***
Через несколько дней после возвращения памяти, Сэм, по просьбе Малфоя-старшего, отправилась в Лютный переулок. Люциус увлекался всякими темными артефактами, и Саманта разделяла его интересы. Это была, пожалуй, единственная тема, за обсуждением которой девушка удерживалась от подколов и язвительных замечаний в сторону отца. В отношении темной магии Люциус был для дочери авторитетом. Выйдя из «Горбин и Бэркес», Сэм уже хотела трансгрессировать обратно домой, вот только двое мужчин, стоявших на углу улицы, отвлекли её. Проходя мимо них, девушка мимолетно услышала отрывок их разговора: — Слышал, недавно случилось еще несколько побегов из Азкабана, — сказал один человек. — Говорят, Сириус Блэк к этому причастен. Будто он подстрекает сбежавших узников присоединяться к Сам-Знаешь-Кому. Ходят слухи, что Фадж дал приказ дементорам тщательно исследовать Лондон, дабы найти Блэка. Не спастись ему, если эти твари попадут на его след. Сэм забежала за угол, и её мозг начал работать в бешеном темпе. В руке она сжимала артефакт, купленный по просьбе отца. А что, если она прибудет в Малфой-Мэнор немного позже, чем обещала? Скажет, что помимо этой лавки забежала еще в несколько магазинов. А сама в это время проведает дядю на площади Гриммо. Заодно и перескажет ему все, что узнала за месяц о планах Пожирателей. Решила, что так и сделает. Трансгрессировав в нужный район Лондона и предусмотрительно слегка изменив внешность, Сэм прошла еще несколько кварталов и оказалась возле знакомого ей дома. Неуверенно постучала. Что ей сейчас говорить Сириусу? «Привет, что у нас на обед?» или «Прости, немного задержалась»? Черт, это все было совершенно ненормально. К большому счастью Саманты, дверь открыл Грозный Глаз. — Вы посмотрите, какие люди пожаловали! — поприветствовал девушку Грюм, пропустив её в дом. — Мы как раз про тебя говорили. — А что говорили? — спросила Сэм, следуя за мужчиной на кухню. Она не снимала пальто и шарф, поскольку оставаться надолго была не намерена. — Да разное. Думали, ты так увлеклась игрой в шпиона, что действительно переметнулась на другую сторону. — Я бы никогда такого не сделала. Методы Волдеморта очень жестокие. Оказавшись на кухне, Саманта сначала поздоровалась со всеми присутствующими. Здесь были и Дора с Люпином, и Кингсли Бруствер, и чета Уизли, еще несколько людей, имена которых Сэм не знала. Вот только того, кого девушка ожидала увидеть больше всего, в комнате не было. — А где Сириус? — шепотом спросила Саманта у Тонкс. — Блэк игнорирует всех и вся, как только твои друзья написали Грюму, что ты стала Пожирательницей Смерти. Грозный Глаз отдал это письмо Сириусу, хоть Гермиона и просила не говорить ему ничего. Это, кстати, правда? О том, что ты теперь с Меткой? — мракоборец посмотрела на подругу, в глубине души все еще надеясь услышать отрицательный ответ. — Да, — Саманта без лишних слов продемонстрировала Метку на предплечье. Все, кто были в комнате, начали заинтересовано разглядывать её руку. — Мистер Грюм, у меня есть важна информация касательно Гарри Поттера. — Мы готовы выслушать. — В данный период времени Волдеморт озадачен поисками некого пророчества, в котором говорится о нем и Гарри. Есть информация, что оно хранится в Отделе Тайн, и что его может забрать только тот, о ком непосредственно в нем говорится, — деловым тоном сообщила девушка. — Еще Темный Лорд собирает армию из сверхъестественных существ и старательно работает над тем, чтобы вернуть всех сбежавших или заключенных Пожирателей. Если у Ордена есть возможность, я думаю, Поттеру стоит предоставить надежную защиту. — Он в безопасности, пока