Пропеченная солнцем тропа делилась снова и снова, ее ветки и отростки разбегались среди остроконечных холмов. Каул уверенно вел нас по этим маловразумительным и заросшим кустарником тропинкам, и каждый его шаг источал высокомерие колонизатора.
Если бы я была на его стороне, шла бы также. Возможно оделась бы похоже.
Странный мир умрёт на наших глазах. А может и миру в целом придёт конец. У Каула размах большой. Я чувствую себя такой беззащитной перед Сапсаногодинном. Раньше и мечтать об этом казалось глупостью. Сейчас, это всё напоминает жуткий кошмар, которому не стоило сбываться. Хочется надеяться на Джейкоба, разум дяди Бентома, тётю Алму. Но они также ничтожны перед безумием мистера Сапсана. Нас и мир спасёт только чудо.
Очень странное чудо.
***
Наш маршрут пролегал через древний лабиринт из извивающихся тропинок и высеченных в холмах лестниц, чьи ступени истерлись так, что выглядели как полумесяцы. В некоторых местах путь практически полностью исчезал, теряясь в буйных зарослях. Мы уже несколько минут шли вдоль ровной стены, под жутковатый стон ветра, который то нарастал, то затихал. Вдруг Каул поднял руку и крикнул, чтобы все остановились.
Он зашагал к густо заросшему плющом участку стены — неприметному отверстию, скрытому так хорошо, что кто угодно прошел бы мимо; не столько дверь, сколько дыра. Он отодвинул заросли в сторону и сунул туда голову.
— Это оно, — произнёс он, вылез оттуда и начал отдавать приказы. — Дальше допускаются только необходимые лица. Брат, сестра, — он указал на Бентама и мисс Сапсан.
— О-опа, — протянула я, присаживаясь на землю и откидываясь на стену, расслабилась, давая себе отдых. — Наконец-то.
— Ты тоже, — сквозь зубы сказал Каул. Я уже хотела нахально отказать, но меня грубо поднял на ноги один из солдатов. — Дальше мальчик, — он указал на Джейкоба. — Два охранника. И… — он пробежал взглядом по толпе. — Там темно, нам понадобится фонарик. Ты, девочка, — он указал на Эмму.
Портмана передернуло, когда назвали имя его подружки. Баха бы это не удивило, хотя бы с виду.
Пригнувшись, мы вошли в низкое отверстие и оказались в похожей на пещеру комнате. Она была простой, с низким потолком, пустая, за исключением разбросанной по полу соломы и осколков глиняной посуды. Ее самой примечательной особенностью являлись стены, в которых было вырыто множество маленьких углублений. Они были полукруглыми сверху и плоскими снизу, достаточно большие, чтобы вместить бутылку или свечу. В дальнем конце комнаты несколько дверей разветвлялись в темноту.
Здесь было невероятно холодно.
Как автору в момент написания этого фрагмента. Восьмое января. Больше привыкшая к климату Флориды, я быстро замерла и сильнее укуталась в свою куртку. Кроме Каула и слегка Бентома, остальные побледнели, войдя сюда.
— Ну, мальчик? — требовательно произнес Каул. — Видишь их?
— Вижу что? — переспросил Джейкоб.
— Не шути со мной. Сосуды с душами, — мистер Сапсан подошел к стене и помахал ладонью внутри одного из углублений. — Иди и возьми какой-нибудь.
Я осмотрела углубления в стенах. Ничего нет. На беднягу Портман свалится весь гнев Каула.
— Я ничего не вижу, — произнес убийца пустот. — Может быть, здесь их нет.
— Лжешь.
Каул кивнул охраннику. Тот грубо ударил Джейка в живот. Застонал, подросток рухнул на колени. На его рубашке выступила кровь. Так и знала, он ранен.
Эмма и мисс Сапсан закричали. Их дернуло помочь, но ближе, чем на шаг они опасались подойти. Я опустила плечи. При это раненое стало болеть меньше. Хах, Гораций от такой раны уже валялся бы, как мешок с мясом.
