Oh there it is again, sitting on my chest
Makes it hard to catch my breath
Добравшись до дома, Элисон заметила странную деталь. Возле здания стояла скорая, и все вокруг суетились. Девушка видела такое часто, но любопытство таки одолело её, и Элли подошла к водителю скорой, который курил неподалеку от машины. — Что здесь произошло? — спросила Элли. — Да вот… — сказал мужчина и затушил сигарету. — Мать избила свою дочь, уже едет полиция. — А из какой квартиры? — девушка заметно насторожилась. — Без понятия, — ответил водитель. Волнение Элли нарастало, она ускорила шаг, чтобы прийти домой и убедиться, что всё хорошо. Девушка буквально бежала вверх по лестнице, спотыкаясь. Поднявшись на свой этаж, она увидела, что из квартиры на носилках выносят её Кристен. Элисон слабо верилось в реальность происходящего. Младшая сестра была в сознании, но ее лицо и тело украшали синяки и гематомы. Элли моментально бросилась к носилкам и вцепилась в руку Кристен. — Что с ней? — кричала девушка. — Пока не знаем, — ответил один из медиков. К диалогу присоединился Коди. — Элли, мы не виноваты, мы пытались остановить мать, — дрожащим голосом говорил брат. Элисон впервые видела Коди плачущим. Ощущая, что братья не в лучшем состоянии и надеясь на поддержку старшего, Элисон собралась с мыслями. — Коди, где Шарлотта? — спросила Элисон. — Элли, я прошу тебя… — говорил брат. Он был на грани. Девушка поцеловала его в волосы, обняла и попыталась убедить, что всё будет хорошо. После этого Элисон зашла в квартиру. Она испытывала непередаваемое ощущение злости и обиды. Как? Она не могла избить родную дочь! Девушка застала в комнате Джека, любовника матери, который курил. Обстановка была ужасной: вещи разбросаны по комнате в хаотичном порядке, на полу — осколки посуды и зеркала. Было понятно, что Джек выкуривает уже не первую сигарету: на полу валялись еще и окурки. Очень скоро в дверном проме появилась Шарлотта. Элисон нахмурила брови. — Что ты сделала? — крикнула девушка. — Что ты, блять, сделала? — Пришла читать мне мораль? Полиция уже приехала, — ответила та. Элисон резко и неожиданно дала пощечину матери. Шарлотта даже не пошатнулась и не попыталась остановить её. На этом Элисон не остановилась, слишком уж сильна была обида на мать за многие годы. Хотя, она уже давно не считала Шарлотту матерью. Элисон набросилась на неё, и они вместе упали на пол. Элли кричала что-то, и её удары приходились куда попало. В тот момент девушка будто потеряла себя, будто потеряла сознание, но при этом продолжала избивать мать. Всё это длилось пол минуты, пока в комнату на крики не прибежали испуганные соседи. — Элисон! Хватит! — кричала Розмари, оттаскивая Элли. — Остановитесь! — крикнул Джек, который до этого момента и не пытался ничего предпринять. Этот шум буквально разбудил Элисон, она встала с пола, Розмари мгновенно вытолкала ее из комнаты. Вдруг, Элисон сорвалась с места и побежала вниз по лестнице. Ей нужно ехать в госпиталь! Девушка подоспела вовремя, машина уже почти уехала. Из заднего стекла Элли наблюдала, как мать забирает полиция. Это просто не укладывалось в её голове. Осознание того, что Шарлотту вполне реально могут посадить, одновременно и пугало, и подбодряло ее. Здорово, что в этом городе есть правосудие. Хотя, лишние проблемы или просто стычки с полицией им ни к чему. Девушке было больно смотреть на сестру, но она старалась показывать, что все хорошо и утешала. Знаете, обычно в жизни каждого человека эту роль играет мама, но у Элисон её не было, и со временем девушка осознала, как это трудно: постоянно убеждать всех в светлом будущем, зная, что это не так. По