Don't leave me alone

      Мягкие хлопья снега плавно опускаются с серого небосвода, куражась от слабого ветерка и осторожно ложась на землю. Весь мир накрыла эта толстая, мягкая пелена ярких снежинок, поглощая в себя все лишние звуки и погружая природу в тихий сон.       Тишина. Порой такая манящая, успокаивающая, позволяющая тебе остаться наедине со своими мыслями и немного отдохнуть от стремительной жизни охотника. Но ты всегда любила ее. Ты просто обожала тайком пробираться в огромную библиотеку Института и взахлеб зачитываться своими любимыми книгами. Здесь их были сотни, тысячи — выбирай любую! — но ты почти не обращала на них внимания, снова и снова перечитывая свои любимые.       Тишина была твоим другом. Другом, способным успокоить даже после самой великой бури твоих вечно необузданных эмоций, другом, способным все понять. Жаль, что я так и не смог стать для тебя тем же.       Но стоит только чему-нибудь случиться, даже самой незначительной мелочи, как ты тут же вскакивала со своего насиженного места на подоконнике и сломя голову неслась рубить демонов. Эмоции били через край, и ты следовала всем их позывам, тем самым нарушая самое главное правило охотника: эмоции — только отвлечение, которые нужно подавлять в самом их зародыше. Но ты следовала им, снова и снова поражая меня своим безрассудством и заставляя беспокоиться о тебе буквально каждую минуту.       Ты была настоящим штормом. Ураганом, который мне все никак не удавалось обуздать. Но знаешь что? В глубине души мне никогда и не хотелось этого. Ты была ярким пламенем, маленьким рыжим бесенком, который снова и снова пытался расшевелить меня, буквально силой заставлял радоваться жизни.       «Не хмурься, Алек! У тебя прекрасная улыбка».       Но сейчас эта тишина угнетает меня. Каждая упавшая снежинка напоминает мне о том самом утре начала января, когда мы с тобой дали клятву верности друг другу. Стали одним целым, ведь парабатай — это намного больше, чем брат или сестра. Парабатай — это твое отражение, душа, которая уже навсегда срастается с твоей.       Сейчас, сидя на промерзлых ступеньках Института и наблюдая за тем, как медленно, неторопливо кружатся яркие снежинки, я вспоминаю тебя. Твои глаза, всегда искрящиеся таким заразительным азартом, твою улыбку, россыпь веснушек на щеках и слегка сморщенном носике, твой голос, лисью ухмылку, волосы… Твои руки, что всегда были перемазаны в краске или мелках, твои вечные просьбы нарисовать меня и всегда обиженное лицо, когда я отказывался.       Я с невероятной точностью помню все черточки, все линии твоего лица, я помню твои привычки, твой запах, который уже навсегда впитался в моей комнате из-за того, что ты вечно пряталась там от тренировок с Ходжем или приставучей Иззи.       Я помню тебя всю, и это до сих пор причиняет мне невообразимую боль. Ведь ты ушла. Безвозвратно испарилась из моей жизни, оставив одного и заодно прихватив часть и моей души. Часть, которая с того самого зимнего утра уже навсегда принадлежала тебе.       Зачем ты сделала это? Зачем закрыла меня своим хрупким тельцем, уже навсегда лишив возможности быть счастливым? Ведь даже заботливый Магнус не может вытравить из меня эту боль.       «Не хмурься, Алек…», — прошептала ты, глотая прозрачные слезы боли, которые уже ручьем стекали по твоим бледным щекам, медленно капая на черную куртку охотника.       И ушла. Бросила меня одного в этом ужасном мире, и теперь мне остается только существовать. День за днем заставлять себя встать с постели, ходить в рейды, есть, разговаривать с людьми и… улыбаться. Как можно чаще улыбаться, ведь ты всегда говорила, что у меня прекрасная улыбка.