Так получилось

— Я только один момент не понял — как твоя жена, ну да, бывшая, ухитрилась всё это провернуть? — с подозрением поинтересовался Нура. — Ну, просто она тренер, — как само собой разумеющееся сказал Киёцугу. Раз уж за всё время, проведённое в их городе, они так ничего и не узнали про Маки, он решил придерживаться официальной версии. Жаль, что у них не было времени как следует обсудить всё и сочинить правдоподобные объяснения, но на отсутствие фантазии Киёцугу никогда не жаловался. Сочинит по ходу дела, разумеется, опираясь на факты, а как же иначе? — Причём тут это? — Так она тренер по женской самообороне! А такими вещами обычно интересуются девушки, которым приходится сталкиваться с довольно неприятными людьми. Так что две другие певицы, выступающие «Под сенью звёзд», ходят к ней на тренировки. Клиенты всякие бывают, так что бесполезными эти знания не назовёшь. Ну и Тории-кун, она с нами в одном классе училась… — Что-то в этой истории больно много бывших одноклассников… — пробормотал Риннэ, которому уже успели пересказать всё, что происходило в городе за последние дни. — Не, если б в одном классе учились все мы, да ещё и Кейкаин-сан, вот тогда было бы «слишком», — усмехнулся Нура, а потом повернулся к Киёцугу: — А ты продолжай, не отвлекайся. — Да я и не отвлекаюсь… Так вот, Тории-кун. Когда я не узнал в больнице ничего полезного, кроме того факта, что Каной интересовался Инугами, сразу же решил, что надо поговорить с ней. Слишком долго опрашивать каждого санитара, да и не факт, что они скажут правду, что действительно куда-то не туда дели пациентку… Но у неё были проблемы со страховкой, так что не удивительно, что кто-то согласился. Почесав в затылке и решив, что чем больше правды, тем лучше, Киёцугу продолжил: — Дело в том, что Тории-кун мечтала стать врачом, она даже закончила медицинский, кстати, по так нелюбимой в нашей больнице хирургии. А вот потом её что-то переклинило, и она ударилась в религию. И никак не могла понять, отчего же у христиан принято религию с медициной совмещать — все эти госпитали имени святых, медсёстры-монашки и всё такое — а в синтоизме нет! Ну, если не вдаваться в излишние подробности, у нас в городе Тории Нацуми считают странной, но, если, скажем так, традиционная медицина себя не особенно проявила, обращаются к ней. — То есть ты уже давно знал, куда ехать, но всё это время водил нас за нос? — недовольно скривился Ао. — Я знал, что мне надо с ней поговорить, но никакой уверенности, никаких доказательств, что они на самом деле здесь, у меня не было, — возразил Киёцугу. — Так что я попросил Маки навестить Тории-кун и спросить, не в курсе ли та. Правда, сразу же у неё это сделать не получилось — представление в игорном доме… — Пусть туда мы и пришли за информацией, но ты раньше начал стравливать Санмото и Тамадзуки, — заметил Нура. — Причём совершенно сознательно. — Зато какие теперь люди в морге лежат — любо-дорого посмотреть! — искренне воскликнул Киёцугу. Конечно, таким удобным случаем просто нельзя было не воспользоваться. Теперь — самая малость, остаться в живых, если его объяснения окажутся недостаточно хороши. Жаль, как же жаль, что они с Нурой познакомились именно так! — Что ты их всех очень любишь, мы уже поняли, — усмехнулся Нура. — Итак? — Когда я подбрасывал фигурку тануки к тому рёкану, я хотел выиграть нам немного времени. Потом нужно было встретиться с Тории-кун лично, она очень не любит разговаривать о пациентах по телефону, — рассказывал Киёцугу. — В игорный дом мы пошли, потому что медсестра действительно видела в больнице Инугами — я, между прочим, вам ни разу не соврал! Он перевёл дыхание и продолжил: — Вернувшись в город, Маки заехала в автосервис перекрасить машину. У нас маленький город, и розовая… в общем, довольно сильно выделяется, сложно перепутать. А ребята в сервисе — наши старые приятели, ещё с тех времён, когда мы в гонках участвовали, так что перекрасили за ночь, никаких проблем. Её могли засечь у игорного дома, вот мы и решили подстраховаться. — Ты до дела доберёшься вообще? — недовольно буркнул Ао. — Я уже почти! На чём я остановился? Ах да, Маки! На утренней тренировке в среду иногда бывает и Тории-кун — просто ради поддержания формы, да и потом они довольно близкие подруги. Так что после занятий Маки спросила её насчёт Иенаги Каны и получила подтверждение. Оставалось только привести вас сюда, но Тамадзуки понял, что это я подставил его со стрельбой в рёкане… пришлось немного задержаться. Отпив чаю, Киёцугу поднял взгляд на окружающих и удивился