Вся конница короля

      Лидия не пришла на историю, что была после обеда. Стайлз занял ей место по левую сторону от себя, и тот факт, что она не появилась в классе со звонком. А ведь она была не из тех, кто мог позволить себе опаздывать. Да и виделись они всего час назад.       Стайлз обернулся к Денни, который сидел слева и уже что-то записывал в тетрадь.       – Чувак, ты ведь ходишь на французский с Лидией? – тихо спросил он.       – Да. А что? – неохотно отрываясь от занятия, прошептал Денни.       – Она была сегодня на занятии во время обеда? – Стайлз заметил, как его брови приподнялись.       – Не было у нас сегодня занятий. И не будет до следующей недели. А что?       – Она сказала… а, ничего, забудь, – Стайлз махнул рукой, прекращая разговор.       Значит, она снова пропускала занятия. Он бы забеспокоился ещё больше, если бы его голова и без того не была загружена переживаниями за её поведение.       – Она и так на них не ходит, – добавил Денни спустя пару минут.       – О чём это ты?       Стайлз прищурился, глядя на одноклассника. В последние месяцы Лидия как минимум раз в неделю пропускала обед, оправдываясь своими занятиями по французскому.       – Мадам стала с ней гораздо обходительнее со смерти Эллисон, – ответил он, пожав плечами. – Они всегда были в паре. На самом деле, они были единственными, кто вообще знал язык.       Стайлз усмехнулся, но быстро стих, когда мистер Юкимура начал свой урок. Мысленно отвесив себе подзатыльник, он стал вспоминать из разговор перед обеденным перерывом. Только сейчас он подумал, что класс французского и столовая находились в одной стороне, от которой она удалялась. Она выглядела потерянной, но опять же, это стало неотъемлемой частью её образа после смерти Эллисон. Она стала взвинченной, нервной, гораздо менее наблюдательной. Стайлз перепробовал всё, что только мог, чтобы вернуть её в нормальное состояние, но каждый раз, когда он выкрикивал её имя, пытаясь привести её в чувства, она выглядела так, будто по ней проходил электрический разряд.       Он постарался выбросить эти мысли из головы, наблюдая за мистером Юкимурой, который записывал на доске важнейшие даты холодной войны. Внезапно в кармане завибрировал мобильный. Стайлз подпрыгнул на месте, выронил ручку на пол. Денни окинул его удивлённым взглядом, прежде чем повернулся к доске. Стайлз подождал, пока всё внимание класса снова переключится на занятие, ловко поднял ручку и как можно не заметнее достал телефон. На экране высветилось имя Скотта – признаться, это его расстроило.       12:46. Скотт: «У нас проблема. Я в холле».       Сердце Стайлза ухнуло где-то в животе, и он дрожащими руками стал складывать тетради.       – Мистер Юкимура, можно выйти? – он уже встал из-за парты и закинул рюкзак за спину.       Мистер Юкимура одарил его вопросительным взглядом. Стайлз чуть заметно кивнул, и преподавать кивнул в ответ, возвращаясь к занятию.       Как и обещал, Скотт был уже в холле. Увидев его тревожное выражение лица, Стайлз в два счёта оказался рядом с ним.       – Что случилось? Ты в порядке? – он надеялся, что это были просто проблемы стаи.       Он ещё не знал, как реагировать, если бы это касалось Лидии. Но по глазам друга он уже понимал, что события развивались по худшему варианту.       – Стайлз, Лидия ведь сейчас не на занятиях? – Скотт хлопнул друга по плечу.       Судя по тону, он уже знал ответ. Стайлз отчётливо услышал биение собственного сердца вперемешку с учащённым дыханием.       – Нет. И Денни сказал, что у них не было французского во время обеда.       – Я слышал, как она кричала, – тихо произнёс Скотт. – Буквально пять минут назад. И она явно была далеко.       