***
День назад. Сон отходил медленно, слишком медленно и как будто нехотя отползая в тёмные закоулки сознания. Тейт вообще боялся спать в последнее время, вернее не боялся, а не любил. Теперь-то он знал, на что похож сон. И каждый раз, засыпая, как будто проваливался обратно в ту чёрную, без дна, яму. Как на побережье океана, тем ранним утром… Сейчас на улице как будто были слышны какие-то голоса, слишком громкие для одной Мисти и этой, её подружки, Куинни. Надо бы встать и осторожно выглянуть туда, но окончательно просыпаться было крайне лень. Вскоре голоса затихли, и Тейт уже снова стал проваливаться куда-то в знакомую темноту, но тут дверь скрипнула и появилась Мэг. Он, не делая никаких движений и всё так же лёжа без движения на спине, сквозь ресницы видел, как она, торопясь, зажгла свечи. Улыбаясь про себя, парень уже знал, что будет дальше. Под её лёгким, таким знакомым телом слегка промялся хлипкий матрас, и она, слегка привалившись к его боку, легонько подула на его лицо. — Ну, не надо спешки, Мэг… — уже не скрываясь, он повернулся спиной к ней, и она тут же обхватила его торс тонкой рукой, просунув её у него подмышкой. — Эй-эй, да какая же ты нетерпеливая! Он на секунду ласково сжал её пальцы, тут же отпустив. Смеясь, Тейт быстро вскочил, легко вывернувшись из её некрепких объятий. Мегги, с неудовольствием отпустив его, медленно расстёгивала свою и так полупрозрачную блузку, перевернувшись на спину. — Думаешь, это я нетерпеливая? — она неловко села, сдёргивая с плеч тонкую рубашку. — Можешь не беспокоиться, эти все уехали, отчалили отсюда и не появятся тут ещё дня три, так ведь? Она осталась в одном чёрном бра, которое смотрелось на её светлой коже очень даже соблазнительно. Откинувшись назад, на разобранную постель, девушка, раскинув руки, внимательно наблюдала за Тейтом. Он, отвернувшись от неё, уже застёгивал джинсы, а она скользила взглядом по его спине и сильным плечам. Всё такой же красивый, мать его, и опять не даётся так просто в руки. Ну, что ж, как говорится, настоящая любовь не терпит спешки. — Так что тебе мешает сегодня, Тейт? Я хочу тебя, — она, всё ещё лёжа на кровати, призывно и медленно развела ноги, затянутые в тонкие джинсы. — Ну, иди ко мне. — Сейчас, подожди, — он, справившись с застежкой на джинсах, смотрел на пейзаж на стене, изображающий хижину Мисти в тумане и отражение неба в озере рядом. Странно, что-то знакомое, не само изображение, а что-то другое… Внизу, под изображением, стояла небрежная подпись художника, но при свете свечей видно было не очень. Вздохнув, он, наконец, повернул к ней голову. Не стесняясь, оглядел и, сделав шаг, стал прямо над девушкой. — Так что ты хотела, Мэг? — усмешка в глазах, в светлых волосах — как будто ветер погулял, и фирменный, раздевающий взгляд свысока. — А ты, типа, не догадываешься? — она чуть привстала на локтях, медленно проведя языком по верхней губе. И вот тут он прыснул. — Чёрт, Мегги, ты вот, раздвинула ноги, и думаешь, что это всё, что мне надо? Ты же вроде знаешь меня неплохо, Мэг, и — всё равно?! Опять за старое? Девушка, явно начиная терять самообладание, подаётся вверх. — Да, уж я же неплохо тебя знаю, Тейт! Это ты правильно заметил. Ну, хватит тут целку из себя строить, эй? — она нетерпеливо сдувает со лба непослушную светлую прядь, так и лезущую в глаза. — Сколько у тебя уже секса не было, а? Да тебе даже и изменять-то некому, так в чём проблема? — и, уже тише, с придыханием: — Нам с тобой ведь всегда было хорошо, ну? Ты ведь помнишь… Неожиданно он прямо падает на её тело, опираясь на руки по бокам от её плеч, и Мегги, тихо вскрикивая от неожиданности, сама откидывается назад, расширив испуганные глаза… Боже, да что же он с нею делает, а?! — Мы же с тобой теперь в расчёте, Мэг, правда? — Тейт, усмехаясь, скользит глазами по её лицу и губам, не приближаясь на опасное расстояние. — Жизнь за жизнь, так ведь? И Мегги, закусив губу от