***
- Чудесное место, - наконец, сказала Мари, - я и забыла, что эти времена были так обворожительны. Утопая по щиколотку в мягкой грязи размытой дождями дороги, мы подходили к деревеньке Уиллоу-Гроув, располагавшейся на берегу большого озера, ближайший городок находился у подножья горы, поездка на лошади до него занимала два часа, поход же пешком - все пять. Наш Дом располагался в получасе ходьбы от Уиллоу-Гроув, грязную дорогу по обе стороны окружал редкий лесок из деревьев, в основном среди них, конечно, встречались ивы. Чудесным или - уж тем более - обворожительным это место можно было назвать с натяжкой, хотя я не могла не признать: окружавшие деревню горы и озеро действительно формировали живописный пейзаж и, если бы не вечная апрельская пасмурная погода, царившая в этой петле, он бы действительно завораживал. - В каком году ты родилась? - поинтересовалась я у своей спутницы, глядя, как она пытается обойти огромную лужу, разлившуюся на пол дороги. - В сорок третьем, - Мари с трудом перешагнула вытекавший из лужи ручеек и догнала меня, - мисс Хоук говорила, что ты старше меня почти на восемьдесят лет. - Семьдесят*, - поправила я, снова начиная месить грязь ногами, ровным шагом идя к деревне. - Надо же, - Мари шла в шаге позади меня, - и почему у тебя до сих пор нет своей петли? - Я к этому не стремлюсь, - спокойно ответила я на уже привычный мне вопрос, который я часто слышала от новых детей и гостей Дома странных детей мисс Хоук, - а наша директриса достаточно добра и рассудительна, чтобы позволить мне оставаться в роли ее помощницы, дабы уберечь от претензий свыше. Это действительно было так. С рождения судьба любой имбрины известна заранее: в детском возрасте мы, как и любые другие странные люди, разыскивались другими имбринами и отправлялись в Дома странных детей, а после - в Академию имбрин и снова в Дома, для прохождения практики . Так мы росли, обучаясь искусству управления петлями, временим и Домом у опытных директрис. Бывало, что нас переводили из одного Дома в другие, чтобы мы привыкали жить в условиях разных частей света и разных временных периодов. Нас не ограничивали в возможности путешествий во времени, давая возможность самим изучить разные эпохи. Конец обучения всегда был один: нас, так сказать, "выталкивали из гнезда", отправляя в свободный полет и позволяя создать собственную петлю или же помогать в переводе детей между домами, как когда-то мисс Хоук. Множество раз я наблюдала эту сцену, когда очередная директриса прощалась со своей ученицей со слезами на глазах. Не то, чтобы участь владелицы Дома для странных детей меня не устраивала, но тогда, до событий начала двадцатого века я не видела в этом своего призвания: я не питала особой любви к детям, конечно, я с ними легко управлялась, ведь была этому обучена, но во мне не было того непреодолимого желания заниматься ими как, например у мисс Хоук. Вообще из всего, что обычно делают имбрины я тогда сделала лишь одно - остановила свое биологическое время. Застыв давным-давно на отметке двадцать лет я перестала меняться. Так делали почти все, к примеру, Мари, шедшая в тот момент рядом со мной, выглядела моей ровесницей хотя, если верить тому, что она сейчас сказала, ей должно было быть около шестидесяти лет. В итоге, имбрины снова запускали свои часы и окончательно взрослели - а иногда и старели, как мисс Хоук - ведь директрисе детского приюта полагается быть дамой в возрасте. Я этого так и не сделала. Точно так же я не любила превращаться в птицу, для меня эта способность имбрин вообще казалась бесполезной, я не могла найти смысла в ее использовании и, уж тем более, каких-либо плюсов. Что же касается временных петель, создавала я их только в период обучения. На все это у меня были причины, но обсуждать их я не любила. - Это место очень напоминает мою родную деревню, - прервал мои мысли голос Мари, я посмотрела на нее, она с интересом оглядывала обшарпанные, некогда белые стены переулка, по которому мы шли в сторону главной улицы. Вообще, она появилась в нашем Доме около недели назад - молодая имбрина прилетела к нам через вход в петлю из настоящего, 1900-ого года, отправленная сюда перенимать опыть мисс Хоук и помогать нам обустроиться в непривычном для нас времени. Все, что я о ней знала опиралось лишь на короткий рассказ мисс Хоук и на странный акцент самой Мари: она родилась в сороковые годы девятнадцатого века где-то в восточной Европе. Родной город и семью она вряд ли успела запомнить, так как отправилась в свой первый Дом будучи совсем маленькой. Там она провела первые двадцать лет своей жизни, после чего переехала в академию и провела там несколько лет, обучаясь мастерству, после ее отправили в Дом некой мисс Кардинал, чья петля располагалась в Северной Ирландии, в 1868-ом - на восемнадцать лет позже нашей, проведя там еще двадцать четыре года и выучив английский язык, Мари ушла и три года жила вне петель изучая человеческий быт людей реального времени, до тех пор, пока не оказалась в нашем доме. - Рассказать тебе об этом месте? - Мы вышли на главную улицу, Мари утвердительно кивнула и я взяла ее под руку. Одетые в одинаковые платья с фартуками (мое - синее, ее - коричневое, под цвет оперения нашей птичьей формы) и с одинаково уложенными волосами, мы были похожи на гувернанток из интерната, кем мы, по сути и являлись. Мы медленно шли по неширокой полоске сухой земли, граничащей с такой же размытой дорогой в центре улицы, как та, что привела нас сюда. Я начала свой рассказ: - Деревня называется Уиллоу-Гроув, полагаю, ты и сама догадалась, отчего пошло название. Когда-то лес, через который мы шли сюда, был красивой ивовой рощей, однако, со временем, здесь выросли новые деревья, нарушив былое величие рощи и превратив ее в обычный перелесок. Вон там, - я указала на возвышающееся над приземистыми домиками двухэтажное здание, - находится церковь, а здесь - местный паб, - я кивнула на здание, мимо которого мы как раз проходили. Из паба вышел мужчина средних лет, который, увидев нас радостно улыбнулся и бодро зашагал к нам: - Здравствуйте, вы, должно быть, новые гувернантки в приюте мисс Хоук? - я еле сдержала вздох раздражения, который был готов вырваться у меня при виде этого человека. Нет, он был ни в чем не виноват, ведь он даже не подозревал, что за последние двадцать лет почти ни один мой поход в город не обходился без этого его вопроса, петля была создана за двадцать три года до моего здесь появления, а значит, каждый новый день местные жители видели меня в первый раз. - Добрый день, - я улыбнулась, чувствуя, как Мари напряглась, - да, мы прибыли вчера. Меня зовут Альма, а эту милую леди рядом со мной - Мари. А вы, должно быть, Колум - пекарь? Мисс Хоук нам о вас рассказывала. Человек улыбнулся: - Да, все верно, - он сделал неловкий поклон, как это случалось каждый раз при нашем знакомстве, - буду рад видеть вас в нашей пекарне. Хотя, мисс Хоук была у меня утром и сказала, что завтра ваш приют переезжает? - Я кивнула, - к чему же такая спешка? - Один из наших благодетелей скончался, оставив приюту большой дом в городе чуть к северу от сюда, - с улыбкой начала я рассказывать придуманную мисс Хоук легенду, - мы должны немедленно вступить в права наследства, иначе не получим его. Но, обещаю, что мы не забудем наш старый дом и будем привозить детишек сюда на лето. - Надо же, это радует, - с улыбкой ответил пекарь, - что ж, если вам потребуется транспорт для поездки обратно в ваш интернат, зайдите ко мне - я или Джош отвезем вас обратно на повозке, - отвесив очередной неловкий поклон он побрел в сторону своей пекарни. Мы с Мари продолжили свою прогулку по деревне. - Кто такой Джош? - Джошуа - единственный сын пекаря, - я кивнула на мальчонку лет десяти, перебегавшего дорогу неподалеку от нас. По уши в грязи он преследовал дворового кота, как и каждый день последние пятьдесят лет, - жена Колума умерла, когда сын был совсем маленьким. - Это печально, - заключила Мари, глядя вслед визжащему от восторга мальчику, догнавшему-таки кота. - Не совсем, хуже то, что Джош утонул через два месяца после того, как мисс Хоук завязала петлю, - заключила я, - пекарь так и не перенес смерти сына и через год умер сам, - Мари вопросительно посмотрела на меня, - перед тем, как принимать решение о закрытии петли, мисс Хоук посещала настоящее время, чтобы выяснить, остались ли в деревне люди, способные узнать нас в лицо. Она рассказала мне о судьбе мальчишки и его отца. - Не особо тебя это печалит, я смотрю. - Люди умирают каждый день, никто не вечен, могу ли я переживать о судьбе человека, которого лишь однажды встретила на улице? - Резонно, - пожала плечами Мария. Перейдя улицу, мы продолжили нашу "экскурсию".***
