Так получилось

Кана всегда была хорошей девочкой. Она прилежно училась, помогала по дому, уважала старших и всегда была вежлива. А ещё она любила Нуру, того, который Риннэ. Рикуо был наглым, невоспитанным хулиганом и Кане не нравился совершенно, вот только отличить одного от другого, когда они этого не хотели, было весьма проблематично. В выпускном классе Рикуо обесцветил волосы, и Кана вздохнула спокойно — больше никаких проблем, глупых и грубых шуток. Если бы! Проблем оказалось выше крыши, потому что милый, добрый и хороший Риннэ оказался замешан в таких делах, что и подумать было страшно. Кана любила его, вот только иметь дело с подобными вещами ей не хотелось категорически. Она терпела долгих семь лет после окончания школы, ждала. Риннэ обещал, что совсем скоро свернёт свои дела с якудзой и будет заниматься только легальным бизнесом. Он окончил юридический, начал носить дорогие костюмы и очки. Кана верила. Кана верила ему, когда он садился за стол переговоров, представляя интересы Нура-гуми, Кана верила, когда он не ночевал дома. Но когда его фото попало в газету — рядом с фотографией брата, известного всем Третьего главы Нура-гуми, — Кана не выдержала. Надо отдать Риннэ должное — он нашёл её довольно быстро, успокоил и уверил, что всё будет хорошо. Здесь, в этом тихом маленьком городе, никому не было дело до Нура-гуми, никто не знал его в лицо, это был отличный шанс начать всё сначала. Кана нашла работу, Риннэ купил ей квартиру, но пока там шёл ремонт, Кана снимала комнату недалеко от ресторана, в котором работала. По вечерам она пела старые энки[5] в полутёмном зале, а день пыталась занять чем-нибудь интересным и полезным. Риннэ мотался по каким-то своим делам, выправляя документы. Он обещал, что ещё совсем немного и они смогут жить спокойно. Кана с детства вливала в неприятности — то школьный автобус попадёт под обвал, то хулиганы на улице пристанут, то в метро сумку с документами украдут. В этот раз рядом не было ни Риннэ, который парой слов мог уладить любую проблему, ни Рикуо — о, сейчас она вспомнила, как надёжно было прятаться за его спиной, пока он отвешивал пинки идиотам, решившим пошалить «на его земле». Никого не было, кроме Инугами — неприятного типа, постоянно облизывавшего губы. — Хорошенькая, — говорил он, поймав её руку и притянув к себе. — Что хочешь? Цепочку? Браслетик? В том, что в этом городе никто не знал про Нура-гуми, не знал, что Кана — невеста любимого брата Третьего, были и свои минусы. Оттирая обслюнявленную щёку, она мечтала только об одном — чтобы Риннэ вернулся поскорее. Он и вернулся, но было уже слишком поздно. Он сидел рядом с ней, держал за руку, но Кана чувствовала, теперь уже никогда не будет как прежде. То хрупкое, искреннее, чистое, что было между ними, не вернётся больше никогда. И отчего-то, она ощущала, что сама всё испортила. Вся её жизнь — череда глупых поступков, один хуже другого. Надо было просто остаться в Токио и принять всё, как есть. В глазах Риннэ Кана видела жалость, и это было хуже всего. Даже если он простит ей глупость, эту жалость она сама ему не сможет простить. *** — Будь любезен, объясни, что за фигня сегодня весь день происходит! — процедил Нура. Цурара и Ао ехали в машине Маки, Киёцугу старательно рулил следом, и, если честно, был не в восторге от необходимости отчитываться за всё в одиночку. В конце концов, это не его план, так отчего он самый крайний? — Фигня, как есть фигня! — согласился он. — Одно сплошное недоразумение! Чистой воды бред! Кошмарное стечение обстоятельств! — Я уже понял, что синонимы ты ещё долго можешь подбирать! — огрызнулся Нура. — Ближе к делу. — Я забрал подарок и шёл поздравлять Шиму, у него сегодня юбилей, двадцать пять лет, красивая дата, правда? — начал рассказ Киёцугу. Рядом недвусмысленно зарычали. — Спасибо, что отправили со мной Ао, один бы я не выпутался! — Подробнее! — Ну а что там рассказывать вообще? Шли, шли, а потом кто-то сзади по голове стукнул. Очнулись в подвале, там Тамадзуки, рассказывал, как нами недоволен и всё в таком духе. С ним иногда очень тяжело иметь дело — никогда не знаешь, где он упрётся и перестанет воспринимать логику… — Звучит так, будто ты его хорошо знаешь. Гораздо лучше, чем просто журналист знает просто якудзу из своего города. Киёцугу набычился, но потом буркнул: — Мы с Инугами в одном классе учились, всего пару месяцев, но хватило всем. Потом он