находится рядом с Дамблдором, милая, — сказала миссис Уизли. Голос её подействовал на Саманту удивительно успокаивающе. — Волдеморт подозревает, что между ним и Гарри существует некая связь. И он собирается эту связь использовать. В любом случае, решать вам. Простите, я хочу увидеть Сириуса, а затем вернуться обратно в особняк Малфоев. Рада была всех увидеть. Саманта встала из-за стола и, перекинувшись еще парой слов с Дорой, покинула кухню. После её ухода все оставались в неком замешательстве. Эта девушка пропадает целый месяц, затем появляется, шокирует всех услышанной информацией, и вновь исчезает без каких-либо объяснений. Миссис Уизли была больше всех встревожена состоянием Саманты. Она не упускала возможности упрекнуть Грюма за то, что отправил ребенка на такое небезопасное задание и сейчас абсолютно не беспокоится. Пока Сэм поднималась по ступеньках наверх, её сердце едва не выпрыгнуло из груди. Девушка волновалась о предстоящем разговоре. Подойдя к комнате, в которой Сириус держал Клювокрыла, она постучала. Почему-то была уверена, что Блэк находится именно со своим домашним питомцем. Но ответа из комнаты не последовало. Она постучала еще раз, более настойчивей. В конце концов, когда костяшки на руках уже болели, Сэм заклинанием открыла замок и вошла в комнату. — Явилась! — фыркнул Сириус, увидев Саманту. Он был жутко пьян, впрочем, чего и следовало ожидать. — Ну что, покажешь Метку или как? — Сириус, ты же знаешь, что сделала я это не из-за собственной прихоти, — устало сказала Сэм. Чего-чего, а очередных разборок ей не хотелось — после жизни в Малфой-Мэноре она была сыта ими по горло. — Помнишь надпись на кулоне, который я подарил тебе на Рождество? «Последнее решение всегда за тобой». У тебя был выбор. Ты могла хотя бы сказать мне о своих намерениях. Хотя кто такой Сириус Блэк? Старый ободранный пес, с мнением которого никто не считается! Вот Люциус Малфой — это уже совсем другое дело! — Сириус, не закатывай истерику! — разозлилась девушка. Саманту выводило из себя то, что Блэк не может понять и принять её и её действия. — Собирай свои вещи, своего ворона и иди туда, где была целый месяц, — холодно сказал Бродяга. — Я не хочу больше видеть тебя в этом доме. Саманта хмыкнула и вышла из комнаты. Примерно такой реакции она и ожидала — слишком уж хорошо знала своего дядю, чтобы надеяться на теплый прием. Вещи девушка брать не собиралась, захватила только Гэлениуса. А затем просто написала Сириусу письмо. В последнее время такой вид связи стал для Саманты очень полезным: можно было оставить свои эмоции при себе, а на пергамент вылить лишь сухие слова. «Сириус, Я не собираюсь писать здесь долгих и пламенных речей или извинений. Просто хочу сказать, что делала все из лучших намерений. У тебя есть право обижаться но, надеюсь, что со временем ты меня поймешь. Если ты не хочешь видеть меня в своем доме, то я уйду. Но знай, что, несмотря на любые наши ссоры, я люблю тебя. Ты был со мной тогда, когда все отвернулись, и поверь, твоей помощи я никогда не забуду. Саманта» Девушка запечатала письмо и оставила его на подоконнике в гостиной. Не найдя причины оставаться в поместье дальше, Сэм попрощалась с орденцами и вернулась в Малфой-Мэнор.***
