Baby from Oakland

Вихрь эмоций - и все голоса потеряли свои краски. Все так счастливы - и даже твоё глупое беспечное счастье водит хороводы вокруг тебя. Это самое лучшее мгновение чтобы влюбиться: ты знаешь, что даже если потеряешь голову и захлебнёшься безумством, неведомая сила доведёт тебя до дома. А даже если что-то и случится, то ты и сам не прочь умереть в этот момент всепоглощающей и всеобъемлющей энергии жизни. Густое слепо-синее бездонное разжаренное небо бережно укутало город, делая его изолированным убежищем. Только вот мало кто понимал, что этот город опасен сам по себе, и небо затаило в тихой гавани настоящего убийцу, пусть и маняще-привлекательного. Элли утопила взгляд в быстротекущем пространстве концертного зала. В его глубинах затаились софиты, отблески которых терялись в шумной толпе. Пол был усеян мелкой ослепляюще-серебряной мишурой. Под влиянием всепоглощающей силы счастья Элли резко почувствовала надобность творить различные глупости и безумства: такая возможность выпадает ей крайне редко. Ловко проскользнув между пару сотен людей, Элли нашла вход для специальных гостей. Пару секунд её взгляд был устремлён на эту надпись, ведь так приятно чувствовать себя особенной. От самого осознания, что она не ютится в плотно набитом зале, среди фанатов, которые заплатили за концерт порой баснословные деньги, а причисляется к иной касте лишь благодаря своей притягательности, девушка была неимоверно счастлива. Мы можем жить иллюзиями долгие годы, выдумывая самую сладкую ложь, в первую очередь, для самих себя, а потом изрядно приукрашивая её для окружающих. И это естественно для всех, ведь не найдётся на планете единого человека, который и вправду переживал всё то, на что способно его смелое воображение. И каждый "иллюзионист" будет чувствовать себя самым счастливым, когда всё то, что он выдумал, начнёт сбываться... Зал окутала дымка, которая придавала некого томительного ожидания в мысли каждого. Поднесённое настроение Элисон изрядно приумножал тот факт, что в помещении для специальных гостей находилось лишь несколько человек, и быть в их числе - это неимоверный почёт. В её голове стал вопрос: а реально ли всё это? А что, если музыка, люди, атмосфера и эмоции - всё сделано из стекла? Попробуешь почувствовать, дотронуться, пережить это - и стеклянный город исчезнет... Ровно так же, как он сделал это в детстве, только тогда данный мираж являлся ей в виде кукольного домика, в виде идеального зазеркалья, а потом всё в один миг рушилось, и милое её душе зазеркалье пропало, а все осколки осыпались на неё. В этот момент Джесси больше всего в жизни боялся, что его нежный цветочек, розовая лаванда не придёт, посчитав события прошлой ночи абсурдными. Такое случается часто, ведь по ночам восприятие реальности искажается, все чувства обостряются, а в голову бьёт неведомая сила. В ней наигранная мечтательная детская капризность мешалась с титаническим напором вульгарности и похоти, исходящих от каждого её вздоха. Её горячая тень, падая на тонкие колени Джесси, обжигала их и оставляла постыдный коралловый след - своеобразную метку, которая означала, что тот бесстыдно поддался влиянию юной соблазнительницы. Но она пришла. А вместе с ней пришла его погибель. Джесси причислялся к некому роду людей, смерть которых было легко предвидеть, исходя из их привычек, поведения и характера. Его причина смерти всегда стояла рядом с ним, ведь была ближе к нему, чем ничто иное в мире. А то что ближе всего к нам, зачастую и убивает нас. Страсть кружила вокруг Джесси всю его жизнь, и он доверял ей. Доверял алкоголю, наркотикам, случайным любовным связям, ведь видел в них правду, видел в них свою смелость и силу, видел гениальность и источник денег. В светлом сознании ему никогда бы не пришли мысли, которые спустя час вытянет из него бутылка вина. In vino veritas Элисон видит, как по коридору, окутанному матовой мглой, окрашенной в вызывающую фуксию, медленно плывёт силуэт, рассекающий ту самую густую мглу своим телом, более похожим на тело фантома. Ей удалось разглядеть Джесси - сегодня он напоминал