Метр девяносто сплошного недоразумения

Первый же рабочий день ознаменовался небывалым трудовым энтузиазмом со стороны Йохана. Нашему порнографу прискучили пасторальные пейзажи пражского пригорода, и он решил следующий фильм снимать в альпийских снегах. Джордж этот экстрим одобрил и дал Паулику полный карт-бланш. В результате я, свежеиспеченный ассистент гениального продюсера Йохана Паулика, должен был выяснять, кто из наших парней в состоянии прокатиться на горных лыжах или сноуборде и не свернуть себе при этом шею. Исходя из этих сведений Джордж и будет утверждать список задействованных в новом шедевре “Bel Ami” актеров. Лукас же со своей стороны осчастливил меня очередной тренерской сессией. На этот раз в стиле «l'amour de trois». «Два блондина и Себастиан» - как окрестил эту сессию Марти, подмигивая мне из-за камеры. Итан Кларк - высокий, симпатичный оболтус с лукавыми зелеными глазами и неугомонным характером, увешанный кучей вызывающего вида побрякушек и «украшенный» несколькими татуировками, и Свен Олаффсон - милый спокойный мальчик, обладающий типичной скандинавской внешностью, благодаря которой и получил свой псевдоним. Краем уха я услышал треп, что Итан раньше работал вместе с Марком в той заштатной студии, откуда его вытащил Джордж, и у меня неприятно похолодело в желудке, когда я представил их вместе. Оба высокие, стройные. Белокожий, искрящийся весельем блондин и прекрасно его оттеняющий своим золотистым загаром и спокойной уверенностью шатен. Черт!!! Моё воображение тут же нарисовало эту парочку, сплетенную в порыве страсти где-нибудь на пушистом пледе у полыхающего камина. Тьфу! И как теперь работать с Итаном? Парень же не виноват, что во мне не к месту и не ко времени проснулся Отелло. Несмотря на терзающую меня ревность и обиду на судьбу, сведшую нас с Марком так поздно, съемка прошла успешно. Во многом благодаря неистребимому оптимизму и веселым шуточкам, которые так и сыпались из Итана. К вечеру я даже простил ему предположительное знакомство с Марком. Зараза Риджестон похлопал меня по плечу, сообщил, что я секс-гигант, который чуть до смерти не заездил двух юных мальчиков, и поздравил с тем, что дряхлая старость меня пока щадит. После этого, не дожидаясь заслуженной оплеухи, умчался в аппаратную, прижимая камеру к груди с нежностью чадолюбивой мамаши. А я устало поплелся в душ, ощущая, что пресловутая дряхлая старость притаилась за ближайшим углом. *** Направляясь домой и пытаясь вспомнить, есть ли у меня в холодильнике хоть что-нибудь съедобное, я завернул за угол и почти наткнулся на Лукаса, бодренько шагающего по коридору студии. Диву даюсь: где этот парень берет столько энергии после сумасшедшего рабочего дня? При виде меня Лакки расплылся в ехидной улыбке, сграбастал мою уставшую тушку в охапку, потискал и похлопал по плечу. - Ну, ты силен! До такого даже я не додумался ни разу. А ты у нас, оказывается, Прекрасная Дама, по прихоти которой рыцари подвиги совершают. Одаривать-то героя чем будешь: любимой бейсболкой, автографом на развороте календаря “Bel Ami” или воздушным поцелуем? - Лакки, ты что, обкурился? - Повезло тебе, дружище! Ты, похоже, нашел парня, способного ради тебя на любую глупость. Точно, обкурился. Лишь бы его Джордж в таком виде не застал, иначе даже звездный статус не спасет от выволочки. Надо бы его как-нибудь тихо и по-быстрому вытащить из студии и отвезти домой. - Лукас, не волнуйся ты так. Поздно уже, пошли по домам, по дороге и расскажешь свою версию моей личной жизни. - Да ладно, Бастиан, я в курсе дела. Мне сейчас Марк рассказал правду. О вашей сессии, - подмигнул мне Риджестон. Хорошо, что после объятий Лукаса я стоял, привалившись к стене. Иначе валяться бы мне у