Кактус эльфу не помеха, или С Рождеством, мистер Ли!

– Итак, господа, думаю, что все прекрасно понимают, для чего я собрал вас здесь и сейчас, – инспектор Хань окинул цепким взглядом всех присутствующих в кабинете ректора. – Во-первых, мистер Ли, Донхэ, от имени Зимнего совета и всех эльфов я бы хотел принести вам и вашим племянникам свои глубочайшие извинения за все произошедшее и клятвенно пообещать, что больше такого не повторится. Никогда. Теперь я лично буду контролировать этот вопрос, – Хань Гэн бросил еще один уничижительный взгляд на ровно сидящего на стуле Хичоля, не смеющего сказать даже слова после устроенной ему час назад главным эльфом головомойки, которая была особенно долгой и жестокой в этот раз. Однако… сам Хичоль не считал свой проступок чем-то таким значительным и особенно чем-то таким, что заслуживает ТАКОГО скандала, но у его несносной второй половины было совершенно иное мнение на это счет. Хотя… может, все дело было в том, что в этот раз речь шла о любви? Об истинной любви, которая все еще была для них обоих слишком больным вопросом. – Во-вторых, Донхэ, твое отчисление из Академии аннулировано, а практика зачтена. Насколько мне стало известно, вследствие некоторых магических воздействий твой амулет оказался неисправен еще до того, как ты трансформировал его, – пресекая ненужные вопросы, пояснил главный эльф, наградив Хичоля уже которым по счету за сегодня уничижительным взглядом, и продолжил: – Но поскольку мистер Ли сейчас находится здесь, то у меня была возможность самолично проверить результаты твоей практики и убедиться в том, что ты справился с заданием на отлично, поэтому… – инспектор Хань ободряюще улыбнулся эльфёнку, изо всех сил жмущемуся к своему человеку – так, словно тот и правда мог защитить его. Хотя… для истинной любви же вроде как не бывает границ. Никаких. Так что кто знает, кто знает… А в истинности любви этих двоих у Хань Гэна не было ни малейших сомнений, ведь недаром возле них юлой крутилось это рыжее пернатое то ли просто недоразумение, то ли воплощение любви, да и Йесон… никогда и ни к кому не проявлял интереса просто так. Эти двое явно что-то значили в сплетении судеб этого мира, и… их влюбленность была слишком очевидна и слишком сильна, и в ней просто нельзя было усомниться. – С-с-спасибо, – смущенно пробормотал Донхэ, не решаясь поднять даже взгляда на главного эльфа Санты, который был для них, простых студентов, кем-то вроде айдола для своих фанаток, и заслужить похвалу и отличную оценку от ТАКОГО эльфа… Разве Донхэ мог хотя бы мечтать о подобном? И вот… Может, все происходящее и правда всего лишь слишком злой сон? Хотя рука Хёкджэ на его талии была вполне себе материальной, да и боль и синяк, оставшиеся от болезненного щипка на запястье, – тоже, а это значило лишь одно: что он, Ли Донхэ, кажется, вовсе и не такой неудачник, как ему всегда казалось… Пресвятые кактусончики, это все что, и правда по-настоящему? – Не за что. Ты заслужил это, – инспектор Хань подарил юному эльфу еще одну полную тепла улыбку. – Мы с Сантой давно наблюдаем за тобой и твоей совершенно особенной магией, и теперь у нас есть достаточно причин, чтобы составить тебе индивидуальный график обучения с личными наставниками, а также выделить в личное пользование телепортационный амулет, но об этом мы поговорим чуть позже, после Рождества, хорошо? – Телепортационный амулет? – изумленно переспросил Донхэ, не желая верить своим подрагивающим от удивления ушам, которых нет да нет и осторожно касались кончики пальцев мистера Ли, почему-то воспылавшего особой симпатией к этой части тела Донхэ. – Ну да. Мне кажется, если ты планируешь жить в Сеуле и без пропусков посещать занятия в Академии, то это практически жизненно необходимая вещь, разве нет? – усмехнулся Хань Гэн, пристально глядя на смущенного, растерянного и до невозможности счастливого эльфёнка с огромным будущим, который, бросив полный испуга и вопроса взгляд на своего человека и получив утвердительный кивок в ответ, буквально просиял от восторга: – Да. Спасибо господин, Хань… – начал было Донхэ, но главный эльф Санты со смешком остановил его: – Не спеши благодарить, поверь, справиться с учебным графиком, который мы подготовили для тебя, будет очень и очень непросто, и ты еще много раз проклянешь меня, – рассмеялся Хань Гэн, но, почувствовав едва ощутимое дуновение магии, тут же недовольно прищурился, резко оборачиваясь к хитро улыбающемуся и втихую колдующему себе что-то под нос амуру: – А ты… Да-да, ты, – Хань Гэн зло посмотрел на это