ей тёмную сторону луны: его фарфорово-белая кожа, которая обычно могла озарить своим свечением самую чёрную ночь, теперь лишь приглушенно сияла. - Я очень рад видеть тебя, - сказал Джесси, ехидно улыбаясь. - Посмотри на себя, какое же ты чудо! - эти слова заставили его широченное сердце, способное укрыть своей, пусть даже глупой и бесценной любовью весь мир, выпрыгивать из груди от страха. - Взаимно, - невозмутимо сказала Элли, будто ничто в мире не могло затронуть её каменного спокойствия, хотя в её душе бушевали и ликовали самые пылкие страсти. - Ты когда-нибудь слушала наши песни? - спросил парень спустя несколько секунд неловкого молчания. - Нет, кажется, я вообще ничего в музыке и не понимаю, - с неким оттенком стыда сказала Элли, почувствовав всю разницу между собой и Джесси, почувствовав всю свою асоциальность и недостачу обыденных человеческих интересов. - Надеюсь, тебе понравится, - промолвил Джесси, представляя в голове картину предстоящего выступления. Ты стоишь на сцене, омытый ярким искристым светом софитов, смотришь в глаза каждого из этой тысячи счастливых людей, чувствуешь себя подобием короля, возвышающегося над толпой своих почитателей, невольно понимаешь, что ты особенный, одарённый судьбой, ведь все они тебя любят, ведь все платят деньги лишь за то, чтобы постоять с тобой в одном помещении и пару часов насладиться твоей компанией. Но всё это резко теряет значение, когда ты видишь критичный и несколько презрительный взгляд своей куколки. И ты больше не король, ты свергнут, трон уже давно заняла она, обезоружив тебя своим присутствием. Начинаешь трястись, переживать, былая уверенность иссякла и превратилась в воздух. И пусть там будет хоть тысяча наивных фанатов, ты всё равно будешь смотреть на неё и будешь ждать именно её... Парень провёл Элисон за кулисы, в гримёрку. Девушка витала в сладкой влюблённости к новоприобретённым нематериальным ценностям, а в особенности, к чувству, что вся её жизнь теперь находится в надёжных руках. Маленькое помещение было целиком и полностью усеяно неоново-белым светом, который лился из каждого угла. На столе была разлита банка пива, в луже от неё плавал зелёный порошок, он представлял из себя марихуану. Закулисье славы кричало о себе унылыми отголосками печальной участи. Великое чудо благоговения судьбы оказывается наибольшим проклятием в жизни. Стоит лишь потеряться среди порыва достичь еще большего - и жизнь утратит стоимость. Жизнь не просто игра, это игра на выживание. Наибольшее количество шансов покинуть состязание у тех, кто ближе всего к победе. - Парни, знакомьтесь, это Джейн, - громко сказал Джесси, пытаясь привлечь внимание всех присутствующих в комнате. - Она спасла меня от дикого одиночества, которое уже подкрадывалось близко. Я в неком смысле её должник теперь, - последняя фраза вызвала у парня легкий неловкий смешок, после чего он перевёл свой взгляд на волосы Элли. Он заприметил их блеск своим боковым зрением, как только они оба пересекли порог гримёрки. Локоны блестели со всех сторон, отражая ровно уложенное свечение. Наследственно объёмные, мощные и роскошные волосы были той ценностью, которую Элли тщательно берегла. В них хранилась та забота, то самопожертвование, те святые намерения, которые являлись жизненными ориентирами для Элисон. Отрезать их - значит отречься от всего дорогого. Сбрить - означает признать проигрыш судьбе и тихо откланяться из этой жизни. Элисон с каждым днём здесь всё больше понимала, что такое жизненная энергия, и в чём она заключается. Человек может быть мёртв физически, может не спать или не есть сутками, но всё это растворяется в воздухе, когда есть, ради чего жить. В идеале эти силы равны между собой, но как же счастлив человек, когда такая недосягаемая жизненная энергия превосходит! Но стоит быть осторожным: если её слишком много, то огонёк перегорает или заливает самого себя синим пламенем. Исход одинаковый - смерть. Есть люди, которые контролируют наши огоньки и не дают им переполнить чашу - те, кто любит нас. Каждый должен заботиться о ком-то: для этого и нужна безответная любовь.