Шесть воплощений Смауга Ужасного. Часть 2. Брачный период.

Приближался долгожданный праздник. Король честно сдержал обещание, данное дракону, и не тревожил ни его, ни Бильбо. Смауг по-прежнему получал маленькие сообщения, тайком переписываясь со своим хоббитом. Каждое послание он ждал с волнением, боясь услышать что-нибудь плохое или не получить вовсе. С утра его ждала тарелка с надписью на дне: «В следующий раз используй его бокал», что очень рассмешило дракона и подняло настроение. Он написал ответ, зная, что Бэггинсу, ко всему прочему, поручат ещё и мыть за собой посуду. Бильбо зашивался на душной кухне, и когда ему принесли поднос из сокровищницы, то попытался скрыть свою радость от придирчивых взглядов охраны. Тайком перевернув тарелку, он прочитал и зажал рот, чтобы не рассмеяться в голос. Это бы выглядело странно и подозрительно. Он тут же стёр надпись, которая гласила: «В следующий раз мы сделаем это вместе». За работой время летело быстро, а переписка давала возможность хоть иногда отвлечься от гнетущих стен чужого дома и вспомнить о своём, таком далёком и родном. Услышав скрип двери, Смауг отложил полированный золотой щит, в который всё это время смотрелся, и увидел, как по барханам монет к нему спускается Леголас. Принц выглядел растерянным, если не сказать напуганным. Он, постоянно нервно оглядываясь, присел возле дракона, шаря под его волосами в поисках замочной скважины ошейника. Эльф отчего-то торопился, постоянно вслушиваясь в тишину. Видимо, стража была неподалёку и ещё не достаточно потеряла бдительность от вина. Но всё оказалось куда проще. На пути к сокровищнице Леголас и вовсе не встретил ни одного стражника. А значит, тут что-то было не так. Его дрожащие от волнения руки не сразу смогли найти замок, но когда ключ всё-таки попал в щель, Смауг замер в предвкушении долгожданной свободы. Он вздохнул полной грудью, грезя о том, что снова почувствует лёгкость на своей шее, а кровоточащие раны наконец заживут и перестанут жечь до самых костей. Но шло драгоценное время, а принц всё продолжал возиться с замком. Он крутил ключ, вытаскивал, пробовал следующий, снова менял, и снова, и снова, пока не перебрал связку несколько раз. — Что ты возишься! — прорычал Смауг, теряя терпение. Принц со стоном сожаления осел на колени. Он зажал голову руками, и, стыдясь, отвёл взгляд. — О, прости меня Смауг, я такой глупец… — Неужто ты думал, что сможешь скрыть свои мотивы от собственного отца!? — прогремел Трандуил, выплывая в лёгком шелковом камзоле из-за угла, словно белый парусник. Вслед за ним вбежала стража, и прежде, чем принц смог достать клинок, его окружили со всех сторон и отволокли подальше от дракона. Видя, как принц безуспешно барахтается в руках охраны, Смауг понуро покачал головой. Не стоило доверять эльфам. Не стоило в прошлый раз, не было надежды и в этот. Если бы не его слепое желание свободы, он бы не стал в очередной раз греть душу тщетными надеждами и верить пылким речам эльфов, чья самонадеянность могла вполне соперничать с драконьей вспыльчивостью. Трандуил воздушной походкой подошел к дракону. Его лицо было как ни когда сдержанно. — Ты давно избавился от ключей, верно? — поднял взгляд на своего похитителя дракон и получил в ответ ядовитую усмешку. — Как только Бэгинс прокрался в мой дворец, я понял, что не могу допустить и малейшую возможность твоего побега. Я приказал уничтожить ключи. Как погляжу, решение было правильным. Мой сын всегда сочувствовал подобным тварям. За это он расплатится сполна, — сказал король, а затем обратился к страже: — Бросьте в темницу на нижних