Вся конница короля

      Лидия гадала, какое же сегодня число. С того момента, как её упрятали в закрытое отделение, ориентироваться во времени стало невероятно трудно. Она сомневалась, что достаточно было спросить у персонала – никому из них доверять было нельзя.       Единственным, по чему она хотя бы пыталась ориентироваться, было расписание приёма галоперидола. Ей снова приходилось пить эти таблетки, но по сравнению с Брунски и уколами в задницу их было легко стерпеть. Она никак не могла отделаться от постоянно возникающего при виде нелюбимого санитара вопроса: как бы на это всё отреагировал Стайлз? Он, конечно, не был импульсивным или агрессивным, но он уже был и не тем мальчиком из средней школы. В худшем случае, Брунски после встречи с ним хорошенько бы думал, прежде чем приблизиться к Лидии со своими шприцами. Она улыбнулась, представляя, что было бы, окажись они здесь вместе, в закрытом отеделении. На секунду ей даже послышался знакомый голос.       – Лидия?       Она резко присела на кровати, стараясь игнорировать последовавшее за этим головокружение. Позвавший её голос был так похож на стайлзовский. Но в распахнувшуюся дверь вошёл Дамжи с привычным набором: таблетки и вода.       – Привет, Дамжи, – безрадостно промямлила она, надеясь не выдать голосом своих эмоций.       – Не стоит так расстраиваться, птичка. Ведь это мог быть и не я, а Брунски, – мягко улыбнулся он, обнажая белоснежные зубы.       – Тоже верно, – Лидия кивнула и взяла у него стакан и лекарства.       – Я слышал, как он разговаривал с доктором Венделлом. Думаю, они переведут тебя обратно, в общее отделение, – как бы между прочим произнёс он, пристально следя за тем, чтобы она проглотила таблетки.       К галоперидолу добавились новые, о названии которых её не спешили предупреждать. Лидия надеялась, что Дамжи – только на него и можно было рассчитывать – скажет ей позже.       Как только она всё проглотила, он заставил её открыть рот. Лидия закатила глаза, но позволила ему посветить надоевшим фонариком и провести привычную, но ничуть не становящуюся менее противной, проверку. Кажется, Дамжи был удовлетворён результатом.       – Ты, должно быть, рада, что тебя выпустят отсюда, – произнёс он, натягивая на неё рукав тонометра.       – Я по-прежнему буду в Эйкене. Так что… есть ли разница?       Он не ответил, только крепко сжал за плечо, закрепляя прибор. Лидия неожиданно для себя почувствовала странное спокойствие – так давно она не испытывала на себе чужих прикосновений. Последнее, отпечатавшееся в памяти, – на похоронах Эллисон. Когда гроб стали опускать в землю, Лидия уже не могла сдерживаться и продолжала стоять только благодаря поддержке Стайлза. Спустя несколько секунд к нему присоединился Скотт; его всего трясло. В тот момент ей казалось, будто весь мир рухнул, и жизнь потеряла всякий смысл. Но именно руки, не позволяющие ей упасть, давали надежду на будущее. Во всяком случае, тогда так казалось.       – Не моргай, – скомандовал Дамжи.       Он убрал тонометр и достал из кармана халата маленький фонарик, чтобы проверить её реакцию.       – Даже не собиралась, – съязвила она, но послушно выполнила то, о чём он просил.       – Ну что ж, всё в норме. Всё ещё чувствуешь усталость?       – Да.       – Это вполне нормально. Тебя тошнит?       – Ага.       