тому, с каким интересом они на него смотрят. Странно, ничего особенного он вроде бы не рассказывал. Он пожал плечами и закончил: — Я успел сейчас переброситься с ней парой слов, так что мне всё окончательно стало ясно. Маки действительно шла к Шиме и видела, как на нас напали. Вытаскивать нас в одиночку было бы довольно проблематично, так что она спёрла мобильник у Кёссая… — Погоди, ещё раз, что и зачем она сделала? — Мобильный телефон, — пояснил Киёцугу. — У Кёссая, это один из подельников Санмото. — И часто твоя бывшая развлекается карманными кражами? — усмехнулся Нура. — Ну что вы, она давно завязала! Но надо было что-то срочно сделать, так что она решила, что звонок — это проще всего, — Киёцугу улыбнулся и посмотрел на Ао. — Это она тогда звонила Тамадзуки. Он отвлёкся, а мы успели сбежать. Что он потом наедет на Кёссая, мы не рассчитывали, но такой исход не может не радовать. Конец. — Так прямо и конец? — поморщился Риннэ. — Хорошо бы, если так, но мне отчего-то не верится. Нура пожал плечами и ответил: — А почему бы и нет? Кана пусть здесь остаётся — квартиру ты ей купил, ремонт там как раз доделали, работа у неё есть. Поправится, выправит страховку, ну, бабла ей оставь, и всё. Сам же сказал, что устал от её выкрутасов. Вернёшься в Токио, а там и новый виток переговоров… Кейкаин-сан по тебе уже соскучилась, как мне кажется. Кане же опасаться нечего — обе группировки, считай, уничтожены. Запиши её к Маки на курсы, вдруг и из Каны можно человека сделать? Риннэ вздохнул и покачал головой, всё ещё сомневаясь. Киёцугу отодвинул от себя пустую чашку и посмотрел на Нуру. — Ну, а теперь-то мне можно домой? — У меня есть другое предложение, — заметил Нура, поднимаясь. — Пойдём, пройдёмся тут. Ничего хорошего от такого начала Киёцугу не ждал, но лес вокруг настраивал на умиротворяющий лад. Нура закурил, задумчиво полюбовался пейзажем и спросил: — А ты сам в Токио не хочешь? — Зачем? — оторопело спросил Киёцугу. — Ну как же, столица, — хмыкнул Нура. — Событий больше, зарплаты тоже. — И цены выше, особенно на жильё. И ни одной знакомой рожи. — Почему «ни одной»? Как минимум моя — знакомая! Нура курил и молчал, а Киёцугу никак не мог понять, зачем он вообще затеял этот разговор, ради чего? — И что я там буду делать? В Токио? — Да то же, что и тут — статьи писать про выставки, больницы и зелёных человечков. Квартиру я тебе куплю, так что с жильём проблем точно не будет. Соглашайся. — Давай попробуем поставить вопрос иначе. Зачем там, в Токио, тебе я? Здесь — ещё более-менее понятно, но там-то? Затушив сигарету, Нура толкнул его к ближайшему дереву и впился в губы жадным поцелуем. Киёцугу так удивился, что не успел ничего сделать, просто стоял, хлопал глазами и пытался понять, что вообще происходит. — Ну что, поедешь со мной? — снова спросил Нура. Облизнув губы, Киёцугу попытался улыбнуться: — Брату своему из-за той девчонки пенял, а сам-то? Здесь всё было просто, привычно и знакомо. Каждый день те же люди, одинаковые события, а из актуальных новостей — результаты археологических раскопок. И Маки. Хоть они уже развелись, чужими они друг другу не были. И всё же… Маки отлично использовала его, чтобы уничтожить конкурентов, теперь в этом городе не осталось «нечисти», и «мико» — женская банда Маки ещё школьных времён — возьмёт всё в свои руки, как ей всегда и мечталось. Она добилась своего, а Киёцугу, честно сказать, не очень представлял, как сможет жить здесь дальше. Токио же — столица, мегаполис. Столько всего происходит, столько тем для новых статей… — Поеду, — кивнул он, сам ещё не веря, что согласился. Нура довольно улыбнулся, а потом вдруг нахмурился: — Ещё кое-что забыл — а откуда Риннэ знал про этот храм? — А это ты уже у него самого спроси лучше, — усмехнулся Киёцугу. Жизнь снова становилась интересной. ________________ [1] Тануки (яп. 狸 или タヌキ) — традиционные японские звери-оборотни, обычно описываются в виде енотовидных собак. [2] Рёкан (旅館) — гостиница в традиционном японском стиле. [3] О-фу́ро (яп. お風呂, где «о» — префикс вежливости, фуро — ванна) — традиционная японская ванна. Традиционно изготавливалась из дерева, сейчас используются и другие материалы. Человек погружается в офуро по плечи. [4] катаги (яп. 堅気, букв. честный, добропорядочный) — «лохи», те, кто не якудза. [5] Энка (яп. 演歌) — жанр японской песни, появившийся в послевоенный период Сёва (1926—1989), схожий по смыслу с русским романсом, американским кантри и португальским Фаду. В настоящее время под энка подразумеваются традиционные песни романтического содержания.