его ног, как экзальтированному поклоннику. Черт бы побрал этого болтливого мальчишку! Ну чего, спрашивается, его понесло откровенничать с Риджестоном? - Прости, Лукас, я не понимаю. О чем ты? Что тебе рассказал Марк? Лакки удовлетворенно кивнул, словно именно такого ответа от меня и ждал, и снова заулыбался. - Брось, Бастиан! Передо мной можешь больше не строить волка-одиночку. Марк раскололся, что специально закатил истерику на съемке с Дано в надежде на твоё участие в его тренерской сессии. Мальчишка-то любит тебя по-настоящему, раз не только решился на обман, но и признался в нем, лишь бы стать достойным тебя. - Что за бред? При чем тут достоин – не достоин? И знаешь, Лукас, ты ошибаешься, между мной и Марком ничего нет. Риджестон вновь покивал головой. Блин, долго он еще будет изображать дрессированную лошадь? - Вот-вот, Марк так и сказал. Себастиан, говорит, на меня рассердился, и я решил признаться во всем, чтобы он меня простил. Та-а-а-ак, похоже, косячок они забили на пару, потому что такой чуши я давно не слышал. - Лукас, ты вообще соображаешь, о чем говоришь? Или выражаться членораздельно ты сегодня не в состоянии? Лакки обиделся. Вернее, оскорбился. По-другому охарактеризовать картину, представшую передо мной, просто нельзя. Яростно сверкая синими глазищами, он скрестил руки на груди и перестал, наконец, валять дурака. - Я-то соображаю! А вот ты, Себастиан, в своем уме, если заставляешь мальчишку признаваться в такой подставе ради твоей благосклонности? Дано ведь не я, такую шутку он не оценит, точно. А тормоза у него отсутствуют в принципе, сам знаешь. Не боишься, что прощение будешь дарить хладному трупику? Меня словно ледяной водой окатило. - Он что, собрался еще и к Дано идти каяться? - Дошло, наконец? Твою мать! Ну что за идиот свалился на мою голову! И куда теперь бежать, где искать эту ходячую катастрофу? То он меня начисто игнорирует, то изображает жертву ради моего спокойствия – где логика? - Лукас, давно ты его видел? - Минут десять назад. Что, собрался опять спасать задницу мальчишки? - А что прикажешь делать? Если я не вмешаюсь, Дано его покалечит, ты же знаешь темперамент Сулика. - Оч-чень даже может быть, - Лукас задумчиво разглядывал меня, словно что-то решая для себя, потом, видимо, придя к какому-то решению, поинтересовался. - У тебя на завтра съемка запланирована? - На завтра? – я задумался, мысленно пробегая свой ежедневник, а потом опомнился. - Лукас! Какая к черту съемка, где ты видел Марка, в какой студии? Я должен его найти раньше, чем он найдет Дано. Риджестон с видом «я так и знал!» ухмыльнулся и расплылся в самодовольной усмешке. Иногда я его просто ненавижу! Вот всё то время, когда не обожаю, как раз и ненавижу. Потому что равнодушно к нему относиться нельзя. - Угомонись, Бастиан, дядюшка Лукас все предусмотрел. Дано сегодня на натурных съемках, так что до завтрашнего утра задница твоего малыша вкупе с остальными частями тела в безопасности. А теперь поднапрягись: завтра у тебя есть съемка или нет? Немного успокоившись, я сосредоточился на своих рабочих планах. Правда, разговору с Лакки очень мешала одна мысль. Назойливая такая, упорно выталкивающая все остальные из головы. Мысль о том, что хоть Марк и не нашел Дано на студии, но лучше всего будет съездить к нему домой и объяснить опасность, таящуюся в приватном общении с Суликом. А то мало ли! Вот пришла же мне идея посетить его на дому. Почему бы и Марку не захотеть нанести Дано визит сегодня вечером? То, что умные мысли до него просто не доходят, я уже понял. А вот на счет бредовых идей пока в сомнении: одна же уже добрела. Лукас нетерпеливо ткнул меня кулаком в плечо. Невнимания к своей персоне он не терпел даже от