Девушка с острова Тарт

Ограда, мокрый снег, Случайное тепло Чужих ключей в моей руке. Распластан день на паперти тоски, О чём-то стонут языки, И привкус меди на губах у тех, кто всё забудет. Я знаю, ты уйдёшь, И будет небо плыть За тобой. Ты так любила жить, И, может, оттого, Что ты жила на краю, Где я сейчас стою. Последние шаги В системе бытия, Прощальный вздох любимых рук, И мир внезапно превратился в горсть земли. Кто был со мной, теперь вдали, А завтра я оставлю город, данный мне в наследство. Я знаю, ты уйдёшь, И будет небо плыть За тобой. Ты так любила жить, И, может, оттого, Что ты жила на краю, Где я сейчас стою. И полотно травы Твоим глазам вуаль, Но цвет уже не различить. О чем просить, ведь всё предрешено. И вмиг дороги полотно Сольётся с формой шин, когда меня уже не будет. Я знаю, ты уйдёшь, И будет небо плыть За тобой. Ты так любила жить, И, может, оттого, Что ты жила на краю, Где я сейчас стою. Ночные снайперы «Я знаю, ты уйдешь»       Она бежала, не разбирая дороги, каблуки туфель входили в мягкую почву с хлюпом. Девушка едва проскакивала между стволов деревьев, растущих по всему парку густо, как в настоящем лесу, кусты дергали платье, стремясь удержать ее. Слезы душили заново, в который уже раз. Она не решила, куда хотела ехать, сбегая из дома, но вдруг, проезжая этот парк, вспомнила, как любила гулять здесь когда-то, как высокие кроны укрывали солнце, и она была благодарна им за избавление от вечного платка, защищающего ее щеки и голову от лишних лучей. Солнце целует бешено, а веснушки никого не красят. Она приходила сюда любоваться взметнувшимися ввысь стволами когда-то с Джоффом, и однажды, когда станет теплее, мечтала привести сюда Сандора. А теперь, теперь…       Санса продолжала бежать, почва понижалась, стремительно спускаясь к пока еще сухому руслу. Скоро его наполнят первые весенние ливни, река вскроется и заклокочет так, что будет шумно. Только ей уже не увидеть этого ни с кем. Ее продали, как древний фолиант накануне голодной смерти. Нет, ее просто отдали в жертву. Она почти споткнулась о любимую скамью, больше похожую на гранитный валун, и опустилась на нее, прикрывая глаза.       ≪Отец! — хотелось кричать ей в немую прорву реки под ней. — Я не понимаю, чем я провинилась! Я же всегда была послушной, я не перечила, не попадала в неприятности, была лучшей и самой правильной. Ты любишь Арью, эту невоспитанную бунтарку, и даешь ей жить, как ей заблагорассудится, а меня… меня… Это предательство! ≫ — Какая удивительная встреча, не правда ли, — произнес из-за ее спины ехидный голос. — Моя прекрасная леди расстроена?       Санса судорожно попыталась привести себя в порядок, но Джофф застал ее заплаканной и растрепанной. — Раньше, когда ты была моей девушкой, ты не бегала как психованная по лесу и не рыдала как пропойца над загубленной чекушкой, — сообщил он ей злорадно, а потом вдруг смягчился, подсаживаясь ближе. — Ну, иди сюда, детка.       Первым импульсом было ощетиниться и ответить ему резко, но воспоминания взяли над ней верх. Теплое плечо совсем рядом, обнимающая рука. Когда-то они любили здесь бродить, смотреть на белую пену весной, сидеть на этом самом камне. Санса разрыдалась, уткнувшись ему в плечо. Джоффри гладил ее по спине, что-то мурлыча на ухо. Когда она снова смогла разговаривать, девушка подняла глаза на своего бывшего парня, а тот сообщил: — В чем дело-то? — Неважно, просто все плохо, — ответила она, — А что ты здесь делаешь? — Мимо проезжал, — со скучающим видом ответил парень. — Поехали, покатаю. — Нет, пожалуй, мне надо еще тут посидеть, — пошла на попятную Санса. — Ты поругалась с Сандором, ты на него зла, — он закурил и протянул ей пачку, Санса помедлила над ней, и отдернула руку резко, когда он закончил: — Отомстить не хочешь? Я умею успокаивать тебя, ты знаешь… — Джоффри, ты дурак! — выпалила она, вскакивая на ноги. — Я тебя не оскорблял, — он осклабился. — Пока не оскорблял. Значит, пора начинать, рыжая сучка. — Не смей, — топнула ногой девушка, когда он грубо прижал ее к себе, обхватив за плечи. — Отпусти! Ты просто свинья!       