***
Он метался по клетке комнаты, меряя ее размашистыми бездумными шагами. Два на три, три на два, словно склеп. Будто разом вырубили весь возможный свет в доме, тени сгустились и накинулись на его мозг. Первый день он пытался понять, зачем Робб это сделал. Это же был конец. Словно он за руку, поддерживая под локоть, довел его на гильотину и заботливо направил лезвие к его обнаженной шее. Нежно. Второй день прошел в ярости. Третий в апатии. В ночи между третьим и четвертым он сел за стол, отчаянно выводя по бумаге ложащиеся ровно, как пулеметные, строчки: Время смерти героя 8:30 утра. Прогонять перед строем — вот что значит вчера. Ребра драть о шпицрутены — просто игра. Расставлять многоточия снова пора. Я приснюсь тебе ночью, просыпаться не смей. Локон вьется порочно. У линяющих змей Так же выглядит кожа. Пригубишь? Допей. Остывающим ложем, кожей к коже добей. Он сжал руками голову, до боли зажмурил веки, пытаясь вытравить из-под них всполохи рыжих волос, взметнувшихся в последний миг после его удара. Робб не пытался закрыться, он знал, зараза, знал, что заслужил. Принес себя в жертву так, словно не был предателем. Ты вывел меня, ублюдок, выпотрошил, как пойманную рыбу, и бросил умирать на берегу. И что мне остается? Хватать ртом воздух и ждать, когда остекленеют глаза. Загорелась калитка. Будь священным тельцом, О, египетский профиль! Не дрейфь! Молодцом! Я сбегаю из плена заветным крыльцом. Да, пожалуй, измена. Вот. На память. Лицо. Я приснюсь тебе, слышишь? Не вздумай бежать Пятна алые дышат, кровь сбегает с ножа. Погружать так отрадно звонкое острие Вот теперь уж не наше. Мое. Теон, опомнясь, скомкал белый листок бумаги, швырнув в угол комнаты. Я никогда, никогда не позволю делать с собой такие вещи. Никому. Я Теон Грейджой, я не тряпка. Меня не сломать так просто. На шестые сутки разум начал возвращаться. А Джейни пришла сама. Не было сил ее выгонять, зато было обжигающее пальцы желание отомстить. И он взялся за дело обстоятельно.***
В выдуманном девчонкой мире он как будто бы за ней ухаживал. Она даже не представляла, насколько правильным он ощущал расстояние между ними. Не режь дистанцию, даже не думай, тебе не понравятся все те вещи, что я могу сделать с тобой сейчас. Со стороны они выглядели, как две заботливо вьющие разрушенное ураганом гнездо. Веточка за веточкой, щебет-щебет-щебет. У урагана есть имя, у него есть лицо. И оно неотступно следит за каждым шагом, ледяная игла мгновенного взгляда из-под припухших век по-прежнему вонзается остро и сладко. Смотри на меня, наблюдай, записывай. Ты сделал это с нами сам. Наслаждайся. Джейни играла недотрогу, но стоило испариться толпе вокруг — ее начинало лихорадить до тремора конечностей. Теон вел себя ровно наоборот — на людях ухаживал, окружая щекотным кружевом касаний, взглядов, слов и вздохов, а наедине уходил в себя, отвечая на ее жажду лишь тем, что не вызывало у него желания выместить все полностью — целовал, потому что этого требовала ситуация, обнимал, когда знал, что их вот-вот разлучат. Никаких ночных свиданий, ничего предосудительного. Что-то сегодня вывело из себя, может быть, отчаянная тонкая песня Бриенны? Она плакала этой музыкой, а зал в едином вдохе, застыв, так и не набрался храбрости сделать следующий, следя за ней, словно она собиралась раствориться… Девушка замерла на краю сцены, намертво зажав микрофон побелевшими пальцами, от концентрации зажмурившись, и только звонкая струна ее мощного голоса накрывала зал, наотмашь выбивая все лишнее, убивая мгновенно и воскрешая иными. Это было наваждение, а потом реальность схлопнулась в черную дыру вместе с ощущением пустоты от того, что музыка кончилась и она больше не поет. Бриенна открыла глаза и перепугалась насмерть, спряталась снова в своей вечной броне стыда, страха, неверия. Мир должен был оставить ее в покое, но она слишком открылась, и мир попытался залезть к ней в раковину, выдернуть, выманить. Мир жесток для всех, не только для тебя, думал Теон, наблюдая ее бегство. Только моей жалости ей не хватает для комплекта. После ее ухода веселье продолжилось по наезженной колее, но без особого смысла. А потом он услышал ответное послание, как камень, брошенный в омут. Джейме зря это задумал, наблюдая за парнем, размышлял Теон. Глупый поступок, идиотская реализация, ее даже нет здесь. Планки надо выбирать пониже…***