— Пожалуйста, Джек! — взмолилась мисс Сапсан. — Он всего лишь мальчик!
— Всего лишь мальчик! Всего лишь мальчик! — передразнил ее Каул. — В этом и состоит сама суть проблемы! Тебе нужно наказывать их как мужчин, поливать их кровью, только тогда появляются побеги, и дерево начинает расти.
— Надо же, — обратила на себя внимание я. — По твоей логике я должна быть идеальна.
— Я тебя жалел, — слегка смутившись ответил Каул внезапно без ноток безумия.
— Да ладно, —
голосом Якубовича это признание действительно удивило меня. — Никогда не замечала твоей ко мне жалости. Хотя сейчас я истекаю кровью и по твоей системе, должна «исправиться».
— Хватит язвить! — резко перебил Каул и перевёл мрачный взгляд на Портмана.
«Чёрт», — подумала я. — «Кажется разозлила».
Он перевёл взгляд на Джейкоба, явно переключая свою раздражённость на подростка. Этого мне хотелось меньше всего.
— Выпрями его ногу. Хочу попасть ему точно в колено.
Мисс С и Эмма начали кричать, умоляя Джека не стрелять.
— Не смей! — крикнула я и оттолкнула мистера Сапсана от Джейкоба здоровой рукой. — Может в этой комнате ничего нет! Пошли дальше!
От уверенного выстрела мне в грудь меня отделяло не так много. Каул явно был на пределе и я уже достала, дальше некуда.
— Стойте! — внезапно заорал Портман, спасая меня. — Я что-то вижу!
Я опустила плечи пребывая в лёгком шоке и уже готовая к смерти. Мистер Сапсан оттолкнул меня в сторону к Эмме и мисс С. Стыдно, лёгкое чувство вины, облегчение.
— Это сосуд, — описывал Джейкоб. — Всего один. Он был перевернут, вот почему я не увидел его раньше.
— Встань, — велел Каул. — Я хочу увидеть, как ты возьмешь его.
Я обменялась тревожными взглядами с тётей Алмой и Эммой. Мне показалось они хотели сказать: «не зли его, пожалуйста». Джейкоб подтянул колени к груди, качнулся вперед и встал на ноги. Он прошаркал через комнату и медленно потянулся к нише. Но как только он чего-то коснулся, отдернул руку.
— В чем дело?! — спросил Каул.
— Он ледяной, — ответил убийца пустот.
Мне самой стало интересно, что там и как оно выглядит. Странным так явно не казалось. Для всех это святое место. Своеобразный храм. Но братья Сапсан так не считают.
— Потрясающе, — пробормотал Бентам. До этого он топтался возле двери, словно пересматривая свое участие во всем этом предприятии, но теперь подошел ближе.
— Все это неправильно, — вмешалась мисс Сапсан. Я была с ней согласна — Там находится странная душа, и с ней нужно обращаться с почтением.
— Быть съеденной мной — самое величайшее почтение, которое только можно выказать душе, — откликнулся Каул. Он подошел к Джейку. — Достань и опиши сосуд.
Повинуясь воле тирана, он вынул ледяное ничего и начал неуверенно рассказывать:
— Он очень простой. Сделан из камня. Надпись: «Асвиндан».
— Асвиндан, — повторил Каул, нахмуривая брови. — Это ведь на Древнем Странном?
— Очевидно,
разумеется, — одновременно произнесли я и Бентом.
— Разве ты не помнишь наши уроки? — как будто не заметив, спросил дядя.
— Конечно помню! Я был более способным учеником, чем ты, помнишь? Асвиндан. Корень «винд». Что указывает на быстроту, также как в «ускорении», как в «усилении», «укреплении»!
— Я не очень-то уверен в этом, брат.
— Может хочешь проверить?
