***
Долговязый длинноволосый мужчина средних лет, какой-то истощённой наружности, неторопливо подошёл к воротам, приоткрыв створку и вежливым кивком пригласив Тейта на территорию особняка Академии для одарённых девиц мадам Робишо. — У меня назначено время посещения мисс Корделии Фокс. Ещё раз вяло кивнув, привратник-дворецкий жестом ему предложил следовать за собой. Тейт, оглядываясь по сторонам, вошёл в белый прохладный, абсолютно пустой холл и далее проследовал за дворецким, который, приоткрыв дверь кабинета, жестом предложил ему проследовать туда. За длинным, натурального дерева столом его встретила молодая женщина с карими глазами. Блондинка и, кажется, довольно-таки приятная с виду. Кабинет не был роскошным, но и скромным его далеко нельзя было назвать. Белоснежные стенные панели, тёмный пол и огромные окна, прикрытые воздушными белоснежными шторами, сквозь которые в просторное помещение лился солнечный свет. Как в клинике, неожиданно пронеслась у него мысль. Очень дорогие заведения для досмотра за богатыми стариками похоже выглядят, часто пряча за фешенебельными фасадами неприглядную начинку. — Добрый день, — она улыбалась, глядя на него безоблачным, приветливым взглядом. — Я Корделия Фокс, вы разговаривали со мной по телефону. Здравствуйте, мистер Лэнгдон, присаживайтесь, пожалуйста, — благосклонный кивок дворецкому. — Сполдинг, благодарю, ты свободен. Поздоровавшись в ответ, Тейт присел. Да, он назвался на этот раз настоящим именем, потому что на это были свои причины. — Он у вас что, немой? — он, улыбаясь, кивнул в сторону закрывшейся двери. — Уже нет, — Корделия ответила, как ни в чём не бывало, слегка пожав плечами. — Так что же вы хотели, не расскажете по-подробнее? Ваше дело касается Мегги Монтгомери, не так ли? — Нет, а почему вы так решили? — он улыбнулся в ответ как только можно очаровательней. — Вам что-то Мэг рассказала? Блондинка выразительно пошевелила бровями, с оттенком надменности взглянув на него. — Да нет, видите ли, мне совсем не обязательно что-то рассказывать, в каком-то роде я читаю своих воспитанниц, как открытую книгу. — Оу, как же это… Серьёзно, не правда ли? — Тейт, медленно кивнув, немного наклонился вперёд. — На ваших плечах лежит бремя ответственности за неокрепшие души, это непросто. Женщина уже начала чувствовать себя неуютно, и её пальцы побелели, когда она сжала подлокотники своего кресла. — Я вас не совсем понимаю. Вы, скорее всего, из общества Христианской молодёжи? — она наклонила белокурую голову к плечу и почти пропела: — Или всё же преследуете свои, сугубо… — Преследую, — он кивнул, всё ещё улыбаясь в ответ. — Вайолет Хармон, её вы тоже как открытую книгу прочитали? Мгновенное замешательство, и в карих глазах Корделии что-то изменилось. Её рука метнулась к ящику в столе. Выпрыгнув из своего кресла, парень уже сжимал её тонкую кисть, мельком увидев в ящике стола что-то блестящее и какую-то не то сушёную траву, не то что-то подобное. — Не знаю, что там у вас, Корделия, но я бы не советовал, — он проговорил это прямо ей в лицо, сжимая одну её руку, а вторую прижав к подлокотнику кресла. — Пока я просто хочу поговорить, не более того. — Не смей!!! Не смей прикасаться ко мне! — Корделия, с ужасом глядя в его глаза, мигом растеряла всю непринуждённость и показную безмятежность. — Я пришёл только поговорить, мисс, не более того! Я обещаю, что не причиню вам зла, если вы просто и без вранья мне расскажете, где сейчас Вайолет. Я прошу извинить мне мою резкость, но я примерно себе представляю, что вы там… — он кивнул на ящик стола. -…храните. Не стоит, да и не факт, что