пытающееся заколдовать его пернатое недоразумение, которое одарило главного эльфа Санты полным такого искреннего недоумения и чистейшей невинности взглядом, что главный эльф почти даже смутился, но… он уже давно перерос то время, когда нахальные ангелы любви могли обмануть его чем-то подобным. – Еще раз попытаешься наложить на меня любовные чары или вообще какие-либо чары без моего ведома, то я не только сообщу твои старшим родственникам о том, что ты неоднократно нарушил пакт о неразглашении, незаконно проник на чужую территорию и пытался наложить любовные чары на представителя другой расы, но еще и сделаю так, что твоя линька будет длиться не два месяца, а два тысячелетия. Тебе все ясно? – эльф наградил тут же переставшего колдовать и судорожно закивавшего амура еще одним злым взглядом, впрочем, прекрасно понимая, что из двух его угроз почти вечная линька была куда намного более значимым аргументом, чем какие-то там жалобы о нарушении пактов, ведь все они прекрасно знали, что эти правила были написаны кучкой чопорных консервативных представителей высших рас несколько тысячелетий назад и уже… значительно устарели. Да что уж там, они устарели настолько, что в большинстве случаев было намного правильнее скорее нарушать их, а не соблюдать. Да и вообще… большая часть магических созданий настолько безалаберна, что они не то что постоянно просто забывают о давно утвержденных соглашениях, но и даже просто никогда не читали их и не имеют ни малейшего понятия о том, что таковые вообще существуют. Впрочем, сейчас это была не самая главная головная боль Хань Гэна, у которого на сегодня был запланирован еще просто-таки огромный список дел, поэтому, решив не останавливаться долго на совершенно не имеющих значения сейчас деталях, он приступил к следующему пункту их беседы и сообщил молча наблюдающему за происходящим и тоже не совсем понимающему, что здесь и сейчас происходит, Ли Джуну, что тот действительно уволен с должности преподавателя и… – Назначен ректором Академии Рождества и Зимнего Волшебства? – изумленно вскинулся эльф, недоверчиво глядя на инспектора Ханя и пытаясь понять: это какой-то дурной розыгрыш или… просто полный бред? – Но как же… ректор Ким? – Джун бросил испуганный взгляд на сидящего как изваяние и старательно делающего вид, что его тут нет, Хичоля. – Да, вы назначены ректором по нашему с Сантой обоюдному решению. Можете приступать к новым обязанностям прямо после окончания нашего сегодняшнего собрания. А ректор Ким… Бывший ректор Ким сегодня передаст вам все свои полномочия и… – Хань Гэн бросил насмешливый взгляд на непутевую любовь всей своей жизни, – после этого в качестве наказания на ближайшие пять столетий отправится в качестве подмастерья в столярный цех по производству игрушек, а если у него вдруг появится свободное время, то его также ждет должность моего ассистента, – хмыкнул себе под нос главный эльф, пока даже не представляя выстругивающего из дерева игрушки Хичоля, но… физический труд облагораживает и не оставляет времени на дурные мысли и поступки, поэтому Санта решил, что это будет на данный момент лучшим решением. Ну а мнения Хичоля по этому поводу, разумеется, никто даже не спрашивал. – Поэтому… поздравляю с назначением, ректор Ли, все рабочие вопросы мы также обсудим с вами после Рождества, – сухо поздравил нового ректора Хань Гэн, переключая свое внимание на следующего виновника «торжества». – Ли Хонки… Честно говоря, у вас до невозможности хороший потенциал и у нас были большие планы на ваш счет… – наигранно тяжело вздохнул главный эльф. – Однако последние ваши, не самые лицеприятные поступки перечеркнули все ваши положительные характеристики, поэтому… Поскольку это первый раз, то мы решили дать вам шанс исправить свои ошибки и верно расставить приоритеты, поэтому вы в принудительном порядке должны будете пройти заново курс этики и поработать ближайшие два столетия в приемной Санта Клауса, будете помогать составлять списки плохих и хороших детей. Надеюсь, что это станет хорошей школой и вы все же научитесь различать плохие и хорошие поступки. Вам все ясно? – Хань Гэн вопросительно посмотрел на выглядящего таким несчастным и таким рогатым сейчас эльфа и, дождавшись его утвердительного кивка, внезапно спохватился: – Кстати, бывший ректор Ким, я забыл сказать вам о еще одной части вашего наказания, – хищно улыбнувшись, обернулся к Хичолю инспектор Хань, дождавшись в ответ на свою реплику лишь одной чуть вопросительно приподнятой брови: – Поскольку в последнее время вы принимали слишком