***
Лучшим решением казалось вовсе не выходить из комнаты. Я сделал все правильно, не раскаиваюсь. Правильно не означает легко. Правильно не означает запросто. Врать не буду, больно, но кому до этого есть дело? Роберт не собирался делать вид, что ничего не произошло. Все выходило само. Доброхоты задалбывали Теона, в то время как виноват был он. В первый раз в жизни. Никто не предлагал ему мириться, все сошлись на том, что кракен опять перегнул палку. И он плыл, продираясь сквозь эту паутину лжи и не имел права вмешиваться. Никакого. Окно в его комнате на улицу, на серые вихри взметающегося снега. Зима или весна — уже непонятно. Как будто май, проклюнулась зелень и все скрылось в метели. Ложная весна, ложная жизнь, ложные смыслы. — Я не помешаю? Стук в дверь он, вероятно, не услышал. Порывисто поднялся навстречу Бриенне. Все должны развлекаться, петь, плясать и прочее, прочее… Что она здесь делает? — Нет, заходи. Ты рано вернулась. — Так получилось. Мне… — Бриенна замялась. — Если ты можешь сейчас сесть за руль… — Да? — все, что угодно, лишь бы не быть в одиночестве. — Отвези меня домой. Задавать Бриенне вопросы? Никакого желания. Напиться есть желание. Что-то делать, чтобы удавка не успела затянуться, а потом он будет среди людей и сможет затеряться среди чужих горестей и радостей, как всегда.***
— Я могу… М… — начала Бриенна тихо, едва машина выехала из гаража. — Да, Бриенна, — кивнул он, не отрывая взгляда от дороги. Снежные плети хлестали лобовое стекло. Погодка огонь. — Если я захочу тебе что-то сказать, ты можешь пообещать ни с кем не делиться? — выдохнула она осторожно. Сегодня Бриенна какая-то нервная, больше, чем обычно. Словно ей вдруг стало, что скрывать. Может, Джейме что-то сделал или они вместе? — Могу поклясться, — уверенно объявил Робб. — Я никогда не нарушаю клятв. Я просто не стану их давать, если не могу исполнить. Бриенна замолчала, а возможности отвести взгляд от дороги не было. — Что-то не так? — уточнил он. — У меня аллергия на клятвы, кэп, — сказала она. — У меня аллергия на разговоры по душам, — он улыбнулся помимо воли. — В итоге мы квиты. — Я могу не продолжать, — печально произнесла девушка. — Нет, мне надо с кем-то быть и разговаривать, иначе я сам себя съем, — решился Робб. — И буду признателен, если этой информацией ты тоже не станешь делиться ни с кем. — Хорошо, — легко согласилась та. — И кстати, — может, она ответит, рискнуть всегда можно, — что за разговор у вас был с Джоном в больнице? — Личный разговор, — быстро отсекла все поползновения Бриенна. — Если оба отказываются говорить, значит, это личное. А уж если оба говорят, что личное… — рассуждал он вслух. — Твоя поездка домой больше похожа на побег. Сумки, вещи… — Сложно отрицать очевидное, — парировала она. — Ты остановил бы меня, если бы был против. — Нет, если бы я уважал твое решение, — сообщил Робб. — Хотелось бы только понять, бежишь ты вообще или от кого-то конкретного. — На этот вопрос у меня нет ответа. — Правильно, врать не хорошо, — согласился Робб. — Да, мне тяжело находится рядом с Джоном, — буркнула Бри. — Лекарство обернулось ядом? — уточнил он. Брат перегнул палку, вот что это означало. От отчаянья или еще по какой причине… — Да, но сначала оно подействовало, — с обидой в голосе сообщила девушка. — А ты уверена, что поступаешь правильно? — Нет, — сказала она, уверенности в голосе не было. — Откровенность за откровенность? — Смотря что ты спросишь, — пояснил Робб. Ей-то чего от меня надо? — Старки научились врать? — с любопытством произнесла Бриенна. — Старки всегда умели игнорировать собеседника и не слышать вопроса, — поведал ей Робб ехидно, — а вот Тарты что-то в последнее время блещут умом и сообразительностью. — Это такая подколка из серии «ты не самый острый гвоздь в коробке?» — Нет, Бри, у тебя просто стали получатся на редкость смешные шутки, — сознался Робб. — В уме твоем