— Сириус выгнал меня из дома, — Сэм сидела в своей спальне и изливала душу Нарциссе. Она очень долго копила в себе все тревоги и обиды, которые сейчас выплеснулись наружу в виде бурных алмазных слез. — Сказал, что видеть больше не желает. — Ну же, милая, перестань, — миссис Малфой обнимала дочь, а та плакала, уткнувшись в её плечо. — Сириус погорячился. Он всегда был вспыльчивым. Эта черта у нас вообще семейная. Сэм улыбнулась, но плакать не перестала. С одной стороны, девушка знала, что, в конце концов, именно так все и будет. Но от понимания этого легче не становилось. Наоборот, кошки на душе скребли еще сильнее. Ближе к вечеру Нарциссе удалось успокоить дочь, разрешив Саманте участвовать в вылазках вместе с отцом и Лейстранджами. Мол, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Радости девушки не было предела. А каково было её счастье, когда Белла донесла до ее ведома, что следующее дело состоится уже завтра! Сэм вся буквально светилась, чем очень раздражала отца. Люциус не понимал, как этой маленькой пронырливой орденской ищейке удается обводить вокруг пальца Лейстранджей и даже Темного Лорда. Но он, во всяком случае, не пытался разоблачить обман дочери — если Волдеморт узнает о двойной игре Саманты, то расплачиваться будет не только одна девушка. Вечером, когда Сэм уже уютно умостилась в своей кровати и в свете лампы читала маггловскую художественную книгу, которую ей посоветовала мама, она услышала у дверей своей спальни шаги. Тот, кто находился по ту сторону, будто вот-вот хотел постучать, затем одергивал себя и собирался уходить, а позже вновь возвращался. Саманте это слушать надоело, поэтому она поднялась и решительно открыла дверь. — Люциус? Что ты делаешь здесь в такое время? — настороженно спросила Сэм, увидев своего отца. За спиной она сжимала волшебную палочку, готовая в любой момент защищаться, ведь мистер Малфой не пользовался у нее абсолютным доверием. — Я хочу поговорить с тобой о завтрашнем задании, — нагло оттолкнув девушку, Люциус зашел в комнату и присел на кресло у окна. Сэм улыбнулась, когда у нее перед глазами всплыла картинка, как Волдеморт так же сидел в гостиной. Девушка уже не первый раз замечала, как отец во всем пытается подражать Темному Лорду. «Еще чуть-чуть, так вообще налысо побреется», — подумала Сэм и засмеялась, на этот раз в голос. Мистер Малфой удивленно выгнул бровь и хмыкнул. — Смех без причины — признак Риктусемпры, не слышала? Саманта, будь добра, веди себя как подобает чистокровной аристократке. — Простите, лорд Малфой, — девушка опять зашлась приступом смеха. Люциус отвернулся и презрительно закатил глаза. — Все, ладно, я держу себя в руках. — Тебе известно, что завтра мы планируем нападение на одного министерского работника. Он невыразимец, работает в Отделе Тайн. За этот месяц мы повидали их много, но добиться нужной информации так и не смогли. Просто хочу сказать, чтоб ты знала: довольно часто пытки твоей тетушки могут довести не то, что до безумства, а до настоящей смерти. И Нарцисса присела мне на уши, дабы я сообщил об этом тебе. Твоя мать считает, что увиденное может потрясти твою психику. — Поэтому она послала тебя, чтобы ты отговорил меня? — недоверчиво улыбнулась Саманта. — Но, Люциус, я знаю тебя. Ты бы не стал проявлять наименьшие признаки заботы обо мне, даже если об этом тебя попросит жена. Давай на чистоту, что тебе нужно? — Я не доверяю тебе, вот в чем дело, — пожал плечами мужчина. — Ты можешь вешать лапшу на уши Нарциссе, Белле, да даже Лейстранджам и Темному Лорду. Но меня тебе провести не удастся. Я твой отец и знаю, когда ты лжешь. — Ты мне не отец, и мы, кажется, обсуждали это несколько раз. Темный Лорд мне верит, а ты должен верить ему, поэтому все твои обвинения и подозрения безосновательные, — Саманта удачно выкрутилась из ситуации и сейчас сидела напротив отца, ожидая от него очередного словесного нападения. — Восхищаюсь твоим умением всегда выходить из воды сухой. В этом ты точно пошла в