Кактус эльфу не помеха, или С Рождеством, мистер Ли!

– Сколько ни смотрю – и все не могу поверить, что это… все правда. Северный полюс, эльфы, подарки, Санта… Я всегда думал, что это только сказки, которые придумывают родители, чтобы порадовать своих детей… – растерянно протянул Хёкджэ, вцепившись обеими руками в перила круговой верхней галереи, которая опоясывала практически весь главный рождественский штаб Санты и с которой открывался прекрасный обзор на все, что происходило внизу, в эпицентре Рождества, и на сотни огромных мониторов, на которых ежесекундно обновлялась информация о маршруте Санты, погодных и временных условиях, списках подарков и детей; и на тысячи эльфов, беспрестанно суетящихся вокруг этих самых мониторов; и на расположившихся в отдельном, огороженном прозрачными стеклянными стенами зале сильнейших магов и их учеников, которые, как Хёкджэ уже знал со слов Донхэ, прямо сейчас просто брали и замедляли время. Замедляли. Время. Прямо здесь и сейчас, пока они пили мятный латте и болтали о всякой ерунде. А ведь были еще десятки тысяч эльфов и огромные конвейеры с миллионами подарков, от одного вида которых у Хёкджэ захватывало дух, а если учесть, что он уже практически на сто процентов был уверен в том, что все происходящее – это вовсе не приступ безумия и не сон, а самая что ни на есть настоящая реальность, то… – Люди, особенно взрослые, слишком прагматичны и рациональны, чтобы верить в подобные вещи, – мягко улыбнулся Донхэ, осторожно накрывая руку мистера Ли своей и умоляя свою просто-таки до безобразия счастливую магию не выкидывать сейчас никаких фокусов, и она, к величайшему изумлению Донхэ, вдруг взяла и просто послушалась его, правда, наградив своего владельца искрящеся-золотым сияющим ореолом, в котором нет да нет мелькало то что-то похожее на кактусы, то на сердечки, но… пожалуй, это была одна из самых безобидных ее проделок. – Им проще придумать миллион отговорок и нелепых объяснений вроде «Мы случайно купили этот подарок и забыли про него» или «Его прислала бабушка/дядя/троюродная тетя из Орегона», чем поверить в то, что Санта и правда существует и приносит эти подарки… – Но на Рождество всегда много покупок, и очень легко перепутать… – нахмурившись, пробормотал Хёкджэ, пытаясь вспомнить, сколько раз он сам находил подобные объяснения для внезапно нашедшихся подарков для Кюхёна и Молли, о которых он совершенно ничего не помнил. И… если задуматься, то такое повторялось едва ли не из года в год! – Ну-ну, случайно купить именно то, о чем мечтает твой ребенок, и забыть об этом? – не сдержал полного скептицизма смешка Донхэ. – Хотя… людям намного проще поверить именно в этот вариант, чем… во все это, – юный эльф окинул довольным взглядом штаб Санты и суетящихся то тут, то там сородичей. – В этом ты прав, – тяжело вздохнул Хёкджэ, мир которого в этот самый момент, прямо здесь и сейчас, переворачивался с ног на голову, хотя… этот процесс начался уже очень и очень давно. Ровно в тот самый день, когда на пороге его дома в шестом часу утра появился очаровательный рыжий мальчишка, оказавшийся одной из самых ценных находок Хёкджэ в этой жизни. – Но тогда взрослые… Почему Санта не дарит подарки им? Или они все.. такие плохие и безнадежные? – Хёкджэ вопросительно посмотрел на почему-то недовольно сморщившего нос Донхэ, думая о том, что им, наверное, следовало бы поговорить сейчас о чем-то более важном и значимом для них двоих, но… все его хваленые решимость и напористость словно куда-то исчезли, сняв с него маску уверенного в себе и собственных силах мужчины, владельца крупного бизнеса, который принимал множество судьбоносных решений ежедневно, превратив его в неуверенного подростка, шатко стоящего