Девушка с острова Тарт

Я не знаю, как изменится твоё лицо когда ты повернёшься ко мне спиной. Подари мне желание быть просто рядом с тобой. А когда на твои загорелые плечи уронит весна свои влажные сны, ворвётся в мои безутешные речи и выдохнет слово: «Ты!» Ты так далеко, что хватит места для взлёта, и есть где причалить чужим кораблям. Подари мне возможность с тобой побродить по полям. Я не знаю, кто из нас закрыл последнюю дверь и небрежно на пол уронил живые цветы, но в клетке моей давно бесится зверь от того, что не видишь ты. То, как эти дни вслепую бьются о камни твоих предрассудков, ты оставь их другим. Всё, что могу пожелать нам, остаться одним. И тогда, зачеркнув все лишние звуки, ты сможешь коснуться моей тишины, и только лишь ночь её сможет нарушить единственным словом ты. Ночные снайперы «Ты»       Разговор с отцом был худшим из всех зол, что он мог представить, при всем богатстве фантазии. Даже хуже разговора с матерью. Первый его не ждал и практически проклял, вторая ждала и не узнала. Настроение у Грейджоя-младшего с тех пор было безрадостным. ≪Если бы я был старше Аши, я бы… Нет, не работает, тогда меня все равно бы забрал Старк. Чтобы я остался при отце, я должен был родиться бабой. В пекло! ≫       ≪Мое место занято, мой дом отторгает меня как отмершую кожу, а в Винтерфелле я всегда чужой. Что-то зреет, наливается соком и того и гляди отравит весь мир одним ароматом, и все это знают. Аша больше прочих, и раз она не говорит — это не в ее интересах. А в моих — знать. Нет более шаткого положения, чем мое, нет большей подлости, чем держать меня в неведении и делать вид, что все ок. Однажды ты начнёшь со мной считаться, отец! Однажды я стану нужнее сестры, и я ещё подумаю, крепко подумаю, соглашаться ли стать твоей правой рукой≫.       Робб влетел в квартиру как ураган, едва поздоровавшись с присутствующими, рухнул на диван и растянулся, свесив с подлокотника ноги. Голова его оказалась на коленях Теона, что привело последнего в ужас. Это было неожиданным и безоговорочным провалом. Грейджой судорожно оглядел комнату, но, похоже, никому не было дела до нежданных слушателей. Джендри почти прикрыл глаза, опираясь только на слух, Джон и Сандор, стоя почти вплотную, пытались выровнять звучание гитар, и это им не удавалось. Бри отвернулась в сторону окна, притопывая ногой, выводила красивый высокий пассаж, вторя мелодии клавишных на октаву выше. Прежде, чем Теон что-то предпринял, Робб открыл глаза, глядя прямо на него, и Грейджой с ужасом обнаружил дрожащую между ресниц влагу. Дальше он действовал быстро. Едва песня закончилась, он согнал Роберта с собственных колен и вытолкал того, занавесившего лицо отросшими рыжими прядями, на кухню. Парень немедленно взобрался на подоконник с ногами, обнял колени и уткнул нос между них.       «Никогда его таким не видел», думал лихорадочно Теон, притворяя дверь. Он поставил чайник, не с первого раза справившись с допотопной зажигалкой, шагнул к нему, сообразил, что воды в чайнике нет, чертыхнулся, налил, вернул его на плиту и снова подошел к Роббу. За стеной возобновилась музыка, стены вибрировали мелко и противно. Он обнял Робба поверх трясущихся плеч, поцеловал в шею насколько мог нежно, и под его руками парня затрясло сильнее, словно того и гляди должен был взорваться вулкан. — Робб, — выдохнул он в самое ухо, заправляя за него прядь. — Что? — Ничего, — прохрипел в колени Старк, не отрывая лица. Теон замер, дыша ему в затылок, от неожиданности позабыв все слова. А потом рука Робба легла на его плечо, отстраняя, и он задрал к нему мокрое лицо, словно бы он только что вышел из под-дождя. Теон за мгновение выхватил картинку — мокрые пятна на коленях джинс, длинные ресницы в каплях, сжатые накрепко кулаки, отчаяние в голубых глазах. Секундное замешательство, и Старк подтянул его лицо вплотную к своему, зажав ворот рубашки, и поцеловал пылко, словно его отправляли на фронт, а за спиной под парами стоял поезд. Когда поцелуй стал обоюдным, грохотание музыки усилилось, словно этот состав сошел с рельс. Просоленные губы напоминали морские брызги на вкус, ветер из форточки поднимал волосы на шее, адреналин в крови от близости других людей, ничего не знающих и наверняка никогда не сумеющих понять, что для него Робб, заставлял кровь бежать по жилам слишком быстро. Рука в его джинсах, призывное жесткое сладкое касание, обещающее муки экстаза. Свисток чайника, рваный ритм, закинутая к потолку голова. Боги, пусть никто не войдет хотя бы минуту! — Чайник выключите! — донеслось сквозь шум ударных. — Даже не думай, — сообщил ему Робб, парой отчаянных рывков заставляя его завершить начатое. Пока он стоял, приходя в себя, опираясь ладонями о подоконник, тот соскочил, скользнув рыбкой в узкий просвет проема, и вывернул ручку плиты. — Спроси у них про чай, — махнул он головой в сторону комнаты. — Сейчас. У меня голос. — Кхм, — прочистил горло Теон, протопал к двери, открыл и проорал в комнату: — Чай пить будете? — Еще два повтора, сами пейте, — отозвался Тирион и снова начал бесконечную литанию «нет-нет-нет-выше-Бри-ты лажаешь-Джон-быстрее-Сандор-громче».       Теон закрыл дверь, прислоняясь к ней спиной. — Объясни, что случилось, — попросил он как можно бережнее. — Ты сам не свой. — Не сейчас, — жестко отрезал Старк, разливая по чашкам кипяток. Затем он тем же скупым уверенным жестом распорядился заварочным чайником, ополоснул, не глядя бросил в него отмерянную горсть заварки, залил и посмотрел на него. Теон знал этот взгляд — хищный, бешеный. — Здесь? — нервно облизнул он губы, сам кладя ладонь на пряжку ремня. Старк кивнул, разворачивая его к двери лицом. ≪Не знаю насчет одевания по горящей спичке, а вот раздеваться по ней Робб бы смог, это точно≫. — Ты уверен? — Скажи, что ты не хочешь, — сообщил ему Старк, остановив руки на его обнаженных бедрах, — и я остановлюсь. — Хочу, — усмехнулся Теон, вжимаясь в дверь. — Не знал, что тебя так заводит адреналин. — Нам часто нравятся одни и те же вещи, — ответил Робб, вгрызаясь в его шею. — Останови, когда… — Еще, черт, еще, — дернулся на него Теон, разворачивая лицо, встречая уголком губ его рот. Все, что угодно, лишь бы он пришел в себя. Робб двигался все быстрее, дверь под руками Теона легко дребезжала в такт его движениям. А потом тихое рычание Робба так и не перешло в крик, приглушенное его закушенным плечом.