этажах. — Отец, послушай… — Я не собираюсь говорить с предателем! Увести! Немедленно! — Ты совершаешь ошибку! Смауга нельзя оставлять здесь! Леголас всё пытался выкрутить руки, достать до заветного кармана, в котором лежал медальон. Но силы были не равны. Брыкающегося, стенающего принца увели, оставив короля наедине с драконом. Трандуил обошел его колонну по кругу всё это время разглядывая змея почти восхищенно, а затем присел напротив, туда, куда не позволяла дотянуться цепь. Смауг по-кошачьи грациозно подполз к нему на четвереньках, уставился в ярко поблёскивающие глаза мужчины. Он настороженно следил за ним, ожидая действий. Король улыбнулся одним уголком рта, от чего дракону стало не по себе. Этот эльф вдруг показался пугающе загадочным и на редкость спокойным. Что он скрывает? Отчего так весел? Что он сделал? — Что ты сделал с хоббитом? — спросил дракон, пряча свой страх под хищным оскалом. Улыбка короля вмиг исчезла, а лицо помрачнело, будто по нему прошла тень от чёрной тучи. — Ничего. Я ведь обещал не трогать его, — строго сказал он и Смауг понял, откуда были эти изменения. Ревность. Всего лишь смертная ревность скользнула по сердцу бессмертного существа. Может ли это значить, что его чувства действительно сильны и чисты? «Нет, он лишь жалкий выскочка, возомнивший себя всемогущим властелином! Какое унижение, исполнять приказы подобного лицемера. Почему именно он Тот, кто может дать мне потомство? Почему именно он Тот, кто держит моего Вора в заточении? О, Моргот, если бы я мог выбрать между ними двумя, то спас хотя бы одного. А вместо этого я в кандалах не из золота, а из своей нерешительности. Что же мне выбрать? Чего я хочу больше всего?». Пока Смауг задавался вопросами, эльф без смущения разглядывал его красноватые мускулы под рваными одеждами. Затем, чуть придвинувшись, он осторожно наклонился к змею и втянул ноздрями его запах. Это очень не понравилось дракону, он тут же фыркнул. — Ты забыл наш уговор? — осёк его он. Мужчина снова слегка мечтательно улыбался и придвигался ближе. — Тише, просто поцелуй меня. — Мы так не договаривались, ты не смеешь… — Верно. Но всё изменилось, когда вы замыслили побег за моей спиной. Вы сами виноваты. Попытка побега карается смертью. Тем не менее, я могу оказаться весьма благодушен к хоббиту, если ты остудишь мой пыл. Не торопись отказываться. Думаю, тебе приятнее думать об этом, как о рыночных отношениях. Тогда выкупи прощание со своим ненаглядным полуросликом, — нашептывал король, теснее прижимаясь к его бархатному камзолу. Дракон по-звериному скалился, громко шипел на каждое нежное движение рук на своей груди, но терпел, ибо отогнать или укусить наглеца, значило обречь Бильбо на верную смерть. Король чувствовал, как рокотала глотка змея от гневного рычания, когда его нежные губы заскользили по шее. Как он пытается удержать себя на месте, когда тот настойчиво забирает поцелуй и сжимает кулаки. Король спустил с его острых плеч жалкие остатки разорванной одежды. Отбросив ошмётки в сторону, мужчина жадно оглядел рельефное тело в медно-красной чешуе и припал к твёрдому соску. Он слышал скрип зубов, угрожающе свистящее шипение, но продолжал ласкать долгожданного любовника медленно, наслаждаясь каждой секундой близости. Смелея от своей безнаказанности, эльф перебросил ногу дракона себе за спину, прижимаясь своим стройным торсом. Смауг дёрнулся, клацнув клыкастой пастью у лица эльфа, пытаясь отпугнуть, но тот был слишком возбуждён, страх не мог его остановить. Впившись в губы дракона, он с силой толкнулся навстречу. Ощутив, как горячий мускул короля вторгается в его узкое