досады, прекрасно понимает, о чём он. ______________ Аделаида и тот самый звонок, сделанный ею на позапрошлый Хэллоуин. Когда их кратковременная интрижка с Тейтом сама собой уже завяла, он почти оставил её, и только благодаря помощи зловещего короля Вуду она смогла вернуть себе его. Пока не появилась Хармон… А потом то раннее утро на побережье, когда он вытащил из воды эту мелкую, уже захлебнувшуюся сучку, и будь у неё лишние силы и воля, она бы сделала всё, чтобы всё-таки утопить её в океане по-настоящему. Навсегда избавиться от этого его надоедливого хвоста с дурацкой кличкой Боцман… Но она, наплевав на неё и на свои планы мести, занялась Тейтом, вдохнув в него жизнь. И делала Мегги это исключительно потому, что хотела, чтобы он жил, и жил для неё. Вместе с нею, как будто Вайолет никогда и не было на свете. Она смогла с помощью своих купленных у Папы Легба ведьминских сил заставить его дышать, затем с трудом дотащила его до машины, тело после оживления его плохо слушалось, и он был больше похож на бессловесного зомби, чем на человека. А девчонку Мэг сознательно бросила замерзать на берегу, предварительно подтащив её с помощью своего телекинеза поближе к накатывающему утреннему приливу, и кто же знал, что её уже через пятнадцать минут подберут какие-то местные забулдыги, нарушив все её планы?! Потому что, она была в этом уверена, у них теперь с Тейтом без неё всё бы получилось. Поначалу он почти ничего не понимал, был как большая, неуклюжая, красивая светловолосая кукла, только очень опасная. И Мегги не на шутку испугалась, потому что она боялась, что не справится с ним. Вообще, после такого быстрого возвращения души не должно было быть никаких серьёзных повреждений, но с Тейтом было что-то не так. И она даже где-то понимала, почему так вышло. В последнее время они больше не общались, вернее, Мэг не теряла его из виду, но при этом даже со стороны было заметно, что парень как-то изменился. Видимо, эта задрипа Хармон довела его. Сначала он просто спал два дня прямо в её машине, и Монтгомери было это на руку, она как раз сумела довезти его без помех до Орлеана, а вот после начался какой-то жуткий кошмар. Он крушил всё, что попадалось ему под руку, почти не говорил и вёл себя, как дикарь. Конечно, в этом она быстро нашла для себя кое-какие прелести, потому что ей легко удалось затащить его в постель — и он там был поистине неукротим, но вот потом… Потом Тейт после всего долго и молча всматривался в её лицо, как будто вспоминая что-то, не реагируя больше на её прикосновения и слова. И затем, крепко схватив девушку за шею, стал медленно сжимать свои сильные руки, глядя ей прямо в глаза обезумевшим взглядом, и она ничего не могла сделать. Если бы на пороге её комнаты случайно не оказалась Мисти, услышавшая из коридора шум, неизвестно, чем бы всё дело кончилось… Она, эта хиппи, сумела его как-то успокоить и сказала, что парень «кем-то опустошён», и что она сможет его немного «подсобрать и привести в чувство». Так Тейт оказался у неё на болотах. Мегги, естественно, приходила к нему туда так часто, как только могла, но в первую же их встречу там он её удивил. Тейт смотрел как будто мимо неё, а девушка, будучи уверена, что он ещё не пришёл в себя, просто хотела ласково его поцеловать в щёку. Секунда — и её хрупкое тело оказалось вжато в стенку хижины. — Не смей. Меня. Больше трогать, — он тряхнул её, равнодушно глядя на обмершую от ужаса Мегги. — Я знаю, кто ты. Он резко отпустил её, и девушка грохнулась на пол, держась за шею и сипло дыша… После этого она не появлялась там где-то неделю, рыдая по ночам в подушку и в очередной раз проклиная Папу Легба за подлый обман… А потом всё стало немного проще, Мисти сама пригласила её к себе, сказав, что Кайл — она сразу сказала Дей, что это его имя, хочет поговорить с ней. В тот момент Мегги показалось, что настоящие имена ни к чему, и по наивности решила, что старую жизнь Тейт оставил на том