я не сомневался никогда. — Да-да, только в сообразительности, я поняла. — Вот об этом я и говорю… — пояснил Робб. — Я шучу, когда хочу защититься. — Я нападаю? — Нет… — Тогда почему ты защищаешься? — Мне страшно. Я перестала понимать, что со мной. Чего хочу, кого люблю, куда двигаюсь. Вот ты везешь меня домой, а я думаю, правильно ли я поступила. — В пекло рефлексию, Бри, — он рубанул перед собой ладонью. — Честнее сделать и получить за это все причитающееся. Руки сжали руль сильнее. — На собственном опыте? — уточнила она. — Другого не держим, — парировал он. — А с тобой интересно говорить, когда рядом нет Теона, — произнесла она с интересом. Сказать ей? Как много ей можно сказать? Дыра в обороне размером со среднего слона. Ну уж нет. — Я настолько теряюсь на его фоне? — С чего ты взял, что ты теряешься? — удивилась она, — Вы просто разные, и рядом с ним ты больше молчишь, разнимаешь и объясняешься. Знаешь, так ведут себя мамы маленьких буйных детей в магазинах. У некоторых так на майках и написано: «Да, я мама этого бешеного ребенка, я оплачу все, что он выпьет и разобьет, у меня есть психологическое образование и я читала много книг о воспитании детей». — Хочешь сказать, я его воспитываю? Эта мысль в его голову, разумеется, приходила, и часто, но не в такой интерпретации. — Скорее, ведешь себя как заботливый старший брат, но иногда… — девушка подбирала слова долго, а потом резко выпалила: — Выглядит так, словно ты наседка, а он самый бойкий из цыплят. — Что ты имеешь ввиду? — Мало самостоятельности, много контроля. Ты думаешь, что можешь оградить его от мира. Он думает, что ты всегда будешь рядом. Правда же в том, что он не твоя забота. Он наступит на все необходимые грабли без твоего участия. Хочешь оправдывать его — бога ради, но у него карма такая — получать в зубы от резких слов и ломать пальцы об захлопнутые перед носом из-за его дерзости двери. — У него нет лишних зубов, он же не акула. И лишних пальцев у лучников не бывает, — отрезал Робб. — Ладно, развернем с другой стороны, — ввернула Бри успокоительно, — однажды наступит момент, когда ничто не защитит Теона от внешнего мира. Ты не всесилен, Робб. Либо он научится подчиняться правилам этого мира, либо мир его сломает. — Мне будет очень больно, если мир будет ломать Теона на моих глазах, — и вряд ли кто-то однажды узнает насколько мне будет больно. Лучше бы миру от него отступиться, иначе я за себя не ручаюсь. — И он хрупче, чем кажется. — Тебе виднее, — подтведила Бри. — Он — твой друг. Робб рискнул и бросил на нее быстрый взгляд. Нет же! Святая простота. Сказала то, что хотела. Я не слышу и не вижу подтекста. Удивительное рядом. Они так хорошо прятались или она настолько погружена в свои беды? Наверняка не узнаешь. — Даже лучший друг, так? — уточнила Бриенна. — Было такое, — отмахнулся Робб. — Каким бы он ни был, твоя забота охраняет его, но… Ты не будешь рядом вечно. — Скажи это бабулечкам, которые проверяют покушал ли утром их сыночек, а у того уже внуки в школу пошли… — Прекрасный косплей Робб… — в голосе слышались нотки смеха. — Только странный выбор ролевой модели. — Тебя точно подменили, Бри, — отшутился Робб. — Да, это не я, это призрак Теона с тобой тут сидит и разговаривает, — ответила та. — Кстати, из-за чего вы поцапались? — Неправильный вопрос. Правильный «Робб, что он опять учудил?» — Да? — Ну, его весь день спрашивают именно это. — А на самом деле? — Кому интересно? — Мне. Робб вздохнул. Когда Бриенна хотела, она умела быть упрямой. Защищалась она всегда лучше, чем нападала. Но была одна проблема. Девушка страстно хотела защититься, не говорить о том, что болит, а он наоборот хотел поговорить о наболевшем, не защищаясь. А значит, он мог выложить ей все по обоюдному согласию. — На самом деле виноват я. Он ни при чем. Но… он плохой парень, я хороший, понятно? Я всегда выхожу сухим из воды. Чтобы ни случилось, Робб