Кактус эльфу не помеха, или С Рождеством, мистер Ли!

– Ну как, мистер Ли? – режиссер Ким и Чжоу Ми не сводили с Хёкджэ, уже пятый раз пересматривающего рекламный ролик, напряженных взглядов, ожидая окончательного вердикта. – В принципе неплохо… – закусив губу, задумчиво протянул Хёкджэ, включая ролик еще раз, и все в этом ролике было прекрасно: и концепция, и сюжет, и съемка, и эффекты с декорациями, и игра модели, да и сама модель тоже, да и должный акцент на продукте и Рождестве присутствовал в нужном объеме, так что… Здесь было неоднократно продумано и проработано абсолютно все, причем на самом лучшем уровне, и это видео вполне можно было бы назвать просто идеальным рекламным роликом, вот только… у Хёкджэ было отчетливое ощущение того, что в нем словно… чего-то не хватает? Какой-то маленькой детали, не дающей общему пазлу собраться в идеальную картину и подарить своему создателю полное удовлетворение от хорошо проделанной работы. Но вот чего именно?.. Сколько бы Хёкджэ ни пересматривал видео, он все никак не мог понять этого. Но и успокоиться и оставить все так он тоже не мог. Да, заказчик уже утвердил этот ролик, будучи в полном восторге от него, и по-хорошему Хёкджэ стоило бы расслабиться и оставить все как есть, но нет, перфекционист внутри него настойчиво требовал, чтобы любая его, даже самая мелкая работа была выполнена безупречно, и, разумеется, рекламный ролик одного из их важнейших клиентов – тоже. – Но?.. – вопросительно вскинул брови Чжоу Ми, уже наизусть выучивший все реакции босса и прекрасно знающий, что тот сейчас не слишком-то доволен. – Чего-то словно не хватает… Но я не могу понять чего… – задумчиво протянул Хёкджэ, прокручивая ролик еще раз, но, подняв голову и увидев испуганные лица режиссера Кима и Чжоу Ми, явно решивших, что им придется провести в офисе все выходные, переделывая ролик перед запуском, тихонько рассмеялся и поспешил успокоить перепуганных подчиненных: – Нет-нет-нет, мы не будем переснимать его. Пока запустим в ротацию в таком виде, а потом… У меня просто глаз замылился, нужно будет посмотреть его еще раз, – кивнул то ли самому себе, то ли напряженно замершим парням Хёкджэ. – В общем, заканчивайте на сегодня монтаж и отправьте мне готовый ролик на электронную почту. Я посмотрю его завтра еще раз, а уже потом сделаем рассылку по всем телевизионным каналам, – закусив губу, кивнул мужчина, решив, что это пока будет лучший вариант, а завтра на свежую голову, возможно, он все-таки сможет понять, что же именно его не устраивает в этом видео. В любом случае, их сверхкапризный заказчик был едва ли не на седьмом небе от счастья от проделанной работы и уже перевел вторую часть оплаты, поэтому… все было хорошо. По крайней мере, Хёкджэ старался убедить себя в этом. И если все остальные рекламные макеты были просто безупречны и не вызывали у него ничего, кроме восторга, то вот видео… Помотав головой, чтобы отогнать навязчивые, слишком усталые и вялые мысли, Хёкджэ кивком отпустил режиссера Кима и Чжоу Ми заканчивать работу, не забыв напомнить последнему про то, чтобы тот связался с декораторской компанией, которая обычно украшала их офис, и напомнил им о том, что они ждут макеты, и чем быстрее – тем лучше, и вообще было бы просто идеально, если бы они смогли приступить к работе в понедельник вечером, а также он попросил помощника связаться с типографией, чтобы заказать приглашения на рождественскую вечеринку, а еще с компанией по организации праздников, которая обычно обслуживала все их мероприятия, будь то деловой ужин с партнерами, рождественская вечеринка или празднование успешного завершения проекта. Проверив еще раз, не забыл ли