Стайлз достал мобильник и сразу же нашёл Лидию в быстром наборе в очередной отчаянной попытке связаться с ней. Пока на том конце раздавались гудки, из одной из дверей вышла Кира. Вид у неё был такой же обеспокоенный.       – Я слышала крик, – выпалила она, оказавшись рядом с парнями.       – Лидия. Мы не знаем, где она, коротко ответил Скотт, переводя взгляд на Стайлза.       Он запустил свободную руку в волосы, пытаясь скрыть дрожь. Кира закусил губу.       – Привет, это Лидия. Сейчас я не могу подойти к телефону, – прозвучал её электронный голос.       Стайлз шумно выдохнул и нажал «1», пропустив вторую часть её речи.       – Лидс, это Стайлз. Скотт слышал, как ты кричала, и тебя не было на занятиях после обеда. Если с тобой всё в порядке, прошу, просто позвони мне. Он закончил звонок и перевёл взгляд на друзей, мечась от одного к другому.       – Она говорила, что собирается провести время с мамой, – неуверенно произнесла Кира, вспоминая их утренний разговор.       – То есть ты знала, что после обеда её не будет?       – Да, но вряд ли бы она стала отключать телефон – она не слишком любит находиться с мамой в последнее время, – спокойно объяснила она.       – И я не думаю, что она бы стала кричать, просто сидя и болтая в каком-нибудь кафе, – резко добавил Стайлз.       Зазвонил телефон Скотта, и все трое замерли, ожидая услышать голос Лидии на том конце, который бы мог всё им объяснить.       – Это Дерек, – объявил Скотт, с досадой смотря на экран, и быстро провёл по нему пальцем для ответа.       – Ты это слышал? – как обычно, Хейл перешёл сразу к делу.       – Да, мы не можем связаться с ней, она ушла больше часа назад. Сказала Кире, что собирается провести время с мамой, но…       – Но это она кричала, – быстро закончил за него Дерек.       – Да.       – Вы ещё в школе? – в вопросе слышались риторические нотки.       – Думаю, справедливо будет сказать, что мы не пойдём на оставшиеся уроки, – признался Скотт, на секунду задержавшись взглядом на стоящих рядом.       Кира хмурилась, глядя на парня – она точно слушала весь диалог. Стайлз же мог уловить его только обрывками, поэтому даже не пытался подслушивать. Он вообще выглядел полностью отстранённым от того, что происходило в холле.       – Тогда встретимся в лофте. Мы найдём её, – напряжение в его голосе было слышно даже по телефону.       На линии раздались короткие гудки.       – Нам нужно к Дереку. Там решим, что делать дальше, – коротко объяснил Скотт. – Мы найдем её, Стайлз.       – Скотт! – закричала из другого конца школьного корридора Малия, быстро приближаясь. – Ты это слышал?       Стайлз жестом указал ей перейти на шепот.       – Слышал, – ответил он за Скотта, когда она встала рядом. – И Дерек слышал. Это была Лидия.       – Где она? – Малия окинула друзей непонимающе взглядом, словно Лидия пряталась среди них.       – Мы не знаем. Мы не можем до неё дозвониться, – Стайлз начал грызть кожу на большом пальце.       – Мы едем к Дереку. Ты с нами? – Малия кивнула.       – Тогда идём, – нетерпеливо бросил Стайлз, уже двигаясь к ближайшему выходу.       Скотт поспешил догнать его, пока девушки шли за ними.       – Стайлз, – позвал он друга, – Стайлз, ты должен успокоиться. Всё будет хорошо, мы найдём её. С ней всё будет в порядке.       – Я должен был поговорить с ней вечером, – тяжело выдохнул Стилински. – Что-то с ней было не так, и она хотела рассказать мне что-то. Если у неё были проблемы, а она не сказала мне… – он осёкся.       Скотт приобрел его за плечо.       – Мы найдём её, – у них просто не было вариантов.       Но Стайлзу, который уже успел передумать сотни альтернатив, казалось иначе.       – Кира сможет подвести Малию? Чтобы ты поехал со мной? – его вопрос походил на признание.       