Проблема

[3] В принципе, Дима изначально знал о том, что этот момент когда-нибудь, да и настанет. Правда, ему представлялся тихий вечер на кухне, где они частенько засиживались с Олегом и папой допоздна, сначала разговаривая о работе, проблемах, бизнесе, конкурентах, в чем Дима кое-что смыслил, а потом, когда папа отправлялся спать, поручая сыну постелить где-нибудь для гостя, затрагивали нечто более интересное. Это нечто – изюминка Олега, послужившая причиной всего этого. Все димины взгляды, путаные фразы, нелепые смешки и ответы не всегда соответствующие вопросу, все эти симптомы, вызванные вирусом его завораживающего голоса, который заполнял всю комнату, когда Олег рассказывал что-то, довольно типичной болезни под пресловутым названием «любовь». После очередного такого разговора, Дима и признался бы ему, выдал бы всё, как на духу, но этому так и не суждено было случиться, потому что и без того готовая лопнуть квартира пополнилась с приходом Лизы и её друга. Того самого, который бросил её около месяца назад, опустив ниже плинтуса и втоптав в грязь. Однако интерес парочка вызвала, и у гостей появился очередной повод выпить, только уже за счастье молодых. В комнате душно, хотя все форточки были распахнуты настежь. Все помещение заполнял невыносимый гул, из которого с трудом можно было уловить хотя бы одно понятное слово. Дима сидел и смиренно ковырял мамино фирменное рагу из овощей и кролика, стараясь как-то отвлечься от суеты и локтя Олега, который каждую секунду касался его, поскольку тот сидел совсем рядом. Было тесно. — Ну, Лизочка, расскажи нам про работу? Ты же уже такая взрослая! — тётя Марина снова едва не пустила слезу. После выпитого её ещё сильнее развезло. — Отлично на работе! Честно, я никогда бы не подумала, что без высшего образования можно устроиться в более-менее приличное место, но мне всё безумно нравится, — Лизины щеки раскраснелись, она с энтузиазмом говорила о работе санитаркой в одной из приличных частных клиник города. Ей очень повезло, что папе вовремя подвернулся удачный знакомый. Её парень, Дима так и не запомнил его имени, молча жевал, изредка поглядывал на Лизу и улыбался, когда она тоже смотрела в его сторону. — Что за перец? — тихо спросил Олег, наклоняясь к Диме чуть ближе, и кивнул на парня Лизы. — Не знаю, как зовут. Они встречались около месяца назад, но потом он её бросил. Видимо, все снова в ажуре, — пожал плечами Дима. — Не нравится он мне, — констатировал Олег, дожевывая последний кусок мяса. — А тётя Вика по-прежнему замечательно готовит! Кузнецов усмехнулся, заметив, как улыбнулась мама с другого конца стола. Она едва ли его слышала, но улыбка уже автоматически появлялась на её губах, как только она сталкивалась с кем-либо взглядами. Алкоголь не был слабостью ни одного из членов семьи Кузнецовых, потому все эти бутылочки с ликерами, винами и шампанским появлялись на столе только во время самых крупных торжеств, поскольку отмечай они по всем правилам каждый незначительный праздник, то не дожили бы и до настоящего возраста. Виктория Кузнецова уделяла внимание каждому красному дню календаря, даже парочке зарубежных, но даже вино позволяла себе, мужу или кому-нибудь ещё далеко не на каждом. — Предлагаю поднять тост за наших уважаемых супругов! — начал кто-то справа от Димы, поднимаясь и выставляя вперёд слегка дрожащую руку с бокалом. Это был дядя Игорь, папин старший брат. — Если говорить серьёзно, то все мы приехали сюда далеко не из-за всех ваших изумительных! — он сделал паузу, явно заостряя внимание на торжественности этого слова, — изысканнейших! — снова пафосная пауза, — и просто вкуснейших блюд, не из любви к вашему уютному дому, вашей приятной компании или ваших умнейших детей! Конечно, все это никоим образом не поддаётся нареканиям, и даже поощряется, но мы все собрались здесь, чтобы поздравить вас с такой замечательной годовщиной. Серебряная свадьба, дамы и господа, вы можете себе представить это? За вас, дорогие мои, и проживёте вы вместе ещё столько же! Далее последовали аплодисменты, застучали рюмки и бокалы, послышались стоны, хрипы, всхлипывания и прочие странные гортанные звуки, которые люди издают после принятия чего-нибудь крепкого. Рядом копошилась жена дяди Игоря, отчаянно пытаясь добраться до овощей, через стол тянулась бабушка и кричала Диме, чтобы тот передал салат. А потом включили музыку, и все гости, уже достаточно принявшие на грудь, с улюлюканьем принялись танцевать, едва помещаясь в небольшой комнате. Вот тогда Дима не выдержал и прыснул, тут же затыкая рот ладонью. — Не любишь «Дорожное радио»? — изумлённо спросил Олег, откидываясь