на тоненькой нити судьбы и не имеющего ни малейшего представления, куда его приведет следующий шаг или фраза: помогут ли они ему сделать шаг вперед и ступить на твердую почву, или заставят рухнуть в бездну. – То есть это сейчас волнует тебя больше всего? – по-доброму усмехнулся Донхэ, вдруг внезапно показавшийся Хёкджэ уже вовсе и не таким уж ребенком, а вполне себе взрослым парнем… который живет на этом свете – сколько ему там сказал Чжоу Ми? – больше тысячи лет? Какая-то совершенно невообразимая цифра, но именно сейчас, в этот самый момент Хёкджэ чувствовал, что Донхэ действительно старше него, может, не на десяток столетий, но все же… – Ну, на самом деле, все просто, – так и не дождавшись ответа от совершенно растерявшегося Хёкджэ, начал объяснять он: – Взрослые тоже получают свои подарки, просто их желания… менее материальны? И уж куда намного более сложные, чем игрушечная железная дорога, щенок или настольная игра. Да и положить их в сочельник под елку вряд ли получится, поэтому Санта и миссис Клаус занимаются их исполнением весь оставшийся год, ведь эти материи настолько тонкие, что они мало кому могут их доверить, хотя иногда, конечно, без помощников им не обойтись: без амуров, фей, гномов или нимф, но всю основную работу все равно делают они, вдвоем. Исполнение некоторых желаний занимает всего пару секунд, а на другие могут уйти месяцы, годы и даже десятилетия… – тяжело вздохнул Донхэ, вдохновенно процитировав мистеру Ли целый параграф из учебника по теории желаний и их исполнения, вот только его настроение сейчас совсем не подходило для учебной лекции, ведь им с мистером Ли, наверное, следовало обсудить куда более важные вопросы. – Вот оно как… – задумчиво протянул Хёкджэ, снова переводя взгляд на снующих то тут, то там эльфов внизу и думая о том, что им, наверное, следует навестить Кюхёна и Молли, пришедших просто-таки в неописуемый восторг от экскурсии по Академии, а уж когда их привели в настоящий эльфийский детский сад, где едва ли не каждая игрушка была заколдована и вытворяла такое, что простым человеческим детям не могло даже сниться, а совершенно обычные круглые уши двойняшек произвели самый настоящий фурор, да и они сами, судя по гневным голосовым сообщениям наставника Донхэ, того самого, которого назначили ректором Академии и который согласился присмотреть за детьми, чтобы дать побыть им вместе, наедине, так вот, судя по всему, Кюхён и Молли быстро вписались в шкодливую эльфийскую компанию, вот только Хёкджэ не мог представить, каково им будет потом, когда им придется из сказки возвращаться в реальную, обычную человеческую жизнь. Да и, честно говоря, Хёкджэ ровно так же не представлял, каково будет ему самому после возвращения из этого приключения в духе лучшего фэнтези в свою привычную, реальную колею. Происходящее сейчас так пьянило его, что мужчине казалось, что он не совсем адекватно воспринимает все это, однако… Мысль о том, что рано или поздно все это и правда может закончиться, здорово отрезвляла Хёкджэ. Или?.. Есть ли у него хотя бы шанс на призрачную надежду на то, что эта их сказка еще не скоро подойдет к концу? Или вовсе не закончится? Никогда? Кто бы знал, как хотелось Хёкджэ верить в это, но он был слишком реалистичен и слишком циничен, чтобы безоговорочно верить в лучшее, и именно поэтому он так сильно боялся задать Донхэ вопрос, который так сильно терзал его изнутри. Сейчас. И всегда. Ровно с того самого момента, как этот мальчишка впервые появился на пороге его дома. И он готов был болтать о чем угодно, о всей этой совершенно не значимой чуши, лишь бы не говорить о том, что действительно имело значение и… что могло принести ему самую невыносимую боль в этом мире или столь