побережье, а теперь всё будет по-другому. У неё будет по-другому, и её парня будут звать Кайл…ну, скажем, Спенсер. А почему бы и нет?! Они сидели на полу в хижине Мисти, стола-то у неё не было, и Мэг молча смотрела на Кайла — Тейта. Они с Мисти сдружились за это время, но почему-то она знала, что не спали вместе. Сидя рядом, они почти соприкасались плечами, хотя Тейт был выше Мисти, и молча пялились на неё. — Она. — Тейт пихнул плечом Дэй. -…сказала мне, что ты, вроде как, дала мне второй шанс. Оживила, и всё такое, да? Мегги молча кивнула, сузив глаза. — Если честно, я тебя пару раз придушить хотел, — он смотрел на неё исподлобья, как будто прожигая глазами насквозь, и на его груди, в вырезе небрежно застёгнутой клетчатой рубашки подёргивались напряжённые мышцы. — Но Мисти говорит, что не стоит. Что скажешь, Мэг? Она нервно сглотнула. — Ты… Ты — мудак, Те… Кайл, — она медленно вскипала, рассматривая его взлохмаченные светлые волосы, почти мальчишеское лицо и избегая смотреть в глаза, которые были совсем не как у мальчишки. — После всего, что было между нами — и ты мне это говоришь?! — После чего? — он криво усмехнулся, разведя руками и приподняв брови, — После того, как ты меня т*ахнула, пока я мало что соображал?! Если бы ты знала, твою мать, что я почувствовал, когда сообразил, кто ты такая, мать твою, и что ты, сука, натворила… Он ещё что-то говорил, рефлекторно сжимая руки и чуть подавшись вперёд, а Мэг, уже давясь злыми слезами, понимала, что это конец. Вспомнил, б*ядь. Или эта сука Дэй насвистела… Она молча встала и, резко дёрнувшись в сторону выхода, чуть не грохнулась, зацепившись ногой за истёртую половицу. — Стоп! Обоим заткнутцааа!!!!! — вопль Мисти прекратил это очередное «расставание навсегда добрыми врагами». — Кайл, перестань! Ты же обещал мне! — она метнулась в сторону Мэг, которая уже была на пороге. — Да стой ты! Монгомери, крепко схваченная Мисти за край ветровки, остановилась, а Тейт, замерев, уже стоя, всё ещё прожигал блондинку потемневшими глазами и сжимал кулаки. — Вы, сейчас, мать вашу, прямо тут договоритесь, или я вас обоих… — она перевела дыхание. — Короче, давайте ещё раз. Через полчаса они даже пожали руки друг другу, и уже могли находиться рядом в относительной безопасности, вернее, это Мэг теперь была в безопасности. А Тейт, вяло пожав ей руку, теперь старался не смотреть в её сторону и вообще, делал вид, что ему всё равно. Но она-то знала, что он не равнодушен к ней, и кто знает, что за огонь она сможет раздуть из этой ненависти к ней, которая так никуда и не делась. Потом они виделись постоянно в присутствии Мисти, и всё было даже как-то ровненько, и они несколько раз даже встречались глазами, а Мегги потом отправлялась в один из городских закрытых клубов. Она уже успела сняться в нескольких рекламах, вполне серьёзно рассматривалась на роль в подростковом фильме и была в своём роде местной знаменитостью. В узких кругах, конечно. Так вот, там она пару раз смогла подцепить симпатичных парней со светлыми, вьющимися волосами, а одного из них даже увела от живой девушки. Конечно, больше, чем на одну ночь, их не хватало, но ей дольше было и не надо. Потому что тот огонь, который тлел в ней, временами вспыхивая, мог затушить только один человек — и теперь его звали Кайл Спенсер. И она опять была готова на всё, чтобы, чёрт возьми, вернуть его. Она, улыбаясь и всё же тая под таким желанным весом его сильного тела, легко касается его волос, запуская в них тонкие пальцы. Это хорошо, Тейт, что ты любишь опасные игры, очень хорошо… Только я буду начеку, и рано или поздно ты перейдёшь эту тонкую грань между игрой и жизнью, и я сделаю для этого всё. ВСЁ. — Вау, Мэг, да ты, я смотрю, никак не успокоишься? — смеясь, Тейт подыгрывает ей, явно издеваясь, и даже позволяет притянуть свою голову ещё ближе, а она смеётся — это игра, да, всего лишь игра! И при этом девушка чувствует, как дико колотится её сердце