Home sweet Home

POV Кэролайн       Как же здесь всё-таки тесно и, как бы стыдно ни было это признавать, страшно…       Периодические просветы до жути редкие и бесполезные, а затем снова она… Темнота.       Тьма вокруг, и ничего больше, так что остаётся только гадать, что же происходит с моим телом сейчас.       Чёрт, да я ведь даже не помню особо, как это произошло!       В памяти всплывают редкие фрагменты того, как я собиралась на свидание с Клаусом. Понятия не имею, как он меня на это подкупил… Ведь знаю, что с такими, как он, лучше не заводить никаких отношений.       Но чем-то он меня зацепил и ни в какую не оставляет в покое.       Тогда там, у зеркала, я припоминаю чёрный вихрь, от которого меня сначала в дрожь бросило, а потом и вовсе пришло помутнение в рассудке.       Чёрное нечто создавало что-то вроде воронки, напоминая тем самым торнадо, только беззвучное. Да ещё и этот неразборчивый шёпот, исходящий из эпицентра воронки и больно воздействующий на слух, словно на импульсах. Интересно, а кто-нибудь ещё это слышал?..       Не знаю, что было потом, но очнулась я на полу в душевой. Тогда я предположила, что это всё может быть у меня в голове, и мне просто это приснилось. Единственное, что смущало меня в тот момент — это то, где я находилась.       Но мучила себя сомнениями я не долго, так как вскоре послышался стук в дверь.       На пороге стоял Клаус.       Взяв за руку, он повёл меня в направлении крыши, попутно выслушивая мои недовольства, которые возникали скорее из-за моего желания чему-то возмутиться…       И всё, что произошло после, я запомнила до мелочей. До определённого момента…       Сразу после нашего с ним прыжка в море «щёлкнул выключатель».       Свет вокруг погас, и я осталась в абсолютной темноте.       Поначалу меня посещали мысли о том, что я могла не суметь выплыть, хотя то не было на меня похоже. В голове вертелись предположения о том, как нелепо могла оборваться моя жизнь от неудачного удара головой о камень, внезапной судороги, парализовавшей всё тело, или чего-то ещё.       Но всё это нарушалось осознанием того, что я не чувствовала ничего перед этим: ни удара, ни воды, беспощадно заполняющей лёгкие — ровным счётом ничего.       Несмотря на время, проведённое в темноте, разглядеть окружающую местность мне не удалось.       Движения казались до боли скованными. Создавалось такое ощущение, словно меня посадили в металлическую банку, по стенкам которой пустили электрический заряд, больно отдающийся в каждой клеточке тела при соприкосновении.       Постепенно на меня накатывалась паника от осознания неизвестности, но в то же время в голове появлялись голоса… Даже один голос, называемый, скорее, шёпотом.       Кем бы он ни издавался, звучал он в точности так же, как и тогда из «торнадо», и против моей воли заставлял то ли не впадать в отчаянье, то ли делать что-то в угоду его обладателю.       Первый просвет в моём сознании возник, когда Майклсон держал меня за руку… Или он держал лишь моё тело…       Если я не управляла собой всё то время, так что же происходило в те минуты?.. Или часы…       Да и сейчас я не контролирую свои действия, ведь некто делает это без моего ведома, а я только и могу, что обжигаться о бьющие током стенки «клетки», словно марионетка в руках кукловода.       Вижу, как-то, что управляет моей оболочкой, прикасается губами к Клаусу. Тот, в свою очередь, смело отвечает на поцелуй, который мне так хотелось сейчас почувствовать на самом деле, но я не ощущала абсолютно ничего, кроме боли, откидывающей меня назад, когда я пытаюсь пробиться сквозь неизвестную мне личность.       Я видела, как его руки скользили по той, что не в моей власти, талии, и жаждала, чтоб эти прикосновения, как и прежде, сводили меня с ума…       Но затем опять проступила всепоглощающая темнота. Она не позволяла ничего делать. Я могла только упасть на колени и невольно ощутить, как слёзы постепенно, одна за другой, вопреки всем моим принципам «никогда не сдаваться», скатывались по щекам.       Следующий «свет» проступил уже с гораздо более длительным перерывом, чем в тот раз.       Правда, надо отдать должное, в этот момент я обрела долгожданный контроль, без которого моя жизнь немыслима, над своим телом.       Однако то, что я вновь обрела себя в постели Клауса, воссоздавало ещё больше вопросов.       