он о чем-то, Хёкджэ наконец-то отпустил на бешеной скорости застрочившего в блокнот все поручения парня и потихоньку начал собираться домой, стараясь не думать об этом чертовом ролике и о том списке рождественских дел, что составили ему Донхэ, Кюхён и Молли на выходные, но все его мысли как назло вертелись лишь вокруг этого, ведь в этом городе сейчас было слишком много рождественской рекламы и рождественских украшений, напоминающих о том, что этот проклятый праздник все ближе и ближе, но Хёкджэ, увы, не мог закрыть глаза и просто не смотреть по сторонам, как бы сильно ему ни хотелось этого. Да что уж там, даже на их улице большая часть домов уже переливалась разноцветными гирляндами и «радовала» глаз горами украшений на лужайках перед домами, и лишь его дом по-прежнему стоял мрачной тенью, но что-то подсказывало Хёкджэ, что очень и очень скоро это изменится. Тихонько припарковав машину, мужчина как последний вор прокрался в дом, прекрасно зная, что в такой час Донхэ уже обычно укладывает Кюхёна и Молли спать и что ему ни в коем случае не стоит шуметь, иначе они потом опять будут гоняться за двойняшками по дому половину ночи и еще половину пытаться уложить взбудораженных детей в кровати, так что… Поставив дом на сигнализацию и раздевшись, Хёкджэ поднялся на второй этаж и, услышав, как в одной из детских Донхэ своим мягким певучим голосом рассказывает детям сказку, в которой, конечно же, фигурировали Санты, эльфы, елки, подарки и Северный полюс, усмехнулся себе под нос, мягким шагом отправляясь в свою спальню, чтобы переодеться. Да уж, кажется, ему и в этот раз «повезло» с няней, просто в этот раз грани его безумия... Они оказались вполне приемлемы для Хёкджэ. Ведь если внимательно присмотреться, то Донхэ совершенно точно ненормальный фанатик этого праздника, нет, скорее, он концентрация Рождества в чистом виде, осталось лишь обмотать его мишурой – и новый символ праздника готов. Едва не расхохотавшись в голос от своих совершенно дурацких мыслей, Хёкджэ, улыбающийся как последний идиот, быстро сменил костюм на домашнюю футболку и джинсы, отправив грязную одежду в корзину для стирки, и, шлепая босыми ногами по полу, отправился вниз, на кухню, где в духовке его, разумеется, ждала его еще теплая порция ужина, заботливо оставленная Донхэ. Без задней мысли смахнув со стола конфетти-сердечки, с постоянным наличием которых вокруг себя Хёкджэ уже практически смирился, мужчина уселся за ужин, пробуя вкуснейшую лазанью и отчаянно пытаясь понять, как же у Донхэ получается успевать все и везде. Не считая дурацкие конфетти, с его появлением в доме царила просто-таки идеальная чистота, на кухне всегда вкусно пахло свежеприготовленной едой и выпечкой, и это все помимо восьми, а то и десятичасовой работы в агентстве в последнюю неделю и Кюхёна с Молли, которые практически не отлипали от своей новой няни. Да уж, глядя на Донхэ, Хёкджэ думал о том, что у кого в сутках и правда 50 часов. Но дело было даже не в этом, а в том, что все, за что бы ни взялся этот парень, у него выходило просто идеально. Мечта – по-другому и не скажешь. Еще бы он не загадывал дурацкие желания и ел поменьше сладкого – и цены бы ему не было. – Пресвятые кактусончики, мистер Ли, вы почему не сказали, что вернулись? И сидите тут один, практически в темноте?! – Испуганный, слишком знакомый возглас, раздавшийся со стороны входа, заставил Хёкджэ нехотя оторваться от своих мыслей и поднять глаза на стоящего в дверях кухни насмерть перепуганного и смущенного Донхэ, который со взъерошенными волосами и в своей огромной красной пижаме со снеговиками выглядел настолько нелепо и мило, что мужчина просто не мог сдержать