Скотт кивнул       – Кира, – кинул он через плечо, – Возьми с собой Малию, а я поеду со Стайлзом.       Кира кивнула, и девушки без лишних вопросов направились к её машине. Скотт забрался на пассажирское место джипа. Стайлз в этот момент пытался не глядя завести машину, одной рукой по прежнему набирая номер Лидии.       – Дай сюда телефон, я сам позвоню. А ты вези нас к Дереку, – Скотт выхватил телефон у него из рук.       Джип отъехал от школы. Слава Богу, они не стали дожидаться конца учебного дня, иначе по пробкам они бы никуда не успели.       Скотту в глаза сразу бросилась цифра «19», светящаяся у значка внизу экрана.       – Ты вообще проверяешь голосовую почту? – вопрос его вышел странно-заботливым.       – Серьёзно, Скотт? Сейчас не время для нотаций, – хмуро ответил Стайлз.       На небе сгущались тучи – для него это было мрачным знаком.       – Зачем ты тогда оставил Лидии сообщение?       – Потому что, мне кажется, она похожа на человека, который слушает сообщения.       – Тогда логично, что она их и оставляет, – Скотт коснулся экрана, чтобы пролистать список.       За пару месяце в телефоне успели накопиться сообщения от Скотта и отца, одно от Денни и одно от миссис МакКол. Но последние пять были оставлены Лидией. Самый поздний – менее, чем 24 часа назад.       – Чувак, – выдохнул Скотт, протягивая другу телефон.       – Вот чёрт, – выругался Стайлз, на мгновение взглянув на экран, и вернулся к дороге. – Поставь на громкую связь.       Скотт включил первое, оставленное почти три недели назад.       «Привет, Стайлз, это Лидия. Я… просто думала. Ты не занят сегодня? Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Перезвони, если сможешь.       Её голос, такой замученный и удручённый, заставил его внутренности перевернуться от чувства вины.       «Привет, Стайлз, это Лидия. Я думаю, у меня снова бывает состояние фуги… Я не знаю, но я оказалась возле её могилы. Я не думаю, что здесь есть другие тела, но здесь очень темно. Можешь позвонить, если получишь это сообщение? Сможешь забрать меня?» – это было оставлено четыре дня назад. И на этот раз она казалась напуганной.       «Привет, Стайлз, это Лидия. Опять. Всю дорогу мне казалось, будто кто-то следит за мной. Пожалуйста, позвони мне», – в тот же день. Даже в этой электронной записи слышалась нескрываемая паника.       «Стайлз, мне нужна твоя помощь. Со мной что-то происходит, и я не могу разобраться с этим сама. Я слышу голоса, но никто…» – следом раздался звук бьющегося стекла и короткие гудки.       Лицо Стайлз к этому моменту уже было совершенно безжизненным – Скотт даже боялся смотреть на него, предпочитая уткнуться в экран мобильного.       «Привет, Стайлз. Это Лидия. Я просто… перезвони мне, как сможешь. Мне кажется, что-то происходит с… моими силами. И я не знаю, что мне делать. Просто перезвони, ладно?»       – Она оставила его вчера вечером, – Скотт достал свой мобильник и что-то проверил. – За десять минут до того, как написала мне. Она хотела узнать, свободны ли мы...       Теперь их короткая переписка имела куда больший смысл. Он говорил ей, как Стайлз беспокоится, а тот даже не снял трубку.       Стайлз держался из последних сил, чтобы чувство вины окончательно не взяло верх. Но как только они оказались у дома Хейла, притворяться он был больше не в силах.       – Не смотри на меня так. Сам знаю, что друг из меня вышел никчёмный, – выпалил он, не желая больше терпеть на себе щенячий взгляд друга.       – Я… я не думаю так. Ты не один не был рядом. Она писала мне несколько раз, а я отмораживался. И Кира. Я не виню тебя.       Тяжёлое молчание нависло над ними, его прервала только смс-ка от Киры. Дождь усиливался, поэтому, когда девушки возникли рядом с джипом, парни выскочили из машины, и все четверо забежали под крышу.       – У нас кое-что прояснилось, расскажем внутри, – второпях бросил Скотт, пропуская всех вперёд.       Они не удосужились постучаться, просто вошли. Дерек, судя по всему, их давно ждал. Он стоял у окна, сжимая фиолетовый шарф. Стайлз быстро узнал – это был шарф Лидии.       – Где ты его взял? – выдохнул он, сокращая расстояние между ними. – Это шарф Лидии. Где ты его взял?       – Она оставила его здесь пару недель назад, – коротко ответил Дерек, и его губы чуть изогнулись, выдавая раздражение.       – Почему? Как она здесь оказалась? – казалось, будто Стайлз обвинял его.       – Успокойся, влюблённый идиот, – процедил Дерек; Стайлз покраснел и даже не посмотрел на Малию. – Она была здесь пару недель назад, потому что я нашёл её, бродящей неподалёку. Я почувствовал её запах – такой страх тяжело было пропустить. Когда я увидел её, она просто гуляла по улице. Босиком и без пальто. А на улице был мороз.       – Что она делала? – задал вопрос Скотт, одарив Стайлза благодарным взглядом – он всё-таки успокоился.       – Она не сказала. Я даже не могу сказать, была ли она в сознании или состоянии фуги. Или чёрт знает, что там с ней ещё бывает, – признался Дерек. – Она только сообщила, что её мамы не будет дома ещё несколько дней и что она жила одна уже неделю. Я убедил её остаться здесь, в комнате Коры, чтобы она не была одна. Спустя пару часов она просто сидела на краю кровати, уставившись в одну точку. Я не стал её беспокоить. Но в следующий раз, когда я пришёл её проверить, её не было. Я смог выследить её – она была уже дома. В окно я увидел, что она спала на диване в гостиной. Тогда она и забыла шарф, и я собирался отдать ей его. Надеюсь, я ещё смогу.       – Спасибо, что позаботился о ней, – Скотт с трудом выдавил из себя слова благодарности.       Дерек фыркнул.       – Она часть стаи. Это моя обязанность – заботиться о ней. И я не сомневаюсь, она бы сделала для меня то же самое, – он сделал паузу и посмотрел на Стайлза, который в момент покраснел: ну не мог же Хейл уже знать о непринятых звонках. – Не хочу торопиться с выводами, но кто-нибудь вообще интересовался её жизнью с победы над Ногицунэ?       Его тон явно намекал, что про сообщения на голосовой почте он уже знал. Молчание на его вопрос говорило о многом. Дерек вздохнул и отвернулся к окну – дождь только усиливался.       – Нам будет тяжело найти её в такую погоду. Мы не сможем отследить её по запаху, – в глазах Стайлза отразился неподдельный страх, когда он услышал это. – Но мы всё равно найдём её.       Голос Дерека был твёрдым, даже более приказным, а в его глазах – решительность и уверенность.       Стайлз не мог выносить смотреть ему в глаза, поэтому стоял, разглядывая собственные ботинки. Неужели Дерек, мрачный, неразговорчивый Дерек, заметил что-то неладное раньше него? Ведь они виделись каждый день по четыре урока. Но возвращаясь мысленно назад, он не мог припомнить, чтобы они хоть раз нормально разговаривали. Половину из их общих занятий посещала Малия, и он был полностью сосредоточен на ней – она едва ли справлялась с программой. Но остальные были для неё неподъёмными, так что как минимум два урока в день у них было. И всё-таки Стайлз не припоминал, чтобы это хоть раз произошло.       – Дерек, мы не забыли про неё, и никто её не бросал. Просто она никому не открывалась – ни Стайлзу, ни мне, ни Кире. По крайней мере, когда мы спрашивали, – стал оправдывать всех Скотт .       – Я знаю. Я просто хочу сказать: я всегда был вне стаи, аутсайдером. Но сейчас мне кажется, что Лидия вытеснила меня с этой позиции. Я никого не виню, но про неё почему-то все позабыли. А ведь она не может защитить себя, в отличии от нас.