приезду в госпиталь Кристен сразу же увезли, было подозрение на сильное сотрясение мозга. Элисон заставили ждать в коридоре. Ночью в больнице было немного людей. Мёртвая тишина, лишь иногда слышны переговоры врачей. Девушка ходила из стороны в сторону, время от времени останавливаясь и опираясь об стену. Так она провела, по меньшей мере, час. — Как она? — спросила Элисон, быстро подскочив к врачу, который вышел из кабинета. — Как мы и подозревали, — ответил тот. — Сильное сотрясение. Сейчас ей нужен только покой. Вы понимаете, что такое чревато также частичной потерей памяти, нарушением координации? — Да, — сказала Элли. — И у ее матери должны отобрать родительские права, хотя, это уже не наше дело, — ответил доктор. — Я понимаю, — сказала Элисон и мужчина ушел. Девушка просидела под кабинетом до самого утра, уснув буквально на час. Около девяти в госпиталь пришли Джейк и Коди. Они явно чувствовали себя неловко, думая, что сестра будет обвинять их, но она молчала. Лишь спустя определенное время такой натянутой тишины её таки пробило на некие слова. — Вы не знаете, насколько я устала от такой жизни, насколько это трудно, — говорила Элисон. — Я плюнула на свою жизнь, лезу из кожи вон ради всех вас. Знаете, человек эгоистичен по своей природе, это наш инстинкт, но мне нужно абсолютно избавиться от этого. Не думать о себе. А ведь знаете, жить совсем нелегко. Я так жалею, что вижу только серую повседневность, я не могу чувствовать жизнь в красках. Я хочу хотя бы перестать выживать. Джейк и Коди молчали, настолько тихого молчания Элисон не слышала никогда. Но ей и не нужен был ответ. Ей нужно было просто выговориться, выплеснуть эмоции, которые сидели в ней годами, точнее, со смерти отца. На самом деле, Элисон буквально чувствовала на себе, как она опускается в пропасть. Полное падение своих моральных ценностей. Наверное то, что она не попробовала бы никогда, — наркотики. Возможно, героин — это самое ужасное, что может случиться с человеком, особенно, если его организм не в состоянии справиться с этим. Элли осознала, что ей становится плохо. Резкий выплеск эмоций пагубно сказывается на ее эмоциональном состоянии. Девушка поднялась и попыталась найти ближайший кулер с водой. Она почувствовала, как прохладная вода заново оживляет ее организм. Выпив несколько стаканов, Элисон села обратно. Её слегка клонило в сон, ещё бы, она не спала ночь. А может, в этом всём есть доля ее вины? Если бы Элисон не пошла в бордель, то всего этого могло не случиться. Она променяла заработок дешевой шлюхи на семью. Раздумья девушки прервали шаги в другом конце коридора. Несколько людей в форме двигались прямо к ним. Элли забеспокоилась, могли возникнуть лишние вопросы. Среди полицейских был мужчина и две женщины. Элисон могла догадаться, что мужчина старший по званию. — Здравствуйте. Мисс Элисон Паркер? — спросил мужчина. — Да, — ответила Элли и переглянулась с братьями. — Я так понимаю, это Мистер Коди Паркер и Джейк Паркер, не так ли? — продолжал задавать вопросы мужчина. — Да, — ответила Элисон. — Мне можно опросить вас по очереди? — спросил полисмен. — Вы даёте разрешение на допрос детей? — Да, — повторила девушка. — Отлично, давайте отойдем в сторону, — сказал мужчина, Элисон с ним. Следом за ними пошли две девушки, которые молчали. — Начнем с того, что мое имя — офицер Тёрнер, я задам вам определенное количество вопросов о случившемся вчера, кстати, вам известно, что тогда произошло? — спросил мужчина. — Да, моя мать избила дочь, — ответила Элли. — А подробности? — спросил офицер. — Я допросил ваших соседей по квартире, вы их знаете? — Естественно, — сказала