***
— Вай!!! Да что же ты… Денди, пыхтя, вытягивал её закоченевшее тело из озера, тихо ругаясь и постоянно оглядываясь на лес, откуда доносились крики Мисти и Кви, тоже бегущих от машины сюда. Что Вайолет не идёт за ними, они заметили только у самой машины, а потом этот не то взрыв, не то выстрел, распугавший всю живность вокруг и вызвавший адскую какофонию перепуганных птиц по всему лесу. Вайолет он не сразу нашёл, её просто не было видно, а когда всё же наткнулся на неё, то сначала с ужасом подумал, что девушка мертва. Она лежала в зарослях болотного ириса, глядя невидящими глазами в небо, и, кажется, не дышала. Совсем рядом догорало, тихо потрескивая, дерево, видимо, подожженное молнией. Теперь стало понятно, что так шарахнуло и, судя по всему, до смерти напугало Вайолет. Она всё же была жива, просто сильно замёрзла и ни на что не реагировала. — В дом, неси её в дом, Ден! — Мисти, перепуганная всеми этими событиями, схватила Вайолет за слишком бледные щёки руками и, прикоснувшись на секунду к её лбу своим, что-то быстро прошептала скороговоркой. — Кви, помоги ему! Бестолково толкаясь, они все вместе ввалились в её тёмную пустую хижину, и кто-то зажёг свечи. Девушку уже положили на кровать, и она, поморщившись, сильно закашлялась. Денди, присев у изголовья, тревожно всматривался в её глаза, пытаясь согреть её закоченевшие руки, а Мисти с Куинни о чём-то громко шептались в углу, заменявшем в этом домике кухню. — Ден, Денди… — очнувшаяся Вайолет вдруг резко схватила его за ворот, притянув к себе. — Это Тейт, Тейт… — Что?! — парень, подхватив её за плечи, приподнял девушку, путаясь в её длинных мокрых волосах. — Где Тейт, что ты несёшь, Вай? — Он пытался… — она сглотнула. — Он хотел убить меня, Денди… Потом Денди бесцеремонно оттолкнула Куинни, в руках у которой был стакан, наполненный до половины водой. И она, хмурясь и не глядя на Дэнди, который всё спрашивал, что это у неё там, осторожно поднесла его к губам Вайолет и проследила, чтобы она выпила всё до капли. — Всё, — негритянка выпрямилась и кивнула Мисти, которая стояла у них за спиной, нервно грызя ногти. — Дело сделано, а теперь пошли на хрен отсюда. Белая задница, дотащишь свою подружку до машины? А то скоро стемнеет.***
Вайолет посидела с Беном в уличном кафе, потому что сегодня было тепло и настроение, в общем-то, тоже было неплохим. Бен, правда, отметил, что его дочь какая-то рассеянная, но списал это на новое окружение и предпраздничную суету. Девушка и правда о чём-то постоянно задумывалась, хмурила брови и, когда их оживлённый разговор затухал, кажется, думала о чём-то своём. Она никак не могла вспомнить, что же такого произошло вчера к вечеру, и как всё было, и почему утром она опять проснулась в одной кровати с Дэнди Моттом. Он, кстати, не моргнув глазом, уверил её, что она: во-первых, прилично напилась; во-вторых — сама попросила, чтобы он лёг именно вместе с ней. — И что ты?! — Вайолет, всё ещё в пижаме и лохматая со сна, медленно и неотвратимо надвигалась на него, поставив руки в боки. — И ты опять полез ко мне в кровать, да?! — Да чёрт!!! — Денди не на шутку психанул, и его глаза забегали, что обычно говорило о том, что он вот прямо сейчас начнёт бессовестно врать. — А ты думаешь, мне всю жизнь, с самого раннего детства было легко на этом проклятом острове спать одному?! Дора на меня орала, когда я плакал в детстве, а маман сразу тащила к врачу или говорила, что поставит мне этот, б*я, клистир!!! Да мы с Тейтом всю жизнь спали вместе, если гостили друг у друга, и ничего такого, ясно тебе? — он шмыгнул носом и умильно, чисто по-Моттовски, улыбнулся. — Нууу, Вааай, ну не будь ты такой врединой, а? — Хрен с тобой, — Вайолет отвернулась от него и задумчиво почесала левую ладонь, которую почему-то легонько покалывало. — Напилась, говоришь? Странно, что-то я про это ничего не помню, — она поморщилась. — Отвезёшь меня в Академию? — Да не вопрос, щас перекусим — и мигом! Денди явно воодушевился, поняв, что девушка, вроде, поверила. Но Вайолет решила, что просто так она это дело не оставит. Потому что… Ей было слишком сильно не по себе. А с Беном они расстались на очень хорошей ноте, кажется, его очень порадовало отстранённо-расслабленное настроение дочери, и каждый подумал про себя, что они рады были друг друга увидеть, а теперь рады расстаться. После встречи с отцом Вайолет вернулась в Академию и, встретив там Мегги в холле, была искренне удивлена тем, что та откровенно пялилась на неё с каким-то не то чтобы превосходством, но вид у неё был такой, как будто она что-то такое знает или может при желании уличить Вайолет в чём-то. А вдобавок, до обеда, её пригласила к себе для беседы Корделия. — Вайолет, послушай… — за плечо её вдруг тронула Мисти. — Я могу с тобой поговорить сейчас? Девушка как раз открывала дверь своей комнаты, и блондинка подошла к ней сзади незаметно. — Да, конечно, — Вайолет улыбнулась. — Заходи, Мисти, я и сама хотела с тобой тут кое о чём посекретничать. Они зашли в комнату, и Хармон, с облегчением сбросив с ног тяжёлые ботинки, расположилась на кровати с ногами, кивнув Дэй на соседнюю, пока пустующую. — Знаешь, я и сама хочу кое-что прояснить, насчёт вчерашнего. Неожиданно Мисти поморщилась, как будто проглотила что-то горькое, когда услышала слова Вайолет. — А что такого было вчера? — Да Денди уверяет, что я напилась вдрызг и поэтому, якобы, ничего не помню, — девушка криво улыбнулась и пожала плечами. — Да вот только провалами в памяти я как-то не страдаю, да и с алкоголем в последнее время не очень. Мы же заезжали к тебе, в заказник, правда? — Нууу… — Мисти опустила глаза и пожала худенькими плечами, окутанными тёмной шёлковой шалью. — Ты знаешь, Вай, это уже дело прошлое, на самом деле, я хотела с тобой поговорить о том, зачем тебя вызывает Корделия, — она вдруг резко выдернула правую руку из широких складок своих многослойных бохо-одеяний. — Вот, смотри-ка сюда. И Вайолет, дёрнувшись, вскрикнула от неожиданности. На её руке лежал маленький серый комочек, и это была, мать её, настоящая, живая мышь. — Сполдинг тут травил мышей, этот же дом старый, и бедняжки так и норовят сюда забраться, — она поморщилась. — Попробуй-ка её полечить, ну? Она ещё жива. Её рука с землеройкой придвинулась ещё ближе к носу девушки, и Вайолет невольно поморщилась, отодвинувшись. Не то, чтобы она боялась мышей, нет, но мысль о их остреньких коготках, и то, что они могут ночью, к примеру, забраться к ней под одеяло — вот это внушало ей настоящий ужас. — Полечить?! — она развела руками. — Как это? Я не какая-то продвинутая ведьма седьмого уровня, да у меня вообще никаких способностей нет! Я — полный ноль, Мисти! — она вздохнула, покачав головой с сожалением. — Полечи-ка эту бедняжку сама, пока она не откинула лапки. — Нет, попробуй! — Мисти сузила глаза и заговорила тише, наклонившись к Вайолет. — Понимаешь, нужно тут кое-что выяснить, и чем мы быстрее разберёмся, тем проще будет выкрутиться потом. Ты же хочешь знать, на что ты способна? Ну, положи на неё руку и подумай, попробуй хотя бы, эй?! Вайолет, несколько секунд внимательно посмотрев на Мисти, наконец, решилась. Она положила руку на крошечный, ещё тёплый комочек и прикрыла глаза. Тейт тоже как-то раз подарил ей жизнь, а тут нужно всего лишь немного поправить, но… Ничего не произошло. — Так, хватит, — Мисти, убрав руку от Вайолет, поднесла мышонка к губам и, что-то шепнув, зажала моментально оживившееся животное между ладоней. — Так, кажется, я поняла. Ты можешь вытягивать силы и способности из другой ведьмы только, если она нападает и проявляет агрессию, так? — Что?! — Вайолет тряхнула головой, и её уже начало разбирать зло. — Да ты можешь нормально объяснить, что тебе от меня надо, а? — Ты — как магический пылесос, Вай, втягиваешь чужие способности и вроде как обучаешься тому, что умеет тот, кто