перевёлся, но… — То есть группировка Тануки — старые школьные друзья? Как это мило! — фыркнул Нура. — Ладно, давай дальше! — Ну, а что дальше? Я кое-как дотянулся до узла верёвки. Правда, оказалось, что не моей, а той, которой Ао к колонне примотали, но так даже лучше получилось. И когда Тамадзуки отвлёкся на телефонный звонок, тот огрел его табуреткой, отвязал меня, и мы побежали. — А у входа вас ждала твоя жена, — с насмешкой протянул Нура. — Как удачно, да? — Бывшая, — по привычке поправил Киёцугу. — Но я не думаю, что это совпадение, к Шиме её тоже пригласили, это факт. Могла увидеть, как нас грузят, проследить, куда повезли, и встретить… — И даже успеть раздобыть другую тачку? — Почему другую? Это всё та же. — Вчера она была розовая, — справедливо заметил Нура. — Ну, так это было вчера, — пожал плечами Киёцугу. — Сегодня она серая. Много ли времени надо, чтобы перекрасить? У нас знакомые есть в автомастерской, вчера вечером Маки загнала им машину и попросила перекрасить. А утром после тренировки забрала и поехала к Шиме на днюху… — Допустим, я тебе поверю. Но если так, то когда она успела узнать, где скрываются мой братишка с Каной? — Да утром, скорее всего, и узнала, — пожал плечами Киёцугу. — Да вы погодите, уже почти приехали. За поворотом показался старый, но ухоженный храм, лес вокруг него выглядел совсем не тронутым, и только засыпанная гравием дорога говорила о присутствии человека. Нура всё ещё смотрел на него недовольно, но терзать вопросами прекратил, и на том спасибо. Встречавшая их Тории-кун уже успела переодеться, и Киёцугу в который раз подумал, как она подходит этому месту. Она спокойно улыбалась, усадила их в одной из комнат, принесла чаю и сказала, что сейчас вернётся. Цурара рассматривала развешенные по стенам свитки и отдавала должное чаю, Ао всё ещё время от времени потирал запястья — кажется, наручники на нём застегнули слишком туго, Нура же бросал недовольные взгляды то на Киёцугу, то на дверь, за которой скрылись Маки и Тории-кун. Сам Киёцугу наконец-то расслабился и успокоился — всё закончилось, они живы, а значит и с остальными проблемами как-нибудь уж разберётся. Но когда дверь снова отодвинулась, он вдруг понял, почему при первой же встрече Нура показался ему смутно знакомым, хотя он был абсолютно уверен, что никогда не видел его раньше. Всё очень просто — до этого Киёцугу встречал его брата. Они действительно были близнецами — одного роста, одинакового телосложения, и на лицо один в один. Только обесцвеченные волосы одного и большие круглые очки другого сразу же бросались в глаза, мешая сосредоточиться на остальном. Киёцугу невольно усмехнулся — ну вот кто бы мог подумать, что Кана в его квартире оказалась не случайно! Всего лишь не смогла дойти до третьего этажа. Оказывается, Риннэ купил ей квартиру в том же доме, и наведывался проконтролировать ремонт — Киёцугу припомнил, что видел его разговаривающим с рабочими. Братья обнялись, Нура потребовал объяснений, Риннэ, периодически морщась, рассказывал. — Честно говоря, даже не знаю, что с ней теперь делать, — грустно закончил он. — Бросить её сейчас я не могу, но… Я устал, ужасно устал от её выходок, постоянного недовольства и требований. Я тот, кто я есть, переделывать себя ради неё я, как оказалось, не готов. Сначала думал действительно уехать и жить спокойно, но понял, что не смогу. Стал придумывать схему, чтобы она была спокойна, а я мог время от времени приезжать к ней, но… ни на минуту нельзя оставить без присмотра! А теперь она так на меня смотрит, будто это я во всём виноват, хотя, нет, как-то иначе. Но, всего несколько дней мы тут практически наедине, и это уже становится невыносимым. Тории-кун вернулась с подносом, принялась аккуратно расставлять перед ними пиалки с рисом, а потом присела рядом. — Такие интересные новости сейчас по радио передавали, — с лёгкой улыбкой сказала она. — Крупная перестрелка между группировками, погибли Санмото и Инугами, ближайший помощник Тамадзуки, сам он тяжело ранен и арестован. Нура помолчал, а потом повернулся к Киёцугу: — А это ты когда провернуть успел? — Почему чуть что, сразу я? — возмутился он. — Я никого не трогал! — Действительно, почему сразу Киё? — поднявшись, спросила Маки. — Это была я. Ладно, мальчики и девочки, мне пора. Киё, могу тебя подкинуть… — Нет, он пока останется с нами, — отрезал Нура. — Ну, как хотите, — Маки пожала плечами и помахала им ручкой.