А это было серьёзной проблемой – никакая еда не задерживалась в её организме с момента, как мама привезла её сюда. Всё от овсяной каши до пюре и курицы выходило наружу вместе с желчью.       – Хорошо, это ненормально. Врачи могут прописать тебе внутривенное питание, если твой организм не начнёт принимать пищу.       – Серьёзно? – Лидия поморщилась.       Мозг постепенно начинал работать всё быстрее, хотя даже в лучшие моменты здесь представлял лишь жалкое подобие себя. Однако Лидия, даже под действием всех препаратов, понимала, что бродить по Эйкену в обнимку с капельницей не из приятных.       – Так что я бы на твоём месте пытался лучше, – произнёс Дамжи.       – Я здесь не из-за булимии. И мне бы самой было гораздо легче, если бы после каждого завтрака, обеда и ужина я не бежала в ванную, – она тяжело вздохнула. – Скажи поварам, что их стряпню невозможно есть. Или попроси Венделла разрешить мне не принимать галоперидол.       Она всхлипнула, словно надеясь, что её маленькая просьба может возыметь хоть какой-то эффект. Дамжи тяжело вздохнул.        – Ты ведь понимаешь, что тебе пока нужно пить его, - напомнил он. – Но тебе обязательно станет лучше.       – Не станет. И ты знаешь: то, что со мной происходит, нельзя вылечить препаратами.       Лидия перевела взгляд с Дамжи на возникшую в углу Эллисон, но быстро вернула своё внимание на санитара. Она всё ещё не забыла, как сверкнули его глаза, когда он вёл её в закрытое отделение, и решила рискнуть. Потому что он казался вполне безобидным – добрым даже. Но внезапно его лицо помрачнело. Для Лидии это значило, что она была права. Он всё ещё сомневался, помнила ли она его красные глаза.       – Это неправда, – неожиданно серьёзно сказал он. – Не знаю, с чего ты это взяла. Мне жаль тебя разочаровывать, но это неправда.       – Пусть будет так, меня не волнует, – она постаралась звучать как можно более безразлично.       Дамжи разговор продолжать не стал – быстро собрал инструменты и развернулся, чтобы выйти.       – Брунски зайдёт в ваш блок после обеда. Если они всё-таки решили перевести тебя, то он сопроводит тебя до твоей палаты, – Дамжи усмехнулся. – Постарайся на этот раз не кусаться.       – Тогда пусть держит руки подальше от моей задницы.       Дамжи понимающе кивнул и удалился.       Едва за ним захлопнулась дверь, к постели Лидии подошла Эллисон.       – Ты думаешь, он не человек?       – Я это знаю.       Лидия улеглась на спину, пытаясь игнорировать режущую боль в желудке. Есть хотелось ужасно, но она знала, что любая пища тут же окажется в унитазе. Она часто заморгала, пытаясь сфокусировать зрение, и повернулась на бок, чтобы посмотреть на подругу.       – Тебе нужно поесть, – Эллисон опустилась на колени перед кроватью и сложила руки на сером больничном одеяле, укладываясь на них головой.       Лидия присела, облокотившись на холодную стену, и подтянула коленки к груди.       – Я не могу, – ей хотелось плакать. – Мне так плохо.       – Тебе станет ещё хуже, если ты не начнешь восстанавливать силы.       – Я знаю. Я поем. Потом.       Лидия опустилась на кровать и положила голову на подушку.       – Я могу присмотреть за тобой, пока ты спишь.       – Спасибо, Эл, – Лидия с трудом договорила фразу, уже не разлепляя тяжёлые веки.       – Всегда пожалуйста, – тихо прошептала Эллисон, как только она заснула.