проявляет к тебе агрессию, — Мисти ухмыльнулась и развела руками. — Не замечала у себя телекинеза, а? Особенно после того, как Монтгомери чуть не кинула в тебя столом на том ужине? Ну? — Постой, постой… Как-то раз, ещё в Бакстоне, в кабинете моего отца разлетелись бланки по всему кабинету, а тогда Мэг ещё не проявляла никакой агрессии, то есть мы виделись, но вела она себя тихо, и… — Не уверена, что не проявляла, ты просто не всё знаешь, дорогая моя, — Мисти смотрела на девушку прищурившись, как будто решая, стоит ли ей что-то сказать ещё, или нет. — Знаешь, Вай, я, кстати, вчера сделала одну вещь, о которой, возможно, потом пожалею, но другого выхода просто не было. Она вдруг наклонилась к Вайолет и схватила её за руки. — Ты потом поймёшь, что по-другому было просто нельзя, — она кивнула ей. — Когда всё узнаешь, потом. — Да что?! — девушка вырвала свои ладошки из тонких пальцев Мисти, схватив её саму за руки и сильно сжав их. — Что ты сделала такого вчера, Мисти?! — Сейчас это не важно. Сейчас важно то, что ты пойдёшь к Корделии, и она будет тебя кое о чём спрашивать. Ты — угроза для всех нас, Вайолет, вот в чём дело. Нет, слушай меня! — Мисти приложила палец к губам девушки, призывая её к молчанию. — Если кто-то из ведьм пытается навредить тебе, ты как бы обращаешь их энергию в обратную сторону, перенимаешь их способности, понимаешь, о чём я? Вот я вчера применила к тебе исцеляющую магию и ещё кое-что, но это не важно. И ты ничего не смогла перенять у меня, потому что я действовала из добрых намерений, а вот Монтгомери… — Мисти цокнула языком и покачала головой. — После того столотрясения она жаловалась Корделии, что заметно ослабела, силёнок-то у неё поубавилось, и именно после попытки навредить тебе. А ещё — ещё я не могу понять, почему в тот раз так сильно пахло озоном, как перед грозой? Тут девушка с показным недоумением развела руками. — И кто же забрал её магическую силу, а? — она толкнула разинувшую рот Вайолет. — Что молчишь? А Вайолет вспомнила, как тряслась тяжёлая хрустальная пепельница на столе у Констанс в Лореле, и ещё кое-какие мелочи — туман, сгущающийся рядом с нею, когда она грустила; ветер, рвущий всё рядом на части, когда она бывала вне себя… — Так… Так что же это такое?! — она, чуть ли не плача, опять схватила Мисти за кисти рук. — Что мне теперь делать с этим, Мисти?! — Не знаю, — девушка, глядя на неё с сочувствием, покачала головой. — Если ты останешься здесь, и если кто-то будет конфликтовать с тобой и дальше, Вайолет, всё это выйдет наружу. Тебе нужно постараться это скрыть от Корделии, да и от Миртл тоже. И я всё думаю, кто же мог наградить тебя таким даром, а? — она уверено кивнула самой себе. — Скорее всего, это сделал кто-то страшно могущественный и сделал он это с одной целью — чтобы ты могла выкачать из всех, кто посмеет тронуть тебя, всю магию, и в результате обескровить этот Шабаш, потому что без проблем и конфликтов жить невозможно. Оно, то, что вернуло тебе жизнь, знало, что ты окажешься именно здесь, понимаешь, о чём я? — И что, получается, я отняла силы у Монтгомери навсегда? Это… Да как такое, вообще, возможно? — Я не знаю, навсегда или на время, я бы поставила всё на то, чтобы лишить эту красотку всяких магических сил, но точно это никто сейчас не скажет. Запомни одно, Вай: будь очень осторожна, потому что, думаю, это рано или поздно заметит кто-нибудь ещё, и тогда неизвестно, как поведёт себя Верховная. Видишь ли, с Верховной шутки плохи… Они помолчали несколько минут, думая каждая о своём. — Не хочешь рассказать мне, что с тобою произошло там, откуда ты приехала, Вай? Я на твоей стороне. — Нет, Мисти, — Вайолет опустила голову и глянула на девушку исподлобья. — Думаю, на моей стороне давно уже никого нет.***
