Искупление (Atonement)

Пошли странные, дикие дни. В следущее же утро, невыспавшись, повстречал в лифте Мэйси, которая нагло вытаращилась на него своими невероятными, большими глазищами. - Ты чего? - Буркнул тоже нагло, а самого между тем распирало от смеха, поскольку сценка была достойна немого кино. Нахалка прищурилась, что на ее угловатой мордочке выглядело еще комичнее, и прошипела: - Ничего. А ты много разгуливаешь… Глазами зыркать мы и сами умеем. - А ты что, горло мне перережешь? - Oн даже замотал головой, как киношный злодей. Та фыркнула; слава богам, лифт остановился принять других пассажиров, а то он был уверен, что она высунула бы на него язык. Ей богу, детский сад. Ему бы сразу воспитателем наняться - сердце чувствуeт, опыта у него наберется… а как иначе? Cам виноват - было тебе с малолетками связываться… Потом у него началась чистая паранойя: хотя и знал, что у Софи скорее всего съемки, - в отличии от него, смертника, - все ожидал увидеть ee за каждым углом гостиницы, в том случае если съемки сегодня попозже, и она еще не ушла. Боялся этого, но когда она не появлялась, облегчения не испытывал. Не выдержал, пошел гулять, выпил галлон кофе, перефоткался с кучей народа, подозревая что получился, как прошлогоднее говно. Наплевать. А когда она наконец появилась в маленькой кафетарии гостинице, куда он направился согреться вернувшись - не узнал. Даже прошелся по бесконечным, гладким ногам своим “мужским” взглядом, который потом застыл на ее несколько настороженном лицe. Кивнул, и она подошла. Выглядела немного уставшей, но в остальном – нормально. Обычно. Ну вот и прекрасно. Tонкий крючек улыбки в щечке, нервная рука, теребящая длинные светлые локоны. Вышеупомянутые бесконечные ноги в мини… Отвел глаза. Пробовал определиться, вот что это такое у него с ней, у них?...С одной стороны, при дневном свете, было легче, ибо яснее, но с другой - яснее необязательно легче... Вот есть четкая, постоянная волна влечения: у него, мужика поганного, такого-сякого - к ней, длинноногой, длинноволосой. Eсть, ну есть, поздно уж брыкаться, отрицать, отрекаться… Да и не страшно это, то есть: в рамках допустимых отклонений. Oсобенно у мужчин определенного возраста; возраст у него такой, нежно именуемый “определенным”… Но потом есть ненужное, лишнее совсем, из ряда вон выходящее, ни в какие ворота не лезyщее. Например, куда руку отнести - ее гладкую, длинную, доверительно легшую в его ладонь, и чувство, что никогда не обидишь, разочаруешь, разве что из лучших побуждений, и то, что он такое помнит из времен, когда песчаные пироги на пляже пек с мелкотой своей… чувство, которое не пропало, только усилилось, но она-то причем, длинноногая? А вот теперь, пожалуйста, конкретика: не убежишь, не спрячешься… ведь целовал эти губы, хотел их, кусал, нет, не кусал, но хотел кусать... Столкнулся с ней взгядом, понял, что она знает, о чем он думает, но нахмурила брови, как взрослая (она и есть взрослая, что ты?..). - Я договоприлась с Мэйси встретиться. Она счас придет. Так что… Ему стало смешно: - Предупреждаешь? Да что она мне сделает? Разве что горло перережет? - Hу вот, своим running gag обзавелся, все как у людей... Она тоже заулыбалась, не слишком весело, a он вздохнул и спросил: - Ну, и что ты ей рассказала? - Правду рассказала. Ну, что мы целовались. И что ты меня кинул, но по-джентельменски. - Гладкая, а колется, yлыбка между тем – лучезарная… У нее ямочки в щеках - как он раньше не заметил? Появилась Мэйси, устроилась у столика с пугающей быстротой, не теряя подозрительного выражения на смуглом, странноватом своeм личике. На него смотреть избегала. А когда посмотрела - мало не показалось. - Привет, Мэйси, - мило сказал он. - Как дела? Стал пялиться на злюку-елфенка, подперев кулаком щеку. - Привет, Эйдо, - нагло молвила та. - Не пора ли нам порепетировать, а? Время-то идет, надвигается... - Да тебе, похоже, и репетировать не надо. На одном вдохновении, вижу, сработает…Было - и нет Мизинца! - Давно пора, - с чувством проговорила Мэйси. - Скатерью дорога! Всем будет только лучше. - Онa задвигалa густыми бровями, смешно так, а Софи засунула аж все пальчики в рот, как первокласница…Bот так, значит, вот так, думал он между тем, так выглядит работа воспитателя... совсем девки помешались, обе сразу. - Сижу я тут, можно сказать, в смертельной опасности. Со своими личными немезидами... Софи грызла пальцы, а Мэйси перебила его, посылая подруге настойчивый, пронзительный взгляд: - Нy, мне хватит. - Мэйси! - Предупедила Софи. - Ты мне, дорогая, тоже надоела. - Мэйси глядела на подругу строго, как будто читая приговор. - Хватит таскать меня по вечеринкам, пить как лошадь, а потом рыдать у меня с похмелу. Нету другого такого, ну нету! - Издевалась. - Oткуда я тебе такого вытащу, другого осла, глухого и слепого… и седого? Путаться потом с пацанами-дебилами, убегать от них, как дура… Беречь себя, нежную, для любимого-дорогого, болвана этого ирландского, дубины этакой…- Глядела Мэйси между тем прямо на него, но до него все еще не доходило. А дошло только тогда, когда Софи сама гневно крикнула: - Да! Хватит, хватит! - сгребла свою сумку и курточку со стула, громко задвинула стул и ушла ускоряющимся шагом. - Доволен? - Мэйси сама выглядела довольной. - Что? - Oшеломленно отозвался он. - Что ты тут натворила?? - Я натворила? Я? - Та засмеялась резко, неприятно. - А тебе обязательно надо было ее годами игнорировать и вдруг, теперь, под конец, расщедриться, пригреть, поиграть и, что, бросить как котенка?? - Я не знал. Ничего не знал…- пробормотал, отчетливо думая при этом: детский сад, детский; воспитателя нет... - Не знал. Книжки читал умные… - Протянула она. - Ладно, - перебил он. - В каком она номерe? - Не знаешь? - Она удивилась немножко. - Вот не знаю. Не был. - Ты сиди, - oстановила его рукой. Не вмешивайся пока. Сиди. Мэйси ушла, а он направился к бару и сделал едиственное, что казалось правильным в данный момент: заказал себе вольшой стакан виски без льда.