Вместо ответа он разжал ей челюсти и вломился в ее рот своим языком, скорее насилуя, чем целуя. Санса начала задыхаться и паниковать. Она попыталась ударить каблуком по ноге, но промазала, потеряла равновесие и упала с камня назад, на грязную проплешину последнего снега. Арья бы не промазала, панически пронеслось в голове, Арья знает полтысячи болевых приемов. Джоффри хищно набросился на нее, блокируя руки и ноги так уверенно, словно предугадывал каждое движение. — Переход в горизонталь расцениваю как согласие, — прошипел он, пачкая руки в снегу и грязи.       Он успел разорвать на ней блузку и дернуть юбку почти до бедер, накрыв трусики рукой, когда Санса начала кусаться и кричать. Джофф молниеносно зажал ей рот рукой так сильно, что она едва дышала. От шока ее сознание переставало работать, она понимала, что бьется под ним из последних сил. Страх сковывал, словно она проваливалась в липкую душную темноту кошмара. Хуже, чем наркоз. ≪Почему я думаю о своем пальто? — билось в мозгу. — Жаль, конечно, я так его любила. По распродаже, кашемир нежнейший…≫ Руки Джоффа уже были повсюду, как и его рот, пальцы Сансы, намертво зажавшие подол юбки спереди, тряслись, как в лихорадке. — Любишь игры? — говорил он, но голос доносился словно через толстое стекло. — В этом мы похожи.       Для него это всего лишь игра.       Откуда-то издалека донесся тонкий крик и вой, а потом топот собачьих ног. Большая тень резко влетела в поле ее зрения, бросаясь на парня с рыком. Псина была лохматой, непотребного вида, наверняка бешеной, испугалась девушка. Мощный зверь вцепился челюстями в руку Джоффа, а тот завизжал по-девичьи тонко. Силы появились вдруг, и, вскочив, девушка побежала вниз, к набережной, держась за полы пальто обеими руками. Она летела, совершенно не соображая, что делает, и только перед мостом через Черноводную оглянулась. За ней не было никого, лишь вдалеке звенел, подъезжая, трамвай. Она вошла в него, нетвердо стоя на ногах, и уселась на последнее сидение. Бесконечно тянулись секунды, шел к ней через вагон кондуктор, ветер вдувал в открытые двери сухие тополиные семечки с ближайших деревьев. Когда двери закрылись и трамвай, звонко прозвенев, въехал на мост, она услышала скрип тормозов. Как в замедленной съемке девушка повернула голову и увидела сквозь залепленное грязью стекло знакомую машину. Джофф сидел за рулем и что-то орал, жестикулируя.       Она обернулась назад. По мосту могли проехать только трамваи, вспомнила она, ну конечно. И тут ее начало колотить. Когда она подняла глаза на кондуктора, тот молча протянул ей руку. Девушка хлопнула по бедру, пытаясь найти сумку. Проклятье, она оставила ее там. У Арьи была бы мелочь в карманах, но она не Арья, у нее есть прекрасное портмоне, она сама расшивала гладью на нем волка. Плечи девушки затряслись. — Я забыла сумку, — прошептала она в отчаянии. — Там! Понимаете… — Ездют тут всякие, — пробасил мужчина. — Выйдешь на следующей, бестолочь. — Спасибо, — совершенно искренне сообщила девушка вслед удаляющемуся кондуктору.       Когда она вышла из трамвая на другой стороне реки, у нее не было никаких идей, куда пойти. Телефон, деньги, ключи — вся ее жизнь осталась на том камне. Прохожие шарахались от нее, как от прокаженной, дамы в породистых пальто с цельными лисицами на воротниках, скривив носы, презрительно, переводили детей на другую сторону улицы. Наконец девушка остановилась, глядя в витрину на свое отражение. Ее лицо и одежда были выпачканы, местами порваны. Голова была растрепана, в ней торчали сухие листья и ветки. Руки, ноги — все было в жуткой грязи, туфли, когда-то бывшие телесного цвета, стали грязно-бурыми. Она подошла к дверям кафе с просьбой пустить ее в туалет привести себя в порядок, но официант грубо шикнул на нее, приправив свое сообщение таким количеством нецензурной брани, что она не слышала за всю жизнь. Они принимают меня за бродяжку, с ужасом осознала Санса. Я страшнее, чем Арья после возни в грязи с Нимерией. И следом пришла спасительная мысль.       Что бы сделала Арья? Что бы сделала моя сестра, ведь она вечно теряется в странных местах. В прошлый раз она даже пряталась в мусорном баке. Мне нужно найти кого-то, кто меня знает, поняла Санса. Кого-то, кто не удивится ничему и никому не скажет. Идея возникла внезапно. Девушка устремилась к ближайшей вывеске с картой города. Так и есть, здесь даже не обозначена та жуткая окраина. И все-таки надо идти.