на меня подействует. Я отпущу вас прямо сейчас, но прошу больше не делать резких движений. Парень говорил спокойно, даже с нотками доброжелательной усмешки в голосе, но в его глазах Верховная ведьма видела именно то, чего так боялась. Именно это они искали на острове Хаттерас во время осеннего Стояния Луны, и этой древней, демонической силой веяло там от потерянной девчонки в медицинском центре, где они нашли её той ночью вместе с Миртл Сноу. Но всё же что-то тут было не так, как будто… Как будто чего-то ему не хватало, или это страшное существо, давшее когда-то жизнь их Шабашу, выдохлось. Но Корделия прекрасно понимала, что даже если это так, то мало ей в случае чего не покажется. — Я не мисс, я миссис. Миссис Фокс, — она сказала это, потирая освобождённые запястья от его хватки. — Задавайте свои вопросы, я постараюсь на них ответить, но при этом имейте в виду: всё, что я сделала, я сделала исключительно только для блага моих сестёр и для спокойствия Шабаша! — её теперь потрясывало, и она всё уже поняла. Ну, или просто перестала притворяться, что совсем ничего не понимает. Тейт, не садясь обратно на кресло, стоял у стола, скрестив руки на груди и рассматривая молодую женщину. Она была в воздушной белой блузке, её белокурые волосы были распущены и мягкими волнами струились по узким плечам. А он, возвышаясь над ней, был в чёрной водолазке без горла и в чёрных же джинсах. Символично, ничего не скажешь. Сейчас она, чтобы говорить с ним, была вынуждена поднять голову, и в её глазах ясно читался страх. Он уже понял, что она боится, они всегда боялись, потому что-то, что когда-то забрали, рано или поздно, придётся возвращать или платить за это. А они не просто забрали что-то у того демона, теперь он точно знал, что это было украдено. Некто Ската, изгнанная волшебница из Старого Света, взявшая на себя бремя Кроатоана добровольно и по-своему распорядившаяся его силой. А теперь всё это приходится расхлёбывать ему, и если бы только ему… Потому что-то, что даётся древним демоном, пребывающим на этой земле от начала времён, никогда нельзя просто забрать и забыть об этом, используя по своему усмотрению. Это — всего лишь силы, взятые в долг, и их нужно отработать, выполнить то, что он хочет от тебя. Это не подарок, а скорее проклятье. И про это проклятье Тейт Лэнгдон знал получше многих. — Так где же Хармон, миссис Фокс? Вы сможете мне помочь её найти? — Хорошо, я… Я всё скажу, что знаю, — она выдохнула, на секунду прикрыв глаза рукой. — Я сразу поняла, кто вы и чего хотите, ещё по телефону. Сначала была мысль скрыться, как-то избежать нашей встречи, но я не могла бросить… — вялый жест красивой, бледной рукой, обводящий всё вокруг. — Не могла бросить их всех, поэтому не стала прятаться. Мы — вымирающий вид, мистер Лэнгдон, и ради сохранения большинства иногда приходится жертвовать малой частью, чтобы сохранить хотя бы надежду на дальнейшее существование. — Перестаньте это, — Тейт нетерпеливо мотнул головой, нахмурившись, а его глаза по мере того, как говорила Верховная, как будто темнели. — Мне плевать на ваш паршивый вид и на жалкие оправдания. — Так вот, — она выпрямилась и на секунду сжала челюсти, отчего скулы на её красивом лице обозначились жёстче. — Она, как и вы, очень опасна для нас, и если вы это прекрасно понимаете и пользуетесь этим, то она пока ничего не знает, и у нас не было необходимости самим немедленно… избавляться от неё, — она вдруг сделала странное движение головой, как будто достаточно свободный ворот блузки жал ей. — Мы передали её с рук на руки одному, ээ, как бы это сказать… Женщина наклонила