Старк вне подозрения. Знаешь, как сказала учительница русского, когда я сбежал с экзамена посредине, курил практически у нее на глазах и вернулся? «Ну что вы, это же Роберт Старк, я уверена, он даже не знает с какой стороны у сигареты фильтр». — А там есть фильтр? — пораженно выдохнула Бри, приглушенный смешок донесся с ее места. — Ух ты! Научишь опознавать? — Да хорош, Бри! — она никогда не шутила столько и так долго, видно была на взводе. — И кстати, ты так изящно съехала с темы. Ты хотела о чем-то поговорить, а размотала меня на разговор о Теоне. Коварная женщина. — Нормальная психологическая защита. Вытесняем, где болит, и лечим всех вокруг. — Это называется «психологическая защита»? — уточнил он, хотя прекрасно знал это и без нее. — В следующий раз, когда меня будут грузить какой-нибудь фигней, я так и скажу. — Теперь с темы съезжаешь ты, — констатировала Бриенна. — Ну, тут как в психиатрии — главное вовремя халат надеть, — сообщил ей Робб уверенно. — Первым, если точнее. Ну-с, больная, давайте, излагайте свои симптомы. — Симптомы? Что ж… — Бри задумалась. — Я не знаю, чего я хочу, доктор. Я плохо сплю, мало ем, похудела — и все это не помогает. — Вы хотите об этом поговорить? — задушевно произнес он, выруливая к дому девушки. — Жаль, в тебя кинуть ничем нельзя, — устало сообщила последняя. — Хочу, но страшно. — Ладно, я не буду больше, — сказал он примирительно. — Да брось. Мне правда надо. Я не могу с Джоном, я его не понимаю. Он какой-то… отстраненный, а потом резко хоп… и уже слишком близко. Я себя чувствую шишкой на цепи под ходиками. Вишу, никого не трогаю. А мимо — вжух — проносится маятник. Вот только что он был далеко и не видать, потом резко приблизился, напугал, и снова далеко. И не видать. Он заглушил мотор, запарковавшись и повернулся к ней лицом. Бри выглядела печальной. — Джон всегда был немного меланхоличен. — Раньше он мимо меня не пролетал, а тут… — она посмотрела на Робба. — Орбита сменилась? — Начал? Что у вас было, в конце концов? — Ничего, Робб. Просто… Ну… — Не говори, если не хочешь. — Не «не хочу», а «не могу». Это разные вещи. — Я вполне могу заняться угадайкой. — Сделай милость, не начинай. — Он поцеловал тебя? Признался в чувствах? Пообещал ждать? Судя по воцарившейся тишине, он попал не менее одного раза. — Ну, Бри, морской бой вслепую. Мимо, ранил или убил? — Убил, Робб. Минус крейсер, я в трауре. — Да, я бываю в ударе. Все было настолько плохо? — Никогда не говорила о таких вещах с парнями… — Поздравляю вас, гражданка соврамши. — Нет! Я имела в виду ну с теми, кто в этом не участвовал… — Не представляю, как это, никогда не откровенничал на такие темы с девушками. Более того — чувствую себя пыточных дел мастером. Ты, может быть, как-то маякнешь, когда перестать тебя выворачивать наизнанку? — Очаровательно, теперь мы договариваемся о стоп-словах? Робб усмехнулся, пытаясь не заржать. — Вот теперь я точно убежден, что в твое тело вселился Теон. Пользуясь случаем, хочу перед ним извиниться, но дальнейший диалог предлагаю продолжать, когда вы поменяетесь назад оболочками. — Ты так сильно виноват? — Больше, чем ты думаешь. — Хочешь об этом поговорить? — Хочу. Только не стану. Если я расскажу, как есть, ты мне не поверишь. А врать мне не положено, я же Старк. Это, кстати, шутка была. А. Что я теряю? Я толкаю его на неправедный поступок. Он возмущен и зол, и отказывается это принимать. В твоей красивой метафоре это все равно, что наседка предложила бы цыпленку покурить травки в рамках введения прикорма. — И чем же курица-мать мотивирует свое непристойное предложение? — вдохновилась метафорой Бри. — Спасибо, что не петух-отец, вот от всей души… Мотивирует необходимостью мимикрировать под окружающую среду, поскольку все остальные цыплята, пардон, жрут, что есть или что дают, он один выпендривается. — Не за что. Мощно! — Бриенна усмехнулась. — Ты заставляешь