Каул попытался забрать сосуд у Джейка, но как только последний отпустил, пальцы сомкнулись сами на себе, словно между ними вдруг ничего не оказалось, а сосуд упал на землю и разбился. Это было невероятно, но я видела жидкость-душу, растекшуюся по пыльному полу. Осколков не было.
— Теперь я ее вижу!!! — возбужденно воскликнул он, указывая на голубую, веющую холодом лужицу. — Вот, я ее вижу!!!
— «Асвиндан», — задумался Бентам. — Коренное слово «свинд». Означает «уменьшение». Радуйся, что не взял ее, братец.
— Нет, я уверен, что был прав.
— Нет, не был, — подтвердила мисс Сапсан.
— И почему я не учила древнестранный? — отрешённо спросила я себя. — Хотя вряд ли соберусь когда-нибудь ещё.
Подозрительный взгляд мистера Сапсана заметался между ними, словно он оценивал вероятность того, что они могут каким-то образом сговориться против него. Потом он, похоже, плюнул на это.
— Мы вгрыземся в самое сердце этой горы, — заявил Каул, — и проглотим его целиком.
***
Нас повели в одну из черных дверей, тыкая пистолетами под ребра. Следующая комната была похожа на первую, с испещрившими стены углублениями и дверью, ведущей в темноту. Здесь уже не было окон, и единственный, узкий как лезвие, луч послеполуденного солнца разрезал пыльный пол. Мы оставляли дневной свет позади. Каул приказал Эмме зажечь огонь.
Я старалась поддерживать девушку, подмигивала ей, брала за свободную руку на пару мгновений. Это было так невинно и мило.
Только бы Джейкоб не приревновал.
Мы углубились в запутанный и, похоже, бесконечный лабиринт из пещер. Дневной свет превратился в воспоминание. Пол все время шел под уклон. Воздух становился холоднее. Проходы ветвились и исчезали в темноте, будто вены. Каул похоже руководствовался каким-то шестым чувством, уверенно поворачивая то налево, то направо. Он был безумен, безо всякого сомнения безумен.
Комнаты становились все больше и, в своем грубоватом стиле, все величественнее, потолки поднимались, стены расширялись.
Наконец, даже у Бентама сдали нервы.
— Брат, постой! — взмолился он, задыхаясь и хватая Каула за рукав. — Тебе не кажется, что мы зашли уже достаточно далеко?
— Мы еще не нашли это, — его тон был резким и раздраженным.
— Нашли что, сэр? — осторожно поинтересовался мой охранник.
— Узнаю, когда увижу! — отрезал Каул. Затем он насторожился, оживился и убежал в темноту.
— Самое время, чтобы сбежать. Надеюсь никто не захочет идти в темноту? — произнесла я.
Но охранники начали тыкать в нас оружием и толкать туда, где скрылся сумасшедший Сапсан. Когда мы нагнали его и повернули за угол, мы увидели, что это было: длинный туннель, наполненный лазурным светом. Прямоугольное отверстие в конце него сияло голубым. Джек хлопнул в ладоши и издал радостный возглас:
— Вот оно!
Он ускакал по коридору в сильнейшем возбуждении, и мы, спотыкаясь, были вынуждены бежать за ним. Эмма погасила свой огонь. Здесь в нем не было нужды. Купающаяся в волнообразных завесах полупрозрачного голубого света перед нами предстала самая огромная пещера.
Несмотря на мороз, здесь текла вода: она била из крана в форме головы сокола и падала в маленький желоб, который опоясывал комнату у самого основания стен и впадал в неглубокий бассейн, окруженный кольцом из гладких черных камней в дальнем конце зала. Вода и была источником того самого небесного сияния пещеры. Так же как и жидкость внутри сосудов с душами она светилась призрачным голубым светом, и он пульсировал равномерными кругами, становясь то темнее, то ярче, как будто дышал.