голову, чуть морщась и явно с трудом подбирая слова, а Тейт почувствовал, как ему почти физически становится плохо. — Кому?! — он, поставив раскрытые ладони на стол, резко наклонился над Корделией. А она, отшатнувшись, готова была поклясться, что в этот момент яркий солнечный свет за окном немного померк и в светлой комнате как будто даже потемнело. И это случилось совсем не от того, что небольшая тучка закрыла солнце… — Его зовут Джеймс Марч, это… — Я знаю, кто это, — парень резко выпрямился и его тёмные глаза буквально пожирали молодую женщину, которая невольно съёжилась под его взглядом, ощущая незримое давление. — Как давно? И где? — Всего три дня назад, его поместье «Дубы», у западного края болот Манчак. Завтра он обязательно будет на Рождественском балу, который устраивает мэрия Орлеана. Но ещё вчера она была жива, я точно знаю. Он заверил нас, что вопреки первичному уговору не собирается её сразу устранять. Ну, я достаточно ясно выражаюсь? Тейт молча смотрел на неё. Убить прямо сейчас? Вот так бы и задушил, своими руками, не сходя с этого самого места, но… — Что вы узнали про Вайолет, почему так хотели избавиться от неё? — Немного. Только то, что её оживил тот самый демон, то есть, можно сказать, вы, и вместе с жизнью вложил в неё нечто, что должно было уничтожить наш Шабаш, — теперь она говорила жёстко, смотря прямо ему в глаза с вызовом. — Мне очень понравилась эта смелая девочка, её Дар был прекрасен, но она несла угрозу, сама не понимая, что она есть. Но я буду честна с вами, если вы пообещаете покинуть нас и хотя бы оставить всё, как есть, не разрушая то, что у нас ещё осталось. Вы сможете пообещать мне это? Тейт медленно кивнул. — Я не трону ни вас, ни ваших ведьм, потому что… — он осёкся. — Не важно. Я не причиню тут вреда никому, даже вам. — Хорошо, — она сглотнула и перевела дух, когда увидела, что мрак, сгущавшийся в углах комнаты, медленно отступил. — Вы, вы оба — Вайолет и вы, если сможете быть вместе, только тогда сумеете овладеть той силой, что он вам оставил. Порознь вы оба не так сильны и уже никогда не будете даже объединившись тем, чем был он, Кроатоан. Но… часть своих сил он вложил в вас обоих, а вот зачем — я этого не знаю. Возможно, чтобы уничтожить наш Шабаш, а возможно, это была просто его прихоть, так сказать. Возможность иногда с вашей помощью возвращаться в эти края, оттуда, — она неопределённо махнула головой в сторону окна. — Или дар. Хотя… Ты же знаешь, даром они ничего не дают. Её плечи сникли, и она опустила лоб на руки, сложенные на столе. — Это бремя, тяжкое, страшное бремя… Я медленно забирала силы и саму жизнь у своей матери, и у меня не было выхода. И я так устала от этого… Тейт молча смотрел на неё несколько мгновений. — Я знаю, — он сказал это тихо и так же тихо вышел из комнаты, комкая письмо в руке. Там было написано, что именно она, Корделия Фокс, имеет все сведения, где находится Вайолет Хармон. И это письмо каким-то образом попало к Мисти, а она уверяла, что нашла его под своей дверью, в кампусе Академии мадам Робишо. Сполдинг, дожидавшийся его у входных дверей, почему-то любезно улыбнулся Тейту, и он не ответил ему, скользнув по нему холодным взглядом и почему-то подумав про себя, что именно он мог подсунуть этот мятый конверт Дэй.***
