Now the sun is closer than it was before
На дворе тогда стояли необычайно свежие даже для Лос-Анджелеса деревья. Зелёные и сочные грозди покрывали всё растение, не оставляя возможности увидеть столб. Их листья умели искриться на матовом свете луны, который вот-вот угаснет при ранней смерти ночи. Очень сложно переоценить красоту этих считанных часов, когда начинается новая, девственно чистая эра.
И вот - безумный художник разлил целую палитру красок: от бирюзово-синего до желто-малинового, от лавандово-фиолетового до жгучего красного. Сначала они легли четкими линиями, но со временем начали неторопливо смешиваться, образуя ровную голубую гладь.
Элли созерцала это магическое явление сквозь грязное окно автомобиля, которое делало рассвет несколько удручающим. Несмотря на такое вязкое искажение, Элли могла видеть многообразие цветов и решила, что её любимыми являются оранжевый и голубой, их сочетание. Кажется, мечты имеют именно такой цвет.
Машина Джесси не выглядела ухоженной, потому что имела слишком много лишних функций, как для средства передвижения: здесь спали, ели, переодевались, сюда водили девушек и здесь писалась музыка. Элли, хоть никогда и не ездила в такой машине, была больше поражена грязью и беспорядком, творящимися там, нежели внушительными размерами автомобиля и его внутренней отделкой.
Джесси понимал, что девушка юна, но не знал, насколько. Ему казалось, что она чиста и он будет первым, кто дотронется до её гладкой кожи.
- Куда мы едем? - девушка прервала тишину.
- Чёрт, совсем забыл тебе сказать! Ты, наверное, боишься? Не стоит, мы едем на приватную вечеринку, - ответил Джесси. Элисон содрогнулась и захотела вылезти из машины, ведь от таких мероприятий всегда веяло вульгарностью, пошлостью и грязью.
Элли догадывалась, что он - представитель несколько иного общества. Джесси выглядел обычным дворовым мальчиком, который родился и вырос на стыке двух столетий, изрядно хулиганистый, но в то же время изобретательный, хитрый и живучий. Помимо всех характерных черт в нём была одна, которая отличала его от остальных хулиганов - ухоженность. Одежда, возможно, не была изящной, но подобранной по его личному стилю. Волосы были аккуратно уложены с помощью различной косметики и покрашены в соломенно-белый цвет. Он знал, что нравится девушкам. Про таких говорят "метросексуалы", но это слово довольно спорно относилось к Джесси. Он лишь стремился быть привлекательным, и в этом стремлении пока что не было ни доли фанатизма.
Впереди возвышалось футуристическое здание, окна которого под блестящим утренним светом отдавали перламутром. Деревья, а точнее, пальмы, были украшены гирляндами и мишурой, что выглядело довольно комично. После ночи на ногах у Элисон кружилась голова, она чувствовала себя будто во сне. Всё было нереально, сделано из пластилина.
Тот рассвет не представлял из себя рождение чего-то эпохального, но его очень хотелось запомнить, сфотографировать глазами. Он был
ярким. Именно из таких
ярких моментов и складывается жизнь. Чем больше их, тем раньше умирает человек.
- Мы приехали, - с волнением в голосе сказал Джесси, а затем стремительно вышел, чтобы открыть девушке дверь. Элли, в свою очередь, не понимала этой традиции, ведь была в состоянии открыть себе дверь сама.
Элисон очень стеснялась, ведь была одета не подобающе вечеринке, да и к тому же считала, что вот-вот перед ней предстанут десятки важных мистеров из элиты общества и сразу сочтут её лишней.
Лифт быстро пронёсся до шестнадцатого этажа, оставив внизу всю прошлую жизнь Элисон. Чёрный мраморный пол под ногами начищен до блеска, никакого противно скрипящего линолеума, который стелился в её каморке. Музыка вокруг будто не имела источника, она, рассеиваясь, заполняла собой пространство.
Они молчали, но ему и не нужны были разговоры: Джесси был готов просто смотреть на неё. Пока она не надоест. Пока её юная красота не закалится временем.
Пред ними открылся огромный двухэтажный зал, тонувший в бежево-желтом цвете. Фуршетные столики ломились от количества еды и напитков, идеально подобранные официанты, будто вышедшие из фильмов про жизнь аристократии, улыбались гостям. Эта псевдовечеринка больше походила на балл. Даже приглашенный Джесси выглядел слишком по-дворовому на фоне всеобщего настроя. Настоящий бурлящий карнавал из потоков нескончаемых образов.