***

      – Подъём! – голос Брунски вырвал её из сна, пронзая голову, словно медная пуля и приводя с собой мигрень.       Лидия насупилась – она так надеялась, что сон поможет ей избавиться от головной боли.       – Сколько времени?       – Самое время вывести тебя отсюда, – довольно ответил он. – Вижу, ты отказалась от обеда. Разумно, эту лазанью было невозможно есть. Но, к сожалению, это означает, что тебе придётся ставить питательную капельницу.       Брунски дёрнулся, словно испугавшись, когда Лидия резко поднялась с кровати. Но как только она зажмурилась и опасно закачалась, он сам подлетел к ней и обнял за талию.       – Я в порядке, – прошептала она, пытаясь отстраниться от него и не упасть.       В конце концов, она вдребезги пьяная умудрялась танцевать на пятнадцатисантиметровых шпильках – что ей какое-то головокружение от таблеток? А вот его прикосновения она выносила с трудом.       – Вот и отлично, – хмыкнул Брунски. – Тогда нам нужно спуститься на пару этажей за капельницей, и затем ты сможешь отправиться к нормальным людям. Ну, к чуть более нормальным.       Лидия последовала за ним, стиснув зубы. Изо всех сил она старалась сохранять контроль над собой, чтобы у него не появилось повода снова к ней прикоснуться.       Как только капельница была установлена, он привёл её в холл, забитый пациентами. Вид у всех был довольно печальный – все в больничных халатах и тапочках. В этот момент её очень радовало, что администрация позволила ей носить её не по размеру большую футболку с «Уитмор 37» на спине, тёмно-синие спортивные штаны и кеды без шнурков – так она, по крайней мере, была больше похожа на замученную школьницу, чем на сумасшедшую.       – Помнишь, где твоя палата, милая? – шёпотом спросил Брунски, неожиданно прижимаясь к ней.       – Помню, – раздражаясь, ответила она.       Он легко шлёпнул её и быстро отстранился. Лидия почувствовала, как покраснела, и поспешила удалиться, опираясь на штатив капельницы.       С каких пор её стало так легко смутить? Подобное чувство для неё потеряло всякий смысл ещё в четырнадцать, когда началась её сексуальная жизнь. Но сейчас… это было так неправильно. Она могла вспомнить только два подобных случая, и оба вспоминать совсем не хотелось. В первый раз она везде видела Питера Хейла. Буквально всё время. Об ощущении безопасности тогда оставалось только мечтать. Во второй – Ногицунэ. «Стайлз», – поправлял её мозг, но она отказывалась вообще думать об этом. Мрачные воспоминания его грубых прикосновений, жёсткости его тела против её, сильнейший страх, который он вызывал, чтобы стая пришла спасти её, – всё как назло всплывало в созаннии.       – Ты присядешь? Или ждёшь особого приглашения? – раздался чей-то голос, возвращая её к реальности.       Перед ней стояла Мередит Уолкер.       –Ты… ты ведь Мередит! Другая…       – Банши, – опередила её девушка.       Лидия вздрогнула и нервно оглянулась, проверяя, не подслушивал ли их кто. Но быстро вспомнила, что в подобных местах вряд ли кто-то стал бы обращать внимание на подобные мелочи.       – Я забыла, что ты здесь, - показательно дружелюбно выпалила Лидия.       Получилось весьма убедительно.       – А я о тебе не забывала. С того момента, как Эллисон…       – Откуда ты?..       Конечно, Мередит знала, что Эллисон погибла.       – Я почувствовала. Так же, как сейчас ощущаю, что она всё ещё здесь. С тобой, – она кивнула в сторону окна.       Лидия обернулась – Эллисон действительно была там. Она перевела свой взгляд на девушек и помахала им. Лидия крепче сжала штатив капельницы.       – Ты её видишь?       – Да, – смутилась Мередит. – Я ведь банши.       – Я думала, она мерещится мне, – пытаясь подавить шок, ответила Лидия.       – В каком-то смысле. Давай присядем, и я всё объясню.       Мередит провела её в маленькую, солнечную комнатку с одним-единственным диваном посередине. Она присела и похлопала рядом, приглашая Лидию присоединиться.       Когда им довелось увидеться в прошлый раз, Мередит была такой запуганной, но сейчас она больше напоминала королеву, наблюдавшую за своими владениями. Странное, конечно, сравнение, учитывая обстоятельства.       – Они прописали тебе галоперидол?       – Да. И меня ужасно тошнит от него, – призналась Лидия.       – Это понятно, ведь тебе не нужно его принимать.       – Ты не принимаешь его? – Лидия нахмурилась.       – Нет. Они дают его только буйным.       Лидия моментально попыталась скрестить руки на груди, принимая защитную позицию, но капельница не дала ей сделать этого.       – А что насчёт того, что ты вытворила пару месяцев назад? – вопрос вышел больше похожим на обвинение.       Она тут же пожалела о своих словах, заметив, как Мередит изменилась в лице.       – Я собиралась поговорить с тобой об Эллисон, а не о своём поведении.       – Прости, – тихо произнесла она. – Что ты хотела сказать?       Это было странно, ведь Лидия почти ни с кем не говорила с момента смерти Эллисон. О смерти Эллисон. Признания казались ей унизительными, когда она представляла, как произносит их вслух.       – Она не галлюцинация. Она воспоминание.       – По-твоему, это разные вещи?       Лидия нахмурилась ещё сильнее – мозг отказывался воспринимать полученную информацию.       – Воспоминание скорее похоже на привидение. Привидение, которое могут видеть только банши.       – Но ведь я знала и других. Почему я вижу только её?       – Потому что ты видишь только тех, с кем имела особую связь при их жизни.       – Мы с Эллисон… мы были только подругами…       – Типичный подросток, – Мередит устало вздохнула. – Иметь особую связь не значит спать с человеком.       – Что это вообще значит? – Лидия снова начинала заводиться – теперь от непонимания.       – Эмоциональная связь имеет огромное значение в сверхъестественном мире, но многие называют её по-разному. Ты просто чувствуешь особое притяжение к человеку, который знает тебя лучше остальных. Вы можете быть абсолютно не похожи друг на друга, но при этом идеально друг друга дополнять.       – Родственные души? – переспросила Лидия.       Она наконец нашла силы заставить себя думать, и мысли более чётко формировались в голове.       – Иногда так. Но только если вам посчастливится встретиться. И родственная душа одна на всю жизнь, а эмоциональную связь можно иметь со многими, в разной степени. Видимо, ваша с Эллисон связь была самой сильной, когда она погибла.       – И? Поэтому у меня депрессия? Почему я всё ещё вижу её и могу с ней разговаривать? Почему я, а не Скотт?       Мередит покачала головой, снисходительно глядя на неё.       – Он не банши. Это главное. Эмоциональная связь важна для всех, но для нас, банши, она необходима. Эти люди – то, что удерживает нас в реальном мире. Мы всегда возвращаемся, несмотря на постоянный шёпот и голоса в голове. Если кто-то другой теряет эту связь, он может жить с этим. Мы же… мы просто теряем связь со всем миром.       Лидия задумалась. Она ведь почувствовала, как Они проткнул грудь Эллисон мечом. Крик по ней был самым сильным и самым ужасающим. Вряд ли это было просто проявлением её способностей…       – Но теперь, когда она умерла… что удерживает меня в мире живых?       Мередит кивнула, обозначив верный ход мысли.       – Ну… ты попала сюда. Тебе это ни о чём не говорит?       Мередит выжидающе смотрела на неё ещё минуту, но, встретив полное непонимание, продолжила.       – Давай объясню тебе на примере, ты всё поймёшь. В моей жизни был только один человек, которого я так любила. Мы были лучшими друзьям. Мы поженились, и в какой-то момент я совершенно перестала поддерживать контакт с другими людьми, которые были мне близки. Мама, сестра, друзья – я совершенно позабыла о них. Но потом… Мэтт умер, и я осталась одна. У меня не было никого, кто мог бы помочь мне. Все, кто был рядом, казались мне просто голосами в голове, и я мечтала, чтобы они замолчали. До сих пор я с трудом могу разговаривать с людьми – я не всегда понимаю их.       Услышав последнее, Лидия закрыла рот, раздумав что-либо спрашивать. Она всегда знала, что отличается от Мередит. Но кто бы мог подумать. Что их различием была Эллисон?       – Со мной случится то же самое?       – Судя по тому, что с тобой происходит, – Мередит пожала плечами, – возможно. Она будет тянуть тебя за собой, если ты не найдёшь в себе силы отпустить её. Ты когда-нибудь задумывалась, почему твоя бабушка покончила с собой? Или другие банши?       На этот раз долго думать не пришлось.       – Потому что их родственные души?..       – Именно, – Мередит кивнула, не дав ей договорить. – Они тяжело заболевают, но большинство успевает убить себя, пока болезнь ещё не взяла верх над ними. Я слышала, они очень мучаются. Это ужасно, не хотела бы я пройти через что-то подобное. Поэтому, надеюсь, у меня ещё есть время, чтобы научить тебя кое-чему.       – Я могу что-то сделать с этим?       Мередит уставилась на Лидию, заставив поёжиться.       – Тебя удерживает кто-то ещё. Поэтому ты думала, что Эллисон тебе мерещится, – она наклонилась ближе, понижая голос. – Связь между вами уже не так сильна, как была когда-то. Но ты ещё можешь всё исправить. Если тебе удастся, эта связь позволит тебе отпустить Эллисон. Этот мальчишка поможет тебе.       Лидия замерла, почувствовав, как в глазах защипало.       – О ком ты? – прохрипела она.       – О мальчишке с битой. Друг Скотта МакКола. Влюблён в тебя, – ответила Мередит, задумавшись – будто вспоминала. – Он единственный удерживает тебя от прыжка в бездну.       – Стайлз?       Мередит кивнула.       – То есть мы снова должны стать лучшими друзьями, чтобы я окончательно не сошла с ума?       – Именно. И лучше бы тебе уже признаться, что ты тоже влюблена в него.       – Не-не… не понимаю, о чём ты, – Лидия несколько раз запнулась, прежде чем выговорить привычное раньше оправдание.       Мередит закатила глаза, и повернулась к появившейся рядом с ними Эллисон. Та подмигнула Лидии и рассмеялась.       – Серьёзно? – Лидия теперь чувствовала себя чуть увереннее рядом с подругой. – Ты собираешься доставать меня по этому поводу с того света? – затем она снова обратилась к Мередит. – Ты сказала, что я смогу отпустить её. А что, если я этого не хочу?       – Очень плохо. Для обеих. Твоя подруга не сможет упокоиться с миром. Это будет наивысшим проявлением эгоизма с твоей стороны – удерживать её здесь. И это будет медленно сводить тебя с ума, даже если ваша со Стайлзом связь станет крепче. Представь, что ты привязала себя к двум машинам, которые едут в противоположные стороны. Ты разорвёшься, – голос Мередит внезапно смягчился, пропуская нотки заботы. – Но если вы со Стайлзом восстановите свои отношения, ты будешь готова.       – Я не уверена, что это возможно.       – Это нормально.       Сочувствие в её голосе было уже нескрываемо, и Лидия неожиданно для себя прониклась к ней симпатией.       – Как он умер? Твой муж, – осмелилась задать вопрос она. – Можешь не отвечать, если не хочешь.       – Он утонул. Они с братом сплавлялись на байдарках в Санта Барбаре. Их обоих унесло штормом. Он знал о моих силах, – тихо добавила она, – и понимал меня.       Мередит печально улыбнулась от воспоминаний. Лидия понимала её – когда-то Стайлз тоже был рядом, помогая ей справиться с её способностями.       – Ты почувствовала его смерть? – спросила она, вспоминая пронзающую боль от меча Они.       Она изредка чувствовала что-то похожее, но никогда не думала, что это могло быть воспоминанием.       – Почувствовала. Это было ужасно, я не могла дышать. На какую-то долю секунды я запаниковала, но затем всё словно замерло внутри меня. Я тогда готовила обед и уронила только что закипевший чайник на ноги. Я даже не заметила этого, только спустя несколько часов поняла.       Ожидаемые слёзы не выступили на глаза, но на лице проявился отпечаток глухой боли. Лидия не смогла удержаться, чтобы не задать очередной вопрос.       – Вы были родственными душами?       Полуденное солнце тускло освещало комнату. Мередит сделала глубокий вдох и снова стала вглядываться куда-то позади Лидии. Повернувшись, Лидия увидела тепло улыбающегося мужчину-корейца. Он был опрятно одет, что сразу наталкивало на мысль – он не был пациентом.       Он подошёл ближе и взял Мередит за руку.       – Мы по-прежнему родственные души, – прошептала она, прикрыв глаза.