Малфоев, — самодовольно подметил Люциус. — Я пока не знаю, что заставило тебя признать превосходство Темного Лорда и предать Орден Феникса, в котором ты, наверняка, состояла, но обещаю, что в скором времени попытаюсь это выяснить. — Давай перестанем подозревать друг друга и попытаемся изобразить мирную семью. Маме действительно этого хочется. — Я люблю Нарциссу и терплю тебя в этом доме только потому, что так желает моя жена. Но если из-за тебя сорвется наш завтрашний план, то… А, впрочем, если ты напортачишь завтра, Белла сама разберется с тобой. Ты ей, несомненно, нравишься, но преданность Хозяину у нее превыше всего. — Ты вселил в меня уверенность. Я уже собираюсь спать, если ты не возражаешь. — Да-да, я уже ухожу. Просто помни об этом нашем разговоре, — сказал мистер Малфой, проигнорировав очередную ироническую усмешку дочери. Она всем своим видом демонстрировала презрение к отцу и к его попыткам доказать её виновность, в частности. Каждой своей ухмылкой Сэм выказывала свою беспечность, будто дразнила Люциуса. Он знал, чувствовал, что она обманывает всех и каждого, но вот доказать этого не мог, чем она успешно пользовалась. — Спокойной ночи, лорд Малфой, — Саманта улыбнулась и исполнила реверанс. — Скажу по секрету, чтобы ты больше не позорилась: реверансы и книксены исполняют при приветствии, — отец подмигнул дочери, а она ответила ему игривой улыбкой. — Приятных снов, леди… Малфой. Сэм еще раз ухмыльнулась, но отрицать что-то и начинать спор из-за своей фамилии не хотела. Тихонько закрыла за отцом дверь и опять с головой окунулась в чтение книги.***
В Министерстве Магии все сотрудники были то ли озадачены, то ли испуганы. То тут, то там до Сэм доносились тихие встревоженные перешептывания рабочих. Пораскинув мозгами, девушка сделала вывод, что многие, наверняка, начали сомневаться в правдивости слов «Пророка», да и самого Корнелиуса Фаджа. Впрочем, проведя целый день в Министерстве, Саманта твердо решила для себя одно: здесь она работать точно никогда не будет. По просьбе (или скорее по приказу) Беллатрисы, Сэм, изменившись внешне с помощью своих метаморфомагических способностей, и Рабастан, выпив Оборотного зелья, с утра отправились в Министерство под видом чиновников, дабы проследить за невыразимцем, о котором рассказывал Люциус. За день вся эта бумажная волокита сидела Саманте поперек горла. Она дергала Лейстранджа каждые десять минут, спрашивая, долго ли им еще придется тут оставаться. Сэм довела Рабастана до того, что он сам чуть ли не силой запихал её в камин, и отправил обратно в Малфой-Мэнор дожидаться главной кульминации плана, что состоится, как только вышеупомянутый сотрудник Отдела Тайн вернется домой. В особняке Саманту встретил Люциус, что не мог сдержать собственного смеха, как только дочь рассказала ему о том, почему Рабастан вернул её домой. Девушка впервые видела отца таким веселым, поэтому закрывала глаза на его насмешки и издевки. Беллатрису же такой провал племянницы не устраивал. — Если ты вступила в наши ряды, то должна относиться к этому со всей серьёзностью, — шипела она Саманте, пока они сидели в трапезной и дожидались сигнала от Рабастана, сообщающейго о том, что нужный им невыразимец покинул Министерство. — Белла, она же еще такая юная, вспомни её в своем возрасте, — попытался успокоить жену Рудольфус, но его попытки с треском провалились и вызвали только новый приступ истерии у Беллатрисы. — Я с пеленок была верна Темному Лорду! — вскрикнула женщина, гордо откинув назад запутанные волосы. — Мы не сомневаемся, — ехидно хмыкнул Люциус, чем заслужил убийственный взгляд от