лоно, Смауг вцепился кривыми когтями в белоснежные росписи на груди эльфа, срезая изящный рисунок. Оглушительный вой застрял в горле, когда за первым толчком последовал другой и задел давние раны. Король, будто не замечая мучений любовника, продолжал двигаться внутри, сдирая шрамы в кровь. Эльфу нравились жалобные стоны дракона и чувство полной власти над тёмным созданием, что никак не желало подчиняться. Он страстно прикусывал заострённый кончик уха тупыми зубами, закатывал глаза в блаженстве от горячего тела в своих руках. Смауг бился в агонии, сжимая челюсти, но упрямо цеплялся за ненавистные плечи в ожидании скорой кульминации. Красавец-король вовсе не собирался прекращать его мучения. Эльф развернул свой сюртук, его жемчужную кожу вмиг согрела сухая блестящая чешуя. Бережно опустив ладони по спине Смауга до самого низа, он вдруг нажал на едва заметные впадинки у основания хвоста. Смауг начал захлёбываться, воздух показался обжигающе холодным и раздирающим загнанные лёгкие в клочки. Трандуил еле удержал его верхом на себе, когда дракон начал вырываться словно безумный и в конце концов отбросил короля и упал ничком в стороне. Ошарашенный такой мощной бурей эмоций, дракон дрожал, отползал прочь. Его рога выдвинулись стройным рядом у висков, словно корона, а крупные чешуйки на позвоночнике встали дыбом, как зубцы скал. — Мои шпионы не врали, ты действительно теряешь рассудок от такой мелочи. Выходит я всё же отыскал секрет полурослика, — рассмеялся эльф наступая ему на спину, не давая уползти. Затем он схватился за меч и со всех сил ударил по железной скобе, что сковывала крылья. Скоба раскололась и с первым глубоким вздохом крылья раскрылись двумя широкими красными веерами. Король опустился позади него, вновь положил свои ладони на вздрагивающую поясницу. Смауг, как мог, отгонял от себя этот всепоглощающий первородный инстинкт, отчего хвост и крылья громко били об пол, подкидывая вверх золотые монеты. Трандуил опустился на его широкую спину, перехватив одной рукой у шеи, а другой надавил всем весом в основание хвоста. Смауг застонал, переходя на вой, в тот же момент раскалённый фаллос эльфа скользнул в раскрытое лоно. Дракон уже не осознавал ничего вокруг, лишь поддавался усилившимся точкам, раз за разом обдавая семенем сокровища подле своих ног. Не обращая внимания, на то, как сильно бьют ему в бока кожаные крылья, король задыхался от частых вздохов, ощущая сокращающуюся плоть вокруг своего ствола. Белые пряди смешались со смольно-черными волосами дракона. Глубокие вздохи перетекали в сладкие стоны, полные наслаждения. Изящные, но сильные руки эльфа крепко держали животное, что в своём порыве металось под ним, как на углях. Когти высекали искры по покрывалу монет, отбрасывая лучики на подрагивающие в экстазе веки любовников. Только когда не осталось больше сил терпеть дальше, король прекратил тщетные попытки сдержаться и дал волю волне оргазма. И та пронеслась по нему ураганом, опустошив чресла досуха, залив бёдра дракона. Упав остывать на своё золото, взмокший король пытался восстановить дыхание. Смауг лежал рядом, ещё дрожа как осиновый лист. Спустя какое-то время, изогнутые рога начали втягиваться обратно, хвост понемногу успокаивался, сворачиваясь у ног, подобно спящему удаву, а крылья, что недавно колотили как сумасшедшие, свернулись за спиной, и лишь качались под тяжелыми вздохами дракона. Трандуил подобрал змея под животом, подтащил к себе под бок. Стерев следы с его бёдер, он устало, с ленцой покрывал его щёки короткими смазанными поцелуями, пока не проник языком в клыкастый рот. — О Смауг, я не ошибся