Зверь/the Beast

Не бечено. — Сэр, светает. Оглянувшись на стоящего позади охранника, Онью обвёл глазами густой туман, ковром покрывающий всю поверхность промёрзлой земли. С приходом зимы терялась вся сказочная красота этого места. Летом зелёные поля были сплошь усыпаны цветами, и всё кругом дышало свежестью и покоем. А прямо под его ногами... в том месте, где он сейчас стоял, весной распускались поразительной красоты бело-розовые цветы, создавая волшебную, невероятно чистую атмосферу. Чистую... да. Очень подходящее слово. — Ещё пару минут, — отозвался лидер, стоя перед мраморной статуей маленькой девочки, рядом с которой росло старое, покрытое снегом дерево сакуры. — Как пожелаете, — прошептал охранник, с трудом сдерживая вздох, и, развернувшись, зашагал прочь. Набрав полные лёгкие воздуха, вампир опустился на холодную землю и поставил рядом с собой праздничный бумажный пакет, который всё это время держал в руках. — Видишь? Минхо совсем не изменился, да? — улыбнулся он каменному изваянию, под которым виднелась небольшая табличка с выгравированными на ней словами:

«Ли Хёри, Июнь 2001 — Декабрь 2007. Наша маленькая жемчужина, которая всегда будет сиять».

Шесть лет. С тех пор прошло уже шесть лет. Шесть лет... как его маленький ангел похоронен в земле. Его младшая сестрёнка... его маленькая Хёри... Флэшбек. — Оппа! Оппа! Смотри, что у меня есть! — раздался звонкий девичий голосок, заставив восемнадцатилетнего Джинки оторваться от книги. Повернув голову, он увидел бегущую с другого конца гостиной шестилетнюю сестрёнку в розовом тёплом платье, чьи тёмные волосы украшал милый аккуратный бантик в цвет. Больше любых других праздников она любила именно Рождество. Сегодня особняк Ли был особенно полон жизни и веселья; в просторной, украшенной к празднику гостиной стоял шум и смех. Разместившись на широких диванах, вампиры беззаботно болтали друг с другом, наслаждаясь общением и дорогим вином. Сидящий напротив камина Ли Джинки в одночасье забыл о своих соседях, сосредоточив всё своё внимание на бегущей к нему маленькой девочке. — Смотри! — широко улыбаясь, она со стуком опустила снежный шар на круглый столик рядом с диваном. — Оппа, смотри! Молодой вампир с улыбкой захлопнул книгу и уселся рядом с сестрой на пол. — Ух ты! Какая красота! Кто тебе его дал? — спросил он, хотя уже прекрасно знал ответ. Перед ним стоял простой, но красивый шар со снегом, внутри которого находился парк: уличный фонарь рядом с заснеженной лавочкой смотрел на крохотную Эйфелеву башню. Было несложно догадаться, кто подарил ей эту игрушку, особенно учитывая, что только один член их семьи был недавно во Франции. — Папа привёз мне его из Па... Пари..? — она нахмурила бровки, взглядом прося своего брата о помощи. — Парижа? — подсказал Онью, и девочка тут же закивала. — ДА! — радостно выкрикнула она и, наклонившись к его уху, заговорщически прошептала: — А ещё папуля сказал... что он волшебный! Изобразив удивление, Джинки широко распахнул глаза. — О-о! — протянул он, кивая. — А ты знаешь, как сделать его волшебным? Прищёлкнув языком, девочка неодобрительно покачала головой. — Его не нужно делать волшебным, глупенький!.. — попрекнула она и надавила на кончик носа брата, словно это ему было шесть лет, а не ей. — Он уже волшебный! Увидев её милое выражение лица, юноша тихо рассмеялся, согласно закивав. — Раз так, покажешь мне, что нужно делать? — попросил он, и Хёри поспешила взять снежный шар в руки. — Нужно потрясти! Вот так!.. — хорошенько встряхнув шар, с азартом воскликнула девочка. Тысячи маленьких белых «снежинок» закружились внутри заполненного водой сосуда. — А теперь... внимательно смотри! — прошептала она, вернув игрушку на стол. Положив пальцы