от его близости, и как отчаяние от предчувствия неудачи уже добавило свою ложку дёгтя в этот мёд… Но Тейт вдруг отвлекается от их игры и, прищурившись, смотрит на улицу, в открытую в ночь хлипкую дверь. Его внимание что-то там отвлекло, и глаза вдруг темнеют и как будто намечают в сгущающихся сумерках свою, только одному ему видимую цель. Мегги почувствовала, как напряглось его тело, и он сам как будто собрался перед прыжком, и вдруг… Резкий, разрывающий барабанные перепонки грохот на улице. На мгновение он припадает к ней всем телом, как будто стараясь прикрыть от этого оглушающего взрыва, а потом за доли секунды он вскакивает и, раскрыв дверь нараспашку, несколько секунд вглядывается в темноту, которая становится ещё непроглядней из-за полыхающего остова горящего дерева. — Чёрт, чёрт… — вопли испуганных птиц по всему лесу оглушают. — Какого хрена! Мне показалось, но такого просто не может быть… Пошли отсюда, уходим! Они сейчас вернутся, сто пудов вернутся! Он отступает назад, в хижину и быстро задувает свечи.***
Вайолет сама не знала, как так вышло, что она оказалась в своей комнате, быстро разложив на кровати свои обязательные для отхода ко сну причиндалы. Лезвия, таблетки, книга с закладкой-пером «Исчезнувшая колония в фактах и легендах». Кажется, сейчас самое время продолжить давно начатое. Сначала таблетки, потом — горячая вода — очень горячая!..и лезвия. Она быстро, боясь передумать, стащила с себя кофту и, уже путаясь ногами в узких джинсах, замерла в причудливой позе. Нет, пожалуй… Выскочив за дверь, она резко дёрнула ручку двери Мисти. Никого, как и у Куинни. Позвонить Дэнди? Нет, почему-то рассказывать это всё ему совсем не хотелось. Медленно бредя обратно к себе, девушка нашарила в кармане телефон и, не думая, что делает, позвонила Роберту Торену. ______________ Через минут сорок грохающая музыка, оглушая своими басами, отдавалась где-то у неё в солнечном сплетении, и вокруг происходила обычная вечерняя клубная суета. Они с Робертом сидели у стойки, потягивая свои коктейли и почти не разговаривая. Да и как тут поговоришь-то, мать вашу?! Музыка, на вкус Вайолет, была вообще дерьмо, но Роберту, судя по всему, всё нравилось. С ним кто-то здоровался, он знакомил с нею каких-то людей, таких же здоровяков, как он сам, но девушка, естественно, через минуту уже никого не помнила. Роберт забрал её через квартал от Академии, около небольшого маркета, где она уже купила бутылку крепкой текилы и, естественно, сразу же к ней приложилась. Так что этот коктейль, который она потягивала, сидя рядом с Робом, пошёл как по маслу. А за ним и второй. Вайолет соскочила со своей высокой барной танкетки и, стоя рядом, тихонько пританцовывала в такт дурацкой музыке. Собираясь ехать в клуб, она нацепила всё те же узкие джинсы, сапожки на высоком каблуке и обтягивающее, с низким вырезом тунику-платье с пайетками. Образ завершали очень длинные волосы, небрежно откинутые назад и обнажённые тонкие руки от локтей с тонкими браслетами. Роберт уже стоял рядом с ней, отсекая внимание нескольких слишком уж назойливых и не совсем трезвых парней, которые не спеша попытались безрезультатно подкатить к девушке. А ей уже было наплевать. Свою сумку, в которой Вайолет по забывчивости притащила сюда свои этюды, она оставила на высоком табурете и решила любой ценой расслабиться и попробовать забыть вчерашний кошмар. Цветные огни лазерной установки мелькали по её лицу, и девушка, закрыв глаза, двигалась в такт музыке. Роберт толкнул её в плечо и, наклонившись к её уху, прокричал: — Вай, да ты неплохо двигаешься! — он приобнял её за плечи. — Эй, может, пойдёшь, потанцуешь туда со мной? Он кивнул в сторону танцпола, где вяло двигались несколько фигур. Вайолет, покачав головой, выразительно потёрла большим пальцем об указательный и средний, скорчив привередливую рожицу. А Роберт, с нарочито растерянным лицом похлопав себя по пустым карманам рубахи и