Пожирательницы. Неожиданно Сэм почувствовала, как Метка на её предплечье начала жечь. Она закатала рукав и увидела, что знак приобретает насыщенный черный цвет. — Это и есть сигнал, — мгновенно спохватился Люциус. — Отправляемся. В ту же секунду Беллатриса с мужем трансгрессировали из особняка. В трапезной остались только Малфои. — Присмотрите друг за другом, — сказала Нарцисса своему мужу и дочери. Те переглянулись и, согласно кивнув, одновременно переместились к дому невыразимца. Только прибыв в дом министерского сотрудника, Сэм услышала болезненные стоны и душераздирающие крики, что доносились из соседней комнаты. Девушка недоуменно посмотрела на отца. — Это и есть те самые пытки тети Беллы, о которых я предупреждал. Все еще думаешь, что готова выдержать это? — увидев состояние дочери, спросил Люциус. — Она ведь даже не попыталась поговорить с ним. Это… Это ведь так жестоко… — Привыкай. По другому теперь нельзя. Пошли, а то Беллатриса решит, что Малфои поджали хвосты и убежали. После этих слов мужчина похлопал Саманту по плечу, а она едва сдержала себя, чтобы не поддаться эмоциональному порыву и не кинуться обнимать отца. Сэм боялась того, что может увидеть в другой комнате, и ей хотелось, чтобы кто-то оградил её от этого. Страшно было признаваться самой себе, но Люциус все же её родной отец, каким бы безответственным в этом отношений он не был, и подсознательно девушка ожидала защиты и поддержки именно от него. Она чувствовала себя чужой в этом месте. Саманте хотелось закрыть глаза, а, открыв их, оказаться в теплой гриффиндорской гостиной или на неопрятной кухне на площади Гриммо, да пусть даже в неуютных подземельях Слизерина — где угодно, но только не здесь. Изнемогающие, предсмертные стоны того мужчины будто протрезвили девушку. Она увидела настоящую сущность Беллатрисы, но самое страшное заключалось в том, что она осознала, что это далеко не все, на что способна её родственница. А вдруг Сэм станет такой же? Такой же кровожадной, беспощадной, агрессивной, как Беллатриса? Такое будущее не привлекало Саманту. Зайдя в комнату, она сразу оценила старания Беллы: мужчина умолял о пощаде, но о тайнах пророчеств так и не проговорился. Эта картина вызвала у Саманты испуг и отвращение одновременно. Почему-то она не такими представляла себе «задания» Пожирателей. В последнее время все её ожидания омрачает гнусная пелена реальности. — Он бесполезен, — Белла опустилась на колени и одернула человека, заставив посмотреть прямо в её безжалостные глаза. — Я бы и дальше пытала тебя, но, знаешь ли… Уступлю в этот раз своей любимой племяннице. Ну же Сэм, продемонстрируй, чему мы учили тебя столько времени. У девушки по коже пробежали мурашки. Люциус заметил это, и в данный момент его душу терзали два противоречивых чувства: желание разоблачить Саманту с её обманом и стремление защитить дочь от этого садизма и бессердечности. Мужчина не мог разобраться сам в себе. Неожиданно его ум пронзила пугающая мысль: а что, если он действительно привязался к девочке? А вдруг все утверждения Нарциссы о том, что ему со временем удастся полюбить дочь — правда? Размышлять не было времени, нужно было действовать. Люциус посмотрел, как неуверенно Сэм подняла палочку и как она пугливо содрогнулась, посмотрев в глаза своей первой жертвы. — Авада Кедавра! — произнес мистер Малфой, направив палочку на невыразимца. Вспышка зеленого света — мужчина мгновенно скончался. Быстро и безболезненно. — Какого черта ты сделал, Малфой? — возмутился Рудольфус, окинув взглядом бездыханное тело и едва перекричав свою жену, что угрожала Люциусу всеми пыточными