на край столика, Хёри поставила на них подбородок и во все глаза уставилась на падающий «снег». Кивнув, Джинки перевёл взгляд на шар и нетерпеливо спросил: — А теперь?.. Маленькая девочка возмущённо ахнула и, выпрямившись, показательно прислонила палец к губам, призывая к молчанию. — Ш-ш-ш! Тихо! — шикнула она. Онью быстро накрыл рот ладонью, заодно пряча за ней радостную улыбку. Он не хотел, чтобы Хёри расстроилась из-за его несерьёзного отношения к новой игре. — Ты должен представить, что ты там! И тогда... ты правда окажешься внутри шара! — объяснила она, зачарованно глядя на «снегопад». Спустя пару мгновений она закрыла глаза, и на её губах появилась мечтательная улыбка. С трудом поборов желание погладить сестру по голове, наследник семьи Ли ласково улыбнулся, поражаясь невинности и воображению маленькой девочки. — ...Ты уже там? — Ш-ш-ш! — не открывая глаз, нахмурилась Хёри, блуждая в мире собственных фантазий. — Айгу, извини, — со смешком отозвался Джинки и всё-таки закрыл глаза, следуя инструкциям своей сестрёнки. Значит, нужно представить, что ты внутри шара? В парке перед Эйфелевой башней?.. Что ж, по крайней мере это несложно... — Оппа... оппа, где ты? — услышал он тихое хихиканье. Расплывшись в улыбке, вампир несильно ткнул её пальцем в спину, воображая, что они вместе находятся в этом заснеженном парке. — Я позади тебя. На скамейке. Залившись радостным смехом, Хёри чуть наклонилась вперёд, полностью забывшись в их собственном маленьком мире. — Йа! Почему ты просто сидишь! Мы должны что-нибудь сделать! — Тогда дай мне руку, — вампир на ощупь нашёл ладошку сестры и стиснул её маленькие пальцы в своих. — Хочешь слепить снеговика? — Да! Побежали! Конец флэшбека. В детстве... вырваться из реальности не составляло никакого труда. Было так просто переноситься в другие миры, просто закрыв глаза и позволив воображению рисовать красочные картинки. А потом... его маленькая принцесса... его лучшая подруга, которая верила в волшебство и многому научила его... ушла. Расправив свои белоснежные крылья, она улетела, словно маленький ангел. Улетела от жестокой реальности, от которой так любила прятаться в своих фантазиях. Мраморная статуя на её могиле выглядела точь-в-точь как живая: даже поза маленькой девочки дышала жизнью. Чуть согнув ноги в коленях, она наклонилась, чтобы сорвать понравившийся цветок, радостно улыбаясь своей находке. Онью не знал, кто был автором этой работы, но не сомневался, что... в сердце этого человека не было сострадания. Джинки так и ждал, что девочка вот-вот поднимет голову и громко воскликнет «Оппа!», протягивая ему сорванный цветок. Работа была выполнена великолепно... Казалось, что Хёри... снова с ним. Словно часть её души поселилась в статуе. Да... Она действительно была вечно сияющей жемчужиной... — Хёри... оппа принёс тебе кое-что, — Онью наспех вытер упавшие на щёки слезы и, подняв праздничный пакет, аккуратно вытащил из него подарок. — Красивый, да? — спросил он, держа в руках небольшой стеклянный шар с каруселью внутри, который ему повезло купить в одном антикварном магазинчике. — Я долго искал его. Он похож на тот, который ты нечаянно разбила, помнишь? Я знаю, что он не точно такой же, но... надеюсь, тебе нравится, — улыбнулся он статуе и опустил глаза на шар, внутри которого находились три расписанных вручную лошади. При каждом движении золотистые блёстки поднимались вверх, а затем снова оседали на дно. — Но это не просто шар, он с секретом, — произнёс вампир, не обращая внимания на пронизывающий холод, окутавший его тело. Густой туман начал подниматься, и всё вокруг казалось зловещим и пугающим. Но ему не было страшно. Да и чего бы ему бояться? Он вырос в этих краях и лично