Элли. Она всё время смотрела в пол, изрядно волнуясь. — Они сказали, что примерно в 1:30 ночи они услышали крики и ругань из вашей комнаты, вы их слышали, что тогда происходило? — спросил полисмен. — Сэр, меня не было дома, — ответила девушка, зная, что этот факт вызовет претензии. — Где вы были и во сколько пришли? — спросил мужчина. — Я встречалась с друзьями, встреча изрядно затянулась, — соврала Элисон. И вправду, проституция — исключительно противозаконное действие. — Итак, хорошо, — сказал Мистер Тёрнер. — Ваши соседи забеспокоились и решили зайти к вам, при этом увидев такую картину: Шарлотта, ваша мать, избивала вашу сестру тупым предметом, кажется, это была ваза. Ваши братья сидели рядом и наблюдали. Последняя фраза повергла Элли в шок. Всё внутри неё просто перевернулось. Девушка обернулась и посмотрела на братьев. Они делали вид, что не слушают слова полисмена. Но как? Родные братья? Разве они не чувствовали элементарной жалости, присущей каждому человеку? Нет? — Нет, нет, вы наверное ошиблись. Братья пытались их разнять, — ответила Элли. Это лишь просто нелепая ошибка, не больше. — Мы не ошиблись, такая работа просто не даёт права на ошибку, Коди Паркер и Джейк Паркер не предпринимали никаких действий, так же как и Джек, сожитель вашей матери, — уверенно ответил мужчина. Элли тяжело вздохнула. — Во сколько вы пришли домой? — Около двух, — ответила Элисон. — Что вы увидели? — спросил офицер. — Суету, машину полиции, скорую помощь, Кристен заносили в машину. — сказала девушка. — Миссис Шарлотта пыталась сбежать с места преступления? — продолжал допрос мужчина. — Нет, — ответила Элисон. Надо же… Почему? Её предали два самых родных человека, с которыми она росла. Как теперь доверять людям и можно ли делать это вообще? — Спасибо вам за содействие. Еще я хотел бы, чтобы вы знали, что у вашей матери собираются отобрать родительские права, — ответил офицер. — И что тогда? — спросила девушка. — Решит суд. Либо определённые учреждения, либо нужно найти опекуна, родственника, — ответил мужчина. — Сэр, я вам еще нужна? Мне можно идти? — спросила Элисон. — Разумеется, — ответил мужчина. — можете идти, — Элли побежала по коридору. Она чувствовала неимоверную обиду и злость. Коди и Джейк смотрели ей вслед, но не осмеливались остановить. В этот момент она невольно вспомнила сладкие времена юности. Когда-то у них был чудный домик неподалёку от Окленда, они с семьёй перебирались туда на лето. На заднем дворе их соседей располагался небольшой фруктовый сад. Ранними июньскими утрами Элли перелазила через забор и забиралась туда, созерцая, как ранние огоньки солнца зажигали и оживляли всё вокруг. Трава устилалась невероятно мягким желтым ковром. На ногах оставались капли утренней росы. И юноша, живущий по соседству, не обращал на неё внимания, если не считать одиноких взглядов, но всё же пробудил в её душе столько грёз. О нет, здесь никак не идёт речь о любви. Это был лишь элементарный подростковый интерес. Элисон выбежала на улицу, её рука потянулась в карман за сигаретой. «Чёрт, я потеряла зажигалку» — подумала девушка и от злости сильно стукнула ногой по асфальту. На улице был первый действительно сильный холод. Погода в этом году решила «порадовать». Элли замерзала, но не хотела возвращаться обратно. Вдруг, в кармане завибрировал телефон. Девушка взглянула на экран — «Это должно было случиться». — Доброе утро, моя маленькая племянница! — как всегда приветливым и милым голосом говорила тётушка Жасмин. — Узнала меня? — Да, естественно, — ответила Элли, пытаясь скрыть свой унылый голос. — Тебе уже 17, не так ли? Закончишь школу в