же невыносимое счастье, чтобы не знать о том, что ждет его в ближайшем будущем. Хотя бы пока. – Так это все, что волнует тебя сейчас? – повторил свой вопрос Донхэ, только в этот раз в его чересчур серьезном голосе не было даже намека на насмешку, как и во взгляде. Ведь ему нужно было знать ответы на все-все свои вопросы. Прямо сейчас. И эта непонятливость Хёкджэ, пребывающего в полной прострации и самом настоящем эмоциональном ступоре, даже немного раздражала его. И Донхэ так и подмывало просто взять и растормошить мужчину, чтобы добиться от него хоть какой-то адекватной реакции на случившееся, которая, если бы не любовные чары и их потихоньку уже практически выстроившаяся связь, была бы просто взрывоподобной. – А что меня должно волновать сейчас? Когда я здесь, на Северном полюсе, разговариваю с самым настоящим эльфом и смотрю, как самый настоящий Санта доставляет детям подарки по всему миру за одну ночь? – насмешливо спросил Хёкджэ, отчетливо понимая, что этого разговора им вряд ли удастся избежать, но… немного не подшутить сейчас над Донхэ и не дать хоть какой-то выход своей нервозности – это было сейчас просто выше его сил. – Пресвятые кактусончики! – обреченно простонал юный эльф, заставляя Хёкджэ подавиться собственным смешком, и зло посмотрел на мужчину: – Может, тебя должны волновать сейчас… например, мы? Ты и я? – А что с нами не так? – не сдержавшись от очередной крайне глупой шуточки и следуя этому странному и полному нервозности течению, Хёкджэ сделал нарочито серьезное лицо и под до невозможности возмущенным, практически обжигающим взглядом Донхэ так же наигранно тяжело вздохнул и капитулирующее пробормотал: – Ладно-ладно. Конечно же, я переживаю за НАС. Хотя думаю, что больше всего сейчас меня волнует в тебе… вот это? – Хёкджэ со смешком сделал резкий шаг навстречу красному как рак от злости юному эльфу и без малейшего стеснения нежно дотронулся пальцами до острого, подергивающегося (наверняка все от того же возмущения) уха, которое все никак не давало Хёкджэ покоя, как и второй его собрат весьма необычный для простого человека формы. Ну надо же. Хёкджэ никогда особо не нравились эльфы в фильмах, и ему было глубоко плевать на форму их ушей, но вот уши Донхэ… определенно волновали его. Как и весь этот возмущенно надувшийся эльф, который, казалось бы, еще немного, еще чуть-чуть – и просто взорвется от злости прямо на месте. – Вообще-то, я серьезно, – наигранно недовольно надулся Донхэ, изо всех сил стараясь не подать виду, что внутри него все буквально млеет от этого осторожного, полного нежности прикосновения, которое сейчас говорило намного больше, чем все эти дурацкие шуточки и насмешечки Хёкджэ, ведь Донхэ и так прекрасно знал, что стоит за всем этим, но… иногда некоторые вещи просто должны быть произнесенными вслух и услышанными. – Вообще-то, я тоже, ты даже не представляешь, насколько сильно меня волнуют твои уши, – рвано выдохнул мужчина и, не сдержавшись, чмокнул все еще красного от возмущения юного эльфа куда-то в нервно подрагивающийся острый кончик пресловутого уха, а затем, позволив себе отстраниться от Донхэ всего на пару секунд, прошептал ему прямо в распахнутые то ли от все еще возмущения, то ли от жгучей смеси удовольствия и восторга губы: – Насколько меня волнуешь весь ты… – а затем просто взял и сделал то, ради чего и началось это самое безумное приключение в жизни Хёкджэ: взял и поцеловал это возмущенное остроухое недоразумение, вкус губ и поцелуев которого остался неизменно сладким и готовым поспорить по своему великолепию с любым десертом в этом мире. И, кажется, этот поцелуй – совершенно неторопливый, полный нежности, желания любить, оберегать и защищать, спокойствия, чувств