знал многих из тех, кто был похоронен на этом кладбище. К тому же неподалёку отсюда находился старый склеп, в котором покоилось тело его дедушки. Онью осознавал, что больше никогда не сможет навестить его. О чём может идти речь, когда ему даже не разрешалось приходить на могилу родной сестры? Он понимал, что нет смысла просить ключи от склепа. — Тебе всегда нравились музыкальные шкатулки, правда, принцесса? — негромко спросил Онью, пару раз поворачивая рычажок на основании шара. Механизм пришёл в действие, и из игрушки полилась нежная спокойная мелодия. Маленькие расписные лошади забегали по кругу, словно в настоящей карусели, и золотые блёстки закружились в танце вокруг них, создавая ощущение сказки. На какое-то мгновенье Онью даже показалось, что он видит её... свою маленькую сестрёнку: то, как она восхищённо смотрит на стеклянный шар, а затем на её губах появляется широкая улыбка, и Хёри закрывает глаза, уносясь в мир своих красочных фантазий. Такая чистая душа... — Я скучаю по тебе, — дрогнувшим голосом признался Онью, вдруг почувствовав, что ему трудно дышать; глаза больно обжигало слезами. — Оппа скучает по тебе, Хёри... Оппа так сильно скучает по тебе... — опустив голову, прошептал он, не в силах смотреть на улыбающуюся статую сестры. — Если бы я только не привёл её в дом... — пальцы непроизвольно сжались в кулаки, и руки затряслись от нахлынувших воспоминаний. — Если бы я не вмешался в её судьбу... тогда, может быть... может быть, вы обе были сейчас живы... — Сорвавшаяся с ресниц одинокая слеза упала на его руку и медленно покатилась вниз. Если бы... Если бы он только мог повернуть время вспять... Если бы он только мог возвратиться в тот день и пройти мимо незнакомки, которая навсегда поменяла его жизнь... — Но ты этого не сделал, — разрушил тишину до боли знакомый женский голос. Глаза Онью тревожно распахнулись. Резко встав на ноги, вампир повернулся и увидел бледную женщину, взирающую на него ничего не выражающим холодным взглядом. Одетая в чёрное платье и тёплую длинную накидку, она стояла в паре шагов от него, скрестив руки на груди, её короткие смоляные волосы были аккуратно заправлены за уши. — Мама... Для своего возраста Ли Чжихён была очень красивой женщиной. Чёрные, как смоль, ресницы и волосы создавали яркий контраст с аристократической бледностью, а багрово-красная помада на губах сочеталась по цвету с крупными рубинами в серьгах. По множеству дорогих колец, украшающих её изящные пальцы, и утонченным чертам лица можно было сразу догадаться, что женщина принадлежит к знатному роду. Ли Чжихён была той, кто смогла бы добиться успеха и без помощи влиятельного мужа. Она обладала гибким умом, была сильна духом и остра на язык, а также тщательно следила, чтобы ничто не омрачало репутацию её клана. Она подарила Онью жизнь, а он навсегда разбил её сердце, лишая себя возможности видеться с ней. Это была их первая встреча за долгие годы. — Ты привёл это чудовище в наш дом, — миссис Ли сделала пару шагов вперёд, ни на секунду не сводя глаз с сына. — Несмотря на все предостережения отца... всё равно сделал по-своему. Ты специально ослушался нас, — её губы скривились в отвращении. — А теперь ты говоришь о сожалении?! В отчаянье покачав головой, Онью поднял на неё глаза. — Я никогда не хотел- — Ты убил её, — слова слетели с красных губ матери, проникая под кожу Джинки прямиком в сердце. В груди разлилась вспышка боли, а в голове зазвучали голоса из его кошмаров. «Хёри! Моя малышка! ХЁРИ!» «Ты убил её!» «Это твоя вина!.. Ты... убийца!» «Джинки, убирайся отсюда! УБИРАЙСЯ ВОН!» Нет... Он не хотел вспоминать об этом!.. Пожалуйста, только не снова... — Мам... — пробормотал он, шагнув к ней. Женщина в ужасе отпрянула