша не понимала, что случилось. Через пару секунд к Саше прилетела записка от Микасы. «Ты любила когда-нибудь?» — написано было там. «Я и сейчас люблю,» — ответила Саша. — Знаешь, что такое запретная любовь? — прошептала на ушко Микаса подруге. — Именно сейчас я это и испытываю на собственной шкуре. Но у меня всё намного хуже. Любовь-то невзаимная, и я прекрасно понимаю, что взаимной она никогда не станет, — продолжила Микаса. После своих слов она упала на парту, специально больно ударившись головой. — Неужели Мистер Аккерман? — прошептала Саша ещё тише на ушко подруге, чтобы никто ненароком не услышал. Микаса кивнула. Через пару секунд по всему классу раздался смех Браус. Она понимала, что некультурно хохотать над чувствами подруги, которая рассказала свой секрет в надежде, что Саша сможет ей помочь. Но… Это звучит так нелепо и смешно. Микаса и Мистер Аккерман. Да её подруга даже выше своего избранника! Совсем не так, как в тех книжках, что так часто читала по ночам юная Браус. — Саша? Что смешного в этой картине? Девушка посмотрела на доску, где висела копия картины Васнецова «Богатыри». Девушка засмеялась пуще прежнего. Она вспомнила мультик про этих героев, где они сидели на конях в трусах, а их рисовали жёны тех самых богатырей… — ВОН ИЗ КЛАССА, БРАУС!!! — рыкнул Смит. Деушка ойкнула и вышла. Микаса поплелась за подругой, чего, кстати, не заметил директор школы. Саша сгорала от любопытства. Всё-таки снежная королева их школы, которой никто, кроме Эрена, не нужен, признала, что влюбилась в учителя по математике. Пахнет романом, который не сравнится с теми, что так часто читала Саша. Хотелось окунуться в мир этой книги, но это реальность. В неё можно попасть только Микасе и Риваю — главным героям этой книги. — Как ты поняла, что полюбила его? — всё-таки спросила Саша. Микаса призадумалась. Если честно, то она и сама не понимала, как до неё это дошло. Казалось, что Микаса будет отрицать этот факт до конца своих дней… Но почему-то девушка быстро признала свою любовь к Риваю… — Не знаю. Когда он рядом, моё сердце начинает отбивать чечётку, а в кишках будто саранча поселяется и давай прыгать по ним, такое приятное-неприятное чувство окрыления… Наверное, это и называют любовью. Ах! Ещё танцевать хочется! Я чувствую, как горячеет моё тело, о это приятное чувство в груди… — протараторила Микаса. — Точно. Влюбилась. Только это не саранча по кишкам, а бабочки в животе, — Саша усмехнулась. — Нет, подруга, это именно саранча! — Микаса сказала это на полном серьёзе. Через пару секунд переглядывания подружек раздался громкий смех. Саранчи в кишках, Боже мой…