джинсов, развёл руками в растерянности, изображая полное отсутствие финансов. — Извини, но я сегодня танцую только соло. Вайолет, улыбнувшись парню, сделала резкий шаг вперёд, вывернувшись из-под его руки, и одна вступила в редкие ряды танцующих. Вы пробовали танцевать, когда хочется плакать, а душа внутри разрывается от отчаяния и безнадёги? Тут есть два пути дальнейшего развития событий. Первый: вы, заломив руки, сразу же убегаете рыдать в тишине и одиночестве, расталкивая недоумевающих окружающих вас людей; второй — вы танцуете, как Бог. Например, Шива*. Только всё разрушение направлено исключительно вовнутрь. Так вот, сегодня Вайолет Хармон несло, она была достаточно пьяна для того, чтобы совершенно раскрепоститься, и ещё не совсем набралась, чтобы ноги заплетались, и земля качалась от каждого неверного шага. На несколько секунд она даже остановилась, замерев посередине зала… Кто додумался поставить именно эту композицию?! Это был Боуи, та самая «Moonage Daydream», Эпоха луны, и воспоминания накрыли её с головой, заставив вернуться далеко назад. Именно эта песня звучала на её дурацкой вечеринке перед Хэллоуином, когда она несколько позже застала Тейта и Мэг на своей кухне… Я — аллигатор, я — отец и мать, которые придут за тобой, Я — посягатель на твое личное пространство, Я буду безбашенной оторвой для тебя. Наклони свое неземное лицо ближе к моему, моя любовь. Сойдем с ума в грезах эпохи луны, о да! Сойдем с ума, долой предрассудки! Не отрывай от меня своего волнующего взгляда, детка, Приставь свой бластер к моей голове, Наклони свое неземное лицо ближе к моему, любимая. Сойдем с ума в грезах эпохи луны, о да! И она, улыбнувшись сама себе, и вспомнив, что Тейт, её Тейт всё же жив — она танцевала. Наплевав на всё, на дыру в своей груди, через которую вот уже часа два свистел холодный ветер — да на всё это. Роберт отирался где-то рядом, вокруг него опять собралась какая-то компашка парней, похожих на сёрферов, и он смеялся с ними, постоянно ища глазами Вайолет, но она не видела никого. Вообще никого. Кружилась и чётко ловила ритм любимой песни, которая сейчас как будто резала по живому… Когда Боуи закончил, девушка, пропев вместе с ним последний такт и остановившись, двинула обратно к стойке, где всё ещё стоял её недопитый коктейль под неожиданные аплодисменты и улюлюканье мужской части посетителей клуба. Не обернувшись, она схватила со стойки свой бокал и залпом опрокинула его, стремясь залить в себе огонь неотвратимо надвигающейся беды. Это её бестолковое действие вызвало новый приступ аплодисментов, говорящий о том, что стройный силуэт девушки до сих пор привлекает общее внимание разгорячённой публики. Да плевать! Издали, сквозь музыку, ей что-то кричал и махал рукой Роберт, которого тащили куда-то его дружки, и Вайолет вяло кивнула ему, обещая никуда не уходить и подождать его у барной стойки. Парочка каких-то парней подкатила к ней явно с целью познакомиться поближе, но девушка, не обращая на них внимания, кисло улыбнулась им и, прихватив свою сумку, отправилась в дамскую комнату, потому что ей очень сильно хотелось умыться холодной водой. Странно, но оказавшись в просторном помещении из белого кафеля с длинной полосой зеркал над умывальниками, Вайолет вдруг сломалась. В клубе народу было не так много, день-то был не выходной, середина недели, и тут, кроме неё, никого не было. Схватившись двумя руками за квадратную белоснежную раковину, девушка, наклонившись над нею, всхлипнула… А ведь ещё совсем недавно, она в мечтах даже желала видеть Тейта живым, пусть и с Мэг, пусть не с ней, да хоть с кем! И вот, теперь не может с собой справиться. Перед её глазами опять стояла та картинка, обрамлённая хлипким дверным проёмом, освещённым тёплым пламенем свечей: Мегги на кровати, жадно смотрящая снизу, и Тейт, за минуту до того, как он просто припал к её худенькому, почти как у Вайолет, телу… Пускай. Пускай, лишь бы он был жив; лишь бы слышал глухой отклик земли от каждого своего шага; и чтобы был счастлив. Без неё, потому что они друг для друга, видимо, как огонь и вода — как два химических элемента, мгновенно вступающие в опасное взаимодействие и пробуждающие этим сложную цепочку реакций, где конец всегда один — смерть. Когда дверь позади резко распахнулась, Вайолет даже не подняла голову, и когда она получила резкий удар где-то у основания шеи, а потом под колени, то просто ссыпалась на руки двум верзилам, которые совсем недавно, ещё у барной стойки, подкатывали к ней.***