назад, словно её ударили. — НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК! — со злостью выкрикнула она, тёмно-карие глаза мгновенно стали голубыми, точно лёд. Подняв худощавую руку, она выставила вперёд указательный палец. — Никогда больше не называй меня так. Опустив голову, вампир покорно кивнул. Удивительно, что эти слова всегда оказывали на него подобный эффект. Но так не должно было быть. Он уже давно выучил все эти фразы наизусть. Слышал их, кажется, не меньше тысячи раз, поэтому они не должны были причинять столько боли, но всё же... каждый раз он принимал их близко к сердцу, снова и снова чувствуя себя отвергнутым и ненужным. А чего он, собственно, ждал? Тёплого материнского объятия и добрых слов? Нет. Он знал, что больше никогда не почувствует прикосновений своей матери, которая редко обнимала его, даже когда он был невинным ребёнком. Так... на что же он надеялся сейчас? _____________________________________________________ Вяло ковыряясь палочками в еде, Тэмин тяжело вздохнул: неприятное покалывание в груди никак не унималось. Поморщившись, вампир прижал ладонь к сердцу, чтобы усмирить его тревожное биение. С утра на кухне было по обыкновению людно и шумно, но маннэ не обращал ни малейшего внимания на сныряющых туда-сюда поваров и служанок, которые то и дело перекидывались громкими фразами. Повесив голову, парень выпятил губы, напрочь потеряв аппетит. — Нет-нет-нет, давай объясню ещё раз, — раздался знакомый голос, заставивший Тэмина немного оживиться. Подняв глаза, он увидел вошедших в комнату Ки и Джонхёна. — Йа, да что ты-... О, Тэмин! Какими судьбами? Разве ты не должен быть наверху? — спросил Кибом, подсаживаясь к маннэ на длинную деревянную лавочку. — Миссис Чеон пригласила меня на завтрак, но я отказался, потому что хотел встретиться с Мастером. Хёна не оказалось на месте, поэтому я решил остаться здесь, чтобы миссис Чеон не подумала, что я её сторонюсь, — пожав плечами, монотонным голосом объяснил юноша. — Ты же знаешь, как все любят раздувать из мухи слона. — Вот как... Что ж, тогда позавтракаем вместе! — широко улыбнулся Кибом, оглядываясь через плечо и выискивая кого-то среди персонала. Подняв руку, он активно замахал, привлекая внимание одного из вампиров. — Эй ты! Да, ты! Принеси, пожалуйста, завтрак Джонхёна и хлопья с корицей для меня. Принесёшь? Отлично, спасибо. — Я переживаю за Мастера, — со вздохом признался Тэмин и покосился на опустившего рядом с Ки Зверя. Удивившись такому внезапному заявлению, старший блондин непонимающе моргнул. Повернувшись к своему Защищённому, он заметил оттопырившийся воротничок на рубашке и поправил его. — Чего это вдруг? Насколько я знаю, он уже большой мальчик. — Минхо-хён тоже пропал, — словно не услышав замечания Ки, продолжил Тэмин и отложил палочки в сторону, чувствуя, что ему кусок в горло не лезет. Отодвинув от себя тарелку, он поставил локти на стол и скрестил руки. — А? О чём ты говоришь? — пришёл в замешательство Ки, заглядывая другу в глаза. — Хён... ты знаешь, куда уходит Мастер каждый год двадцать третьего декабря? — спросил маннэ, внимательно следя за выражением лица Провидца. Тэмин уже настолько привык, что от него постоянно что-нибудь скрывают, что иногда становился крайне подозрительным. — Хм? — Кибом непонимающе уставился на младшего вампира, но через секунду громко ахнул, поняв, о чём тот говорит. — Ох!.. Значит, он опять ушёл? Странно... Тэмин разочарованно вздохнул и прищёлкнул языком. Судя по всему, Кибом действительно был не в курсе. — Да, Селия-нуна сказала, что не знает, где Мастер, поэтому я подумал- — Ваш завтрак, сэр, — раздался низкий мужской голос, и Ки сразу же отклонился назад, позволяя повару составить тарелки