Так получилось

На следующий день у Киёцугу были свои планы. В конце концов, у него тоже есть жизнь, и участие в разборках не единственная цель его существования! Проблема оказалась в том, что «мне надо на день рождения к другу» — это недостаточно веская причина, чтобы отпустить его. — Слушайте, ну я уже сделал всё, что мог! Что ещё вам от меня надо? — Найти моего брата, — совершенно спокойно ответил Нура. — Я обдумал твои слова и готов признать твою версию заслуживающей рассмотрения. Ну, что он куда-то уволок свою зазнобу и понятия не имеет, что здесь творится. Есть у него привычка считать, что если что-то произошло не с ним, то это не интересно. Решив, не стоит вслух говорить, что эта привычка у самого Нуры явно присутствует ещё более выраженно, Киёцугу промолчал. Подобное отношение к жизни его совершенно не удивляло. — Ладно, давай так, я пойду, заберу подарок, приеду к Шиме, отдам подарок и вернусь обратно, — вздохнул он. — Годится? — С тобой поедет Ао, — согласился Нура. — На машине будет быстрей, да и мне спокойнее. — Ох, неужели вы за меня переживаете, Нура-сан? — удивился Киёцугу. — Я переживаю, что ты можешь куда-то деться. А я очень не люблю переживать, понимаешь? Киёцугу понимал, а ещё он очень хорошо понимал, что до того дня, как на его пороге очутилась Иенага Кана, его вполне себе насыщенная жизнь была, оказывается, сухой и пресной. Но самое неприятное было понимать, что «интересная жизнь» — это далеко не всегда так весело, как ему раньше казалось. Поездка в обществе Ао стала бы одним из самых спокойных событий за последние дни, если бы ему не приспичило узнать, где же это Киёцугу наловчился так гонять. Забавно, что сам он не считал, что как-то уж особенно хорошо водит машину — совместная жизнь с Маки кого угодно приучит к крутым поворотам и прочим мёртвым петлям. Но Ао настаивал, так что Киёцугу пришлось предаваться ностальгии. В старшей школе Маки раздобыла байк, старый, побитый и едва-едва на ходу. Зато очень дёшево — не пришлось даже просить денег у родителей, потому что они всё равно бы не дали, да ещё и прочитали бы многочасовую нотацию. А байк ей хотелось просто до ужаса. У Киёцугу отец вечно в командировках, так что если они воспользуются его гаражом, то об этом никто не узнает. А если и узнает, ничего страшного — всё-таки он парень, подумаешь, мотоцикл. Приводили в порядок этот драндулет они вдвоём, угробили кучу времени и все карманные деньги, когда стало понятно, что некоторые детали всё-таки придётся заменить. В итоге было решено считать сей результат инженерной мысли общим. Первое их «совместно нажитое имущество»! К слову, до свадьбы он так и не дожил. Раз уж у них был байк, то на нём надо было гонять, иначе просто не интересно. Автошкола, курсы экстремального вождения, гонки… Спустя несколько лет, окончательно угробив несчастней байк, они пересели за руль автомобиля и поняли, что четыре колеса от двух очень даже отличаются. Поэтому снова были курсы, сами для себя придуманные трассы… и гонки. Последние, разумеется, были нелегальными, но кто в прекрасную пору юности не нарушал закон? Вот и Киёцугу не исключение. Так что в том, что ему удалось уйти от погони, не было ничего особенного — знание города да гоночный опыт, вот и всё. Кажется, Ао эта история немного успокоила, и Киёцугу вздохнул с облегчением. Тем более что они как раз добрались. Он забрал коробку из пункта выдачи, завернул в ближайший торговый центр, где попросил её упаковать. Жаль, что как следует отпраздновать не получится, но совсем уж не поздравить друга с днём рождения он считал настоящим свинством, несмотря на любые обстоятельства. Ао маячил где-то за спиной, так что Киёцугу без колебаний нырнул в подворотню, чтобы срезать дорогу до дома Шимы — с таким конвоем ему никто не страшен! Стоило только ему об этом подумать, как сзади раздался глухой удар, а потом звук падения чего-то тяжёлого. Обернуться сам он уже не успел. *** Приходил в себя Киёцугу долго, медленно выплывая из марева головной боли. С чего это он вообще решил так напиться? Неужели на радостях, что эта бредовая история наконец-то закончилась? Осторожно разлепив веки, он понял, что проблемы явно не в алкоголе — вокруг был незнакомый подвал, сам он связан, а рядом обнаружился замотанный ещё сильнее Ао. Кажется, голова болела по гораздо менее приятной причине… — Ао, ты там живой? — осторожно поинтересовался он, толкнув плечом товарища