***

      Лидия проснулась, но не могла даже разлепить тяжёлые веки. Только раздавшиеся голоса заставили её это сделать – она надеялась, что на этот раз голоса принадлежали живым людям.       Так и оказалось: в метре от неё сидела полная смуглая женщина. Её черные волосы были собраны в неаккуратный хвост, несколько прядей свисали на чёрные очки квадратной формы. В руках у женщины были блокнот и ручка, судя по всему, для записей бесед с пациентами. Позади стоял мужчина невысокого роста. Он заглядывал в её записи и с авторитетным видом критиковал их. Зрение Лидии было затуманенным, чтобы разглядеть его лицо.       Несмотря на оцепенение во всём теле, Лидия попыталась пошевелить пальцами. Это ей удалось. Однако сесть что-то помешало – только сейчас она поняла, что была привязана к кровати. По одному кожаному жгуту на каждую руку и ногу и один на лоб.       – Я в… Эйкене? – наконец, дошло до неё.       Эта мысль прошлась мелкой дрожью по телу, обнажая страх. Но всем мысли и чувства сейчас были слишком притуплены. Худой мужчина вышел из-за спины помощницы и подошёл к Лидии.       – Здравствуйте, мисс Мартин, – заговорил он, склонившись над ней. – Вы можете обещать, что не причините вреда себе или сестре Теллез, если мы развяжем Вас?       Его голос звучал совсем не так резко и грубо, как она ожидала, напротив, он держался ровно и спокойно. Медсестра снисходительно улыбнулась, и на секундочку в поддёрнутых уголках губ проскользнуло сочувствие. Лидия заглянула ей в глаза и поймала себя на мысли, что не могла вспомнить, как назывался их цвет. Простое слово, начинающееся на «г». Она крепко зажмурилась, пытаясь его вспомнить, пока её освобождали от кожаных оков.       – Лидия, можешь сесть, чтобы мы поговорили? – обратился к ней мужчина.       Она заставила себя снова открыть глаза: теперь на стуле возле её кровати сидел он. Медсестры в палате не было. Странно, ведь Лидия даже не слышала, как она ушла.       С трудом оторвавшись от кровати, она почувствовала жуткую усталость, а дрожащие руки никак не могли быть опорой в этой казавшейся нелёгкой задачи       – Почему я здесь? – она надеялась, что в этот раз её слова звучали более осмысленными.       – Твоя мама волнуется за тебя, – ответил мужчина. – Я доктор Джейкоб Венделл. Как ты уже поняла, ты находишься в Психиатрической больнице Дом Эйкен.       – Так почему? – голос уже звучал сильнее, но она так и не получила ответа на свой вопрос.       Неясность в голове постепенно пропадала, и все предметы в комнате приобрели ясные очертания.       – Как я сказал, твоя мама беспокоится за тебя.       – Спасибо за эту бесполезную информацию, – язвительно бросила она. – Я имею в виду: почему она беспокоится? Почему меня здесь держат?       – Ты знаешь, как твоя бабушка, Эстер, умерла? – это была подсказка? Неудачная.       – Она повесилась. Мама нашла её в её квартире.       – Эстер страдала от параноидальной шизофрении. Её диагностировали ей в возрасте двадцати девяти лет, когда твоей маме было три, – произнёс доктор Венделл. – И твоя бабушка покончила с собой, когда ей исполнился семьдесят один год.       – Три года назад, – прошептала Лидия.       В тот день она была с мамой.       Ей только исполнилось четырнадцать. Родители сообщили ей, что разводятся, когда она подслушала их очередную ссору в отцовском офисе. Прада была её подарком на День рождения, чтобы смягчить удар. Она-то хотела добермана, как Зевс, который остался с отцом после развода. А мама хотела кошку. Поэтому компромиссом стала Прада.       Она как раз несла щенка, чтобы показать бабушке. Миссис Мартин вошла в дом первая и закричала. Она мгновенно вытолкнула дочь за дверью       – Оставайся здесь! Ни в коем случае не заглядывай внутрь, – Лидия ещё никогда не видела маму такой напуганной и категоричной.       Но любопытство всё же взяло верх, и Лидия заглянула в дом, пробравшись обратно к двери вместе с Прадой. Бабушку она не увидела, но край болтающегося розового халата и тапочки под ним сказали ей всё, что нужно. Миссис Мартин стояла рядом, громко рыдая и звоня в полицию.       