Вайолет понуро брела по направлению к дому, засунув руки в карманы джинсов и не оглядываясь на своих сопровождающих. Конечно, её легко нашли, да никто и не искал, если говорить точнее. Парочка охранников остановились покурить, а заодно глянуть, не подобрались ли за утро кайманы на запах падали от аквариума. Девушка уже как раз очнулась от своего странного полусна-полубреда и переживала то, что только что услышала от Папы Легба. Выглядела она прилично потрёпанной: повязка на левой ладони загрязнилась и пропиталась новой порцией крови, лицо и шея были поцарапаны, одежда была местами изорвана ветвями, а джинсы были мокрыми примерно по колено. Сбежать она уже не пыталась, да и делать это на виду у двух мужиков с дробовиками наперевес было как-то глупо. Всё было сегодня против неё, да и не только сегодня… Вайолет в сердцах пнула очередную ветку на газоне, попавшуюся ей под ноги. И больше всего ей было неприятно вспоминать то, что вчера произошло между нею и хозяином этого поместья. Вернее, как только она пыталась вспомнить все подробности своего столь унизительного и одновременно порочно-заманчивого падения, её разум отказывался это воспроизводить. Потому что девушка с ужасом понимала, что произошло всё не совсем против её воли. Сначала — да, но вот немного позже… Она споткнулась и передёрнула плечами. На ветру ногам во влажной одежде было зябко, да и вчерашние воспоминания опять растревожили. Она сама ему отвечала, потому что тело её не слушалось, мозги отключились и всё получилось как-то само собой. Или всё дело в том, что они с Тейтом чем-то до ужаса похожи, разные, да, но при этом — что-то неуловимое угадывалось в их тёмных глазах. Влияние Папы Легба, наверное, можно сравнить с присутствием в подсознании, а затем и в разуме с Кроатоаном, вот в чём дело. Или дело только в её порочности и банальной слабости, а всё это — жалкие, беспомощные и эгоистичные оправдания! Не больше. Как часто мы ищем причину наших ошибок в том, что повлияло на нас извне, не желая принимать свои ошибки и слабости. А ты ещё, кажется, косо смотрела на Мэг… Эта мысль окончательно добила Вайолет. Она на автомате вошла в дом и чуть не столкнулась с мисс Эверс. — Это… что это вы тут за грязь принесли в дом?! — она перегородила дорогу девушке. — А вы отправляйтесь отсюда и отмывайтесь сами, надо же! — это уже было адресовано двум охранникам, вытащившим Вайолет с болот. — Да на вашей обуви, мисс, вдвое больше грязи, чем на вот их ботинках! Немедленно снимайте это прямо здесь! Двое мужчин беспрекословно удалились, а Вайолет, впав в какое-то оцепенение, стащила с себя свои действительно очень грязные сапожки и оставила их у двери. — И что это у вас на руке? — мисс Эверс подцепила её за рукав меховой курточки, дёрнув его вверх. — Что это за грязь тут? Немедленно идите за мной. Смерив девушку презрительно-брезгливым взглядом, она направилась на кухню, что-то бурча себе под нос. Первым желанием Вайолет было, наплевав на всё, отправится к себе… ах, не к себе, а в комнату мистера Марча, и там залезть в душ, чтобы в очередной раз оплакать своё падение, но она понуро побрела вслед за прачкой. Взять у неё свежий пластырь и тогда уже — в душ. — Садитесь, кладите руку на стол, сейчас разберёмся. Она явно была настроена на какие-то процедуры. — Мисс Эверс, дайте мне пожалуйста пластырь и перекись, к примеру, и я всё сделаю сама, ладно? — А потом мне влетит от хозяина, если что?! — она поставила руки на пояс, нервно одёрнув перед этим накрахмаленный, белоснежный передник. — Нет уж, садитесь и делайте всё, как вам говорят! Увидев, что Вайолет, поколебавшись несколько мгновений, всё же присела, она удовлетворённо кивнула. На стол была с грохотом поставлена внушительных размеров аптечка, и мисс Эверс достала оттуда гнутые хирургические ножницы, а затем тщательно напялила на руки одноразовые медицинские перчатки. — Вы не болели раньше, к примеру, гепатитом? — она, подозрительно