друзей. - Бастиан, проснись! Пришлось сосредоточиться на разговоре. - Нет, завтра я не снимаюсь – Йохан поручений надавал по новому фильму столько, что голова кругом идет от бумажной работы. - К дьяволу Йохана, сам разгребет свои бумажки! Ты мне завтра нужен для тренерской сессии. Вот в этом весь Лукас: как он решил, так и будет! А что думают по этому поводу окружающие, ему глубоко фиолетово. Самое интересное, что Риджестон всегда добивается своего. С другой стороны – я же не восторженный поклонник, чтобы позволять крутить собой как ему вздумается. - Лакки, побойся бога! Второй день подряд возиться с новичками – это же форменный мазохизм. У меня за сегодняшний день мозоль на языке вскочила, столько раз я объяснял элементарные правила поведения перед камерой. Дай хоть денек отдохнуть. - Мозоль на языке у тебя не от разговоров, а от кое-чего другого, ласковый ты наш! - заржал Лукас. - Что, завидуешь? – чтоб я, да остался в долгу! - Вот уж нет, обучение «подрастающего поколения» меня никогда не прельщало! Но ты мне завтра нужен не как тренер, а в качестве оператора - заменишь Марти. Поняв, что отвертеться не удастся, я поинтересовался участниками сессии, одновременно пытаясь вспомнить всех новичков, прошедших в последнее время так называемую приемную комиссию. Как оказалось, новички были не при чем. - Тренер – Дано. Детка - Марк, они должны завершить начатое. Наверное, то же самое ощущает человек, которого лошадь лягнула в солнечное сплетение – в горле словно пробка, не дающая ни вдохнуть, ни выдохнуть, в глазах темно, а в груди обжигающий комок боли. Господи, да что со мной такое? Почему известие о том, что Марк будет работать в паре с кем-то другим, так на меня подействовало? Он такой же порно-актер, как и я, секс – это его работа, его кусок хлеба. Логичная мысль, вполне обычная, рабочая ситуация. Но почему же тогда всё во мне противится словам Лукаса о сценке с участием Марка и Дано? Дано… Неужели всё дело именно в нем?... А потом я понял, что элементарно боюсь их встречи. Боюсь за глупого мальчишку, боюсь того, что сделает с ним озверевший от унижения Сулик, когда узнает правду. - Лукас, ты совсем охренел? Как ты себе вообще представляешь эту съемку? Хочешь, чтобы Дано его сначала избил, а потом еще и трахнул? Замечательный фильм получится, в стиле маркиза де Сада! В «Фальконе» просто удавятся от зависти. - Бастиан, если ты на минутку отвлечешься от миссии спасения своего ненаглядного малыша, то вспомнишь, каким бывает Дано во время и непосредственно после секса. И поймешь, наконец, что это самое подходящее время для признания, которое так не терпится сделать Марку. Мне почему-то кажется, что даже твой категоричный запрет не остановит мальчишку от покаяния. И лучшее, что мы можем сделать в этой ситуации – это максимально обезопасить Марка, одновременно не позволив Дано влипнуть в неприятности. А они у него будут и очень большие. Потому что Джордж ни за что не спустит ему подпорченную физиономию Марка. Собственность компании для Дюроя святое, а мордочка Видала стоит немалых денег. Да что я тут вообще распинаюсь? Ты и сам прекрасно знаешь, что другого выхода нет и быть не может. Вся бодяга началась с их неудавшегося траха, им и должно всё закончиться. Марк уже большой мальчик и должен уметь отвечать за свои поступки. Лукас говорил спокойно и очень серьезно, и я понял, что он всё-таки считает себя виноватым за неудачную сессию Дано и Марка. И, конечно же, он был прав насчет неприятностей, которые свалятся на Сулика, если он попытается разрешить ситуацию в своей излюбленной манере – кулаками. Ох, Марку, Марку, что же ты натворил! И расхлебаем ли мы всю ту кашу, которая заварилась вокруг тебя? - Ладно, Лукас, ты как всегда