— Мы ещё не знакомы с таким видом магии, это, дитя моё, очень, очень необычно, — Миртл, кивая своей рыжей шевелюрой, натянуто улыбалась. — Конечно, мы слышали о таких способностях — умение призывать дождь, вызывать ветер и напускать туман… — она медленно и многозначительно кивнула, пристально глядя на Вайолет. — Так что же, мисс Хармон, возможно, мы ещё что-то не знаем? Нет ли у вас ещё каких-нибудь скрытых талантов? Девушка наморщила лоб, якобы стараясь вспомнить нечто очень важное. — Ну, вообще, я очень неплохо рисую, мой конёк — пленэрная живопись, то есть пейзаж с натуры, — она пожала плечами. — Я даже поступила в Лос-анджелесский… — Стоп. Хватит этого, — Миртл вдруг заговорила непривычно жёстко. — Разговор ведь совсем не об этом, дорогая моя. Помнишь, мы вместе с Делией приезжали в Бакстон, тогда оттуда просто несло какой-то старой, исключительно сильной магией, и мы даже навестили тебя в местной больнице, да? — Ну да, посмотрели на меня, а потом решили лучше убраться оттуда, бросив всё на самотёк, — Вайолет покачала головой, с укоризной переводя взгляд с Корделии на Сноу. — А ведь я вас тогда приняла за приставов ювенальной службы, думала вы меня в реабилитационный центр хотите забрать. А вы просто сбежали, почувствовав угрозу, бросив и меня и свою студентку Монтгомери — так дело было? — Когда речь идёт о выживании Шабаша, то годятся все средства, дитя. Мы — вымирающий вид, дорогая, и для нашего общего блага все средства хороши, — Миртл тряхнула кудряшками и поправила свои очки. — Да если бы была нужда, мы бы сами сожгли вас на главной площади того паршивого городка, уж поверь мне! Я сама всходила на костёр два раза, и оба раза — ради общего блага, по своей воле, и ты должна… — Миртл? — её мягко отодвинула в сторону Корделия, прервав поток пламенной речи. — Позволь, я сама поговорю с Вайолет. Что ты знаешь о создании нашей общины ведьм, именуемой Шабаш? — Процесс над Салемскими ведьмами? — девушка пожала плечами. — Так это все знают, по Дискавери постоянно идут документальные фильмы. — Не совсем так, — Верховная улыбнулась девушке, и Вайолет подумала, что у неё действительно очень милое лицо. — Я говорю о первой Верховной, самой могущественной ведьме, которая и создала первый Шабаш на этой земле. Кстати, она как раз оттуда, где ты жила в последнее время, с Внешних Отмелей. Она умела то, что уже никому не подвластно: управляла стихиями, подчиняла себе всё живое и неживое тоже. Целая колония первых поселенцев на Роаноке была ею обращена в сонм призраков, и её могущество удерживало их среди живых долго, очень долго. — Я знаю про это, можете не рассказывать, — не удержавшись, Вайолет презрительно передёрнула плечами. — И что же эта Верховная? — Её звали Ската, и с тех пор такой силой не обладал никто, — она сделала многозначительную паузу. — До последнего времени. Что-то там, на отмелях, пробудилось и как будто притянуло нашу магию туда, а потом, совершенно неожиданно, это ощущение присутствия силы пропало, просто исчезло без следа! А ведь мы уже было решили, что это сама Ската возродилась, потому что больше не на что было даже подумать, не демон же вылез из самого Ада! А сейчас, вот уже два месяца, как силы каждой ведьмы в этом шабаше как будто идут на убыль, мы слабеем, Вайолет, — неожиданно она протянула девушке руку. — Дай-ка мне свою левую ладонь. Секунду поколебавшись, она протянула Корделии свою руку, и та, раскрыв её пальчики, указала Вайолет на её шрам. — Знаешь, как это раньше называлось, в Средние века, например? — Шрам, рубец? — девушка в недоумении пожала плечами, отметив про себя, что ей стало как-то не по себе. — Нет, дорогая. Тогда бы это назвали печатью Дьявола, не иначе, или его меткой. Обычно считалось, что такое или подобное этому клеймо носит на себе тот, кто заключил с ним сделку. — Но я ничего с ним не заключала!!! — сначала девушка ляпнула это, а потом испуганно отпрянула от Корделии, выдернув заодно и свою руку. — И я в этом не сомневаюсь, — Верховная и Миртл ухмыльнулись, переглянувшись друг с другом. — Видишь ли, кто-то рождается ведьмой, потому