улыбку. Забавно, в последние дни Хёкджэ пересмотрел тысячи фотографий этого парня и успел изучить каждую черту его лица, каждую его эмоцию, но так до сих пор и не смог понять, почему основными эмоциями Донхэ в его присутствии были… смущение и страх? Нет, иногда он радовался, иногда злился, иногда был усталым и расстроенным, но… стоило ему только вспомнить, что Хёкджэ рядом с ним, как… Неужели он настолько страшный? Каждый раз, стоило только Хёкджэ увидеть стыдливый румянец на щеках парня и его темные от страха глаза, как мужчину так и подмывало спросить у Донхэ, чем же так сильно он пугает его, но… кажется, пока он не был готов задать этот вопрос. Или… услышать ответ Донхэ на него. И именно поэтому сейчас все, что сумел Хёкджэ, – лишь выдавить из себя самый наиглупейший вопрос из всех возможных: – В темноте? – глупо переспросил мужчина, озираясь по сторонам и понимая, что действительно забыл включить свет на кухне, хотя… кажется, того света, что давала тусклая подсветка пола на кухне, было вполне достаточно. – В темноте, мистер Ли, в темноте. Нормальные люди ужинают при свете и не в половине первого ночи, – недовольно вздохнул Донхэ, включая яркий свет, мгновенно заливший кухню и заставивший Хёкджэ слепо прищуриться. – Вы хотя бы подогрели? – опасливо спросил юный эльф, даже не сомневаясь в том, что с Хёкджэ станется съесть и холодный ужин, ведь за прошедшие дни он уже вдоль и поперек изучил мужчину и многие его, порою не слишком полезные привычки. – Он был еще теплый, – отчаянно моргая, почему-то смутился Хёкджэ. – И, между прочим, очень вкусный, – поспешив сменить тему, в знак демонстрации мужчина подцепил огромный кусок лазаньи на вилку и отправил его в рот. – Спасибо, мистер Ли, я старался, – смущенно улыбнулся Донхэ, думая, что вряд ли без бабушкиного заговора мистер Ли стал бы лопать его стряпню с таким удовольствием. Нет, все-таки до чего же бедные создания люди, ведь жить без магии, пусть даже такой непредсказуемой и совершенно непослушной, как у него... Нет, Донхэ не мог представить, каково это. – Ты уложил Кюхёна и Молли спать? – чтобы хоть как-то нарушить вдруг воцарившуюся на кухне тишину, задал еще один не менее глупый вопрос Хёкджэ, думая, что еще немного – и он вполне может стать достойным кандидатом на премию «Идиот года». И какого черта вообще происходит с ним? – Да, конечно, мистер Ли, – с улыбкой кивнул Донхэ, отрываясь от своих мыслей. – Я спустился, чтобы выпить молока перед сном, – зачем-то пояснил он и, смутившись, выпалил: – Налить вам молока, мистер Ли? Или, может быть, сварить вам какао? Или горячего шоколада? Или заварить чай?.. – затараторил юный эльф ровно до того самого момента, пока Хёкджэ мягко не прервал явно снова разнервничавшегося парня: – Будет прекрасно, если ты просто нальешь мне воды, – с улыбкой кивнул мужчина, искоса наблюдая за тем, как едва контролирующий себя от волнения парень суетливо наливает ему воду, умудрившись два раза едва не разбить стакан, опрокинуть все, что только можно было опрокинуть в радиусе двух метров, и едва не облив самого Хёкджэ и не вывернув тарелку с остатками ужина ему на колени. – Кажется, я немного устал… – недовольно нахмурился Донхэ, окидывая взглядом последствия своей деятельности по доставке воды для мистера Ли и даже не пытаясь смотреть в смеющиеся глаза мужчины, который все это время слишком пристально наблюдал за ним, волнуя Донхэ и его магию все сильнее и сильнее. – Заметно, – все-таки не сдержался от насмешки Хёкджэ, смущая парня еще сильнее, и, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, предложил Донхэ посидеть вместе с ним, надеясь выспросить у него хоть что-нибудь о