Будни Храма Земли

Парни возвращались с уроков физкультуры – хорошо, когда физкультура последним уроком и когда у девчонок в этот момент технология. Что может быть лучше после физры, чем вкусные сладости? На третьем этаже запах печенья уже витал вовсю. У некоторых уже животы урчали. Как же жрать охота, ведь есть хотелось час назад. Урок технологии как раз закончился. - Девушки, а как насчет угощений? Кей-чан что-то там пробурчала про специальную цианистую приправу в своих кексах, Ами успела уже самых смелых вошедших угостить имбирными звездочками. Остальные девушки весело зазывали несмелых представителей класса. Исобе-кун как особо резвый уникум успел попробовать всего и у всех. На закуску в прямом и переносном смысле осталась Нанами. Пока та разговаривала с Кей, Исобе успел заглянуть в тарелку. На ней лежали какие-то странные лепешки с золотистой корочкой. Пахло вкусно, но как же без провокаций в адрес Нанами? - Боже, Нанами, ну неужели ты даже данго сделать не можешь? Сразу понятно, почему никто ещё не попробовал – отравиться же можно! - Исобе-кун, сделай милость, скушай и у меня, раз ты так рьяно хочешь отравиться, - мило улыбнулась Кей-чан, успев вовремя перехватить инициативу – Нанами как раз собиралась что-то в ответ высказать. - Что вы, я ещё жить хочу, - усмехнулся Исобе, забрав тарелку Нанами, - эй, народ! Зацените уникальнейшие данго Японии! - Это сырники, идиот! - Нанами злобно поглядывала. - Только в этой школе и только на этом уроке! – Исобе не слушал, - Антиталант как он есть! Кто догадается, что это данго? Жаль, что у людей глаз на затылке нет. Томоэ припоздал и зашел в класс в аккурат, когда Исобе начал с Нанами цапаться. Кто-то из девушек забыл выключить кастрюлю, вода начинала закипать. Томоэ – тоже. Убить Исобе-куна на уроке технологии при помощи случайно пролетавшей мимо кастрюлей кипятка... Какой соблазн. Жаль, что соблазном так и останется. А Исобе продолжал полемику вокруг «данго». Нанами уже просто наблюдала за монологом и ждала, когда этот кретин закончит. Безо всяких эмоций на первый взгляд, но обиду в глазах Нанами не успела спрятать. И никто в классе этого не заметил, кроме Кей и Ами. Заметили – да, но не понимали – готовка и готовка, ничего особенного. Только Томоэ знал, что она хотела их с Мизуки угостить, ждала этого урока (всё-таки под руководством учителя в первый раз готовить неизвестный рецепт надежнее, тут Томоэ был согласен с Нанами ), чуть ли не как дня Святого Валентина, про который трещит уже как неделю… Томоэ не выдержал. Мараси-чан как раз рядом с Исобе стояла и собиралась перенести поднос Кей с кексами. Кексы Кей всё-таки попробовали. Пока Томоэ как бы пошел себе наливать чай, Мараси-чан случайно, совершенно-совершенно случайно поскользнулась с подносом в руках, и один кекс угодил прямиком в слишком болтливый рот Исобе. Тот недоуменно поперхнулся. - Полагаю, главный дегустатор класса не заметил, какие ещё «уникальные» сладости есть в классе, - едко заметил Томоэ, мысленно ставя себе галочку и попивая чай, заодно забирая у этого кретина тарелку, пока Исобе мчался к чайнику. "Концерт" Исобе закончен, класс разбредался по своим компаниям. Кей саркастично отметила, что кексы удалось употребить по надобности. Нанами улыбнулась. И раз уж тарелочка оказалась у Томоэ и так манила ароматом, он решил первым (выкуси, Мизуки) попробовать. - Как, говоришь, эта выпечка называется? – жуя уже второй, спросил Томоэ. - Сырники, - расцвела Нанами, - в России часто их делают, принцип готовки практически такой же, как у онигири, только ингредиенты другие. - Надо было больше приготовить. Двух штук Мизуки будет мало, - задумался Томоэ. - Их же шестнадцать! - Четырнадцать, если быть точнее. Мне, Кей, тебе, мне, Ами, да ещё Курама сейчас подлетит – наверное, Мизуки вообще ничего не достанется. Жаль, что он начинает ходить в школу со следующего семестра, эх, жаль. *** Томоэ с завистью смотрел, как довольный Мизуки уплетал за обе щеки приготовленные для него одного сырники. Против Бога не попрешь. Особенно против приказа «не отнимать ничего за столом у Мизуки». Нанами же хитро улыбнулась. На кухне ещё одна порция сырников лежала для вредного, пока незнающего о милости богини лиса. Надо же сказать «спасибо», ведь заступаться за девушку, похоже, способны только очень, очень вредные и молчаливые ёкаи.