Машина скользила обратно по затихшему городу. Джейни рядом повела плечами, устраиваясь поудобнее, и быстро глянула на него. Как же это все странно. Ведь еще недавно она вызывала у меня вполне живые эмоции. Вот этот смешной маленький рот или стучание пальцами по колену казались ему очаровательными деталями. Что же разладилось? Он перебросил руку через ее плечи, она прижалась ближе — теплая, маленькая, подрагивающая. Подняла к нему лицо, приоткрыв губы. Да знаю я, знаю, ты хочешь поцелуя, а я хочу… Он на мгновение прикрыл глаза и поцеловал ее, так и не открывая их. Не представляй ты его, ну выброси. Он целуется иначе, он другой, он… Он должен быть забыт как можно скорее. Девушка тем временем перекинула руку через его шею, легонько царапнув коготками под ухом. Он так и не понял, в какой момент его накрыл флэшбек, но Теон машинально углубил поцелуй до такой степени, что девчонка выгнулась вперед к его руке, подставляя грудь под ладонь. Он пришел в себя, словно вынырнув из кошмара, адреналин уже наполнял жилы яростным огнем, требуя выхода. Черт, в машине куча людей, но ведь они на заднем сидении и…если он закроет ей рот достаточно хорошо… Ладонь парня прошла по позвоночнику Джейни, опускаясь все ниже, к пояснице, под пояс юбки, сжала прикрытую лишь трусиками кожу. Девчонка рвано вздохнула, дрогнув, отклонилась вперед и заерзала на сидении. Его ладонь преодолела последнюю преграду, поддела кружевной край, накрывая ее промежность, зажимая ладонью. Он не разрывал поцелуя, зная, что Джейни дыханием и всхлипами выдаст его, в то время как его пальцы скользили по ее коже, погружаясь, обводя, нажимая. Ее не должно было хватить надолго, думал он, наблюдая за ее лицом, за мечущимися беспорядочно зрачками. Наконец, взъерошенная, она сжалась в маленький комочек, готовая вскрикнуть, притянула к себе лацкан его пальто, словно падала. Он осторожно убрал руку, пройдя в обратном порядке весь путь, выдернул из сумки Джейни пару салфеток, уничтожая улики. Джейни откинувшись затылком на его плечо, наблюдала. — Теон, — наконец произнесла она, — ты провокатор. Он пожал плечами, изображая непонимание. Меньше слов, больше смыслов. Она была действительно хороша в момент оргазма, смешная и милая. И все-таки он чувствовал разочарование, словно ребенок, которому пообещали одну конфету, а дали другую. Она никогда не станет заменой, не путай теплое с мягким. На что ты надеялся? — Приходи ко мне ночью, — попросила она в самое ухо, когда зубцы Винтерфелла показались на горизонте. — Джейни, — строго сказал он, скрывая тоном свое состояние, — мы решили, что это неправильно. — Я передумала, — сообщила она ему с блеском в глазах. Мое мнение как обычно никому не интересно? Как порядочный выдуманный персонаж, я должен подчиняться сценарию? Кстати, что там дальше? Опасное для жизни перемещение по балконам, дуэль или сразу предложение руки и сердца? — Я надеюсь выспаться сегодня, милая, — он поцеловал ее в висок. Машина почти прибыла. — И тебе того же желаю. — Так нечестно, — она надула губки. Честность, малыш, это не ко мне. Честный у нас Робб. А я мерзавец, но тебя это никогда не останавливало. Тебя заводят плохие мальчики. А что заводит меня, то ты никогда не сможешь сделать. Это может только он, будь он проклят.