что этот дар передаётся по материнской линии, и в очень редких случаях приобретают эти способности, — взгляд Корделии вдруг потяжелел, и Вайолет стало неуютно. — Ты, Вайолет Хармон, вряд ли из рода ведьм, как и наша первая Верховная, Ската. Ничего нам не хочешь рассказать? Девушка с трудом сглотнула, потому что во рту вдруг стало слишком сухо. — Мне нечего рассказывать вам, — девушка вдруг психанула, повысив голос и разведя руками. — Уж не думаете ли вы, что я — это неудачная реинкарнация вашей первой Верховной, которая пришла выкачать из вас все «волшебные» силы вместе с потрохами?! — Я так не думаю, — Верховная покачала головой, всё ещё глядя на девушку слишком тёмными, холодными глазами, как будто пытаясь прощупать её с помощью своих способностей. — Когда мы приехали на тот остров, Хаттерас, то от тебя, дорогая, просто несло тяжёлой, древней магией, хотя сама ты тогда явно не была её источником. А на днях мы убедились, что ты, как бы это сказать, несколько преуспела в этом деле. Так что, ничего не скажешь? Вайолет лихорадочно соображала, о чём она говорит. О том, что Монтгомери пожаловалась на то, что потеряла свои способности? Или, всё же, эти непонятные фокусы с туманом и ветром, которые для неё самой были совершенно необъяснимы? А вдруг они что-то знают, о чём она молчала, например, про невозможную, фантастическую историю Вирджинии Дэйр и странную, противоестественную привязанность к ней древнего, как сама Земля, демона? Все эти мысли, видимо, запросто читались на её лице, и Корделия, которая уже не была милой и располагающей к себе молодой женщиной, смягчилась. Её лицо как будто просветлело, и она, тронув Вайолет за плечо, тихо ей сказала: — Ладно, на сегодня достаточно, но, думаю, ты поняла мою мысль. Мы должны быть откровенны друг с другом, без этого ничего не выйдет, Вайолет. Мы не сможем тебе помочь, а ты не вправе будешь рассчитывать на помощь Шабаша, вот в чём дело. Подумай над этим, и как только захочешь поговорить, сразу сообщи, ладно? Вайолет, выходя из кабинета Верховной, чисто физически ощущала на себе тяжёлый взгляд двух ведьм, глядящих ей в спину, и невольно вспомнила похожее ощущение, полученное ею на болотах у Мисти… — Я почувствовала следы заклятья Забвения памяти на ней и совсем свежие, — Корделия Фокс, медленно качая белокурой головкой, повернулась к Миртл Сноу, которая, вытянув длинную, как у гуся, шею, смотрела вслед ушедшей девушке. — Что-то там у них происходит, Миртл, и мне это не нравится. Совсем не нравится… — Да, дорогая, хотела тебе сказать. У этой засранки, у Монтгомери, вроде дела поправились, — Миртл с явным сожалением скривила губы. — Так что в ближайшее время эта негодяйка опять вполне плодотворно может и дальше делать свои гадости. — Хм, это обнадёживает, — Верховная ведьма встала, поправив и так безупречно сидящую на ней белоснежную блузку. — Значит, возможно, всё это — временные трудности, и избавляться от этой Хармон всё же не придётся. Хотя… Мы ещё подумаем над этим вопросом.***
— Ну, Вай, умение падать в твоём положении — просто неоценимо! — ещё один шаг назад, молниеносное движение — и девушка уже констатирует, что спортивный зал, мелькнув своим потолком и окнами перед её глазами, перевёрнут на бок. Вернее, это она, перелетев через Роберта, оказалась на мягком, со специальным покрытием, полу. — Оох… — девушка с трудом встала не без помощи своего довольного тренера. — Ну, так что скажешь? — Ты слишком расслаблена, Вайолет, — одёргивая на ней задравшуюся спортивную майку. — Другим этого наоборот, не хватает, а у тебя прямо на лицо гипотонус. А вообще, мышцы есть, да и кости на месте, так что всё нарастёт, что полагается. Они уже занимались полтора часа, сначала Роберт определил девушку на тренажёры, «для разогрева», а потом, когда у Вайолет уже от усталости подкашивались ноги, пошли в борцовский зал, где её учили падать и ставить блоки. — А ещё нападай первой, когда