и вкуса, чем-то невыразимо отличался от всех их предыдущих поцелуев. Но вот чем?.. Кажется, ни Хёкджэ, ни Донхэ не смогли бы дать сейчас внятный ответ на этот вопрос. И все, на что хватило сообразительности и собранности юного эльфа, когда он спустя пару минут нашел в себе силы оторваться от губ мистера Ли, – это на очередное до не возможности нелепое и совершенно не вписывающееся в происходящее то ли утверждение, то ли вопрос: – Мне нужно будет найти квартиру в Сеуле… – смущенно пробормотал юный эльф и тут же едва не влепил себе подзатыльник за ту глупость, что умудрился сморозить его едва-едва ворочающийся язык, словно созданный для того, чтобы выдать идиотские утверждения в самые неподходящие моменты. Пресвятые кактусончики, и за что ему все это?! – Квартиру в Сеуле? – изумленно вскинув брови, глухо переспросил Хёкджэ, слабо уловивший столь стремительную смену темы беседы. – Да, в Сеуле. Мне же надо будет жить где-нибудь там… – покраснев еще сильнее, едва-едва выдавил из себя Донхэ, влепив себе еще одну мысленную оплеуху за то, что он предпочел поцелуям мистера Ли этот совершенно нелепейший разговор. – Интересно, а чем это тебя не устраивает мой дом? – вдруг резко отстранившись, недовольно фыркнул Хёкджэ, пристально глядя на юного эльфа и еще сильнее смущая его. – Нет, если тебе не нравится твоя комната, то ты всегда можешь переехать в мою, а так… вполне себе неплохой дом, в Сеуле, – смущенно улыбнулся мужчина, вопросительно вскидывая брови и пристально глядя на напряженно размышляющего о чем-то Донхэ, который вдруг до невозможности очаровательно и совершенно по-детски спросил: – Правда? – так, словно не мог сразу до конца поверить в то, что Хёкджэ вот так вот просто прямо здесь и сейчас предложил ему… жить вместе? – А у тебя есть сомнения? – хмыкнул себе под нос Хёкджэ и, будучи не в силах находиться на таком огромном расстоянии от Донхэ столь долгое время, с удовольствием притянул юного эльфа к себе: – Обычно я не веду себя так нагло и напористо и не приглашаю к себе жить парней, которых знаю меньше месяца, но с тобой… все совершенно иначе. Поверь. И я буду по-настоящему рад, если в Сеуле ты будешь жить со мной. В моем доме… – рвано выдохнул Хёкджэ, глядя в бездонные карие глаза юного эльфа и понимая, что он уже давно окончательно и безоговорочно утонул в них. Раз и навсегда. И… вряд ли это уже хоть что-то изменит. Даже если сейчас Донхэ просто возьмет и откажет ему, но, слава богу, тот не стал устраивать лишних драм, а просто взял и дал мужчине своей мечты согласие, а затем взял и поцеловал его, чтобы мистер Ли на сто процентов был уверен в его окончательном и безоговорочным согласии и том, что их любовный приговор вряд ли подлежит обжалованию. – Значит, хэппи-энд? – со смешком спросил Хёкджэ, позволив себе спустя пару минут оторваться от губ юного эльфа. – Значит, хэппи-энд, – с удовольствием подтвердил просто до безобразия счастливый сейчас Донхэ, но, вспомнив кое о чем, все-таки решил добавить ложку дегтя в эту бочку меда: – Хотя… тебе еще предстоит знакомство с моей семьей, – тихонько рассмеялся юный эльф, уже представляя реакцию родителей и братьев и сестер. Бедный мистер Ли! Хотя… что-то подсказывало Донхэ, что если мистер Ли нравится ему, то он обязательно понравится и всей его семье, просто ему придется немного привыкнуть к столь огромному и шумному количеству эльфов в замкнутом пространстве. Но, кажется, это одна из самых незначительных проблем, что ждали их впереди. Ведь им предстояло дать ответы на еще такое огромное количество вопросов и решить очень и очень много спорных моментов, но… нет проблем, с которыми бы ни справилась истинная любовь. А уж как она это сделает – совсем другая история.