прищурившись, рассматривала сидящую девушку, подняв кисти в перчатках вверх, как заправский хирург. — Или, возможно, у вас какая-нибудь другая хроническая болезнь? Вид-то у вас, мисс, какой-то болезненный, да и худоба нездоровая. — А что? Зачем вам? — Вайолет стало как-то не по себе. — Да так, кровь портится, а особенно от всяких там наркотических веществ, знаете ли, — она вздохнула и вдруг мило улыбнулась девушке, склонив голову с витиеватой причёской на бок. — Ладно, дорогая, я сейчас срежу эту повязку. Вид у неё, скажем прямо, неаппетитный. Вайолет ничего не оставалось, как понимающе ей улыбнуться. Да, именно так, лучше и не скажешь. Женщина присела рядом и, высунув от усердия кончик языка, стала резать старую, пропитанную кровью и грязью повязку, подсовывая под неё ножницы с круглыми краями. — А где Лиз, не знаете? — А, так она куда-то отъехала, дела. Завтра приезжает хозяйка, нужно тут кое-что доделать, с окнами разобраться, да и подвал, знаете ли, может понадобиться, — она вдруг дёрнула своими ножницами, и девушка поморщилась от боли. Видимо, рана воспалилась от влаги и теперь все неосторожные манипуляции были неприятны. — Вы ещё не знакомы с графиней? — она подняла накрашенные глаза вверх и взглянула на Вайолет с явным злорадством. — Нет… Ой! — девушка резко убрала свою руку, оставив на ножницах грязный бинт, потому что мисс Эверс сделала очень уж неаккуратное движение. — Так, отвалите-ка, я всё сделаю сама, ясно?! — Да что вы можете сделать-то, а?! — прачка, бросив ножницы на стол, уставилась на неё со смесью брезгливости и явной неуверенности. — Хозяину не понравится, если вы тут разведёте грязь и сделаете всё неаккуратно, понятно вам?! Кладите руку обратно и дайте мне закончить! — От-ва-ли, — Вайолет сказала это достаточно чётко и громко, с угрозой глядя на эту злобную неумеху. Женщина явно была враждебно настроена, и скорее всего, по причине банальной ревности. Вот ведь дура, помогла бы мне сбежать отсюда, да и все дела! Но что-то говорило Вайолет, что мисс Эверс будет довольна только в том случае, если её не станет. В самом прямом смысле. — Ах, ты, грубиянка!!! — прачка резко выпрямилась, и в её глазах загорелся недобрый огонёк. — Ну, так вот, слушай же: как раз завтра, я уверена, мне придётся приложить много усилий, чтобы оттереть те мерзкие, грязные пятна, которые от тебя, гадкая девчонка, останутся!!! — И что же тут происходит? Это был мистер Марч, видимо, только что откуда-то приехавший. В его руках была длинная трость, тёмный костюм безупречен, а шейный платок был тёмно-синего цвета в бордовую крапинку. — Заберите мой пиджак, любезная мисс Эверс, и займитесь пятном на его левом рукаве, я был немного неловок сегодня. Мгновение спустя прачка уже стаскивала с его плеч пиджак, встав на цыпочки, подобострастно и жалко улыбаясь при этом. Да она и вправду в него влюблена без памяти! Вайолет вдруг стало грустно от того, что она только что поняла. Как это знакомо… — Хм, на метку дьявола совсем не похоже… — мистер Марч, уже завладев её рукой, рассматривал покрасневший разрез, из которого опять показалась кровь. — Странно, однако. — Да я сама всё сделаю, отпустите вы! — она безрезультатно попробовала вывернуть свою руку у него, он он сжимал её запястье довольно крепко. Чуть поморщившись, он сам положил её кисть на стол. — Хм, совсем не похоже на то, что я ожидал увидеть, — он, кивнув Вайолет, серьёзно спросил: — Болит? — А вы как думаете? — фыркнув, она спрятала руку под стол. — Я сам всё сделаю, только дайте помыть руки, и… Стоп, милая моя, а где вы так, ээ, выпачкались? — он в недоумении