***

      – Вы, должно быть, шутите, – бросил Дерек, глядя на парочку друзей.       – Вы ведь сами узнали, так? Мы не были уверены, как вы отреагируете, поэтому пытались придумать, как поставить вас в известность, – слабо оправдался Стайлз.       Кира сидела на диване, молча наблюдая за обменом любезностями – Скотт рассказал ей всё ещё в субботу вечером. Сейчас он стоял вместе с другом, потупив глаза в пол, пока Хейлы – Питер, Дерек и Малия – гневно разглядывали их.       – Вы потеряли четыре дня, выясняя, как сообщить нам, что она в этом аду? – переспросила Малия.       Даже она понимала, насколько они облажались.       – А вы потеряли четыре дня, блуждая по лесу. Ты сама просила не отвлекать вас. Если не случится ничего серьёзного!       – И ты решил, что это неважно? – возмутилась она.       – Мы хотели найти способ вытащить её оттуда законным путём до того, как Дерек бы просто вломился туда, воображая себя супергероем, чем создал бы ещё больше проблем.       – Из нас всех, Стайлз, я думал, геройствовать станешь ты! – закричал на него Дерек; непроходимая тупость Стилински его порядком достала. – Это же ты выглядел так, будто вот-вот свалишься без чувств, когда мы слушали её сообщения!       Стайлз залился краской.       – Ты просто не понимаешь природу наших с ней отношений! – агрессивно выпалил он в ответ.       – Скотт, – Дерек решил оставить этот безнадёжный случай, – неужели ты тоже так считаешь?       Скотт замялся от такой быстрой смены разговора.       – Я… я просто надеялся, что шериф сможет помочь. Я не хотел начинать «полномасштабную войну» против Эйкена, пока мы не убедимся, что другого выхода нет.       – Вы ведь знаете, что у меня степень доктора юридических наук? – ухмыльнулся он.       Скотт и Стайлз широко распахнули глаза от удивления.        – У тебя что?       – Степень, полученная в Калифорнийском университете в Беркли, – процедил он с видом собственного превосходства.       – Ты ведь шутишь?       – А вы думали, что я после школы остался здесь? После того, что произошло с моей семьёй? – усмехнулся Дерек.       Парни пробубнили что-то невнятное, вроде «Мы всегда знали, что ты не тупой», но он только показательно закатил глаза, отворачиваясь.       – Ладно, – наконец произнёс Стайлз, оставляя всю неловкость позади, – вопрос прежний: что мы будем делать?       Повисла пауза, которую неожиданно прервала Малия.       – Мы её там не оставим, – решительно заявила она, сжимая кулаки.       Остальные неверяще уставились на неё, задумываясь над тем, как много она знала об отношениях своего парня и Лидии.       – Она не моя подруга, но она член стаи. Дерек объяснил мне, что это значит – быть стаей. Неважно, нравится она мне или нет, мы должны защищать её. Даже если она слабая, – заключила она, но поспешила исправиться. – Особенно если она слабая. Простите, оборотни не койоты. Я ещё учусь.       – Нет, всё в порядке, спасибо тебе, – искренне заверил её Стайлз. – Я рад, что ты с нами.       – Значит, всё, что мы должны сделать, – это найти легальный способ вытащить её оттуда? – задал Дерек вопрос, для него риторический. – Легко. Я имею в виду, теперь, когда мы знаем, где она.       Он бросил укоризненный взгляд на парней, напоминая им об их оплошности.       – Это не так-то просто. Они усилили охрану после того, как мы там побывали. Да и теперь они знают нас в лицо, – серьёзно подметил Стайлз.       – И что, ты хочешь сдаться? – вызывающе хмыкнул Дерек.       – Не будь идиотом. Это значит только, что мы не можем просто вломиться и спасти её, как чёртовы Робины Гуды. Это только уменьшит её шансы.       – Ладно. Посмотрим, что я могу сделать. Для начала позвоню своим приятелям из университета…       – У тебя есть университетские приятели? – в полном изумлении переспросил Стайлз.       Дерек бросил на него раздражённый взгляд, прежде чем продолжить.       – Я позвоню им, узнаю, нет ли среди них того, кто работает в сфере здравоохранения.       – А что мы будем делать в это время? – подала голос Кира.       Её вопрос застал их врасплох.       – Ждать, я полагаю, – Скотт неуверенно пожал плечами. – Не делать глупостей и не быть безответственными?       В ответ раздался хор недовольных, но согласных голосов.       – И заботиться друг о друге, – добавил Дерек.