***

      К моменту его возвращения из ванной, случившегося в отчаянной попытке привести одежду в подобие порядка, на кухне уже сидела Бри, а подоконник облюбовал Тирион. Карлик уселся по-турецки, похлопал по месту рядом, Теон отрицательно покачал головой. Мокрое полотенце в его руках надо было срочно куда-то деть. — Спасибо, — сказал Робб, входя в комнату за ним, отобрал у него тряпку и приложил ко лбу. — Бри, какая-то лажа, газа слезятся и знобит.       Бри поставила чашку, отвела полотенце со лба Робба и констатировала: — Да, у тебя жар. Домой бы шел. — Я лучше дойду до аптеки, — отрезал Робб. — Глупости, давай, я дам тебе ключ, и ты дойдешь до моей квартиры. Там все есть, и это ближе. Теон, сходи с ним, мне не нравится его состояние. — Бриенна, тебе надо родить десяток детей и заботиться о них. Уж верно, я не погибну от какой-то инфлюэнцы… — Я настаиваю, — Бри выпрямилась во весь рост с горящими глазами. — Или ты идешь сам за таблетками, или за ними иду я, но так оставаться не должно. Если бы у Джендри тут был хотя бы градусник! — Исключено, Бриенна, у нас дел невпроворот. Пусть идут, — Тирион махнул им рукой, словно падишах, отпускающий великого визиря. — Я могу проводить, — в двери показался Сандор, делая маленькую кухню подобием набитого сундука. — От меня пока мало толку здесь. — Сам, — сбросив с плеча руку Сандора, сообщил Робб. В его взгляде на парня блеснул огонь на мгновение. — Сам дойду.       Он ушел в прихожую, бормоча что-то про сестер милосердия и беспощадную любовь. Оставшиеся погрузились в разговор, мало ему интересный. Теон встретил умоляющий взгляд Бри и кивнул в ответ. — Кто, если не я? — бросил он в самое ухо, наклоняясь к девушке. Та благодарно кивнула. Он прошел за Старком в прихожую и шепнул тому зло: — Не дождешься.       А что подумал Робб, никто не услышал, лишь странный звук, похожий на сухой смешок, донесся со стороны склоненной к завязкам кед фигуры.