***

— Три-два-один… — начал Тирион, и Сандор прикрыл глаза, пытаясь вступить вовремя, следом за Джоном, через такт. Клавишные начинали первыми вместе с непрестанным буханьем барабанной установки, бас шел позже, со второго такта, который он не слышал. Тирион нанизывал композицию на живую нитку, пытаясь последовательно заставить вступить Джона, Сандора и Бри. Который уже раз кто-то сбивался. День был свободен от тренировки лишь потому, что она была рано утром, вместо уроков. Откуда Ланн знал все эти подробности, одному богу известно. Он, казалось, знал все и про всех. — Нет, Бри, рано, жди! — рявкнул Тирион, продолжая наигрывать что-то, а потом плюнул, резко вколотив обе руки в клавиатуру и сообщил: — Прекрати бросать взгляды на свой мобильник. Джейме наверняка приедет и будет не против послушать нашу воодушевляющую какофонию. — Ой, да, — хохотнул Джендри, — соседи снесут нам с Пирожком башку, это точно. — А я говорил, что нужно другое место, — поработал капитаном очевидность Сандор. — Не дело в квартирах репетировать. Люди же спят, едят и так далее. — Да-да, успокойся, мы недолго будем нарушителями общественного спокойствия, что-то придумаю. — Придумай быстрее, — сообщил ему Джон. — Я готов вас всех бы притащить к нам в Винтерфелл, но… — Ой ли? Ланн в Винтерфелле? — Тирион зашелся от смеха, а потом так же резко прекратил: — Да ну, хорош. Никаких репетиций по домам. Договаривались, что не привлекаем помощь благородных семейств. Джед, ты и я — мы друг другу это обещали. Саня и Бри в пролете по факту отсутствия таких возможностей, и слава богу. Может, именно они и найдут нам супер-точку. — У моего дяди, ну… короче, он воспитывал меня допреж папенька решил, что ему нужны два сына, — со злостью сообщил Джед, — автомастерская. Я спрошу, нет ли у него пустующего бокса. Весна, скоро лето, нам не нужны отопление и вся мура. — Бри, ну положи ты телефон, твою налево. Что там опять? — Отец звонит, — констатировала Бриенна, — а не то, что ты подумал. Я возьму трубку. Да. Да. О, да? Не может быть. Ну, я приду минут через двадцать. — Что там опять? — Тир, это срочно, действительно срочно. Одна моя подопечная… — Бри смутилась — Читай, бездомная, — безапелляционно заявил Тирион, — хочет сорвать нам репу. И ты поскакала, даже Джейме не дождавшись. Огонь! — Девушке правда нужна помощь, — укоризненно пробормотала Бри, — у нее тяжелая, правда тяжелая ситуация, и отец говорит, она плохо выглядит. — А ты видала хорошо выглядевших бездомных? — парировал Тирион. — Давай, я тебя провожу, — вызвался Сандор. — Уже темнеет. — Возвращайтесь быстрее, а то Сане наш главный параноик безрукий голову открутит. — Я б посмотрел… — задушевно начал Джендри, подмигивая насупившемуся Джону. — Тир, ну что ты ерунду городишь, в самом деле. Совсем девчонку засмущал. Бри, пошли, тут недалеко, ты говорила? — Да, пара кварталов. — Удачи. Саня, голову береги! — напутствовали его оставшиеся под свист и улюлюканье. Красная как рак, Бриенна выбежала на площадку и дожидалась его там. — И лампочек у них тут нет, не район, а какой-то криминальный кошмар, — чертыхнулся Сандор. — Ты прости им, Бри, они