выхода нет. Потому что задел на победу всегда круче у того, кто первым начал, а не у того, кто настроен только на оборону, потому что если только защищаться — сто пудов продуешь, сечёшь? — Роб ткнул её в плечо. — И вообще, мой совет — не бежать от опасности, вернее, не всегда нужно бежать. Иногда, увидев только твой настрой драться до последнего, противник сам пасует — но для этого нужен, мать его, опыт. Вайолет опять глянула на своего тренера искоса. Неожиданно из неуклюжего, мышцастого увальня Роберт Торен в спортивном зале превратился в гибкого, с молниеносными движениями спортсмена, и она не могла придти в себя от удивления. Оказывается, сёрфинг — это только его увлечение, на самом деле в своём колледже по спортивной медицине он специализировался, как тренер, именно на видах борьбы. И теперь, его стараниями, девушка понимала, что завтра почувствует себя настоящим инвалидом. — И долго так? Торен ухмыльнулся. — Это как «так»? — Ну, твои тренажёры, умение падать, и далее, — Вайолет развела руками. — Вот что мне делать, если завтра на меня в тёмном переулке маньяк нападёт, а? Предложить ему лечь под один из твоих тренажёров? — Для начала, не фиг шляться по тёмным углам, — Роберт вдруг кивнул, серьёзно нахмурившись. — Но, если уж сильно потянет в тёмную подворотню, зови меня, я тебе составлю компанию. Или, может быть, придумаем что-нибудь поинтересней? Вайолет, уже направляясь в раздевалку, так как время заканчивалось, через плечо оглянулась на Роба, скептически хмыкнув. А он, в свою очередь, окинув её тощий зад оценивающим взглядом, довольно усмехнулся сам себе, подкинув в руке ключ от своего байка. Девчонка ему, вообще-то, всегда нравилась. На контрасте, так сказать, потому что такой у него ещё не было. Художница, то-сё, но лучше уж держаться от неё подальше, на приличном расстоянии, потому что и он раньше побаивался Лэнгдона. Пока на расстоянии, а там видно будет. Вся эта история на островах до сих пор настораживала, к тому же, там погиб его друг.***
Время ужина, она, как обычно, прогуляла. Да и жевать безвкусную еду под испепеляющим взглядом Монтгомери — перспектива так себе. Наперекор призывам своего тренера избегать тёмных подворотен, Вайолет как раз туда и тянуло. Она специально завернула во Французский квартал и выбирала маршрут с самыми тёмными улицами, без иллюминации. Ноги сами несли её куда-то, один раз она всё же присела в одном уличном кафе, где играла живая музыка, естественно, джаз, и в основном немногочисленные посетители были темнокожими. Полная негритянка пела свою музыку, и многие прямо в процессе исполнения аплодировали ей, видимо, отмечая какие-то особенно удачные пассажи. На Вайолет никто не обращал внимания, но она почему-то чувствовала себя здесь лишней. Да и не только здесь. В воздухе медленно таял сигаретный дым, было влажно и пахло сыростью. Невольно вздрогнув, девушка вдруг поёжилась, вспомнив, как совсем недавно холодная вода покрывала почти всё её тело на мелководье, а бледные ирисы тихо качали своими головками… Кажется, что-то такое ей снилось, вот в чём дело. Она очень устала, ноги после занятия гудели, и сильно хотелось спать. Расплатившись за кофе, Вайолет потащилась в направлении Академии, ну, или ей так казалось. Какая-то тоска всё не покидала её, и надежда девушки на то, что хотя бы физическая усталость позволит ей немного забыться, не оправдалась. Захотелось покурить, и она, присев на облезлую лавочку около какой-то длинной, обшарпанной стены, закурила. Здесь было темно и совсем тихо, звуки джаза с трудом проникали сквозь напитанный влагой сырой воздух, и туман медленно смешивался с дымом её сигареты… — Ты, наверное, заблудилась, дорогая. Вайолет, чуть не подпрыгнув на месте, подавилось дымом. — А, чёрт, а откуда вы тут взялись?! — она быстро оглянулась, выпрямившись. — Простите, миссис, но вы меня порядком напугали. — Ничего, ничего, обычное дело. Это была красивая, статная