с подноса на стол. Глаза Тэмина поползли наверх, когда он увидел гигантскую порцию мяса. — Приятного аппетита. Надеюсь, вам понравится, — произнёс парень и, поклонившись, вернулся за плиту. — Уж ему-то точно понравится, — чуть раздражённо пробормотал Кибом, пододвигая три огромные тарелки к своему Защищённому. Засветившись от счастья, Зверь тут же схватил по куриной ножке в каждую руку. — Хён!.. Что это такое?! — в ужасе ахнул маннэ, глядя на количество еды под носом Джонхёна, который, блаженно постанывая, с удовольствием уплетал курицу за обе щеки. Ещё совсем недавно Тэмин видел, как Кибом буквально заставлял его есть овощи, а сейчас..! — Он хоть и низкий... но у него зверский аппетит. Манеры, кстати, тоже. Пусть ест что хочет – всё равно платит Джинки, — пожал плечами Провидец и, наклонившись к пиале, отправил в рот ложку кукурузных хлопьев с молоком. Поймав на себе потрясённый взгляд маннэ, он закатил глаза и прорычал: — Не надо на меня так смотреть. Я пытался приучить его к здоровой пище, но это ни к чему не привело. С ним бесполезно спорить, тем более я ему не мама. Тэмин покосился на Зверя и увидел, как тот, жадно вцепившись в ножку клыками, отдирает от неё большой кусок мяса, второй рукой уже шаря по столу в поисках новой «жертвы». Помимо куриных ножек перед Джонхёном стояли тарелка с жареной свининой и целое блюдо разных копчёностей. Как, чёрт возьми, он собирался съесть всё это? — Но, хён... не многовато ли это для завтрака? — поднял брови младший вампир. — Так и есть, — согласился Провидец, как ни в чём не бывало продолжая завтракать. — Ему же станет плохо, — заметил Тэмин и удивлённо моргнул, увидев ещё один кивок. — В этом-то и план, — ухмыльнулся Ки. — Он ничего не хочет: ни фруктов, ни молока, ни яиц... поэтому пускай ест то, что душе вздумается. Может быть, когда у него заболит живот, то он всё-таки прислушается к моим словам, — снова пожал плечами блондин. — Хён... это ужасно!.. — Тэмин вытаращился на довольно жующего Зверя. Увидев, что за ним наблюдают, Джонхён невинно улыбнулся, даже не подозревая, что стал виновником ошарашенного выражения на лице вампира. — Это единственный выход. Он меня не послушает, пока ему не аукнется. Но мы, кажется, говорили о Джинки? — подняв глаза на маннэ, перевёл тему Ки. Тэмин согласно кивнул и вернулся к тому, с чего начал: — Я думал, ты знаешь, где он. Он ушёл очень рано... на него это не похоже. Обычно, если Мастер куда-то уходит, то он всегда предупреждает меня... — нахмурился маннэ. Кибом заметил, что еда в его тарелке была практически не тронута. Кажется, Тэмин не шутил, когда сказал, что волнуется за Онью. — Ну... я предпочитаю не совать нос в чужие дела, поэтому никогда не спрашивал его ни о чём таком, — признался Провидец. — Посуди сам... он лидер нашего Клана. Даже если он нечасто куда-то исчезает, у него всё же есть право делать то, что он хочет. Если честно, то ты первый, кто претендует на роль его тени, — пошутил он, но перестал улыбаться, увидев серьёзное, обеспокоенное выражение на лице Тэмина. Вздохнув, вампир неодобрительно покачал головой. Кибом знал, что за последние месяцы отношения Тэмина и Онью стали намного крепче, но это ведь не повод волноваться из-за каждого пустяка! — Послушай, наверное, это что-то личное, кто знает? Хватит так сильно переживать, — сказал Ки и, заметив, что его слова не возымели никакого эффекта, закатил глаза. — Айщ! Ты ведёшь себя как его жена! Прекращай это, ты меня пугаешь! — возмутился он, и губы Тэмина наконец-то растянулись в улыбке. Кивнув, маннэ поднял со стола забытые палочки. — Ки, хочешь? — неожиданно спросил Джонхён, и оба блондина повернулись к нему. Протягивая руку, Зверь совал под нос своему Мастеру