оглядывал её запачканные джинсы и босые ноги. — Куда это вас занесло? — На ваш забор под напряжением. Он, прищурившись на неё, ничего не сказал и тщательно вымыл руки под краном. — Ну-ну, не шутите так, Вайолет. Я склонен скорее оберегать вас, нежели… — Оберегать? Вы? Меня? — девушка засмеялась, откинув волосы назад. — Ну да, как домашнего питомца, не так ли? Кроликам даже умиляются, а потом их забивают, свежуют и подают на обед. Завтра не будет праздничного обеда по случаю приезда вашей жены? Он, вытерев руки, поправил шейный платок и холодно смерил взглядом девушку, сидящую перед ним. — Насчёт обеда я ещё не давал никаких распоряжений. И вам не нужно опасаться Элизабет, я намерен сам, эм, располагать вами. Это понятно? — он уселся на стул, с которого встала мисс Эверс и подвинул его ближе к Вайолет. — Вашу руку. Смотря на него почти с ненавистью, она шлёпнула свою руку на стол перед ним, причинив себе боль и вызвав его лёгкую усмешку. Через секунду её рана уже исходила пеной от перекиси, обильно вылитой на ладонь. Мистер Марч не сводил взгляда с её лица, очаровательно улыбаясь и как будто всё ожидая чего-то. Он-то, в отличие от Вайолет, был безупречен, как всегда. Белоснежная сорочка, тёмные блестящие волосы и всё тот же запах древесно-пряного одеколона, смешанный с ноткой табака. Этот запах я хорошо запомню, невольно подумала она, вздрогнув от того, что он прижал к ладони ватный тампон. — Не мочить и не тревожить, всего-то лишь. И всё пройдёт. Через секунду пластырь был плотно прижат к ране, и Джеймс Марч, резко встав, задвинул свой стул. — Вечером жду вас в гостиной, на ужин, — он резко прервал готовые сорваться с губ Вайолет слова нетерпеливым жестом. — И никаких возражений я не потерплю! Если вы не появитесь внизу ровно в восемь, я сам поднимусь за вами. Доброго дня. Смотря с бессильной злостью в его удаляющуюся стройную спину в белой рубашке, Вайолет вдруг опять поймала себя на мысли, что её отношение к этому безусловно порочному, но крайне харизматичному человеку меняется. Да, она его почти ненавидела за то, что он сделал с ней, но при этом… При этом она постоянно думала о нём. О нём, а не о Тейте Лэнгдоне, с которым они были так похожи. И это пугало Вайолет.***
Ужин был сервирован в западной столовой, что само по себе было необычно. Это помещение, скорее, было похоже на библиотеку из-за большого количества раритетных изданий, расставленных по застеклённым шкафам. А ещё эти мёртвые головы… Вайолет содрогнулась, переведя взгляд на свой пустой бокал. Мумифицированные морды аллигаторов, каких-то оскалившихся волков, даже что-то, похожее на семейство кошачьих. — Это флоридская пума, они почти не выжили в современных условиях. Мистер Марч подошёл к девушке сбоку и услужливо наполнил её опустевший бокал. — Представляете, их осталось около ста шестидесяти особей во всём мире! Редчайшее животное, очень редкий и ценный экземпляр. Вайолет молчала. Она вообще молчала почти весь вечер, после того, как спросила Джеймса, почему они ужинают именно здесь, а не в холле — и получила ответ. От этого помещения и от его окон достаточно далеко растут высокие деревья, всего-то лишь на всего. При этих словах Марч с самым невинным, и даже комичным видом пожал плечами, одновременно приподняв брови. Видимо, постоянный ремонт и удаление сломавшихся веток надоели даже ему. Выдохнув и выполнив на этот раз всё по правилам, Вайолет сделала очередной глоток крепкого алкоголя, наблюдая, как её недруг усаживается напротив неё. — Хм, опыт приходит с тренировкой, я смотрю, — в ответ она получила его насмешливый взгляд и одобрительный