негритянка с длинными, какими-то совсем не по-негритянски волнистыми волосами. Она была в чём-то длинном и цветастом и, вздохнув, присела рядом с Вайолет. — Не угостишь сигареткой? — Да, пожалуйста, — Вайолет протянула ей пачку Винстон и свою зажигалку. — Вообще, кажется, я действительно заблудилась. — Да уж, видно, что ты не местная, — глубоко затянувшись, женщина покосилась в её сторону. — Местные этот паршивый угол по вечерам не жалуют, знаешь ли, да и днём никого, кроме туристов, не бывает. Они немного помолчали. — Ладно, мне пора, — Вайолет встала и, с трудом разогнувшись, повернулась к женщине. — Не подскажите, как мне пройти к Джексон Авеню, на пересечении с Колизей стрит, это… — Я знаю, что это, — она выпустила струю дыма, прикрыв крупные, поблёскивающие в темноте глаза и глубоко вздохнув. — Как твоё имя, девочка? Меня можешь звать Мари. — Вайолет, — девушка повернулась лицом к Мари и всё ждала ответа на свой вопрос. Она красивая, это видно даже в темноте, но, если такое бывает, слишком бледна для представителя негроидной расы, да и намного постарше будет, чем ей показалось на первый взгляд. — Хм, вот так запросто сказала мне своё имя? Ну, что ж, на ловца и зверь бежит, — Мари открыла глаза и ухмыльнулась. — Чему же там тебя учат только, а? — Вы первой представились, а что тут такого? — Вайолет замялась. — Я, конечно, понимаю, что выгляжу глупо одна в этом тёмном углу, да ещё и в мало знакомом городе, но я тут учусь и, действительно, совсем недавно. Простите, но вы не могли бы показать мне дорогу, уже… — Да-да, тебе уже пора, Папа Легба* заждался… — она вдруг встала и резко вытянула руку вперёд. — Иди по этой улице прямо, выйдешь на Гьюлейн авеню и там возьмёшь такси, не советую ходить одной в такое время. Во Французском квартале лучше не брать таксистов, дорого выйдет. Поблагодарив Мари и уже двинувшись в указанном направлении, Вайолет вдруг остановилась. Что-то тут не так, мать вашу… — А при чём тут этот Папа… Легба? Постойте, и что вы там про моё имя говорили? Она, говоря скороговоркой, обернулась. Но позади неё совсем никого не было, стояла облезлая скамья у старой кирпичной стены с потёками влаги по облезшей штукатурке, было всё так же темно, и туман тихо наползал откуда-то снизу. Пожав плечами, Вайолет двинулась туда, откуда звучала музыка, оставляя за спиной длинную стену, которая отделяла мир живых от таинственного мира мёртвых, потому что там, за стеной, было самое старое кладбище Нового Орлеана, носившее название Сент-Луи.*****
Внутри особняка было тихо, дверь ей открыл невозмутимый и традиционно молчаливый Сполдинг, и Вайолет, вежливо с ним поздоровавшись, завернула на кухню. Эта Мари, что-то знакомое, мать её… Мари Лаво?! Усмехнувшись, Вайолет рывком открыла холодильник. Историю о краткосрочном союзе предпоследней Верховной Фионы Гуд и Мари Лаво она, конечно, слышала, но они обе уже мертвы, а в призраков она больше не верила. Хватит этого дерьма. На всю оставшуюся жизнь достаточно. — Привет, проголодалась? Девушка на секунду прикрыла глаза и поморщилась, сразу узнав её голос. — И тебе привет, Мэг. Мегги Монтгомери, почему-то довольно ухмыляясь, плеснула воды из бутылки, стоявшей тут же, в высокий стакан и присела за стол. — Что-то ты сегодня припозднилась. Где гуляла? — Не важно, да тебя это, думаю, на самом деле не волнует, правда? Вайолет взяла хлеб и сыр, намереваясь сделать бутерброд с чаем. А Мэг, сидя за столом, медленно крутила свой стакан, разглядывая девушку. — Не волнует, тут ты права. Но кое-что другое, меня, всё-таки, знаешь ли, взволновало, — она опять ухмыльнулась, наклонив голову к плечу. Её длинные, осветлённые пряди скользнули по хрупким плечам в тёмной одежде, и она улыбалась Вайолет с каким-то лукавством, как будто хотела сообщить ей некую тайну или забавный секрет. Теперь девушка совсем не казалась Хармон красавицей. Её крупный, с белоснежными зубами рот, ярко раскрашенный