***

— Ты знаешь во сколько приходит отец Бриенны? — Без понятия. — Как считаешь, что он подумает, если застанет нас здесь? — Что мы ищем парацетамол? — с издевкой произнес Робб, садясь на кровати. Из одежды на нем не было ничего. Едва парни вошли в квартиру и обнаружили таблетки, все пошло кувырком. Пока Теон уговаривал Робба «сказать а» и «выпить волшебную пилюлю от мифической инфлюэнцы», Робб последовательно раздел его и убедил, что лучшее его лекарство прямо перед ним. И это как раз он. На момент разговора одежды на них практически не осталось. — Тебе вдруг стало на все наплевать, — сообщил Теон, роняя его назад. — Но я помню, что ты Старк, у тебя долг… Ты не простишь себе потом, Роберт. — Долг, — горько произнес Робб, зажмуривая веки до боли, а потом произнес, глядя в потоок, мимо его сосредоточенного лица: — Я женюсь. — Кто, ты? Женишься? Охренительная шутка. О, ты, наверное, хочешь, чтобы я был свидетелем… — Теон закусил губу мечтательно, — а в первую брачную ночь я готов держать свечку, вот правда. Лопни мои глаза, я должен это видеть…       Робб перевернул его на спину, зажимая коленями руки, с силой встряхнул, а потом вжал в подушки, выпалив в лицо: — Это НЕ шутка!       Его лицо застыло, словно у каменного изваяния. «Все уже было». Он медленно опустил голову так, что их лбы соприкоснулись. И когда Робб снова заплакал, он уже не знал, чьи это слезы, потому что они ощущались как свои.       Они лежали потом рядом на спинах, как павшие воины, разбросав руки и ноги. Робб начал бесконечный нудный монолог, тянувшийся как коровье стадо на выпас, а Теон слушал, пока не выдержал. — Я тебя так просто никому не отдам, слышишь! — он почти кричал громким бешеным шепотом. — Я не смогу так, — шептал в ответ Старк. — Не могу, как ты. — Это несложно, я тебя научу, — уверенно отвечал Теон. — Научишь врать? — прищурился Робб. — Ты не понимаешь, я же долбаный Старк! И у меня, помнишь, есть долг. — Тысячи людей женятся без любви: мучаются и рожают, и живут рядом, и ходят налево, — сообщал Теон прописные истины, выделив последнее слово голосом. — И не надо говорить, что это вранье — я спал как минимум с двумя замужними дамами. По обоюдному, заметь, согласию. — Так не должно быть, — сдавленно выдавал Робб, избегая глядеть ему в глаза. — Такова жизнь, Робб. Везет единицам. — Мои родители любят друг друга. Я надеялся когда-нибудь… — Что ты откроешь в себе бисексуальность? Забудь. В лучшем случае ты женишься на девушке, с которой вы не будете потом делить имущество и возможных детей, не факт, что твоих, — Теон говорил зло, не особо сдерживаясь. — Что же до твоих родителей… У них был политический брак, не думаю, что они любили друг друга в начале. Притерлись и живут. — Я должен жениться, Теон. И сделать наследника, — простонал он, останавливая на нем взгляд. — Притом срочно, с девушкой, которую я даже никогда не видел. Понимаешь? — Ты сейчас раскроешь мне все тайны, а потом будешь вынужден убить меня, так? — уточнил Теон. — Кончай проповедь.       Робб начал одеваться, натягивая футболку через голову. Растрепанные волосы рваными рыжими брызгами выплеснулись из ворота, окатили плечи медью. Мне плевать, что ты женишься. Ты мой, и я тебя не отдам.       Они едва успели одеться и кое-как навести на диване подобие порядка, когда в замке повернулся ключ. — Добрый вечер, — выступил вперед Робб, по привычке беря все на себя. — Я Роберт Старк, и Бри послала нас за таблетками. — А, ну привет, — сообщил совершенно не удивившийся Тарт. Кремень-мужик. — Дочь намерена явиться к ужину? — Пока непонятно, — сообщил Робб, закрывая сундук с разнообразными колесами, марлечками и шприцами. — У Джендри репетируют, искать, если что, там. — Добро, — сказал Тарт, положив тяжелую руку на плечо Робба. — Я помню, Бри говорила, ты, стало быть, капитан у Волков, так? — Да, капитан, — улыбнулся Робб. — А ты, скорее всего, Теон. Бри упоминала, что вы дружите, — Теон кивнул, а Тарт взглянул на Робба, его губы едва тронула улыбка. — Эх, я уже и забыл, как это… А когда-то в доме было шумно от друзей сына. Ну, да ладно. Заходите на чай, коли будете в наших краях. — Хорошо, — ответил Робб. — Плохо выглядишь, Роберт, — сообщил Тарт в конце. — Видно, не зря моя дочь послала тебя за допингом. Ты пригляди за ним, дойдет ли до Джендри? — Пригляжу, — пообещал Теон уверенно.