прав. Другого выхода я тоже не вижу, значит, будем завтра снимать Дано и Марка, тем более ему так не терпится извиниться. Надеюсь, обойдемся без мордобоя. Риджестон внимательно разглядывал меня все то время, что я мучительно осознавал необходимость и неизбежность завтрашней съемки, а потом ласково улыбнулся. Не этой своей киношно-порочной, до миллиметра отрепетированной ухмылочкой, а настоящей, искренней улыбкой, которую редко кому доводилось видеть, и благодаря которой его лицо становилось по-настоящему привлекательным, живым. - Расслабься, Тони, и не в таких переделках бывали, выкрутимся и тут. Не дадим мы твоего малыша в обиду, не бойся. Да и Дано, думаю, пар выпустит и успокоится. Ты же его знаешь: он отходчивый и не злопамятный. Я крепко пожал ему руку, в который уже раз благодаря судьбу, пославшую мне таких друзей. - Спасибо, Лукас. - Спасибо завтра твой сладенький скажет, когда мы с Дано его по всем правилам разложим на пару. Риджестон терпеть не мог «розовые сопли», как он выражался, и поэтому быстренько скрыл явную неловкость момента ехидным комментарием. Очень уж он не любил показывать кому-либо свою истинную сущность. - А ты, значит, тоже решил поучаствовать? На свеженькое потянуло? Я представил Марка в постели сразу с двумя парнями, которые являлись моими друзьями, и мне стало тошно. - На свеженькое, на шустренькое, - хохотнул Лукас, хотя глаза у него оставались серьезными. - Марк должен понять разницу между работой и личной жизнью, раз выбрал такую профессию. А тебе, Бастиан, стоит съездить сейчас к нему и объяснить всё подробненько, чтобы парень не наломал завтра дров. - Лукас, не боишься, что Боливар не вынесет двоих? – я тоже попытался за шуткой скрыть свою ревность. Гадкое чувство. А в данном случае, еще и не имеющее абсолютно никакого права на существование, оно, тем не менее, укоренилось где-то глубоко внутри меня и причиняло сильную боль. Вроде бы я сам оттолкнул от себя Марка, сделал всё, что в моих силах, чтобы совершенная им глупость стала непреодолимым барьером между нами… а вот, поди ж ты! Даже просто представив его в постели с кем-то другим, я уже готов уволочь парня куда подальше и никого к нему не подпускать. Такой вот сугубо животный собственнический инстинкт самца, заставляющий с криком «Моё!» защищать территорию. Как, оказывается, тонок на нас налет цивилизации, и как легко скатиться к дикости и примитивным желаниям. Бред! Господи, какой же всё это бред!!! Вся моя жизнь за последние пару недель превратилась в сплошной бред. И никаких проблесков разума не предвидится, будет еще хуже: если я не смогу адекватно себя вести, присутствуя на завтрашней сессии Марка с Лукасом и Дано, то моей карьере в «Bel Ami» придет конец. И уж если быть честным и смотреть правде в глаза, то карьера моя действительно накрылась. Потому что наблюдать, как кто-то другой прикасается, ласкает, имеет парня, которого я хочу… нет, не просто хочу, а который стал почти необходимым… но которого я сам же и оттолкнул, идиот!.. я не смогу. - Вынесет! Этот жеребчик не только двоих, пятерых вынесет. Еще и укатает по полной! – ухмыльнулся Лукас, а потом подмигнул мне. - А если что, так ведь ты рядом будешь. Вот и окажешь малышу… э-э-э, моральную помощь. Впервые за всё время нашего знакомства мне захотелось размазать ехидную усмешку Лукаса по его физиономии. Кулаками. Так, чтобы он умылся кровью и подавился собственными зубами. Слепая ярость черной волной накрыла мне мозги, кадры первой сессии Марка замелькали перед глазами. Марк с ужасом и мольбой в несчастных глазах таращился на меня, а я видел лишь умелые, но равнодушные руки Дано, скользящие по телу моего малыша. Да, я наконец-то смог признать Марка своим малышом. Осознал, что