тех пытках, что ждут его в ближайшие два дня, но его новый нянь, вступивший в очевидный сговор с Кюхёном и Молли, был просто-таки непреклонен и наотрез отказывался сообщать Хёкджэ хоть какие-нибудь подробности, в ответ на каждый вопрос Хёкджэ лишь улыбаясь этой своей мягкой и непростительно обворожительной улыбкой и говоря, что это сюрприз. – Кстати, раз уж мы говорим об этом... Мистер Ли, – Донхэ внезапно поднял на Хёкджэ свои глаза, заставляя уже закончившего с ужином мужчину вопросительно вскинуть брови, – можно я загадаю еще одно желание? – Какое? – нервно сглотнув, едва-едва выдавил из себя Хёкджэ, чувствуя, как гулко бухает сердце в груди и покалывает кончики пальцев на руках – то ли от волнения, то ли… от предвкушения? – Не бойтесь, снова ничего страшного, – мягко улыбнулся юный эльф, чувствуя, как странное волнение охватывает всего его изнутри. – Просто… я хочу, чтобы вы приняли участие в праздновании Рождества не только дома, но и в агентстве в этом году… – В агентстве? – изумленно переспросил Хёкджэ, конечно, ожидавший, что, скорее всего, желание Донхэ опять будет иметь отношение к этому празднику, но… при чем тут агентство? – Да. Рождественская вечеринка, «Тайный Санта» и обмен открытками. Думаю, это будет весело, – еще шире улыбнулся Донхэ, немного резковато поднимаясь из-за стола и с шумом начиная собирать посуду. – И да, чтение всех рождественских открыток, что присылают вам, тоже сюда входит, – усмехнулся юный эльф, только сегодня утром увидевший, как мистер Ли выбрасывает целую пачку присланных ему открыток, и решивший, что это совершенно точно не дело и что это совершенно срочно нужно исправить, вот и… – Открыток? – чувствуя себя клиническим идиотом, снова переспросил Хёкджэ, от удивления будучи не в силах выдавить из себя больше ни слова и думая, что, кажется, за все годы работы в рекламе, да что там, даже за всю свою жизнь он совершенно не научился понимать людей. Ну, по крайней мере некоторых так точно. – Но зачем это тебе? – внезапно спросил мужчина, напряженно глядя в спину убирающего посуду парня и наконец-то решаясь задать вопрос, который мучил его уже больше недели. – Что именно? – сделав над собой мучительное усилие, как можно спокойнее постарался спросить Донхэ, кожей чувствуя на себе слишком тяжелый и слишком обжигающий взгляд мистера Ли и совсем не спеша оборачиваться к нему, потому что еще немного – и… им совершенно точно не избежать взрыва фабрики конфетти. – Зачем ты делаешь все это? Для меня? Загадываешь все эти желания? Ты же мог бы попросить все, что угодно, для себя, но… Рождественская вечеринка и рождественские открытки?.. – Потому что у меня есть все, что мне нужно, мистер Ли, – внезапно недовольно прищурившись, резко обернулся к мужчине юный эльф, заставив того вздрогнуть и немного отпрянуть назад – так, словно они стояли сейчас нос к носу и между ними не было тех разделяющих их пары метров. – А вот вы, мистер Ли, умудрились потерять самое главное, и я… я просто хочу помочь вернуть вам это… – тяжело вздохнул юный эльф, и, чувствуя, что вскоре его разбушевавшаяся и разнервничавшаяся магия прорвется наружу, поспешил сбежать в свою комнату, разбрасывая во все стороны конфетти и злые, колюче-холодные снежинки, никак не желавшие таять даже в тепле, и умудрившись так ничего толком и не объяснить Хёкджэ, оставив в одиночестве крепко задумавшегося над его словами мужчину, который, кажется, с каждой минутой все сильнее убеждался в том, что ему достался вовсе не самый обычный нянь, а кто-то очень далекий от понятий «обычность» и «нормальность», и, к величайшему изумлению Хёкджэ, кажется, в этот раз он был совершенно не против этого…