Даже после смерти

— И когда мы уже доберемся до этого вашего… бара? Туфли на каблуках давно потерялись. Все ноги сбила, шагая по этой пыли. А в ней камни… Хорошо хоть Ретт себя джентльменом показал! Вот несет ее на руках теперь. И рубашку с себя снял, чтобы она не бегала как идиотка в одной мантилье. Дурной сон какой-то! Трое дружно пожали плечами. Словно были единым организмом. Но даже не подумали оглянуться. Зашевелилась в объятиях Ретта, пытаясь привлечь их внимание. Сделала это весьма неловко. Похоже, заехала ему локтем под дых. Он охнул и согнулся, чуть не выронив свою ношу. — Эй, вы! Я же к вам обращаюсь! Вас что не учили общаться с леди? Тот, что шел в середине, обернулся и смерил ее тяжелым взглядом. — Сеньора, наслаждайтесь обществом своего кабальеро и не отвлекайте нас. В темноте трудно найти дорогу, а вокруг так и разит мертвечиной. Мы оторвались от солдадос муэртос, но это ненадолго. А уж коли по нашим следам идет Вилли… Воспоминания о нем и его гнилушке заставили желудок подняться в горло. — Боже святый… — Даже сам Сеньор не защитит нас в эту ночь, если мы не доберемся до укрытия, красотка! Самый молодой, тот, что нес банджо, ободряюще ей улыбнулся. Тот, что постарше, снова втянул носом воздух и поморщился. — Как мы чуем их запах, так и они различают нас. Уеле! Надо бы сбить их со следа… Хоть немного. — Как? Кажется, на все готова, лишь бы отогнать образ Вилли… — Нужно много мьерда, красотка. Потопчемся в нем, и наши следы будут пахнуть как оно. — Мьерда? Что они предлагают? Зачем стягивают с себя штаны?! Похоже, и Ретт тоже… — Я не хочу! — Визг эхом пронесся над дорогой. — Не стану! Еще и со всеми! Обеими руками вцепилась в рубашку, плотнее стягивая ее на груди. — Вот удивительно! Что, трудно кучу навалить? Или из дам вместо мьерда выпадают апельсины? Он присел на обочине и громко… — Боже! Что вы?.. Горло снова сжалось. Неужели?.. — Вомита тоже подойдет, сеньора. Трое нестройно рассмеялись. — Папаша мой покойный, да пребудет его душа в раю, помнится, говаривал: «Помни, что любой вопрос может, сын, решить навоз.» — О, да, дон Раймундо все знал о навозе — ослиный, коровий, свиной… Какой горит лучше, а какой на удобрение… Желудок снова скрутило и дернуло к горлу. Чавкала ногами в луже собственной рвоты и смотрела, как остальные топчутся в… Гадость какая! А ведь еще совсем недавно она была первой красавицей Джорджии. — Не хмурьте бровки, дорогая Эскарлата. От этого бывают морщинки. *********** Бежали вполне резво. Вообще на сытый желудок бежать легче. И ползти тоже, коли уже нечем бежать. Даже если по дороге теряешь некоторые части тела. Пальцы, носы, уши… Зато всегда можно отыскать своих. По следу. Чай не из хлебных крошек, которые птицы с утра склюют. Хотя какие крошки? Какие птицы?! Впрочем падальщики постоянно кружат над ними. Все уж и пообвыклись. Только сначала пугались. Все норовили кинуть в них чем-нибудь. Остановился. Принюхался. Ну, точно, идиоты! Четыре кучки вдоль обочины и нечто, похожее на содержимое желудка девицы. Снова представил эту аппетитную цыпочку. Отощавшая, конечно, но все на месте. Есть куда гнилушку пристроить! — Мы на верном пути, парни. Черный распухший язык мелькнул в рваной щеке, лизнув желтые кривые зубы. — Смотрите мне! Девку не жрать сразу! Не всю, по крайней мере. Ее можно на сладенькое оставить. Ответом стали похабные шуточки. Значит, не он один о своей гнилушке заботится. Только рыженький юнец замялся, зашептал себе под нос, что нельзя так с девушкой. — Девушкой? Девушки не стонут в дорожной пыли, раздвинув ноги, парень! Ты чегой-то? Не успел при жизни, что ль? Если бы было возможно, наверное, этот молокос залился бы краской. Свеженький совсем. Даже почти не пахнет. И ресницы длинные, золотые… У его Марии такие были… Гдей-то она теперь? Остальные дружно расхохотались. Шикнуть пришлось. — Не боись, парень! Уступим тебе первому. Даже после смерти такое надо испытать! И снова хохот. — Да как же можно? — Паренек снова смутился. Если покойники умеют смущаться… — Вот этим вот… — поводил рукой пониже живота — в леди… Теперь же все такое… Пришлось спустить штаны. — Сынок, думаю, твое достоинство явно в лучшем состоянии. Так что не стесняйся! Будешь первым…