про себя давно уже так его называл. Он стал моим. Моим мальчиком, моей надеждой, моим шансом. Моим недоразумением и моим искушением. Только моим. И на это «моё» никто не смел покушаться! Вложив в удар всю свою злость и ревность, я молча и почти без размаха врезал Лукасу. Но Риджестон слишком хорошо меня знал и легко увернулся. Удар пришелся по ни в чем не повинному косяку, а Лукас тут же навалился на меня сзади, распластывая по стенке. Ощущение было такое, будто по мне проехался асфальтовый каток - несмотря на то, что я на пару сантиметров выше Лакки, до его мускулатуры мне далеко. - Уймись, Тони! Хватит и того, что Марк наломал дров. Мальчишке еще простительно думать членом, но ты-то взрослый человек, вот и пользуйся мозгами! Неконтролируемая злоба схлынула так же быстро, как и появилась. А на смену ей пришло отчаяние. Что бы ни говорил Лукас о мозгах, как бы ни взывал к моей взрослости, я прекрасно понимал, что не смогу видеть, как Марк трахается с кем-то, кроме меня. Да, умом я понимаю, что это работа. Такая же, кстати, как и у меня. И чувствам перед камерами не место. Но… похоже, что это я начал думать членом, как выразился Лукас. Даже не пытаясь вырваться из медвежьей хватки Риджестона, я со всей дури приложился лбом об стену. И еще раз. И... Нет, третьей попытки проломить кирпичную кладку дубовой башкой мне Лукас не дал. - Ты совсем охуел с этой своей любовью?!! Лакки оттолкнул меня на середину коридора и встал в бойцовскую стойку между мной и многострадальной стеной. Не знаю уж, чего он от меня ждал, но весь запал у меня прошел так же быстро, как и начался. Я устал. Господи, как же я устал! За всю свою жизнь я, кажется, еще ни разу так не уставал. Стряхнув кровь с рассеченной брови, я посмотрел на настороженного Лукаса. - Я не смогу, Лукас. - Чего ты не сможешь? Риджестон был сбит с толку и, судя по всему, разъярен. Глаза метали молнии, рот ощерился в злом оскале, все мышцы были напряжены и прямо-таки перекатывались под футболкой и легкими брюками. Я бессознательно впитывал его такую агрессивную сейчас красоту и мощь и пытался понять, почему, ну почему, черт бы всё побрал, я не реагирую на Марка так же, как на Лукаса. Или Томми. Или Дано. Или… Да на любого из наших парней! Почему я запросто могу подарить ласку и нежность партнеру перед камерой, а потом спокойно и дружески общаться с ним, даже не задумываясь о сексе между нами? Почему я так легко сходился со своими любовниками, не интересуясь их прошлым и почти равнодушно расставаясь с ними? И только Марк одним единственным взглядом сводит меня с ума. Только ему я не могу простить прошлое без меня. И уж тем более не могу отпустить в будущее. Будущее, в котором мне нет места. - Не смогу смотреть, как Марка трахает кто-то другой. Не я. Ну вот я и сказал это. Признался не только самому себе, но и произнес вслух, что ревную Марка. - Та-а-а-ак, похоже, это не юному мальчику, не знающему правил, а тебе надо объяснять разницу между работой и личной жизнью, - Лукас сложил руки на груди и мрачно уставился на меня. - Ну, и что теперь с твоей ревностью делать? Тони, очнись, вспомни, что ты профессионал! А это всего лишь работа. - Да всё я понимаю! Но… Лукас, я же вас с Дано завтра на ленточки порву, как только вы к Марку прикоснетесь, - я уныло посмотрел на друга и плюхнулся прямо на пол, потому что стоять сил уже не было. - Вот же дерьмо! - Да уж, более точно описать ситуацию не получится, - я усмехнулся и поразился, что еще в состоянии шутить. - Тони, лучше не зли меня, я и так уже на пределе! – Лакки метался по коридору, как тигр в клетке, и только что не рычал. - Прости, Лукас, но лучше я это тебе сейчас скажу, чем завтра, разбивая камеру о твою