По-быстрому собравшись, я покинула его комнату и забежала в свою, быстро захлопнув за собой дверь и вжавшись в неё спиной.       Зажмурив глаза, я пыталась отогнать лишние мысли и воспоминания, дабы убедить себя в том, что всё это — не более чем ночной кошмар.       Но как бы не так…       Всё осталось прежним. Только одно радовало — я снова держу себя и своё тело под контролем.       Я и не думала, что радоваться остаётся недолго…       На протяжении долгого времени я пыталась понять, что же я испытываю по отношению к явно проведённой не одиноко ночи. Смятение из-за того, что не помню этого; стыд, потому что не знаю, как это происходило; ревность, ведь я ничего из этого не ощущала на себе. Ни в какую не могу разобраться, какое же из данных чувств во мне преобладало.       Именно по этой причине я избегала встречи взглядами с виновником неразберихи в моей голове за завтраком.       Руководствуясь тем же мотивом, я пошла разбирать завалы на складе вместе с Еленой и Деймоном, надеясь, что не слишком мешаю их совместному времяпрепровождению.       А ведь сейчас я могла быть на месте Елены или Кэтрин… Безусловно, не с Деймоном и не со Стефаном, но могла бы быть…       Стоп!       Не была бы я на их месте!       Ни в коем случае!       И так ведь ясно, что Клаус не из тех, кто заводит хоть какие-то отношения, длящиеся больше недели, наверняка бы попросил всё забыть после первой же совместной ночи, если бы я сегодня не сбежала. Хотя и Деймон мне таким же сначала казался…       Занятая своими мыслями я и не заметила, как в моей руке оказалось необычное старинное зеркало. Чем-то оно привлекло моё внимание.       Было в нём нечто странное и пугающее, но в то же время очень привлекательное. Не зря говорят: «Тьма всегда соблазнительна».       Эта её соблазнительность меня и сгубила…       В ту же секунду, как только мой взгляд коснулся отражения, что-то переменилось. Я снова потеряла контроль над своим телом. Но уже по-другому…       Я могла видеть всё происходящее вокруг. Видеть, но не иметь даже малейшей возможности что-либо изменить, на что-то повлиять, чему-нибудь помешать.       Теперь я не знала, что стало худшей пыткой: сидеть в темноте и не знать, что сейчас происходит без твоего ведома, или видеть, как ты сама причиняешь боль лучшей подруге и тому, к кому невольно начала питать чувства.       Когда я своими глазами видела, как некто внутри меня… или снаружи вонзил палку в ногу Елены, дождавшись, пока Деймон покинет дом, оставляя её одну, мне казалось, хуже быть не может.       Я пыталась пробиться сквозь электрическую стену и противостоять монстру, сцапавшему меня в свои объятия, с такой силой, что отключилась от сбитого со счёту удара.       Пришла в себя я уже в каком-то баре, где существо в моём обличии флиртовало с неизвестным мне парнем.       Уж не знаю, выражали ли мои глаза какие-то эмоции внешне в ту секунду, когда дверь бара с типичным побрякиванием отворилась, и в помещение, приостановившись на пороге, вошёл Клаус.       Тогда я просто истерически кричала, направляя всё скопление чувств во взгляд: «Помоги мне! Вытащи меня отсюда! Я больше не могу так!»       Но, видимо, старания так и остались безрезультатными.       Хотя…       Надежда, покинувшая меня не столь давно, посетила меня вновь, когда он пошёл ко мне навстречу.       Отодвинув моего нежеланного собеседника, он стал возмущаться. Я не знала, действительно ли для него была важна я или, может, всего лишь задел его самолюбие тот факт, что я ушла первая.       «Мне казалось, в твоём стиле не пользоваться девушкой больше одного раза. Тем более я тебе говорила, что свидание у нас может быть только одно и никогда ни при каких обстоятельствах не повторится», — донёсся до меня мой же голос.       И тут меня словно током прошибло.       Откуда Оно знает, о чём я думаю?! Неужели, Оно и в голову ко мне залезло, выуживая информацию…       Всё становилось более и более непонятным, устрашающим и раздражающим. Мне невероятно хотелось выбраться из этого адова круга, хотелось прогнать завладевшего мной монстра прочь, исправить все те ошибки, какие оно совершило — всё это было невозможным, так как сил на то, чтобы и дальше бороться, не оставалось. А самое главное — не оставалось никакой мотивации и подбадривающих факторов, ведь в сказки я уже давно не верю…