на спинку стула. Его укладка слегка растрепалась, так что теперь его волосы были чуть больше похожи на волосы обычного человека, а не фотомодели, щеки порозовели, да и сама его поза стала заметно расслабленнее. Он с усмешкой смотрел на Диму, который успешно избегал взгляда его тёмных, почти что чёрных глаз. — Да не особо, ты прости, если задел твои чувства, — ответил Дима. — О-хо-хо, я не ослышался? Ты сейчас пошутил? — Олег захохотал, продолжая смотреть на парня, который сам с трудом сдерживал улыбку. — Заткнись и молчи! — Как скажешь, — не унимался мужчина. — Опа, молодёжь! — шатаясь, к Диме с Олегом подошёл дядя Игорь под ручку с отцом семейства Кузнецовых. — А чего мы сидим? Давайте-как быстро на танцпол! — Ну ты замахнулся! — прыснул Роман, сильнее опираясь на брата. — Хотя он прав. Олежка, бери Димку в охапку и быстренько танцевать. Мама уже заждалась! — Дим, а давай составим Виктории компанию, — громко проговорил Олег, с улыбкой глядя на Диму. Он всегда незаметно для себя повышал голос, как только начинал пьянеть. — А давайте без давайте? Пап, мама наверняка хочет потанцевать с тобой в ваш праздник. — Сын, ты чего? Маму обидеть хочешь? — посерьёзнел дядя Игорь. — Ты мне это... не... Ну ты понял! Олег хохотнул в кулак, но никто итак ничего не заметил – все были слишком заняты осуждением Димы, который, скорчив самую сладкую физиономию, поднялся со стула и направился к маме, уже тянувшей к нему руку с множеством браслетов и аккуратно накрашенными красным лаком ноготками. Она отчасти напоминала Адама, протягивающего руку богу, с картины Микеланджело*. Это сходство заставило Диму улыбнуться. Пока они танцевали – если то, что у них получалось, можно было бы так назвать – на них наткнулись дядя Миша (младший брат отца) с женой Катериной. Диму со всего размаху прижал к книжному шкафу приличных размеров дядя, расхохотавшись и проорав «Прости, сынок!». Мама тут же согнулась, явно развеселившихся от подобной сцены, поэтому Дима наскоро ощупал себя на предмет повреждений и выдохнул, не найдя таковых. Он поймал на себе взгляд Олега, потому изобразил пафосный поклон, словно он стоял на сцене, а не в толпе представителей поколения семидесятых. Олег усмехнулся, чуть не подавившись чем-то алкогольным, болтавшимся у него в бокале, и продолжил смотреть на Диму исподтишка. Тем временем прибежали близнецы, освободившись от дел своих насущных, и принялись наворачивать круги по комнате, явно наслаждаясь начавшейся движухой. Лиза тут же оказалась рядом с ними, чтобы обнять и расспросить о школе. Она постоянно искренне интересовалась жизнью мелких. Дима даже и не знал, почему, но в его глазах это делало сестру ещё более ангельской. — Ты спросил у тёти Марины, как дела у её дочери? — Виктория снова оказалась рядом. — Нет, мама, я не смог вставить и слова, пока она тараторила о том, как же сильно я вырос, — отозвался Дима. — Ну ты же знаешь, Марина очень чувствительный человек. Ей просто никак не справиться со всей этой кучей эмоций. А о Сонечке ты обязательно спроси! Мне же ещё внуков хочется... — последнее женщина пробормотала себе под нос, но Дима услышал. — Хорошо, я спрошу, — примирительно сообщил Дима и направился к своему стулу. Тетя Марина больше не танцевала и теперь спокойно сидела прямо рядом с местом Димы, потягивая мартини с соком. Её муж был где-то в толпе, явно с огромным облегчением выпутавшись из заботливых лап жены. На самом деле, Диме она нравилась. Даже её постоянные эмоциональные всплески, слезящиеся глаза и обеспокоенные реплики. Тётя Марина первой стала разговаривать с ним, интересоваться его мнением, попросту считать за личность, а не просто ребёнка. — Тёть Марин, как дела у Сони? — весело начал Дима, проходя за спиной Олега к своему стулу. — У Сони? У неё всё прекрасно. Вчера сдала последний зачёт по литературе на отлично. Умница моя. У вас же тоже были экзамены? — Да. Поздравляй её от меня, я даже и не сомневался в её литературных способностях. А с математикой как? — Надо сказать, не так хорошо, как с литературой, — она засмеялась, но сквозь смех проскальзывало некоторое волнение и беспокойство. — Она старается, очень старается. Иногда целыми днями из комнаты не выходит, однако... Зато ты у нас с математикой в ладах, да? — Ну, не буду хвастаться, но с математикой у меня все неплохо. Вчера зачёт на пятёрку сдал. — Боже ты мой, этот в вашем экономическом-то? — тётю Марину это очень поразило. — Ну да, где же ещё, — улыбнулся Дима. — Слушай, а может ты Сонечке поможешь? — глаза у женщины загорелись. — Ну-у-у, — а вот Дима замялся, тщательно пытаясь найти поводы для отказа. — Если