Лидия прижалась спиной к стене и подняла на руки истерично лающую собаку. Она не сводила глаз с тела бабушки, даже когда мама закричала, чтобы она вернулась вниз. Потом приехали парамедики, шериф Стилински, а перед глазами всё ещё стояла страшная картина.       Её вывели к патрульной машине и завернули (вместе с Прадой) в шоковое одеяло. Она наблюдала, как тело её бабушки выкатили их дома, когда внезапно откуда-то сзади вылез Стайлз Стилински. Она знала его – у них было несколько общих занятий. И он был невыносим, как и все четырнадцатилетние мальчики. И наносил слишком много acx.       – Ты как? – он мягко улыбнулся ей, обнажая брекеты.       – Что? – сухо переспросила Лидия.       Наверняка он услышал, как дрожал её голос, потому что тут же потянулся и погладил Праду по голове.       – Я вообще-то разговариваю с этим малышом, – исправился он, не сводя с неё глаз.       – Она ещё щенок. И она видела мою бабушку мёртвой, – проговорила она, глядя на Праду; она стала неторопливо поглаживать её, не касаясь руки Стайлза. – Конечно, она не запомнит. Для неё это ничего не значит. Моя бабушка для неё как сбитый на дороге опоссум. Она ведь собака, вряд ли для неё есть разница между самоубийством и убийством на дороге.       Свободной рукой она стала теребить хвостик своей косички. Стайлз заметил это, и на его лице отразились сочувствие и грусть. Лидия ненавидела, когда на неё так смотрели.       Но едва он коснулся её плеча и чуть сжал его, как она крепко обвила свои руки вокруг его талии и беззвучно заплакала. Даже если Стайлзу и было неудобно, он мастерски это скрыл. Чуть приподняв голову, она заметила удивлённые взгляды мамы и шерифа Стилински, направленные на них. Тогда она и вспомнила, кого обнимала. Стилински. Фу. Она быстро отстранилась от него с видом невероятного отвращения. Вместо с Прадой Лидия выскочила из патрульной машины.       – Не рассказывай никому об этом, – строго пригрозила она, вытирая слезы. – Иначе я скажу Денни, чтобы он доставал во время тренировок по лакроссу.       Денни тогда был её парнем. Это было ещё до того, как он признался, что он гей. В тот момент он был просто единственным парнем выше метра восьмидесяти.       Стайлз растерялся, но затем уверенно кивнул. Он, кажется, всё понимал, потому что для него смерть была не в новинку.       – Лидия, ты меня слушаешь? – доктор Венделл смотрел на неё не моргая.       Она медленно повернулась к нему.       – Параноидальная шизофрения.       – Твоя мама разговаривала со многими: с твоими учителями, со школьным психологом, с одноклассниками. Она собрала достаточно доказательств, чтобы оставить тебя здесь как минимум на четыре недели.       – Дерьмово, – она надеялась вложить в это ёмкое слово больше убедительности.       – Ты так же под надзором с целью предотвращения попытки самоубийства, – как бы между прочем произнес доктор Венделл.       Эта часть его задела.       – Что Вы имеете в виду?       – После смерти твоей подруги, Эллисон, у тебя проявились многие признаки шизофрении. А учитывая самоубийство твоей бабушки, лишняя осторожность не повредит. Семейная история имеет печальную склонность повторяться.       – Верно, – тихо согласилась она.       Лидия пыталась проанализировать своё поведение с матерью в последние пару месяцев. Она неделями ничего не ела, просыпалась с жуткими криками каждый раз, когда позволяла себе заснуть, и имя, которое сопровождали все её кошмары было Эллисон. Глубокие порезы ногах от бессознательных прогулок, которые миссис Мартин обрабатывала по утрам, тоже отнюдь не успокаивали её. Они договорились не обсуждать это. И вот к чему привело их соглашение.       – Мы будем давать тебе нейролептики, – произнёс доктор Венделл, не отрываясь от бумаг. – Учитывая твои галлюцинации, придется давать тебе двойную дозу, но эффект должен быть незамедлительным.       – Но они превратят меня в растение, – возразила Лидия.       