много ошибочных решений и совершали слишком много неправильных поступков, мы считаем, что вас снова следует поместить под постоянный надзор… – Что?.. – впервые за все время собрания подал голос Хичоль, недоуменно глядя на этого высокомерного, ехидно улыбающегося придурка, который…. Нет-нет-нет! Он не мог сделать этого! Только не Тэмин… – Да-да, мы решили, что вас снова следует поместить под надзор вашего любимого наставника по этике, Ли Тэмина. Не переживайте: мы уже вызвали его, чтобы он присматривал за вами, Хичоль, в ближайшие пару тысячелетий, – не сдержался от усмешки Хань Гэн, видя, как вытягивается лицо Хичоля, когда тот услышал до боли знакомое ему имя, а уже как побледнел бывший ректор Ким, когда посреди кабинета словно по зову медленно начал материализовываться полупрозрачный силуэт самого скучного, унылого и занудного призрака на всей планете, который несколько тысячелетий преподавал этику и третировал несчастных эльфов-студентов правилами хорошего тона, чем решил продолжить заниматься и после смерти, так и не найдя в себе силы расстаться с любимым занятием. Впрочем, даже потрепанный шотландский зелено-клетчатый килт, берет с облезлым пером, недовольно поджатые губы и тяжелая трость с набалдашником в форме головы фламинго, которой тот частенько любил поколачивать нерадивых студентов, остались теми же. Как и его весьма скучная, сухая, жестокая и диктаторская манера преподавания, и… Хань Гэн не знал лучшей кандидатуры в этом мире на роль надзирателя Хичоля. К тому же… у них уже был опыт работы вместе. Весьма и весьма забавный опыт, и Хань Гэн всеми фибрами души жаждал увидеть повторение этого такого сладкого для его слуха и взора концерта на выезде. – Эй, что за черт?! Мы так не договаривались... – возмущенно начал было Хичоль, но тут же болезненно охнул, когда ему прямо по темечку прилетел неожиданный удар тяжелым металлическим набалдашником. – Мистер Ким, думаю, мне стоит напомнить вам, что употребление данного слова, да еще в таком тоне, а также обращения «эй» по отношению к вышестоящему эльфу совершенно неуместно в данном случае, думаю, что намного более корректным сейчас, чтобы выразить свое возмущение, было бы употребить несколько другое выражение. Например… – низким, скрипучим, до дрожи ненавистным Хичолю голосом начал свою первую почти трехчасовую лекцию вдруг внезапно оказавшийся прямо за спиной Хичоля призрак, пока едва-едва сдерживающий хохот Хань Гэн торжественно объявил их собрание закрытым и с удовольствием сообщил на редкость адекватно и спокойно ведущему себя человеку, так и продолжающему сжимать Ли Донхэ в своих объятиях (так крепко, словно он боялся, что стоит ему разжать руки – и его эльф просто возьмет и снова исчезнет куда-нибудь), что он и его племянники вполне могут провести это свое Рождество на Северном полюсе, более того, главный эльф Санты практически приказал Донхэ провести для его гостей экскурсию по Академии и по всему Полюсу, освободив его от работы на это Рождество, и лишь затем, щелкнув пальцами, позволил себе переместиться в приемную Санты, чтобы продолжить подготовку к самой главной ночи в году, которая должна была начаться всего через пару часов, а у них, как всегда, еще ничего не было готово! Хотя… на самом деле все шло по плану и они были готовы еще неделю назад, но… доля ускоряющей работы паники еще никому и никогда не мешала. Как и парочка тысяч болезненных ударов металлическим набалдашником трости по затылку, способных поставить любые, даже самые заблудшие в этом мире мозги на место. Эх, Хичоль-Хичоль… И угораздило же его в этот раз. Но сейчас главный эльф Санты с ноткой недовольства поймал себя на мысли о том, что даже после всего случившегося он ничуть не меньше любит этого вредного засранца, а может, и вовсе немного больше. Стоп! Какое, к черту, «больше»? И самое главное – почему? Или вернее будет спросить – из-за кого? Или из-за чего? Вот же черт! Эти проклятые амуры и их чары… Нет, конечно, ему для полного счастья сейчас только не хватало еще сильнее влюбиться в Хичоля! Но… кажется, этот пернатый поганец даже не собирался предоставлять ему право выбора… Как и сама судьба, с чего-то решившая, что они могут стать идеальной парой. Хотя... в каком-то смысле они такими и были. Идеально ненормальная пара. Да. Это точно про них. Усмехнувшись собственным мыслям, Хань Гэн изо всех сил закусил нижнюю губу, стараясь привести себя в чувство, а затем быстрым уверенным шагом отправился к Санте, чтобы доложить ему, что все прошло по плану... ну или практически все.