Машина куда-то долго ехала, её зажали на заднем сидении двое молодчиков, вытащивших девушку из здания клуба через задний выход. Вайолет, конечно, попробовала повякать и подёргаться, но на это просто никто не обратил внимания. Музыка всё так же громко орала, а парочка, встреченная ими у выхода, была так пьяна, что при всём желании не смогли бы ей помочь. Куда они ехали, ей было наплевать, а к тому же, у неё на голове было надето какое-то подобие холщового мешка, так что она ничего не видела. Потом её куда-то волокли, а затем, тихо ругнувшись, кто-то взвалил девушку себе на плечо. Они явно были ещё в городе, она слышала типичные уличные звуки, а потом зашли в помещение. Тут тоже играла музыка, какой-то достодревний джаз, скорее всего, местный, орлеанский. Её поставили на ноги и грубовато подтолкнули вперёд, сдёрнув мешок с головы. — Ну, ну, полегче с юной мисс, Сэмми. Голос, говорящий это, был резковат, и его обладатель был не в духе. Вайолет, пошатываясь, стояла в просторной, ярко освещённой комнате, декорированной явно под арт-деко. Яркий свет отражался в многочисленных зеркалах в причудливых рамах, стены были очень светлыми, и поэтому она не могла толком разглядеть происходящее. Проморгавшись и потерев глаза, она, наконец, с трудом различила силуэт высокого мужчины, стоящего к ней спиной у зеркала. — Я опаздываю на ужин, так что попрошу вас не тянуть кота за яйца, дорогая, — он резко развернулся к ней. — Простите, конечно, за пошловатый каламбур, но прошу принять мой совет со всей ответственностью. Да что это за… Фат?! Перед нею стоял мужчина, постарше её лет на десять и одетый весьма… Нетипично. Костюм-двойка глубокого, тёмно-синего, переливчатого цвета, тёмно-красный шёлковый платок в петлице и похожий по тону шейный платок. Кажется, именно его он и завязывал перед зеркалом. Набриолиненные, как у Дэнди, тёмные волосы и тонкие, аккуратные усики над верхней губой. Как с портретов Лемпицкой, невольно подумала про себя Вайолет, содрогнувшись под его каким-то сумасшедшим, слишком откровенно разглядывающим её взглядом. А мужчина, опять развернувшись к зеркалу, занялся тем, что тщательно оглядел свою и так безупречную причёску. Судя по всему, оставшись крайне довольным увиденным, он, заметив в зеркале внимательный взгляд Вайолет, весьма плотоядно ей улыбнулся, и она поспешно отвела глаза в сторону. — Как ваше имя? Так как девушка промолчала, за неё ответил тот самый Сэмми. — Вайолет Хармон, мистер Марч. Мы взяли её в клубе, который принадлежит Малышу Баки, и с ней было только вот это. У её ног приземлилась сумка, откуда тут же веером высыпались этюды, обратной, белой стороной вверх. — Хм… — мистер Марч уселся в одно из кресел с изогнутыми ножками. — Простите, мисс, что не предлагаю и вам присесть, но… — он, поморщившись, кивнул в сторону её сумки. — Там же у вас не припрятано пары сотен тысяч, правда? — Что? — Вайолет первый раз подала голос, переступив с ноги на ногу. — Каких ещё сотен?! За каким меня вообще сюда эти вот… — она кивнула назад, на двоих мордоворотов. -…притащили? Что вам от меня нужно, не скажете? Мистер Марч, дёрнув бровью, с преувеличенным удивлением развёл руками. — Сэм? Пит? Вы что, ещё не побеседовали с мисс Хармон по поводу нашего маленького дельца?! Нет? Он несколько раз качнув головой, цокнул языком и встал. — Так. Что же, как обычно, придётся вводить в