надкусанную куриную ножку. — Фу, гадость!.. — скривился Дива, отодвигая от себя руку Джонга. Удивившись отказу, Зверь непонимающе моргнул. — Нет, не хочу, спасибо, — добавил Ки. — Ешь сам. Присмотревшись к мясу, Джонхён изучил его на предмет каких-либо изъянов, но, не найдя ни одного, пожал плечами и вцепился в него зубами. Положив обглоданную кость на стол, он взглянул на вампиров — те снова что-то обсуждали — и опустил глаза на тарелку Кибома. От вида не вызывающих никакого доверия светло-желтых маленьких лепёшек, плавающих в не менее странной белой жидкости, Джонг скривился. Высунув язык от отвращения, парень посмотрел на свои тарелки и улыбнулся, когда ему в голову пришла гениальная идея. — Ки, ешь! Услышав своё имя, Провидец инстинктивно повернул голову на звук. — Что ты-хммх!!! — карие глаза Кибома в удивлении распахнулись, когда в его приоткрытый рот сунули сосиску. Подавившись, блондин закашлял, хватая Зверя за руку и отшвыривая её от себя. — Й-ЙА! Что ты себе позволяешь?! Не смей пихать в меня еду! Ты хочешь моей смерти, идиот? — прокричал Ки. Вжав голову в плечи, Джонхён затравленно смотрел на своего Мастера, искренне не понимая, почему тот разозлился. — Ты такой-! — Хён!.. — раздался смех Тэмина, и Кибом повернулся посмотреть, что его так рассмешило. Поймав на себе растерянный взгляд старшего, маннэ закусил губу, стараясь побороть улыбку. — Просто было похоже... что ты сосёшь не сосиску, а- — ЙА! НЕ ГОВОРИ ТАКОЕ ВСЛУХ! — подскочив на месте, в ужасе завопил Дива и быстро накрыл рот Тэмина ладонью. Его бледные щёки заметно покраснели. — Какого чёрта, Минни?! Положив сосиску обратно на тарелку, Зверь долго на неё смотрел, размышляя. Кибому не понравилась и она? Но почему? Она же такая вкусная... Немного поразмыслив, Джонхён решил попробовать накормить Ки свининой. Он уже поднёс руку к мясу, но замер на месте, краем глаза поймав кое-что блестящее рядом с тарелкой. Медленно подняв взгляд на раскрасневшееся лицо своего Мастера, который отчего-то кричал на Тэмина, Зверь закусил губу, нахмурившись. Кибом всегда хвалил его, если он пользовался вилкой... Неужели проблема в этом? Может быть, Кибом сердился из-за того, что Джонхён хватал еду руками? Сжав в кулаке металлическую ручку, Зверь погрузил маленькие зубчики в кусок свинины и поднёс его к носу, вдыхая. Довольный результатом, он улыбнулся и чуть вытянул руку, держа мясо перед собой. Осмотрев его со всех сторон, Джонхён решил, что на всякий случай попробует его на вкус. Немного откусив от свинины, он довольно хмыкнул, кивая. На вкус, запах и вид мясо было безупречным. Ки должно понравиться. — Хочешь? Хорошая еда! — произнёс брюнет, без лишних церемоний ткнув мясом в губы Провидца. — Вилка! Вилка, видишь? — гордо добавил он, когда Кибом повернулся к нему и недобро сузил глаза. Предчувствуя подступающую вспышку гнева, блондин стиснул зубы и громко зарычал, борясь с желанием стукнуть своего Защищённого головой об стол. — Бога ради, успокойся!.. Я ведь уже сказал «нет»! И перестань махать надкусанной и облизанной едой перед чужими лицами! Это невежливо! И мерзко! — он снова отпихнул от себя руку Джонхёна, игнорируя его упрямый взгляд. — Ки, плохая еда! — показывая на тарелку Кибома, заявил Зверь. — Ки голодный! Раздражённо зарычав, Провидец собирался высказать ему всё, что о нём думает, но, услышав болезненный стон маннэ, быстро повернулся к нему и заметил, как тот растирает грудь через рубашку. — А-а-хх... — Минни?.. Минни, что такое? — с нескрываемым беспокойством в голосе спросил Кибом, сразу забывая о перебранке с Джонхёном. Помотав головой, маннэ сморщил нос. — Я не знаю... Странное ощущение... Оно появилось довольно давно... — он начал сильнее растирать