точка х

следующую неделю куроо даже пытается жить по-человечески. честно не опаздывает на работу, идет в пивную с ойкавой, которого потом увозит злой и ворчащий иваизуми, а его самого забрать некому, поэтому куроо остается сидеть на бордюре у дороги и грустно размышлять о своей жизни. когда он видит перед собой чужие ноги в пыльных ботинках, он сначала думает, что к нему решил докопаться кто-то из случайных прохожих. он ведет взгляд вверх, по обтянутым в тугие джинсы ногам, и где-то проскальзывает мысль, что - ладно, пусть докапывается, с такими-то ногами. а потом он натыкается на лицо акааши, и ему моментально становится плохо по новой. ну какого черта, а. акааши смотрит на него с какой-то долей жалости и непонятно почему. то ли потому, что он сидит на обочине совсем один в два часа ночи, то ли просто потому, что он куроо тетсуро. - иваизуми-сан звонил бокуто и жаловался на тебя. ты плохо влияешь на ойкаву-сана, ты знал? акааши присаживается рядом, вытягивая перед собой свои длинные красивые ноги. куроо грустно смотрит на них двадцать пять секунд. от того, что он так близко, и от того, что ведет себя так, будто оказался случайно в этом месте глубокой ночью, его начинает подташнивать. а может, и от всей ситуации в целом, хрен знает. - что ты тут делаешь? - спрашивает он, улавливая момент, когда мутить начинает чуть меньше. - ну, иваизуми-сан сказал, что ты тоже в дрова, поэтому, - акааши передергивает плечами и оставляет конец фразы летать в воздухе. - я ответил на звонок вместо бокуто-сана. куроо шарит по карманам в поисках сигарет, пачка совершенно пустая и помятая, и это просто нечестно по отношению к нему. все, бога нет, потому что если бы он был, то сейчас бы протянул ему ментоловую сигарету и зажигалку. именно это и делает акааши. сигарета очень кстати, куроо затягивается так, как будто до этого не дышал вовсе. легкие пекут и горят, а затем в голове становится так приятно-пусто и она еще больше кружится, отчего лицо акааши немного идет рябью и это хорошо, теперь можно на него смотреть. он выпускает дым прямо в его красивое лицо, акааши не отворачивается и размыкает губы, ловя ртом серое облако. - пассивное курение, - говорит он, - теперь я умру. - я тоже умру, - констатирует куроо, рассматривая тонкую девчачью сигарету в своих пальцах. - но, наверное, не от курения. - а от чего же? - невинно интересуется акааши, и куроо подается чуть вперед. губы у него сухие и искусанные, он мягко ведет по ним языком, стараясь сделать все медленно, а не так, как хочется. а хочется быстро, много и чтобы не нужно было прятаться. акааши осторожно размыкает губы, и куроо сносит крышу нахрен, он цепляется за воротник его куртки и тянет на себя, прижимая вплотную. если акааши не вырывается, то это его проблемы. проблема куроо лишь в том, что он не замыкает это нездоровое влечение в себе и делать этого он не собирается, только вот бокуто. акааши упирается руками ему в грудь и образовывает маленькое расстояние между их телами, как раз такое, чтобы прочувствовать всю ненормальность ситуации. со стороны куроо все понятно, но вот нахрена он в это ввязывается - загадка. долбаный ребус, который даже кенма не разгадал бы, хотя он тот еще умник. акааши не любит, но целует в ответ так, как будто бы да. и от этого голова кружится еще сильнее. куроо отстраняется, чтобы глотнуть воздуха (ну зачем людям дышать) и акааши прижимается своим лбом к его. он весь холодный, а куроо горит изнутри и этот контраст бьет по нервам. - сколько ты выпил? - спрашивает акааши. - ведро. его брови красиво взлетают вверх от удивления и уголки губ чуть подрагивают в улыбке. - ты выпил ведро? - нет, - куроо морщится и прогибается назад, упираясь руками в землю, - мне нужно ведро, потому что сейчас стошнит от тебя. акааши тихо смеется, и это было бы прекрасно, если бы он не смеялся над ним. куроо снова садится ровно и смотрит на него чуть осуждающе, мол, погляди-ка, что ты наделал, это все твоя вина. а он сам виноват лишь в том, что не захотел вовремя дать задний ход. - ты на машине? - спрашивает акааши, осматриваясь. - я могу отвезти тебя, потому что сомневаюсь, что ты доедешь сам. - доеду, - огрызается куроо и щелчком откидывает докуренную сигарету, потому что еще чуть-чуть и подпалит фильтр. - машина за углом, зеленая, я забыл, какой марки. цепляться за акааши приятно, и он специально медленно перебирает ногами и наваливается на него всем весом, чтобы они шли помедленнее, потому что хочется растянуть этот момент. в машине он забирается на переднее сидение, забрасывает ноги на приборную панель и выдыхает с облегчением. его не вывернуло ни от количества пива, которое он выпил вместе с ойкавой, ни от того, что так долго находился рядом с акааши, говорил с ним, касался его целовал. акааши хлопает дверцой со стороны водителя, заводит мотор. куроо посматривает на него украдкой, делая вид, что смотрит в окно. и не учитывает, что он-то пьяный, а акааши нет, а еще он очень умный и все замечает. он тянется к куроо через свое сидение и замирает в миллиметре от его губ. это, блять, очень больно. - чего ты хочешь? - спрашивает куроо так сердито, как только может. акааши не смотрит на него, размыкает губы, чтобы что-то ответить, и тогда куроо целует его почти зло, со всей невысказанной болью и обидой. он не сопротивляется, кладет ладонь ему на затылок и тянет за взлохмаченные волосы. акааши кейджи - чертово болото, в которое куроо провалился уже даже не одной ногой, он увяз там по шею. нельзя спастись, можно только покориться судьбе и утонуть, чтобы облегчить себе страдания. чем больше дергаешься, тем быстрее погружаешься в трясину. куроо задирает его теплую рубашку, обнимает руками за спину и опускается ниже, сильно вдавливая пальцы в кожу. позвонки под его пальцами перекатываются острыми камешками. акааши запрокидывает голову назад, открывая красивую белую шею, куроо осторожно царапает пальцами ремень его брюк. рингтон на телефоне бьет по нервам, и куроо дергается так, как будто правда получил по лицу. он мгновенно отстраняется от акааши и пытается отдышаться. ему опять нужна сигарета или две. две пачки. акааши моргает пару секунд, смотря прямо перед собой расфокусированным взглядом, а затем достает телефон из кармана куртки. - да, бокуто-сан, - отвечает он спокойным ровным голосом. внутри куроо что-то больно трещит, кажется, это сердце сломало одно из ребер. сейчас бокуто нет в комнате, но он появился именно в тот момент, когда они оба про него забыли. остаток пути они едут в полной тишине. машина куроо провоняла акааши и, кажется, его опять тошнит.