- Что за сказка про Золушку? - с недоумением спросила Элисон сама у себя. И вправду, всё это было удивительно похоже на произведение Шарля Перо.
- Давай выпьем, и я тебя кое с кем познакомлю, - подорвался парень и повёл Элли к ближайшему столу.
Вкус дорогого вина показался ей слишком приторным и горьким, но она не переставала пить, потому что догадывалась о его цене. Джесси ликовал: две самые красивые вещи были в его руках - вино и
молодая девушка. Не хватало лишь сигарет с запахом ванили. Тогда жизнь будет казаться уж излишне сладкой.
С этого момента она - его маленькая игрушка, существо из другого мира, как канарейка в клетке, ей стоит только приветливо защебетать хозяину - и он бросит весь мир к ее ногам. Стоит ей закапризничать - и он достанет еще и космос. Джесси не был способен на равноправные отношения, построенные на взаимопонимании и уважении. Ему нужна куколка, а он должен быть хозяином, должен обладать. Элисон предстала нимфеткой. Волшебным, а главное, юным созданием, обворожительным, слегка капризным, с детским поведением, но милым личиком, беззаботным. Несмотря на закалку временем и тяжелый характер, она была таковой.
Бокал. Второй. Третий. Шестой - и она смеется. Она оживает.
- Я просто обязан тебя с ним познакомить. Он мой лучший друг, - сказал Джесси в пустоту. Элли не услышала ни слова, но была готова идти с ним. Они направились в другой угол зала, где притаилась темнота. Вдруг, оттуда выплыла недружелюбно-мрачная фигура. - Знакомься, это Зак, - медленно произнёс Джесси. Элисон взглянула в глаза незнакомцу и увидела в них нечто сумрачное, нечто страшнее, чем беспросветная темнота - глубокое одиночество. Замкнутая, заблудшая душа горевала от боли утраченной жизни. Но, несмотря на всё это, лишь глаза сохраняли глубину и цвет на бесконечно бледном лице. Говорят, в меланхоличных глазах всегда таится что-то божественное.
Чёрное зарево все больше поглощало его силуэт. - Зак, это Джейн. Она -
волшебница.
***
Выпив слишком много "Шардоне", она посчитала его забавным, а он отбросил её в ряды глупеньких дурнушек из провинции. Но это прекрасно. В
этом красота. И вы тоже со временем поймёте её.
- Ненавижу женщин, - пробормотал Зак.
- Терпеть не могу мужчин, - не растерялась Элли, бросив вызов парню.
- Думаю, за это стоит выпить, - через несколько мгновений ответил ошарашенный Зак. Они звонко чокнулись и сделали по несколько глотков. - Лишь безумцы говорят то, что хотят, каким бы это ни было. А от безумства нет панацеи.
Она не понравилась
ему. Элли простоволосая, провинциальная, приземлённая, точно не та, кому бы Джесси открыл свой причудливый мир. Так почему он полюбил её?
Чары.
Женщины и вправду не интересовали Зака. Искусственные манекены со страниц журналов и звёзды с лучезарной улыбкой и шаловливым взглядом из фильмов вполне удовлетворяли его элементарные потребности.
Спустя два часа
- Танцы закончились? О, милый Джесси, мы больше не будем танцевать? - тонким голоском спросила Элли, вешаясь на плечи своему хозяину.
- Джейн, мы обязательно потанцуем, только уже не сейчас, - по-взрослому ответил парень. - Садись в машину.
- Этот мрачный парень будто не имеет тела, одна тень. И вся чёрная, - громко прошептала девушка на ухо Джесси, указывая на Зака, который со злым видом сидел сзади. В следующую секунду она завалилась на переднее сидение машины.
Следующий час они бесцельно колесили по городу, осматривая каждое здание. Элисон впервые почувствовала себя счастливой. Мимо неё мелькали дорогие особняки, она сидела в дорогой машине со своим новым попечителем. Материальное счастье окутало девушку с головой. Эти времена были шаткими, но красивыми, со вкусом "Шардоне" - вкусом, который стал почётным гимном той ночи.
И вдруг - машина остановилась. Далее воспоминание Элисон следовали обрывками. Она помнит фразу Джесси "Сядь поближе, а то туман унесёт тебя далеко-далеко...". Она помнит вихрь новых эмоций. А с каждой новой пережитой эмоцией жизнь обретает всё больший смысл.
Элли долго и бурно что-то рассказывает, но парень уже давно не слышит её слов: он просто смотрит на короткие дни жизни своего прекрасного существа...