время будет, а то сама понимаешь, экономический. — А кого мы там сватаем? — раздался голос Романа; оказалось, что их разговор слушали все, прекратив танцевать и вновь усевшись за стол. — Остальные тоже поучаствуют. Дима, растерявшись, оглянулся на Олега. Тот лишь пожал плечами и отсалютовал ему полупустым бокалом. Что-то в его настроении переменилось, но сейчас Диме было немного не до этого. Все гости явно заинтересовались этой темой. — Да никого, просто я попросила Диму позаниматься математикой с моей Соней. У неё небольшие трудности, вот и всё, — тётя Марина пожала плечами и принялась за салаты в третий подход. — С Сонечкой? А почему бы и нет? — Виктория прямо заерзала от нетерпения на стуле. Её муж был не менее заинтересован. — Потому что я могу быть занят. Учиться не так и просто, как кажется со стороны, — Дима изо всех сил старался отвертеться от этого. — Ну это тебе даётся явно проще, чем Соне, так что неужели ты не хочешь ей помочь? — мама была немного удивлена. — Сонечка – прекрасная девушка, умная, скромная, работящая. Уверена, вы с ней отлично сработаетесь! — Вы как будто меня женить на ней собираетесь! — А что, если и так? — встрял отец. — Тебе уже 18 лет, Дима. Ты прекрасно знаешь, насколько в нашей семье ценится семья! И дети, и внуки, всё это наше единственное богатство. — Что ж, должен вас разочаровать, потому что внуков вы от меня вряд ли дождётесь, — спокойно ответил Дима, начиная чувствовать, как мелко подрагивают руки. Все глаза сейчас были устремлены на него. — Это как понимать, парень? — дядя Игорь. — Сынок, ты о чем? — мама. — Димочка, что случилось? Ты чего? — а это бабушка. — Димка? — тихий голос Лизы, заглушенный шёпотом остальных. — Потрудись объяснить, Дмитрий! — наконец подал голос Роман Кузнецов. — У меня вряд ли будут внуки, потому что я гей... — выдал Дима, всё равно не сумевший бы сдержать это в секрете. Почти на минуту в комнате воцарилось молчание, не нарушаемое абсолютно ничем. Дима сидел, буравя взглядом тарелку с остатками недоеденного рагу и чувствовал на себе каждый недоумённый, осуждающий, поражённый взгляд. Он мог бы сейчас рассказать им всю предысторию, поведать о каждой причине, но он почему-то был уверен: им совершенно не интересно. Дима чувствовал на себе тяжёлый взгляд Олега, но не смел даже на миллиметр повернуться в его сторону, ощущая, что попросту не сможет не выдать ему свою «проблемную» тайну. Все же глоток шампанского на трезвую голову был не самой лучшей идеей. Тишину нарушил дядя Миша, начав громко смеяться. Дима вздрогнул от резкого звука, но быстро пришёл в себя, сумев наконец поднять глаза на родственников. Дядю Мишу тут же поддержал дядя Игорь, потом присоединились их жены, тётя Марина, мамины друзья-подруги, и ещё кто-то, кого Дима не помнил. Только после того, как половина гостей начала смеяться, улыбнулись и папа с мамой. Лиза, дедушка и бабушка так и остались сидеть в ступоре. — Отличная шутка, Дмитрий! — Роман смахнул слезу, отсмеявшись. — И кто же унёс тебя в голубые дали? — хохотнул дядя Игорь, оказавшись за спиной Димы, и хорошенько хлопнул его по плечу. — Влюбился-то в кого? Симпатичный однокурсник? А может быть вообще преподаватель, а? Ха-ха-ха! — Нет, не однокурсник. Мне нравится кое-кто другой. — Кто? — холодно процедила мама, умудрившись перекричать гвалт, даже не крикнув. — Не важно. — Кто? — с натурой Виктории справиться могли лишь её родители, но Дима не сдался, предвидя удар последствий. Теперь уже тишину сменил ропот. Люди больше не пялились на Диму, они наоборот отводили взгляды, переключив внимания на обои, новую люстру, белёный потолок или скатерть. Рука дяди Игоря плавно соскользнула с плеча Димы, оставив постылый след. Каждый в этой комнате старался прикинуться дурачками и показать свою крайнюю незаинтересованность в семейной драме. Он упрямо молчал и рассматривал цветастую скатерть, покрывавшую поверхность старого стола, пережившего множество подобных торжеств, но ещё ни одного подобного, чем войдёт в историю. Рука Олега осторожно коснулась локтя парня, пальцы слабо сжали его предплечье в жесте, выражающем поддержку. Тогда Дима уже не смог удержаться от короткого взгляда на мужчину. Он выглядел по-настоящему обеспокоенным, но не новостью, а состоянием парня. В его глазах читалась поддержка, готовность выслушать, и Дима сдался, шумно выдыхая. Не отрывая взгляда от Олега, он прошептал на гране слышимости: «Ты». — Дмитрий... — Мне нужно проветриться, — на одном дыхании пробормотал парень и вылетел из комнаты, стараясь более не смотреть на Олега. Гости недоумённо переглядывались, и только Кузнецовы-старшие всё поняли.