Бентам, хромая, вошел в пещеру следом за нами, тяжело дыша и прикрывая глаза, а Каул направился прямо в центр зала.
— Вот оно! — восклицательно повторил Джек.
— Это великолепно, — слабым голосом произнес Бентам, шаркающей походкой направляясь к брату. — Теперь я понимаю, почему столь многие желали отдать свои жизни, сражаясь за это…
— Вы совершаете чудовищную ошибку! — возразила мисс Сапсан. — Вы не должны осквернять это священное место.
— Тебе обязательно портить каждый момент своим учительским морализаторством? Или ты просто ревнуешь и оплакиваешь конец своего правления в качестве более одаренной сестры?
— Ты ошибаешься! — выкрикнула Эмма, больше не в состоянии держать язык за зубами.
— Ну уже не в какие рамки, Каул, — добавила я.
— Женщины, — закатив глаза протянул Каул. После переключил свое внимание на Джейкоба. — Мальчик! Расскажи мне о сосудах, которые здесь есть, и не пропускай ни единой детали, даже самой мелкой.
Ему пришлось дотошно до мелочей описывать невидимые для нас сосуды, доказывать их наличие в нишах стуком костяшек о тонкие стенки. Нам оставалось только смотреть и внимательно слушать. У мисс С и Эммы уши в трубочку сворачивались от слов подростка и ситуации в целом.
Мне же было как-то нейтрально. С одной стороны интересно, что там за сосуды и кого жить странным, не завися от амбро. С другой глушат определённые дружеские чувства к странным. Мне не противно и не мерзко, но я уже приняла для себя дружбу со странными. Предать их в такой момент будет в стиле Каула или Бентома, но я не они. Предательством, видимо в нашей семье, страдают только мужчины.
Тут мистер Сапсан сделал то, что удивило всех. Что-то, что поначалу показалось неслыханной щедростью. Он повернулся к своим охранникам и спросил:
— Итак! Кто хочет стать первым? — сначала никто из них отреагировал, поэтому внимание перекинулось на меня. — Может ты, Кейси?
Оба охранника вскинули руки вверх.
— Я, сэр, я!
— Я хочу!
— Мне хватает белоснежных глаз и трансформации в птицу, — огрызнулась я.
— Итак, какая из этих душ тебе по душе? — он вспомнил, где Джейкоб назвал ему какие сосуды, и начал указывать на них. — Йет-Фару. Что-то связанное с водой, затоплением. Будет полезно, если ты когда-нибудь задумывался о жизни под водой. Волсенвирсенд. Я думаю, это что-то вроде похожего на кентавра получеловека, который управляет облаками. Я предложил тебе наилучшие варианты, — произнес Каул тоном, в котором послышалось предостережение. — Выбирай.
— Да, сэр… — на лице охранника отразилось мучение. — Я выбираю… Йет-Фару.
— Отлично! — грянул Каул. — Мальчик, неси сосуд!
Джейкоб подошёл к нужной нише и достал невидимый, но судя по всему холодный и тяжёлый сосуд.
— Что мне с ним делать? — спросил охранник. — Принять как амброзию?
— Да, именно так. Как амбро.
Портман откупорил бутыль и помог охранники вылить душу на себя. Голубой свет вылился его лицо твари и в какой-то момент мне показалось, что он получает власть, ужас, всё такое. Но многое пошло не так. Жидкость потекла из сосуда вязким потоком. Едва она достигла его глаз, лицо солдата задымилось и посинело. Джейкоб отскочил на сколько это было возможно при его ранах. Сосуд рухнул на пол и звонким треском разбился. Крича, он упал на колени, его тело содрогалось, затем завалился вперед. Когда его голова ударилась о землю, она разбилась как стекло. Осколки замороженного черепа брызнули нам под ноги. И затем он стал очень тихим, и очень-очень мертвым.
— Ну что ж, тогда придется попробовать кому-нибудь еще, — задумчиво произнёс мистер Сапсан.