- Мари, прошу простить меня за сегодняшний инцидент, - Скотт, рыжеволосый мальчишка четырнадцати лет отвесил поклон и услышав, что извинения приняты, коротко кивнул мне и стремглав вылетел из комнаты. Было уже почти шесть часов вечера, приближалось время нашего последнего ужина в этой петле. До Дома нас с Мари довез тот самый Джош на повозке своего отца, за что получил от моей новой подруги сладость. Было ли это с ее стороны заботой об умирающем ребенке или же просто проявлением манер, я не знала, да и узнать не особо стремилась. Так или иначе мы понимали, что все в деревне доживают свои последние сутки на свете. - Здравствуйте, мисс Перегрин, мисс Кестрель, - прислонившись к косяку двери, ведущей из холла в столовую стоял Сэм - темнокожий восемнадцатилетний парень с вечной ухмылкой на лице и хитрыми черными глазами. По словам мисс Хоук, уйдя однажды из Дома десятилетним мальчишкой, он вернулся лишь через несколько дней уже повзрослевшим. Это случилось еще до моего переезда сюда. На деле, он был младшим из детей, но за свои ум, находчивость и смелость пользовался уважением среди остальных, именно поэтому Мари так часто обращалась к нему за помощью в разрешении конфликтов, в которых ей, новенькой, разобраться было не под силу. Он часто, в шутку, обращался к нам так, будто мы сами были здесь директрисами - на самом деле дети звали нас по именам и общались почти на равных. - Мистер Бэррон, - я постаралась максимально похоже изобразить его тон и сделала легкий реверанс, Мари нехотя повторила за мной, поддерживая мою шутку, - почему вы сегодня не помогли нашей новой помощнице заставить Скотта извиниться перед Хелен. - Альма, не надо, - Мари дернула руками, снова напоминая мне своим движением недовольную птицу, дергающую крыльями, в голове пронеслась мысль - неужели я выгляжу так же? Тем временем, она продолжила, - я сама могу разобраться с этим. - Так же, как сегодня разобралась со Скоттом? - Сэм усмехнулся, - Извини, что не помог, но Хелен действительно сама была виновата: вчера она сбросила на Скотта ведро, полное воды, с крыши, поэтому сегодня он взял то же ведро, наполнил его водой и заморозил в нем ее хвост. Как там говорится? Ах да, око за око, - его рот растянулся в довольной улыбке, - хотя нет, постойте, разве Хелен вылезала вчера на крышу? Или это был кто-то другой, принявший ее облик? - Ты... Ты просто... Ну все... - Не найдясь, что сказать Мари просто выскочила из комнаты и, кипя от злости, пошла в кухню, помогать мисс Хоук готовить ужин. Сэм тихо рассмеялся. - Зря ты так с ней, - я подошла к зеркалу, в который раз за день вплетая в прическу выпавшие из нее локоны волос. В отражении я видела, как смеявшийся за моими плечами Сэм успокоился и принял более-менее серьезное выражение лица. - Она же новенькая, - спокойно сказал он, - надо помочь ей свыкнуться с ролью няньки для десятка капризных малявок. Мисс Хоук такому явно не научит, - он развел руками. - То есть все это только ради ее блага? - поправив прическу, я повернулась и направилась в столовую, - пожалуйста, впредь, если захочешь помочь, используй более мягкие методы. - Как скажете, мисс Перегрин, - донесся из оставшегося за моими плечами холла, его короткий смешок. Ужин прошел спокойно. В честь последнего цикла нашей петли, мисс Хоук постаралась на славу и, вместо привычных овощей и мяса, позволила детям вдоволь наесться сладостями. Весь оставшийся вечер мы провели в гостиной - кто-то читал, кто-то играл в шахматы, несколько ребят жарили что-то в камине, пользуясь вседозволенностью последнего цикла петли. Скотт в углу делал ледяные шарики вместе с Хелен, которая жонглировала ими, стоя на табуретке, Мальтус, недалекий одинокий мальчик, чьей особенностью была способность управлять ростом цветов опять сидел один, что-то делая с цветком в горшке, взятым с подоконника. Хоть Сэм и попросил прощения, Мари все продолжала дуться, но к концу вечера остыла и приняла, наконец, извинения. Спать ложились с предвкушением - петля закрывалась ровно в девять утра. _______________________________________________ * Если верить книге, на момент попадания Джейкоба в петлю реальный возраст мисс Перегрин составляет около 250 лет, т.е. она родилась в 1760 - 1770 гг.