в тебе, ты чудесное создание. Нам было хорошо вместе. Признай, я ведь лучше хоббита, — брови эльфа хмуро сошлись на переносице. — Почему твои губы солёные? — он повернул его за подбородок лицом к себе и увидел свежие искрящиеся алмазы в уголках глаз. Эльф в миг рассвирепел, сжав зубы, вдруг схватил дракона за плечи, начал бить спиной об жесткие монеты. — Ты! Как ты смеешь! Как ты смеешь! Ты всё ещё принадлежишь этому гнусному хоббиту! Ты должен принадлежать только мне! Только мне! Ты снова обманул меня! Удары сыпались в лицо дракона один за другим, но обессиленный Смауг ничего не мог сделать с яростью эльфийского короля. Даже когда тот в пылу принялся душить его, он лишь вяло цеплялся за его руки, синея и задыхаясь, пока сознание не оставило его. Только тогда король немного пришел в себя. Оттолкнув недвижимое тело, он начал раздраженно поправлять свой наряд. Его взгляд невольно выхватывал россыпи бриллиантов вокруг изувеченного тела дракона. Что очередной раз гневило короля. Даже после всего случившегося, дракон остался верен своему хоббиту. Он винил себя за вынужденную измену. И будет винить каждый раз. — Всё дело в Бэггинсе. Его существование мешает мне получить тебя полностью. Что ж. Пора покончить с ним. Стража! Воины явились по первому зову. Король накинул рваное тряпьё на обнаженного мужчину, скрывая от их назойливых глаз. — Приведите ко мне полурослика! Живо! — крикнул он, крутя на свету лезвие своего изогнутого меча. Услышав приказ, эльфы поначалу остолбенели, а затем, осознав, что не ослышались, поспешили исполнять волю короля. Но на развилке между коридорами, двое из них свернули в тоннель на нижние этажи. Леголас услышал приближающихся соратников, его сердце пропустило удар: — Что случилось? Что там произошло? Отвечайте! — выходя из себя, воскликнул принц. — Вы были правы, Владыка. Король обезумел. Велел привести к нему Мистера Бэггинса. Он что-то задумал. — Выпусти меня! Чего ждёшь, быстрее! Едва темница открылась, как эльфийский принц стремглав бросился к сокровищнице. Уже у порога его нагнал стражник и отдал свой клинок. — Будьте осторожны, мой принц. Он явно не в себе. Леголас собрался с мыслями и ворвался в приоткрытые двери. Вмиг оказавшись возле отца, он выставил оружие вперёд. Увидав сына, что взмыленный стоит напротив, прижимает остриё меча к его груди, король растерялся. Леголас блуждал взглядом по Трандуилу, ища в нём хоть намёк на того отца, что он знал когда-то. Но тот, кто стоял сейчас перед ним, с разбитыми в кровь кулаками, стал порождением тьмы столь тёмной и непроглядной, что крылатое существо, лежащее у его ног растерзанное, показалось ему в разы светлее и человечней его мучителя. — Никогда бы не подумал, что ты способен предать меня дважды. Ты такой же как и он. Недостойная жизни тварь, способная приносить хаос везде где объявится! Рад, что именно сейчас твоё истинное лицо предстало во всей красе, сын. Теперь я знаю, кому собирался доверить трон! Жалкому глупцу и трусу! — Замолчи, безумец. Если придётся, я вырежу из тебя эту скверну, но не позволю тебе и дальше творить зло. — Что ты несёшь, мальчишка! — Я много раз говорил тебе, что Смаугу здесь не место. Он источник твоей болезни. Раз цепи мне не снять, то голову вполне удастся. Уйди с дороги! — Нет! — донёсся голос хоббита. Леголас и Трандуил обернулись, застали Бэггинса на ступенях. Стражи держали его за шкирку как щенка, не давая его ступням коснуться пола. Бедный хоббит был бледен как полотно. Как же так? Принц скрывал свои истинные мотивы нарочно? Это и был его план «Б»? Выходит, всё же яблоко от яблони не так уж и