Она знала о побочных эффектах. И не важно, была ли она шизофреничкой или банши, они её бы не миновали. А существовать в состоянии амёбы четыре недели не слишком хотелось.       – Они будут сдерживать твои симптомы, – исправил её доктор Венделл. – И не забывай, что твой срок пребывания здесь может быть увеличен, если мы не увидим улучшений. Мы выпишем тебя только тогда, когда твою состояние перестанет представлять угрозу для себя и окружающих.       Лидия почувствовала странную боль в груди – мама беспокоилась не за неё. Она беспокоилась за себя. Дочь стала опасно напоминать ей собственную мать. Впрочем, Лидия не могла быть уверена – она не слишком хорошо знала бабушку. Помнила только, что мама никогда не ссорилась с ней и не злилась, но при частом упоминании о ней часто грустила.       – Что я должна делать? – спросила она еле слышно.       – Тебе нужно принимать галоперидол три раза в день во время приема пищи, – доктор Венделл стал зачитывать ей указания. – Каждый день ты будешь ходить к терапевту и на групповые занятия. Также у тебя будет немного личного времени. Если ты будешь хорошо себя вести, тебе разрешат посетителей.       – Ко мне никто не придёт, – глухо ответила она.       – Ты будешь удивлена, но люди захотят помочь, когда узнают, что с тобой произошло, – сочувственно уверил её он.       – Полагаю, мне не разрешат пользоваться телефоном, – уточнила она, глядя на свои вещи, которые стояли на кушетке у противоположной стены.       – Боюсь, что нет. Но здесь есть телефон для пациентов. Ты сможешь им пользоваться, это зависит от твоего поведения, – Лидия кивнула.       Она думала о том, заметил ли Стайлз её отсутствие на уроках. Вспомнит ли он о том, что они собирались поговорить вечером? Забеспокоится ли он, когда она не возьмёт трубку? Позвонит стае? Кира знала, что она собиралась провести время с мамой, так что пока не стоило поднимать тревогу. Она знала, что рано или поздно они поймут, где она. Но что из этого? Придут ли они спасать её? Лидия сомневалась. Обида, росшая все эти месяцы, теперь сдавливала грудную клетку, не давая даже вздохнуть.       Откуда-то из угла комнаты раздался щелчок. Появилась Эллисон. В её руках был арбалет. Лидия резко перевела взгляд на доктора Венделла, который всё ещё следил за ней.       – Я всё поняла. Я не доставлю проблем, – сказала она, поморщившись.       Её гордость её за это никогда не простит. «Я не доставлю проблем, но я не сумасшедшая» - повторяла она про себя, унимая нарастающее отчаяние от перспективы провести в этом сомнительном заведении чёрт знает сколько времени.       Доктор Венделл улыбнулся, в то время как Эллисон подошла ближе.       – Лидия, ты не можешь, это плохо кончится. Позвони Стайлзу и скажи, где ты. Он должен вытащить тебя отсюда. Позвони шерифу Стилински, объясни, что произошла ошибка. Тебе нельзя здесь оставаться – здесь слишком много злых духов, – шипела Эллисон, явно злясь на неё.       Лидия отказывалась смотреть на подругу. Если она и правда сошла с ума, то это началось именно с галлюцинаций об Эллисон.       – Рад это слышать, – пропел доктор.       Лидия едва не стошнило от его приторности и лицемерия.       – Скоро время обеда, тебе нужно будет принять вторую порцию галоперидола. Медсестра Теллез покажет тебе твою палату, и затем ты сможешь пойти на обед. Он встал, оповещая, что их разговор окончен, и покинул комнату.       Вернулась медсестра. Она принесла ей стакан воды и таблетку. Лидия в нерешительности замерла на пару секунд, разглядывая их.       – Пожалуйста, не делай этого, – стала умолять её Эллисон. – Лидия, ты в большой опасности. Это плохо кончится.       Лидия проглотила пилюлю без воды и не поморщилась. После того, как медсестра Теллез убедилась, что она не спрятала таблетку во рту, они вместе вышли, оставляя выдуманную Эллисон одну.       На выходе Лидия почувствовала, как кто-то взял её за запястье. И она была уверенна, что галлюцинации на это не способны.