его следовать правилам, а он не хочет? И чем это отличается от твоих обычных действий? — Но предложение-то, как ты говоришь, непристойное… — напомнил Робб. — В пекло рефлексию, Робб! В пекло рефлексию. — Туше. Есть такой фехтовальный термин. — Знаю. Задела. Ну так, а что ты хотел? — удивилась Бриенна. — Все как всегда. Непристойность в чем? Ты, как всегда, пытаешься заставить его включить мозг и начать его применять по назначению, а он сопротивляется. Еще и обиделся, наверняка… — Не знаю. Почти неделю не разговариваем. — Ты на верном пути, — ободрила его Бри, отстегивая ремень, — поговорите. — А вот тут я соглашусь. Зеркало вам в помощь, дорогие мои. Поговорите. — Кто, я? — Бриенна опешила, уже открыв дверь из машины. — С кем? — С Джоном, — сообщил Робб очевидное. — Эммм, о чем? — девушка так и зависла в двери. — Обо всем. Точки над i расставить. Уже или выйди, или войди, Бри, холодно. — Пыталась, — сказала она, втянула ногу назад, опустилась на сидение и хлопнула дверью, — только запуталось все. — Продолжай пытаться. — Это не моя зона ответственности, мать-наседка, — уверенно отрезала она. — Ты просто сбежала, вот и все, — бросил он, — при чем тут зона ответственности, чья бы она ни была? — Да, я имела наглость заявить право на свое личное пространство, когда на него начали посягать слишком часто, — Бри начинала злиться. — Мне будет очень не хватать наших репетиций. — А мне опять работать коллективной подушкой? — поинтересовался Робб. — Ну, если у Теона включится мозг, ты вполне можешь переключиться на Джона. Помни, она говорит о Теоне просто как о твоем друге. Не забывай, фильтруй, а то крыша уедет. Она ничего не знает, просто анализирует надводную часть айсберга. — Я не готов к такому повороту событий. — Или слишком привык во всех действиях оглядывается на Теона. Для несведущей она бьет слишком сильно. Надо завязывать с разговором, он начинает становиться болезненным. — Давай-ка я помогу с сумками, у тебя их что-то много… — Робб, я не хочу никому делать больно, — сообщила ему Бри, когда спустя какое-то время они сидели на ее кухне за чаем. — Но в любом случае кто-то страдает. И я от этого так устала… Поэтому просто хочу побыть одна и разобраться, что надо сделать, чтобы мне стало легче. А с прочим миром разбираться потом. — Не самый плохой выход. Беречь себя надо. — И тебе могу посоветовать то же самое. Ты не всесилен и не подложишь соломки везде. Если вы действительно были так дружны, ерунда вас не рассорит, а что-то большое… ну… Ты наверняка узнаешь в любом случае, что какие-то вещи не могут сломать вашу связь друг с другом. — Или узнаю замечательный способ для ломки связей. — Надеюсь, тебе повезет. Я не верю, что ты способен на непоправимые поступки, Роберт. — Извини, но ты мыслишь стереотипами. Нашла тоже эталон. — Причем тут эталон? Все заблуждаются. В конце концов, ты можешь банально извиниться. Легко говорить, — думал он, бросая машину в гараже, — ей все легко говорить. Это Джейме что-то натворил, она — пострадавшая сторона. Не может поставить себя на мое место. Поговорить… Не могу я с ним разговаривать. О чем? Он уже меня не понял. Он вошел в холл, гулко хлопнув дверью, взобрался на подоконник и долго смотрел сквозь метель во двор, пока в мельтешении снега не стали различимы медленно идущие к крыльцу фигурки. Первой из ниоткуда вышла Санса, за ней чуть погодя Арья, а следом Теон и Джейни. Девушка держалась за его руку, почти падая. Парень делал вид, что он не мерзнет в своем пальто, явно не по сезону надетом. Я бы не допустил, чтобы он простудился, но у меня нет права что-то ему говорить… Особенно теперь. Может, и правда, надо просто оставить его в покое? Это даже не любовь, какое-то безумие, не имеющее емкого не матерного названия. Робб с силой оттолкнулся от подоконника, приземлился на пол и быстрым шагом двинулся в сторону своей комнаты. Я подумаю об этом завтра.