кивок. — И всё же я настаиваю, чтобы вы хоть что-нибудь съели, дорогая, иначе вы ещё, на приведи Господи, снесёте мне тут в пьяном угаре полсада! А эти деревья, знаете ли, росли тут не одно десятилетие. Некоторым даже не одна сотня лет! Издевается. Просто издевается да ещё и со своей фирменной, глумливой улыбочкой! Девушка медленно вскипала. Да как же он её бесит. Бесит так, что хотелось просто выпрыгнуть из-за стола, скинуть эти проклятые туфли на высоченных каблуках и засадить вот этим самым каблучищем прямиком в хитро прищуренный глаз, к примеру. — Но мне нравится ход ваших мыслей! Оу, это, конечно, грубовато, но зато довольно-таки зрелищно, и даже эффектно! — Вы что, мысли мои читаете? — Вайолет, всё же не выдержав своего обета молчания, откинулась на спинку стула. — Да у вас всё на лице написано, милая моя девочка. Открытым текстом, даже неискушённый человек без труда прочитает, а уж я-то… — витиеватый жест рукой в воздухе. — Я прекрасно осознаю, какие мысли и чувства я в вас пробуждаю. И это далеко не равнодушие, не так ли? И это мне льстит. Презрительно фыркнув, Вайолет отвернулась. — Кстати, я вам как-то раз обещал выбраться куда-нибудь вместе, и подходящий случай подвернулся. Скоро Рождество, и я свято чту традиции, особенно старые. Вы не откажитесь составить мне партию на Рождественском балу в мэрии Орлеана? — А если откажусь? — алкоголь уже сделал своё дело и девушку слегка заносило на поворотах. — Пригласите туда свою жену, она же как раз… — Ещё одно слово про мою дорогую жену — и я не посмотрю даже на столетние дубы, дорогая, а твой засахаренный язычок украсит завтрашний рождественский пудинг! — вспышка его ярости была моментальной и ослепительной, и так же мгновенно оказалась погашена, сменив вспыхнувшее пламя в его глазах на дремлющие искры. — Оу, прошу прощения, — Вайолет чуть наклонила голову в неглубоком поклоне, глядя на него сквозь грани бокала для виски. — Я и правда… Сболтнула лишнего, признаю. — Слышу хорошую долю иронии в вашем голосе, милая моя Вайолет, и это не может не радовать меня, — мистер Марч ответил девушке таким же полупоклоном, при этом прищурившись в снисходительной улыбке. — Видите ли, у нас с вами ещё будет время обсудить… Многое, и проблему выбора партнёра в танце и в постели — в том числе. Вы же тоже, можно сказать, не без опыта в этом смысле, не так ли? Я традиционен в некоторых вопросах, вы даже удивитесь, насколько. Так что сегодня предлагаю вам всего лишь немного повальсировать, не более того. Что скажете на счёт парочки кругов вокруг стола? Он говорил, казалось, совершенно серьёзно, но Вайолет, наученная горьким опытом, везде искала подвох. К тому же, если принимать его слова за чистую монету, это выглядело ещё более бредово. Влиятельный гангстер-полупризрак, да ещё и маньяк, помешанный на убийствах и жутких коллекциях, делает ей какие-то мутные предложения и вдобавок приглашает пройтись в туре вальса вокруг стола, накрытого к ужину?! — Я не понимаю вас, — теперь она сказала это совершенно серьёзно, хмурясь и поставив бокал на стол. — Это шутка, про вальс? — Отнюдь, — он встал и улыбнулся ей, ставя пластинку на древний проигрыватель начала двадцатого века. — Завтра вечер начнётся именно с вальса, и я желаю вести партнёршу, которая хотя бы не отдавит мне ноги. Ну? Джеймс стоял уже около неё, одной рукой взявшись за высокую спинку стула, а другую протягивая Вайолет. Безумная мысль пронеслась у неё в голове: он слишком близко, она даже ощущает его дыхание на своих волосах. Жаль, что украденный кухонный резак она не взяла сюда с собой, а вот этот нож с закруглённым