далеко укатилось, подумал Бильбо. В наступившей тишине вдруг забряцала цепь, когтистые лапы напали из-за спины, вмиг скрутили принца в тугие драконьи объятья. Леголас, онемев от страха, таращился впереди себя, в то время как остальные могли лишь парализовано наблюдать, как дракон, нагнувшись к самому уху, громко стрекочет раздвоенным языком в острое эльфийское ухо: — Я же предупреждал тебя, что перегрызу глотку, неужели я был не убедителен, принц? — у эльфа похолодело в жилах. Он чувствовал, как острые клыки застыли у шеи, целясь точно в пульсирующую артерию. — Смауг! Немедленно прекрати! — прикрикнул Трандуил, но дракон не слушал. — Ты получил что хотел, исполняй уговор, — напомнил ему Смауг, из поспешности забыв, что они уже не одни. Встретившись вновь с карими глазами своего Вора, у него едва ли не подкосились колени. Всё такой же кудрявый как раньше, с яркими искорками во взгляде и изящной, почти женской линией губ, но на лице теперь был отпечаток ужасной обреченности. Казалось, хоббит почти не дышал, смотря испуганно и наивно, ещё не понимая, что произошло, но догадываясь сердцем. Он разглядывал свежие раны на своём драконе, среди кровавых потёков на острых скулах он заметил яркие синяки на шее и ключице. Следы страстных поцелуев. От боли, что пробежала от груди до кончиков пальцев, он зажмурился. Стражи держали на весу, не давая ему осесть на пол, но именно это хотелось сейчас сделать. — О, так хоббит не знал о нашей сделке? — король осёкся, не моргая наблюдая за мучениями влюблённых. И тот и другой стояли перед ним словно раскрытая книга, в которой переливались столь яркие, светлые эмоции, о которых погрязший в пороке король слышал только в песнях. Ни один оттенок страдания не смог ускользнуть от его пытливого взгляда. Каждый из них восхищал неподдельно. Ведь таких чувств он не наблюдал давно. Смауг проглотил солёный комок в горле, но так и не смог заговорить с Бильбо. Все слова вдруг стали такими ничтожными, что произнести хотя бы одно из них, значило раздразнить и без того кровоточащую рану. Но вдруг Бильбо поднял глаза и слегка улыбнулся. Эта едва уловимая добрая улыбка сказала дракону больше, чем все слова мира. Снова эти карие огонёчки смотрели на него с любовью, словно на нашкодившего ребёнка. Он прощал. Может незаслуженно, но всё же. Он смирится, потому что понимает, зачем была эта измена. Смауг хмыкнул, качая головой. Бильбо был самым необычным хоббитом, его великодушие и вправду не знало границ. Окровавленные губы дракона улыбнулись в ответ, от чего всем присутствующим показалось, что тёмная сокровищница наполнилась светлой надеждой. Глядя на то, как влюблённые ни смотря ни на что, снова счастливы, Трандуил вспыхнул от гнева. В ту секунду он понял, что дракон, которого он так отчаянно добивался, никогда не станет принадлежать ему. Чтобы он ни делал, он не в силах разорвать эту прочную нить, связывающую их вместе. Он проиграл. Тогда его рука в отчаянии сама поползла к клинку на поясе. Смауг, заметив это первым, резко прижал принца к себе, оголил клыки: — Положи меч! — предупредил он. Эльф, будто в помрачении рассудка, с лютой ненавистью на лице достал клинок из ножен, заводя его над головой. — Трандуил! Я убью твоего сына, если коснёшься его!!! — взревел Смауг и приготовился нанести удар в артерию эльфа, но Трандуил не останавливался. Отблеск меча скользнул по щеке хоббита косым лучом. Принц начал биться в объятьях Смауга, выворачивая руки. В последнюю секунду он достал из кармана медальон и бросил хоббиту. Бильбо инстинктивно поймал его. Под оглушающий крик дракона на его голову обрушился меч…