***
Завтрашний день шёл поначалу на удивление спокойно, и даже подсевшая к Юке на перемене за один столик в буфете Снежана не смутила её и не нарушила этой гармонии, не внесла дисбаланс в состояние ставшей бывшей убийцей с этого утра Юке. И всё же заманчивая мыслишка тревожила неугомонный ум девушки. А именно с кем из парней свести Снежану, дабы помочь и ей познать ту муку, которую пережила и Юка, когда ты одновременно и любишь, и вынужден находиться на расстоянии от возлюбленного, стараясь не причинить ему вред и не навлечь на него беду, сам будучи при этом невероятно осторожным. — Ты знаешь, я ведь всё прекрасно понимаю. Как для тебя эта работа важна. С тех пор, как ты выделилась среди нас, сэнсэй полностью взял тебя под контроль, и что он заставляет тебя делать — ужас. У тебя нет выбора, кроме как… Ты и сама знаешь, что делаешь. Я различаю это в твоих глазах, когда ты смотришь вокруг, и наши взгляды пересекаются… ты отводишь их. Вина перед людьми и осуждение собой — они гнетут, — Юка решила сразу направить разговор в нужное русло, не виляя и не начиная издалека, что вообще было не в её правилах. Тем временем Снежана нахмурилась, но уходить или менять тему не спешила, захотев узнать, что же коллега по делу, объединяющему их обеих, скажет дальше. — Почему же ты не оберегаешь его, честно признавшись в том, кем в действительности являешься? — деланно поразилась Снег, при этом несколько сгорбившись и завистливо посмотрев на свою визави. — Рискну предположить, что ты никогда не любила. Он мой парень. И моя задача — приносить ему успокоение, но никак не боль, — огорчённо покачала головой Юка, увидев, что Снежана её не понимает. Точнее не хочет понимать и признавать её правоту. И совсем отчаявшись, девушка не сразу заметила подошедшего к ней Асано с подносом в руках. Пожав ему руку, Юка расторопно скосившая глаз в сторону Снежаны, приметила, что во взгляде той блеснул нездоровый интерес. Ей показалось, что убийца увлеклась им, причём мгновенное увлечение мигом перерастало в больную симпатию к нему, что несказанно напугало и огорошило Юку. А Снежана поспешила отколоть очередную штуку, от которой девушка еле удержалась на стуле, не упав при этом в обморок. — Пригласи меня на свидание, — ляпнула во всеуслышание Снег, да так громко, что её услышали даже преподаватели за дальним столиком. — Жду, — брошенная от крайнего изумления фраза, и перекошенное от досады необдуманных слов лицо, но деваться некуда — раз сказал, то будь добр исполняй, иначе рискуешь поставить всех в весьма щекотливое и двусмысленное положение. — В парке, — также интимно бросила девушка, приобнимая парня за талию. Юка с облегчением вытерла испарину со лба. Кажется, её план удался, и она, что тоже вероятно, ещё погуляет на их свадебке.***
Гакушу не походил на всех прочих особей мужского пола тем, что не ворчал по поводу постоянных опозданий девушек на встречи или свидания, ему это казалось бессмысленным — мало ли, кто и куда опаздывает, у него на это абсолютно наплевательское отношение. — Здравствуй, Асано, — певучий голосок, и перед ним выросла девушка в чёрных джинсах и чёрной толстовке с капюшоном на шнурках. И небрежный конский хвост пополам с неброским темноватым макияжем — типичный гот. И именно данного признания Снежана боялась услышать из уст Гакушу, стремительно ухватившись за протянутую им руку. Она не умела красоваться перед парнями и страшилась темноты — это парень понял сразу, увидев её испуганные затравленные глазёнки, словно она была собачкой на побегушках, не раз и не два битой хозяином за несообразительность и медлительность в подношении тапочек. Прогулка проходила нормально, и вскоре Асано пригласил её к себе домой на чашку чая. Устроившись на диванчике, Снежана предалась воспоминаниям и думала, что дьявол её подери, но её уже очень давно чертовски нравится этот мальчик — с той встречи сегодня в столовке…***
— Ну вот, и так всегда. Не успели начать встречаться, как он уже перестал мне нравиться. Решено: я перестану с ним общаться. И я ведь его не бросаю, он не обещал мне развития отношений, и я не выразила желания быть его девушкой. Плевать, что он проводил меня домой, — Снежана тешила себя жалкими оправданиями, отгоняя ненужные мысли о рыжем и совместной прогулке туда и обратно. Он запал ей в душу, но она не обнадёживала себя понапрасну. Вряд ли им позволят сойтись. Она — простая убийца. Он — очередной гражданский, которого ей собственноручно придётся застрелить из ружья, как собаку, если узнают о возникшей у Снежаны симпатии.***
— Точно. Я забуду его, и вся любовь пройдёт. Но прежде скажу ему, что между нами всё кончено и никогда не повторится. Господи, что за бред я несу. Мы же и так не любим друг друга, мы и без того чужие друг для друга, — на ходу бормотала Снежана, подыскивая подходящие фразы. И раз за разом терпела крах, не находя их и зная, что всё это не то. Не это следует говорить, не так вообще заговорить с ним.***
Она ломилась к нему, тарабаня кулаками и колотя ногами по двери, пока он не впустил её, заспанный и растрёпанный, словно Ванька-Встанька. — Т-ты мне… нравишься, — с некоторой запинкой в голосе пискнула девушка, отводя глаза. Ещё никогда в жизни ей не было так стыдно за ночное вторжение и бредовое признание чуть ли не в любви. В тот же миг её пригвоздили стальной хваткой к стене и впились в губы, оттягивая и сминая их, не давая ёкнуть. На минуту забывшись, Снежана к сожалению перестала ощущать поцелуй, зато по нижней губе неторопливо провели пальцем и остановили его ровно посередине подбородка. — Ты не представляешь, как долго я томился в ожидании твоего признания, — интригующий шёпот, и заманчивая картинка рисуется в голове Снежаны, оживляя забытую школьную мечту. Её подхватили на руки, словно пушинку, и занесли в шикарную спальню с богатым интерьером и дорогой мебелью. Гакушу обнимал её, не давая вырваться, чего в принципе и не планировалось девушкой, не предпринимающей вообще никаких активных действий, что забавляло рыжего. — Любимый мой, долгожданный мой, — в беспамятстве шепчут губы, волосы разметались по высоко взбитым подушкам, руки раскинуты в разные стороны, дыхание прерывистое и шумное…