этом году, нужно будет думать над университетом. О, детка, впереди вся жизнь, столько трудностей, ну, а сегодня у тебя заслуженный выходной, можешь не думать о будущем и праздновать! Какие планы на этот чудный день? — неустанно спрашивала тётя. Ох, если бы она только знала, что творится у Элисон на самом деле. — Всё довольно… Мило. Мы соберемся семьёй, устроим торжество, — ответила девушка. — Прекрасно! Восхитительно! Семейный круг — это очень важно на День Рождения, — ответила Жасмин. — Как там Сьюзен? Она устроилась в Лос-Анджелесе? — спрашивала Элисон. — Чудно! Она сейчас ищет, с кем ей снимать квартиру, работает официанткой в кафе, учится, жизнь налаживается. Элли, Лос-Анджелес — город больших возможностей, — говорила тётушка, — возможно, она будет жить там всю жизнь, конечно, если не найдет местечка по прелестней. Лос-Анджелес неуютен, туда приезжают либо чтобы прославиться, либо для заработка денег. Мало кто задерживается там… — Жасмин держала паузу. — Как у вас складывается жизнь? Джейк и Коди хорошо ведут себя? — Всё чудно… Да, — ответила Элисон. Она заметно волновалась, но старалась не показывать это на своём голосе. — Малышка Кристен не капризничает? — спрашивала женщина. — Нет, — ответила Элли. — Знаешь, я бы так хотела посмотреть на неё, — говорила тётушка. — Может, заглянете ко мне на Рождество? — Жасмин, я не могу ничего обещать. Я понятия не имею, что может произойти до Рождества, — ответила Элисон. На улице начинался дождь. Девушка спряталась под крыльцо. Её руки заледенели от холода, а тонкая куртка едва ли защищала от ветра, пронзающего насквозь. — Мне пора. Я очень благодарна за поздравления. — Звони мне периодически, не забывай про свою тётю, — ответила Жасмин. Элли к тому моменту уже бросила трубку. Девушка почувствовала яркий контраст между способами жизни её семьи и семьи Жасмин. «Сьюзен поступила в университет! Как забавно», — пронеслось эхом в её голове. Она осознала глубину пропасти, в которой находится. Ей нужно подняться наверх. Она может сделать это одна, слишком надоело тянуть за собой семью. Элисон тяжело выдохнула. Увы, так бывает всегда. Целый сонм печальных воспоминаний пробуждается порой в душе. И человек мысленно уносится в далекие странствия, из которых возвращается опустошенный, с воспоминаниями об угасших, навсегда затерянных в пропасти огоньках. Элли направилась к ближайшему киоску, чтобы купить зажигалку. Дождь усиливался, брызги попадали на босоножки девушки и её ноги мёрзли от холода. Увы, киоск оказался закрытым. Элисон нужно было выпустить стресс, с этим отлично справлялись сигареты, которых у девушки всегда было про запас, но сейчас стресс оставался внутри, всё больше накаляя её истерическое возбуждение. Девушку обычно успокаивал серый дым, запах табака, сопровождающий её всю жизнь и кажущийся таким сладким, ощущение того, что она убивает свой организм, а значит и такую осточертевшую ей жизнь. Энергия, находящаяся внутри, требовала немедленной разрядки и всё накапливалась. Девушка подняла голову, увидела впереди длинную улицу, по которой мчались машины. Они шинами разгоняли по бокам скопившуюся на асфальте дождевую воду. Капли время от времени попадали на случайных прохожих. А те с недовольными лицами качали головой, осознавая, что запачкали одежду, но продолжали двигаться дальше. Элисон попыталась слиться с толпой, но что-то таки делало её не похожей на других. Неуклюжее поведение, растерянность и отчаяние в глазах — её внешний вид в целом предвещал беду и сулил неприятности. Девушка не имела понятия о том, куда она идёт. Проскальзывая мимо прохожих, она растворялась в дневном свете.