концом, который лежал около её руки, он достаточно острый, чтобы прошить несколько слоёв ткани и пронзить… — Разочарую вас. Он слишком, безнадёжно туп, дорогая, оставьте этот нож в покое. Ну, смелее! Выдохнув, она поднялась и протянула ему свою правую руку, которую Джеймс, глядя прямо ей в глаза, положил себе на плечо, легонько её пожав. — Не бойтесь, я всего-то лишь возьму вас за руку и талию, милая Вайолет, следуйте за мной и слушайте музыку. Раз, два, три… И она послушно двигалась с ним в такт, повернув голову чуть вбок и на поворотах легко касаясь грудью и изредка скользя по его щеке распущенными волосами. Мужчина не отпускал её своим взглядом, и Вайолет, почувствовав себя неудобно, попробовала, повернувшись к нему, улыбнуться, чтобы хотя отчасти придать этому танцевальному экспромту оттенок иронии. Но в его глазах она не увидела ответа. Он не отвёл взгляд и не улыбнулся в ответ, нет. Уверенно и легко ведя девушку в танце, сжимая её раненную руку ровно настолько, чтобы не причинить ей боль, глазами Марч буквально прожигал её насквозь, ничуть не смущаясь их близости. И более того, Вайолет поняла, что скоро вот таких относительно невинных прикосновений и даже опасных шалостей в подвале ему будет мало. Невольно она отшатнулась от него и, сбившись с ритма, споткнулась. — Что с вами? Вы уже устали, Вайолет? — Нет, мне что-то… Мне не очень хорошо, отпустите. Он остановился, всё ещё не отпуская её руку и прижимая девушку к себе даже сильнее. — И вы напрасно так переживаете, дорогая, совсем напрасно, — Джеймс, взяв её руку со своего плеча, аккуратно сжал её и поцеловал пальцы девушки. — Завтра, скорее всего, разрешится одна досадная проблема, давно тяготящая меня. И вот тогда… — её руку вернули на его плечо, и он нежно коснулся порозовевшей щеки девушки кончиками пальцев. — Вот тогда, дорогая, когда я буду свободен, я уже не отпущу вас… надолго от себя, вот так. А пока… Он скользнул по её губам обжигающим, каким-то хищным взглядом, на секунду приблизившись и почти коснувшись их. И Вайолет не отшатнулась, а замерев в его руках, как под гипнозом, смотрела на него широко раскрытыми, какими-то удивлёнными глазами. Ещё доля мгновения, и она, чуть нахмурившись, как будто в полусне, опустила взгляд ниже, на его сжатые губы. И это как будто послужило сигналом. Её короткий вскрик — и Марч, уже почти грубо взяв её за шею, поймал её дыхание… И она не смела его оттолкнуть, это было как наваждение, как какой-то дурной сон, ноги её не держали, а губы сами отвечали ему. Запах дорогого табака, его прикосновения и настойчивость, древесно-пряные нотки одеколона — всё это или что-то другое просто лишало её воли, и она даже отвечала ему, комкая бессильными руками его одежду. И он совсем не был груб с нею, нет. Неожиданная, сводящая с ума нежность его поцелуев, уверенные прикосновения его сильных рук и то, как он поддерживал её, как будто их танец продолжался — это всё окончательно заставило девушку потерять голову и почти забыть обо всём… — Ах, дитя моё, что же вы со мною делаете… — мягко отстранив её, он смотрел на неё сверху, улыбаясь и явно любуясь тем, что видел, лаская пальцами её тело сквозь тонкий, скользящий шёлк одежды. — Всё, идите прочь. Её резко встряхнули и поставили на ноги, придерживая за плечи. — Спокойной ночи, милая моя, я вынужден покинуть вас, потому что… Не могу поручиться более за себя, а следовательно и за вашу жизнь. Спокойной ночи. Вайолет почувствовала, как он, уже уходя, убрал сзади волосы с её шеи и на несколько секунд прижался к её чувствительной коже там, оставляя болезненно-жгучий, пьянящий поцелуй.