по несчастью. В ответ тот недовольно что-то буркнул и попробовал верёвки на прочность. Поддаваться они не захотели, да и вдобавок Киёцугу заметил, что в отличие от него руки Ао сковали наручниками. Считали его более опасным? Вполне логично с их точки зрения, но сдаваться просто так он не собирался. — Очухались? — поинтересовался кто-то сверху. Не дождавшись ответа, он спустился вниз, и Киёцугу без труда узнал Тамадзуки. Кажется, он где-то крупно просчитался, но в чём именно? — Вижу, что очухались, — заметил Тамадзуки. Вытащил откуда-то табуретку, придирчиво осмотрел её, брезгливо отряхнул и только потом уселся. Ещё бы, в белом-то костюме где попало садиться не станешь. — Огорчаешь ты меня, Киёдзюдзи. И что ж тебе спокойно не сиделось? — А я тут вообще причём, Тамадзуки-сан? — возмутился он. — Я ничего такого не делал! — Конечно, ты ничего не делал, — кивнул тот. — Только привёл в город чужаков, порушил нам тут равновесие, стравил нас с Санмото… Что, скажешь, не ты подсунул то керамическое убожество на место перестрелки? Или что не ты, господин великий гонщик, был тогда за рулём? Или не твою жену вчера видели у меня в игорном доме? Какое дивное совпадение, правда? Про неё я с тобой особенно поговорить хочу, но этот момент можно и чуть позже прояснить. Тамадзуки вздохнул и покачал головой, так и не дождавшись ответа. — Говорили тебе, и не раз причём, что характер твой не доведёт до добра ни тебя, ни тех, кому не посчастливится случиться рядом. Киёцугу немного повозился, попытавшись сесть поудобнее, но особой разницы заметно не было. Очень хотелось почесать в затылке, но со связанными руками это было весьма проблематично. — Да, совпадений в последнее время как-то многовато, — согласился он после некоторых раздумий. — Ты ведь в курсе, из-за чего всё началось? Твой подельник домогался невесты любимого брата Нуры-сана, вот тот и осерчал немного. — А чем ты докажешь, что всё именно так? Мне в этих делах с бабами копаться не интересно. С моей точки зрения, кто-то пырнул ножом бабу моего друга. Совсем неуважительно, согласись. А потом ещё и эта твоя компания: пришли на чужую землю и думаете, что можете творить всё, что угодно? Не пойдёт. Спорить с Тануки было совершенно бессмысленно и бесполезно, это Киёцугу прекрасно понимал. Были у того некоторые проблемы с адекватным восприятием чужой точки зрения. Выводы из всего происходящего напрашивались самые неприятные, а умирать в расцвете сил совершенно не хотелось. Киёцугу внимательно смотрел по сторонам, прикидывая варианты. Подвал недостроенного дома — голые бетонные стены, груды стройматериалов по углам, лестница, по которой спускался Тамадзуки, и ещё одна, с другой стороны. В принципе, шансы были, но очень-очень смутные. Он снова пошевелил плечами, пытаясь сесть ровнее, нащупал узел и с трудом удержался от довольной улыбки — только что их шансы значительно возросли. Примерно до одной десятой процента. — Я так понимаю, ни к какому консенсусу мы не придём? — не дождавшись ответа, покачал головой Тамадзуки. — Жаль, очень жаль. Но ты ведь понимаешь, что сам во всём виноват? И тут у него зазвонил телефон. В пустом подвале мелодия эхом отражалась от стен, и казалось, что она звучит со всех сторон. Тамадзуки поморщился, но достал мобильник. Отвернулся от них и отошёл на пару шагов, чтобы спокойно поговорить. Как раз в этот момент Киёцугу закончил распутывать узел и снова толкнул плечом Ао. К счастью, тот всё понял, не стал ничего переспрашивать вслух, а просто вскочил и огрел так удачно отвернувшегося Тамадзуки табуреткой по голове. Благо руки у него были скованы перед собой. — Быстрей меня отвяжи, пока он не очнулся, и надо рвать когти, — прошипел Киёцугу. Впрочем, ножом, до которого теперь мог дотянуться Ао, с верёвками справиться было гораздо проще. Им везло самым возмутительным образом, подельники Тамадзуки не сразу среагировали на шум — должно быть, им велели не мешать разговору, — дверь за второй лестницей оказалась не заперта, а потом, когда они выскочили из дома, рядом затормозила машина. — Живо! Я не хочу, чтобы мою малышку поцарапали! — рявкнула Маки. Киёцугу распахнул дверь, и Ао чуть ли не рыбкой нырнул на заднее сидение. Сам он запрыгивал практически на ходу, потому что со стороны дома уже были слышны крики и выстрелы. — Звоните своим, я знаю, где ваша пропажа, — вдавливая педаль газа в пол, сказала она. — Но сначала надо оторваться.