***

      Ветер задувал шквалами, бросал в лица мелкую морось дождя и иногда брызги волнующегося внизу моря. — В твоём состоянии ехать сюда — идея не из лучших, — сообщил Теон в самое ухо волка. — У меня нет никакой инфлюэнцы, — глухо произнес Робб, не отрывая взгляда от волн. — Отступись. — И сидеть на камнях долго чревато. — Это мои реплики, — фыркнул Робб. — Дурак, ты не видишь себя со стороны. Сейчас ты даже о себе не можешь позаботиться.       Он плотнее прижался к его спине, закрывая собой от ветра, обнял за плечи. Стоило большого труда уговорить волка не подходить к морю, и даже разувание он не одобрил. Не хватало ещё какого-нибудь дурацкого самоубийства по глупости. Так они оказались на плоском камне сильно выше линии прибоя и на такой высоте над морем, чтобы кое-кто не сиганул вниз наверняка. Капюшон временами слетал с головы Теона под порывами ветра, ввинчивающегося в каждую складку одежды, воюющего в скалах. Это не имело значения сейчас, надо было удержать его на грани, не позволить совершить глупость большую, чем женитьба.       Робб заторможенным движением подтянул горлышко бутылки к губам, сделал большой глоток и поднял ее чуть выше над плечом. Теон с сомнением отпустил одну руку, крепче придерживая за плечо оставшейся, пригубил и вернул бутылку. Алкоголь обжёг небо, пролился ядовитым дождем в недра, пытаясь согреть. Он возобновил захват. Робб начал мелко подрагивать. — Пора валить отсюда, — сообщил кракен, — пока мы оба не превратились в элемент ландшафта — серый и бездыханный. — Это было бы правильно, — бесцветным голосом сообщил Робб, едва разжимая губы. — Я так себя и чувствую. — Знаешь, если бы ты не упрямился, сейчас на одну грелку рядом было бы больше, — Робб не ответил, и Теон дожал: — Зачем послал Сандора, а? Он так хотел тебе помочь. — Прекрати, — донеслось до него с очередной порцией брызг, изранивших лицо, как шрапнель, — он бы с нами не поехал. — Ну разумеется, как порядочный лирический герой, он бы тебя напоил таблетками, измерил температурку и менял бы повязки на твоём горячем лбу лбу, как верный пёс сидя у кровати, — развил мысль Теон. — Ерунда какая, — произнес Робб, но прозвучало это неуверенно. Теон почувствовал подступающую злость, смешанную с жалостью. — Прямо вот так все плохо? Робб, не отрицай, ты этого хочешь. — Какая теперь вообще разница? — произнес он, продолжая смотреть в море. На пальцы Теона, зажатые в замок на его груди груди, упала первая теплая капля. — Ты его любишь? — спросил он, сам не понимая, для чего. Всего лишь хотел подколоть его хоть чем-то, зацепить, вытащить на поверхность, а сделал только хуже. ≪Почему тогда больно мне? ≫       Робб молчал очень долго. — Это неважно, — произнес он наконец, накрыв его руки ладонью. — Не надо тебе это знать. — Решаешь за меня? Робб, ты идиот. Неужели ты не понял, что такой ответ все равно, что да? — Нет, — сообщил ему Робб. — Это не так. — Ты всегда все знаешь, — сообщил Теон. В глазах темнело от бешенства. — Ты и сейчас знаешь ответ. Знаешь, но считаешь, что я не должен знать. Сколько ещё ты будешь держать меня у подола, как дитё? Я имею право быть в курсе, потому что…       Он запнулся, сглотнул и замолчал. А потом расцепил руки и отодвинулся, вставая. Робб остался сидеть. — Будет правильно, — произнес он он, не поворачиваясь, — если ты оставишь меня сейчас и уйдешь. — Вот уж нет! — закричал Теон, перебивая желание открутить ему рыжую голову. В голове всплыла картинка, как бы он это сделал. Вот смыкает руки на шее, давит, и его кожи касаются щекотные рыжие локоны, такие мягкие на ощупь… Пекло! Он со злостью пнул ближний мелкий камень, и тот покатился вниз, увлекая за собой небольшую шумную осыпь. — Мы пришли сюда вдвоем и уйдем вдвоем. Я тебя не оставлю.       Он дёрнул его за руку, вынуждая встать, подставил плечо и рывком выдернул Робба с камня. Тот пошатнулся, но устоял на ногах. В глазах плескалась вина. — Это глупо, Теон. Нет никакого будущего. Оставь меня. — Здесь? — Вообще, — произнес Робб тихо и посмотрел на него так, словно за спиной Грейджоя смерч пожирал селения одно за другим, свистя подбираясь к ним.       Они застыли друг напротив друга. Робб опустил взгляд, снова прикладываясь к бутылке. Это был самый дурацкий способ пить хороший вискарь. Теон забрал у него почти пустую ёмкость, опрокинул в себя, отбросил и сообщил: — Мне плевать, кого ты любишь и во что ты веришь. Мне по барабану, что будет завтра. И я никуда, слышишь меня, никуда не уйду! — Почему? — Робб поднял на него усталый потерянный взгляд. — Потому что я твой, забыл?       Край его губ едва дрогнул, обозначая если не улыбку, то ее тень. — Ты — мой, — прошептал он. И казалось, слово отражается от скал и кружит в ветре, выносится каждой волной и копится на песке с их накатом.

***

— Когда-когда?       Голос Кейтилин Старк более всего напоминал истерический плач чайки. — Я же говорю, в начале пятого, — всхлипывала рядом Джейни. — Они шумели, я слышала из коридора. Пели песни, матерились. — И до сих пор спят? — Там, где упали. Как есть, даже в ботинках. Я с утра зашла к Теону, наткнулась на них. — Не думала, что мой сын опустится до такого… — гневно взлетел голос женщины. — Я поговорю с ним, когда проспится.       ≪Знала бы ты, до чего он со мной опустился… О да, ведь можно было предвидеть, да, леди Старк? Вы же меня знаете, — Теон огляделся в поисках воды, чертыхнулся вполголоса и упал обратно на кровать, подгребая к себе Робба. — Дура, могла бы хоть воды принести, раз все равно караулила. Идиотка несчастная. И орать, непременно надо орать, как две психованные гарпии, под дверью≫. — Так они не знают? — Скорее всего.       «И знать ничего не хотят, — подытожил Теон, — он рядом, остальное идёт в сад». Парень прикрыл голую шею Старка его же шарфом и провалился в сон снова.