Даже после смерти

— Сколько еще осталось? Ну…? Никто из троих не обернулся. Этот вопрос они слышали в тридцатый раз за последние полчаса. Так что зачем тратить слова? — Сколько еще осталось? Вы оглохли что ли? — Эрмоса, а не все ли тебе равно? Ты с комфортом едешь на руках своего кабальеро… А твои крики только привлекают к нам ненужное внимание. Вилли и без того идет по следу. Упоминание Вилли заставило ее вздрогнуть и прильнуть к Ретту. Вот кто оставался на удивление улыбчивым и теплым. Может быть, давно стоило с ним… Это было приятно, когда он… И тут вспомнилась дыра в щеке Вилли, желтые зубы, черный распухший язык и… гнилушка! — Это какой-то кошмарный сон! Почему я здесь? В мантилье и рукашке… — запнулась, глядя на обнаженный торс Ретта, — причем даже рубашка ваша, а не моя! К тому же я босиком. И о меня воняет! — Как и от всех нас, радость моя. А вы предпочли бы быть сейчас туго затянутой в корсет и в шелковых туфельках? — И не здесь, а на балу… Голос зазвучал мечтательно. Банжо грустно отозвалось с ответ. Самый молодой из троих обернулся к ней: — Вот доберемся, и я сыграю. А вы, сеньорита, будете плясать, сколько душе угодно. — Я? Плясать?! — Так возмутилась, что начала выворачиваться из рук Ретта. — Я что, ярморочная собачонка, чтобы под это тренькание плясать? Да кем ты себя возомнил? С удовольствием бы отвесила наглому парню пощечину, но потянувшись, выскользнула из удерживающих ее объятий и плюхнулась в дорожную пыль. — Вот дерьмо… Как же больно! — Я же говорил, что вы не леди, Скарлетт. Похоже, вы прекрасно усвоили лексикон ирландских фермеров. — Не несите чушь, Ретт! Сперва кидаете меня в грязь, а потом еще и издеваетесь! Протянул руку, потянул вверх. Разбитое колено снова кровоточило. — Этого еще не хватало! — Старший мексиканец явно выругался. — Давайте еще стрелочку нарисуем в том направлении, куда идем. Эстамос аки, э? — Давайте просто бросим ее на дороге, — второй сплюнул в пыль. — Она надолго задержит Вилли и его ребят. — Нет! — взвизгнула. — Не позволяйте им бросить меня тут Ретт! Я не хочу, чтобы эти чудовища… эти… — Муэртос… -…мертвецы со мной… меня… Нет! — Сеньорита, кайясе! Вы же мертвого разбудите! Грубая ладонь снова плюхнула на ее кровоточащее колено зеленую пережеванную массу травы. ******** — Какой же засранец, этот Ли! Несколько солдат в форме янки неторопливо оглядывали местность вокруг. Выжженная трава, кое-где провалами глазниц смотрят на луну головы, послужившие снарядами. — Ваша правда, капитан. И есть безумно хочется. От лошадиной крови меня уже воротит. Я уж подумал, что после перерождения дизентерия останется в прошлом… Но, похоже, животная диета мне не на пользу. — Она никому не на пользу, Джонсон. Только южане раскусили нас слишком быстро. Надо было сжигать обескровленные тела, ну или уродовать их, будто изранены сильно. Но что поделать, если половина армии толькл и думает, как утолить свою жажду? — И что теперь? — Еще один солдат покосился на командира. — Есть и правда дико охота… — Хочешь мертвой крови попробовать? Другого вокруг нет. Она, вероятно, с душком… Сплюнул на землю. — Тут неподалеку наши осели… В баре местном… Может, у них есть какие запасы… Или и того лучше — свежак! — Мечтай! Какой тебе свежак? Кругом одни полугнилые… — Но удачу-то попытать можно… Дальше шагали в тишине. Зачем зря язык о слова стирать? Сказать-то толком и нечего. Только в животе бурчит от голода. Теперь даже о кобыле мечтается. Да что там о кобыле — и свинья подойдет! Любая скотина… Принюхивались. Вокруг одна гарь да мертвечина. Ниоткуда не тянет живым теплом, нигде не слышно биение сердца… С запада повеяло ветерком. Оттуда же пришли запахи. И звуки. — Бар уже рядом. И, кажется, у них-таки есть припасы, которые могут нас заинтересовать. Воодушевились все. Стройнее зашагали. И быстрее. Пожалуй, впервые жалея, что в летучих мышей превращаться им все-таки не дано. — Говорят, там еще и самые лучшие девочки на всем юге. Наши во время спохватились и обратили нескольких красоток. А то с вечной нехваткой пищи мы б еще и без баб остались. — Это не шамое штрашное… — прошепелявил беззубый старикан. Каждый уже не раз удивлялся, как в их компанию затесался этот дед, но наблюдая его в бою, вопросы отпадали сами собой. — Вон у южан-то и пришиндалы отпадают. Гниют, жаража! Это ж экий ижверг этот их генерал! Штоб мужик и без пришиндала! Тьфу! Смачно сплюнул. Все поморщились, представляя себе полусгнивших мертвецом, которых они каждый день встречали на своем пути. Да уж, их доля гораздо приятнее! ********* — Ещё далеко? Она знала, что никто не ответит, просто спрашивала по привычке. Звук собственного голоса хоть как-то возвращал к реальности, которой в мире живых мертвецов и летающих голов с каждой минутой оставалось все меньше. На обочине дороги темной грудой возвышалось нечто… Вытянутое, прямоугольное… — Ой, мамочки… — взвизгнула. — Это же… гроб! — Да заткните уже свою сеньориту! — Почувствовала как ладонь Ретта запечатала ей рот. — Она же даже канонаду переорет. Что за манера… Старший мексиканец медленно подошел к гробу… Изо всех сил выкручивалась в руках Реттах, мычала в его ладонь, пуская слюни. — Мм.бу.мм.до…тссс Только бы не открыл! Мексиканец его пнул ногой. — Да хватит уже вашего мы-му, сеньорита! Это вовсе не гроб! Телега. Энтиенде? Затем кивнул остальным, и все трое склонились над находкой. Ретт наконец отпустил ее. Хотелось накричать на него, но трудно было восстановить сбившееся дыхание. — Какая же вы скотина, Ретт Батлер! — Драгоценная моя, когда мы придавались ммм… страсти на обочине дороги, вы тоже звали меня скотиной, но это вовсе не мешало вам… — Орать так, что нам даже запеть пришлось, — прокомментировал один из троих копающихся в найденном барахле. А самый молодой еще и довольно присвистнул. — Я уж и забыл, что так бывает… — Орать?! Вот сейчас я буду орать! После того, как вы, да, Ретт, именно вы, чуть не придушили меня в угоду этим…оборванцам! Дружный смех. И взгляды, направленные на нее со всех сторон. А она в рубашке Ретта и в мантилье! Разве ж она виновата, что… а правда, почему она вышла из дома в одной мантилье? И откуда вообще у нее взялась эта чертова мантилья?! — Тома, сеньорита. Подарок от оборванца. Нашел тут… — Что это за тряпка? Ретт взял и развернул. Ярко-красное платье, по подолу три ряда кружев. — Кажется, это багаж какой-то… -… шлюхи, дорогая? — Ретт, Бога ради! Что вы… Я это не надену! — Ну если вам удобнее в моей рубашке, то я как джентльмен не могу у вас ее забрать. — Речь истинного кабальеро! Зазвучало банджо. — Сеньориту кабальеро Поддержать всегда готов: Он не спорит не по делу И не тратит лишних слов. И последнюю рубашку Он готов с себя сорвать… — То есть кричать мне нельзя, а то покойники сбегутся, а вы свои идиотские песни можете блажить? — Вырвала платье из рук Ретта. — Тут даже кустов нету! Что мне теперь посреди дороги? — Мы уже и так все видели, красотка. Но послушно отвернулись.