грудь. — Давно? — повторил Ки. — Пойдём, я провожу тебя в лазар- — Нет-нет-нет!.. — протараторил Тэмин, хватая друга за руку, когда тот начал вставать. — Это не просто боль, это... Я думаю, это из-за Мастера... — Джинки? — нахмурился Ки, снова опускаясь на скамейку. — Он зовёт тебя? — В том-то и дело, что нет! Это, — он показал на свою грудь, — что-то другое. Как будто мне больно, но без физической боли. Не знаю. Мне как-то неуютно. Я напряжён, но я понимаю, что причина не во мне. Глаза Провидца стали чуть шире, и он повернулся к притихшему Зверю. Ему было знакомо это чувство. И хоть его не так-то просто объяснить... кажется, он понял, о чём именно шла речь. Не то покалывание, не то жжение в груди, внезапная усталость и странные ощущения... Означало ли это, что Джинки..?.. — Думаю, я знаю, что это, — тихо сказал Ки. Услышав его ответ, Тэмин замер, боясь даже шелохнуться. — Я, конечно, не уверен... но думаю, что чувствую то же самое, когда Джонгу грустно. Например, когда он чувствует, что Клан не принимает его. Иногда мне кажется, что на мне невидимый тугой пояс, который невозможно расстегнуть, пока Джонхён снова не расслабится. Не самое приятное ощущение, — от воспоминаний Провидец поёжился. На секунду Тэмин опустил взгляд, а затем вновь посмотрел другу в глаза. Грустно? Но какой в этом смысл?.. Вот уже почти год он принадлежит Онью, но ни разу до этого дня не чувствовал эмоций своего Мастера. — Значит... ты думаешь, что это Связь? — нахмурившись, уточнил Тэмин. В его голове, как пчёлы, роились вопросы. — Почему тогда это случилось только сейчас?.. Почему ты знаешь об этом, а я – нет? Наша связь возникла раньше вашей!.. Нервно закусив губу, Ки покачал головой. Он догадывался, что Джинки скрывал от Тэмина свои эмоции, но чтобы... каждый день? Каждый божий день с того момента, как была создана их связь?! О чём вообще думал Онью? Чувствуя подступающую головную боль, Провидец начал растирать виски. — Не допускаешь ли ты мысли... что до сегодняшнего дня Джинки блокировал свои эмоции? — Блокировал? — в ещё большем замешательстве эхом отозвался Тэмин. — Такое возможно, — кивнул Кибом, скрещивая щиколотки под столом. — Однако это под силу только тем, кто обладает достаточной силой разума. Большинство вампиров блокируют эмоции, чтобы не волновать своих партнёров, — сказал он, переводя взгляд на своего Защищённого. Скривив губы, Зверь отодвинул от себя тарелки и накрыл рот руками. Казалось, что его вот-вот стошнит. — Мне известно это чувство, потому что... ну... сила разума – не конёк Джонхёна. Или он просто не знает, как ею пользоваться. — Хочешь сказать... — услышал Кибом несмелый голос младшего, продолжая наблюдать за Джонхёном, который, спрятав голову в ладонях, жалобно захныкал. — Что Мастер скрывал от меня все свои эмоции... на протяжении целого года? Глядя на значительно опустевшие тарелки, Ки с осуждением покачал головой, разглядывая своего мучающегося Защищённого. Разве он не предупреждал его, что этим всё и закончится? — Ну, не то чтобы все, — ответил Провидец. — Только самые сильные, которые могут передаться через связь. И только негативные, потому что другие ты не... — он замолчал на полуслове, вдруг понимая, какую ошибку совершил, и резко повернулся к ошарашенному Тэмину, на лице которого застыл немой ужас. Прикрыв глаза, Ки мысленно выругался. — Мне не следовало этого говорить... — Мастер ранен?! — пристав с места, выкрикнул маннэ. Чёрт-чёрт-чёрт. Кто вообще просил его открывать рот?! Стараясь скрыть волнение за громким смехом, Ки покачал головой. — Вовсе нет, Минни. Послушай... может быть, он просто- — Я иду за ним, — выскочив из-за стола, набегу бросил Тэмин. Вздохнув, Ки кивнул. — Конечно, ты идёшь-... ЧТО?!