Два клоуна

Граф, Аллен, Нои. «Нет, Аллен знал, конечно, что Граф любит вязать — да и сложно не знать, когда твой гардероб еженедельно пополняется новыми шарфами, шапками и свитерами. Но ЭТО — уже слишком!» Аллен смотрел на Это, Это на Аллена, конечно, не смотрело, но ещё немного, и стало бы. — Если ты хотя бы не примеришь, Графчик расстроится! — жизнерадостно поведала Роад. Роад, замотавшаяся одновременно в три шарфа разной расцветки. В три шарфа, связанные угадайте-для-кого! — Как насчёт того, что мне наплевать на настроение Графа? — поинтересовался Аллен, продолжая вертеть в руках новую обновку. Свитер был толстым, очень толстым, настолько, что, облачившись в него, Уолкер вполне возможно стал бы похожим на шар с ножками. Рукава свитера были фиолетовыми, живот — зелёным, грудь — красной, воротник — оранжевым. Экзорцист не на шутку уже задумывался о том, что у Графа от постоянно мелькающих перед глазами петель, похоже, возникли проблемы со зрением. Роад нахмурилась. — Ну, если ты испортишь Графу настроение, то он испортит его всем… И тебе в том числе. Так что одевайся! Свитер на Аллена не смотрел, нет. Что за глупости, как свитер может смотреть… Но некое эмоциональное давление от него явно ощущалось. Прямо как от Канды во время очередной перепалки. Надевать эту вещь категорически не хотелось. Аллен бросил злосчастный предмет гардероба на стол и устроился в кресле рядом, стараясь не смотреть на кислотно-яркое пятно. Получалось плохо, потому что это кислотно-яркое пятно единственным в комнате не было. Роад помахивала обёрнутыми вокруг рук шарфами, как крыльями (или щупальцами — Аллен ещё не решил, какое сравнение будет точнее). Тики, закутанный в ярко-жёлтый плед с развернувшимися по его поверхности красными и зелёными цветами, гасил в пепельнице очередную сигарету. Противные близнецы, с которыми Аллен периодически цеплялся на тему того, кто же из них должен оплачивать сброшенные Кроссом долги, и вовсе мельтешили по углам сплошным ярким пятном: они все связанные шарфы собрали и намотали на себя. Отец Роад, жутковатый тип, постоянно сверлящий Аллена недоброжелательным взглядом, молча пил чай в вязаном тёмно-фиолетовом жакете. Аллен ещё раз посмотрел на стол, с которого ему улыбался пушистый свитер. Улыбался издевательски, щурясь, как бы говоря: «Никуда ты от меня не денешься». — А можно я надену на семейный ужин хотя бы вчерашнюю жилетку? Вчерашняя жилетка была кроваво-красной с какими-то ненормальной формы вырезами, и Аллен долго сражался с необходимостью влезать в этот шедевр дизайнерской мысли Графа. Кто ж знал, что может быть ещё хуже… — Нельзя! — улыбается Роад так, что почти светится. — Во-первых, потому что Граф хочет посмотреть, как на тебе смотрится новое его творение, а во-вторых, потому что её уже облюбовала Лулу! Аллен обернулся. На подоконнике чёрная кошка лежала в подозрительно знакомом красном гнезде. Уолкер содрогнулся и снова посмотрел вперёд. Роад сияла. Тики мерзко вонял табаком, близнецы орали, Шерил пытался испепелить его взглядом. Один только свитер выглядел почти дружелюбно. Дружелюбно, как Канда, обнаруживший в своей тарелке таракана, правда. Но если уж сравнивать с остальными… Аллен тихо застонал. — И Граф… он всегда столько вяжет? — Нет. Он просто очень рад тому, что Четырнадцатый вернулся домой, даже если ещё не пробудился. А когда Графчик очень рад — он очень энергичен. А энергию нужно куда-то направлять… — Я, конечно, понимаю, что я не в гостях, а в плену, но я уж точно не рассчитывал, что тут меня будут пытать! Все вещи, связанные Графом для «любимого братика» за последнюю неделю, радужной горой высились на кровати, на полках, на остальных членах семьи, разбирающих труды Тысячелетнего после обязательной первой примерки. Гардеробная, которую Аллену отвели и в которой он совершенно не нуждался, катастрофически не справлялась с объёмом энергии Графа. — Находи во всём позитивные стороны, Аллен, — смеётся Роад и взбирается ему на колени, обнимая за шею, тихо-ехидно шепчет почти в ухо: — Например, Граф мог бы направить эту энергию не на тебя, а на уничтожение экзорцистов и поиски Сердца, и тогда ты бы уж точно не радовался. Клятый свитер на секунду становится скучно-серым. Подумаешь, тряпка, в цирке Аллену и не такое приходилось надевать. Аллен знает. Знает и не забывает никогда, почему он тут и что могло бы быть альтернативой. Но Роад совсем не обязательно давать представление о том, что он всегда помнит. — А можно ли избыток энергии Графа направить на что-то более полезное? Например, на кулинарию? По крайней мере, переварить я точно смогу больше, чем перемерить. Взгляды всех присутствующих сосредотачиваются на Аллене, по комнате проносится вздох облегчения. Неужели и правда никому до сих пор не пришла в голову такая простая идея? Роад издаёт восторженный визг, почти оглушив, и обнимает Аллена за шею, прожигающий взгляд Шерила становится ещё на пару градусов горячее. — Конечно! Обязательно предложи ему это сегодня за ужином. Но на ужин тебе всё-таки придётся пойти. — Ага, — лениво кивает Аллен. Пойдёт он на этот семейный ужин и тряпку эту жуткую наденет, и улыбаться Графу будет. Обязательно. И всем остальным будет улыбаться — это несложно. По крайней мере до тех пор, пока он помнит, что могло бы быть альтернативой.