курс дела самому. Вся чёрная работа достаётся мне, но я, знаете ли, не жалуюсь, — он явно наслаждался этой ситуацией. — Позвольте представится, Джеймс Марч, ваш, как бы это… Кредитодатель, скажем пока так. Не торопясь, он подошёл ближе, и если издали этот ретро-модник выглядел даже где-то немного комично, то вблизи… Вайолет вся сжалась внутри, когда он приблизился к ней вплотную. Его чёрные, такие же как у Тейта, глаза явно несли на себе ту же самую печать зла. Только если у Лэнгдона это проскакивало на пределе, то тут тьма господствовала почти всегда. Да от него просто несло опасностью! Опасностью и даже смертью. Девушка сама не поняла, откуда и почему она это почувствовала, но её тело, не слушаясь предостережений разума, вдруг дало сбой. Оступившись назад, она бы упала, если бы мистер Марч не поддержал её за локоть. — Вы что, потрепали её по дороге?! — он зло сверкнул глазами в сторону Сэма и Пита. — Нет! Нет, хозяин, как можно! Нет! — они начали торопливо оправдываться почти хором, на два голоса, и Вайолет поняла, что не у неё одной душа уходит в пятки от его странной, угрожающей близости. — Ну? Скажите мне хоть что-нибудь, дорогая. Например, как вы намерены отдать свой долг? — Какой долг? — она робко попробовала отнять у него свою руку, но мужчина только крепче сжал её. Приятная улыбка озарила его бледное лицо, и изогнутая бровь дёрнулась вверх. — Долг в семьсот тысяч долларов, милая моя, которые так неожиданно оказались у вашего, как это выразиться… — щелчок пальцами в воздухе. — Да! Вашего будущего мужа, не так ли? Вы же собирались с ним в конце-концов узаконить ваши отношения или нет? Улыбаясь, он смотрел прямо ей в глаза, комично приподняв тёмные брови и всё ещё до боли крепко сжимая локоть девушки. — Я говорю о Тейте Лэнгдоне, понимаете, о чём я? И тут она поняла… То самое дело, про которое ей говорил Дэнди, и которое в тайне от всех напоследок успел провернуть Тейт, подстёгиваемый своей тёмной внутренней сущностью. Оно явно связано с наркотой, и теперь этот долг почему-то хотят получить именно с неё. Но почему?! — Постойте, я… — у неё сбилось дыхание, а мистер Марч, изобразив преувеличенное внимание, отпустил, наконец-то, её локоть и внимательно разглядывал её, засунув руки в карманы брюк. — У меня просто не может быть таких денег, я же не… — Кто она такая, вообще? — резкий вопрос, обращённый не к ней, прервал сбивчивую тираду девушки. — И что это за барахло? Джеймс Марч тронул носком лакированной туфли её наброски. — Она, вроде как, училась в Лос-Анджелесе, не то художница, не то на архитектора, мистер Марч. — Понятно, да ещё и выпила, кажется, немало, — поморщившись, мужчина, потеряв к ней интерес, подошёл к столику, заставленному различными ёмкостями с выпивкой. — Отдайте её Элизабет, она любит эдакое… — он покрутил пальцами в воздухе. -…когда кровь приправлена, гхм, «прекрасным». — Но, мистер Марч, тут звонила Айрис, ей требуются новые девочки, клиенты недовольны, давно не было новеньких, и она… — Я понял, — он почти выкрикнул эти слова, видимо, раздражённый тем, что ему перечат. — Ээ, ты не девственница, случаем? Джеймс, повернувшись к Вайолет, ткнул в её сторону стаканом для виски, сверля её подозрительным взглядом. — Что?! Я?! Да как вы, вы… Да что это вы себе позволя… — Понятно. Тогда везите к Айрис в бордель, чёрт с ней. Хоть сколько-нибудь, да отработает. Её бесцеремонно опять сгребли, и Вайолет, не успев ничего понять или сказать, опять очутилась в коридоре. Видимо, её приговор был явно неутешительным, потому что стиль общения с нею её тюремщиков кардинально поменялся. Один из них, как только они оказались в коридоре, тут же схватил её с гоготом за пятую точку, а второй, прихватив девушку за руку выше локтя, с силой поволок её по коридору, наплевав на то, что она, чуть не падая, спотыкается. Вот так. Когда кажется, что падать уже некуда, жизнь преподносит новые сюрпризы и роет яму уже на дне пропасти…