заклятиями, которые знала. — Он бы и так ничего не сказал, и в глубине души ты это знаешь. А терять время, подвергая себя опасности, никому из нас не хочется. Возвращаемся в Мэнор, пока сюда не прибыли мракоборцы, — скомандовал Люциус. Как бы не бушевали эмоции Беллы, она должна была слушаться Малфоя — именно ему Волдеморт доверял все задания. Это было жуткое зрелище. Беллатриса, с омерзением и брезгливостью посмотрев на тело министерского работника, трансгрессировала прочь с места преступления. Её муж — следом за ней. — Спасибо, — Саманта благодарно улыбнулась. — Я так и знал, что ты струсишь причинить кому-то вред. Об этом и предупреждал вчера, — с укором сказал Люциус. — Я не хочу стать такой, как Беллатриса. Теперь я не понаслышке знаю, что она сумасшедшая. — Теперь у тебя только одна дорога. Ты можешь оставаться в стороне, но Темный Лорд уже никогда тебя не отпустит. Ты сделала свой выбор. — Ну и черт с ним, — вздохнула Сэм и переместилась в особняк. Там её ждала конкретная взбучка от Рабастана за поведение в Министерстве, а от Рудольфуса и Беллатрисы — за слабость во время задания. — Все высказались? — вздохнула Саманта, когда тетя перешла все рамки и своими оскорблениями начала затрагивать сестру и её мужа. — Я иду спать. И в отличие от некоторых, мне не будут сниться умоляющие взгляды и стоны убитых людей. Потому что я не убийца. Девушка вышла из трапезной, громко хлопнув дверью, отчего шастающие рядом эльфы поежились и поникли. — У тебя нет сердца и души, Беллатриса, — сказала Цисса в лицо сестре. — Будь у тебя собственные дети, ты бы не создавала такой проблемы. Миссис Малфой вышла из комнаты под руку со своим мужем. Люциус понимал и поддерживал жену, хотя ей самой в этом бы никогда не признался. Он действительно со временем стал привязываться к Саманте. Хотя, благодаря собственной напыщенности и притворной безразличности умело это скрывал. Эта девочка явно была особенной. Под её деланной маской хладнокровности крылась очень робкая душа. Это Люциус понял только сегодня, когда увидел, как дрожит её рука с поднятой волшебной палочкой. Ему хотелось защитить её. Так же, как Циссу или Драко. Но были причины, которые заставляли мистера Малфоя оставаться равнодушным к дочери, причины, из-за которых Саманте нужно было держаться как можно дальше от семьи. — Люциус, нам надо рассказать ей! Сегодня же, сейчас же! — запаниковала Нарцисса, только оказавшись наедине с мужем. — Я не выдержу, если с моими детьми что-то случится. — Цисса, ты же не знаешь, как это на нее повлияет… — мистер Малфой обнял жену, пытаясь тем самым её успокоить. — Очень сложно предугадать реакцию Саманты на что-либо. Я уверяю тебя, что буду беречь обоих наших детей, и никто из них не пострадает, пока мы с тобой можем их опекать. — Мне нельзя было допускать этого… Я должна была попытаться отговорить её от принятия Метки, — от безысходности женщина расплакалась. — Ты пыталась… — Значит, плохо пыталась… — Я не буду рассказывать Саманте о том пророчестве. Она может сделать что угодно, ты же знаешь. Я буду пытаться удержать её около Темного Лорда, чего бы это не стоило, — пообещал Малфой-старший. Больше всего мужчина не любил, когда кто-нибудь или что-нибудь разочаровывало его жену. — Я люблю тебя, Люциус, — миссис Малфой прижалась к своему мужу, чувствуя себя с ним, как за каменной стеной. — И я люблю тебя, Цисси, — прошептал он в ответ. Сейчас их не беспокоили Лейстранджи с их заморочками, Волдеморт и грядущая война. Единственное, что тревожило чету Малфоев — их дети, жизни которых зависели друг от друга, хоть ни Сэм, ни Драко об этом не подозревали.