голову. - Ну, спасибо, предусмотрительный ты мой! Допустим, завтра я сам с камерой побегаю, черт с тобой. А потом-то что будет? Как ты дальше бок о бок с Марком работать будешь? Сомневаюсь, что Джордж подписал с парнем эксклюзивный контракт исключительно на одну только тренерскую сессию. У меня аж поплыло все перед глазами: эксклюзивный контракт! За те деньги, что Джордж платит «эксклюзивникам», их имеют в каждом снимающемся фильме, и не по одному разу. Это я по себе знаю. Только я, будучи «звездой», худо-бедно выторговал себе привилегию быть исключительно в активе, хватит уже подставлять задницу всем подряд, она у меня не резиновая. А Марк не звезда, его вообще никто не знает. И пока он себе имя не сделает – будет покорно выполнять все фантазии Джорджа и его сценаристов. Потому что на неустойку у него денег не хватит, видел я его машину, да и сам парень честно признался, что никакого состояния у него нет. - Эксклюзив? Я так вцепился в штанину стоящего напротив меня Лукаса, что он не удержался на ногах и тоже оказался сидящим на полу. - Ну да. Ты же знаешь, что папочка Дюрой своего всегда добьется, - Риджестон облокотился спиной о стену и устало прикрыл глаза, - Да не переживай ты так, Тони, все мы через это проходили. Он помолчал и с горечью хмыкнул. - Сука-любовь. - Упадническая у тебя философия какая-то. Я тоже прислонился к стене и попытался не то что бы успокоиться, а хотя бы осмыслить новость. - Жизнь! – пожал плечами Лукас. Мы помолчали, переглянулись и дружно заржали. А что? Когда уже нечего больше терять… - Лакки, я тебя люблю! - Меня все любят, у меня работа такая, - мой неподражаемый друг и учитель был спокоен как сытый удав. Именно этот момент и выбрал для появления в нашем коридоре Марк, неторопливо шедший со стороны офиса. - Э-э-э… я помешал? Это я только что сказал, что мне уже нечего терять? Вот теперь, кажется, действительно нечего – в растерянных и обиженных глазах Марка плескалась боль пополам с ревностью. И всё это затягивалось ледком отчуждения. Мой яблоневый сад, побитый морозом. Дерьмо, Лукас прав! - Не-а, ты удивительно вовремя! - Лакки резво вскочил на ноги и приобнял Марка за плечи. – Мы тут с Бастианом как раз обсуждали твою завтрашнюю сессию с Дано и пришли к выводу, что не худо бы порепетировать. - Какую сессию? – вид у Марка был ошарашенный. Подозреваю, что и у меня тоже. - Ту, которую вы не доиграли. Лукас, похоже, что-то затеял, понять бы еще, что именно. - Лакки, какая репетиция, ты о чем? Риджестон повернулся ко мне и ехидно ухмыльнулся. - Ему не помешает лишний раз повторить всё то, чему ты его научил, а тебе – вспомнить, что должен, а чего не должен делать оператор на съемке. С этими словами, выделив интонацией частичку «не», Лукас протянул мне руку, предлагая встать. Я машинально воспользовался помощью, обдумывая заявление Риджестона. Он что, хочет сделать репетиционный прогон сессии? Но ведь Дано еще не приехал, какой смысл всего этого? Или этот манипулятор решил проверить вовсе не актерское мастерство Марка, а границы моей выдержки? - Я вообще-то собирался поужинать и пораньше лечь спать, - Марк еще пытался отстоять свои планы на вечер, но разве против танка попрешь? - Вот у меня и поужинаем, пока детали обговаривать будем. А насчет «пораньше лечь» - извини, но у нас в компании принято помогать друзьям, а Себастиану как раз требуется наша помощь, - Лукас решительно потащил Марка к выходу, и они уже скрылись за углом, а я всё изображал соляной столб. - Понимаешь, Бастиан дико ревнив… На этом голос Лакки затих – они уже завернули за угол. Услышав такое беспардонное препарирование моих чувств, я наконец-то очнулся от столбняка и рванул за болтливой заразой. Сейчас точно кто-то получит в лоб!