не со зла. Устали просто. Никто тебя обидеть не хочет, так просто подбадривают. А раз ты единственная девчонка в группе, придется сносить вот такие шуточки. Что поделаешь? — Спасибо, — буркнула Бри, плотнее кутаясь в куртку. — Ты мерзнешь? — отозвался парень. — Не, это нервное. Я не привыкла, когда столько внимания, и все — мне. — Ты — девочка. Тебе должно быть приятно внимание. Веришь, что мы все тебе добра желаем? — Ты напоминаешь мне сказку о мертвой царевне, — улыбнулась Бри уголками губ. Они как раз проходили в этих подворотнях фонарем. — Вот, хорошо. Будь нам ласковой сестрою. — Лучше, — смутившись сообщила Бри, — ты называй как называл. — Это как же? А, девчонкой? Так я так сестру и зову. — Меня тоже брат так когда-то звал. Ну, брат у меня был. — Я вроде как знаю, мне Тир сказал. Погиб, сочувствую, — Сандор и сам неловко чувствовал себя с другими людьми, особенно шибко образованными, вроде Джона и особенно Тириона. — Значит, так и буду называть. Что за девицу мы идем спасать? — Есть у меня одна подопечная. Как-то подвернула ногу, и ее привезли в больницу. Бездомная, конечно. У нас таких не любят, но мы иногда берем их под свой страх и риск. Молчаливая Сестра берет. У нее чутье на людей в беде, знаешь ли. Вот. А тут недавно я ей сказала, что если она хочет, может, ну… помыться ко мне прийти. Ведь не лето, знаешь, как им на улице тяжело? Из колонки не обольешься, в реке только утонуть хорошо, а помыться… — Да, дела… — протянул Сандор. — И много у нас таких в городе? — Достаточно. Кто сам из дома уходит, кто как… Мы их лечим, а потом они снова идут в свои лачуги, — Бриенна вздохнула. — Страшно не иметь дома, где тебя ждут. Они сбиваются в группы, держатся обособленно. — А имя у нее есть? Она взрослая? — Подросток, лет 17, максимум. Хотя она так питается, что, может быть, ей все 30. — С чего ты решила, что это именно она? — удивился Сандор. — Я только ей давала свой адрес, понравилась она мне. Хорошая девчонка, рыжая. Отмыть — красавица будет, — улыбнулась Бри. — Мы, кстати, пришли. Ты внизу подождешь или поднимешься, чаю выпьешь? — Чаю бы хлебнул, студено тут.       С Бриенной было просто, как с сестрой. Она говорила без подвохов, не ловила его на словах, не подкалывала. Понятно, почему Арья с ней так подружилась. Хороший человек — за версту видать.       В прихожей сразу пахнуло грязью и собаками. Сандор нахмурился. — У тебя собака? — уточнил он у Бри, и вдруг из кухни на них обернулась девушка, рыжая, как и описывала Бриенна, с полубезумным взглядом голубых глаз. — Сандор? — вырвалось у нее хрипло. — Санса? — ошалело выкрикнул он, бросаясь вперед. Она повисла на нем, пахнущая лесом, вся в грязи и копоти. — Боги, что стряслось? — Не отпускай меня, — сказала она, обвивая его шею. — Не отпускай меня, не отпускай меня, не отпускай меня…       Девушка твердила безостановочно, мотая головой, ресницы разбрасывали слезы по скулам. Она не в себе, понял Сандор. Что-то плохое, что-то очень плохое должно было случиться с ней. В нем начало закипать бешенство. — Не отпущу, маленькая, — сообщил он в спутанный клок волос над ухом, — никогда не отпущу.