красной помадой, выглядел сейчас хищным, а её стройность вблизи казалась угловатой. — Я тут прослышала, что тебе вчера, вроде как, промыли мозги, да? — Что?! — Вайолет, поставив на огонь кофейник, резко повернулась к Монтгомери, нахмурив брови. — Какие мозги, о чём это ты? — Заклятие памяти, так называется. Или Забвения, не важно, — Мэг ей подмигнула. — Я могу с этим делом тебе немного помочь. В смысле, сделать так, что ты вспомнишь, что тебе помогли забыть. — И зачем это тебе? — Вайолет полуприсела на столешницу, чувствуя, как ноги от волнения вдруг как-то ослабели. Чёрт, и ведь она чувствовала что-то подобное, что ощущения от вчерашнего дня какие-то не такие, конец вечера и правда был как будто смазан в памяти. — Зачем тебе делать это для меня? — Хороший вопрос. Не переживай, это, естественно, и в моих интересах тоже, — Мэг перестала улыбаться и наклонилась над столом. — И в твоих, кстати. Мисти тебе удружила, ну, или Куинни, уж точно не скажу, но это они постарались. Так что, как насчёт немного оживить впечатления? Девушка решительно протянула Вайолет тот самый бокал, который сжимала в руке во время их разговора. — Ладно, соглашусь, освежить воспоминания мне бы не помешало, — Хармон села напротив Мегги, вдруг решившись на одну аферу. — Только у меня будет одно условие, если уж ты так хочешь прочистить мне мозги, а ты ведь этого хочешь, правда? Мегги утвердительно кивнула, не сводя с неё глаз. — Я кое-что хочу для себя понять и обязательно выпью вот это… Позже, — Вайолет ткнула пальцем в сторону стакана. — Если ты мне ответишь на пару вопросов. — Это ещё смотря, какие вопросы, — Мегги, вальяжно откинувшись на спинку стула, закинула ногу на ногу. — Ты задавай, излагай, а я тогда подумаю, стоит ли оно того. — Ладно, — Вайолет была уверена, что в этой воде ничего плохого нет, просто наговорённая вода и всё, на лекции Миртл подробно об этом рассказывала, но вот зачем это нужно Мэг — вот это вопрос. Ну, не попробуешь — никогда не узнаешь. — Я хочу знать, откуда у тебя эти эм… Способности, — девушка усмехнулась и покачала головой, глядя на Монтгомери с известной долей скепсиса. — Ты такая, типа, родилась, или…? — Или, — Мэг сделала выразительное движение бровями, положила руку на стол и, чётко отбивая ритм ярко-красными ногтями, затем заговорила, глядя прямо в глаза Вайолет. — Нет, я была именно такой, какой ты меня себе и представляешь, Вайолет, — она пожала плечами. — Никаких особых талантов — ни к рисованию, ни способностей к учёбе, как у Тейта. И вот, представь себе — вы с ним постоянно у всех на глазах таскаетесь друг за другом, и он не смотрит на девчонок, своих ровесниц, а всё внимание только тебе — ничем не примечательной страшненькой сопле. Ах, ну, как же! Ты же, мать твою, художница, талант, все дела, — Мегги достала сигарету из пачки, но, подумав, сунула её обратно. — И что же прикажешь делать мне? Любоваться на вашу идиллию и дальше пускать слюни в сторону самого красивого парня в школе, на которого я безнадёжно залипла? Нет, я, знаешь ли, не из таковских. Она резко встала и подошла к тёмному окну. — Уже тогда мне нравился Тейт, и нравилось то, что было между вами, — она приоткрыла окно, впустив внутрь шум ночной улицы, и всё же закурила. — Да, я ревновала до сумасшествия. Он не просто мне нравился, это было… как наваждение, и я сделала кое-что. — теперь она повернулась спиной к окну, глядя прямо на Вайолет широко открытыми, невидящими глазами. — Я хотела приобрести необычные качества, получить Тейта и при этом знать, что происходит на острове, и что вы все скрываете от меня. И у меня всё получилось, знаешь ли. Мне помог Папа Легба. — Это… Это же что-то из культа Вуду, это… — на голове у Вайолет, кажется, зашевелились волосы. — То есть ты должна была принести ему в жертву… Мегги медленно кивала в такт её словам. — Всё верно. Приличный кокаин, все дела и, конечно, невинная душа. В жертву была принесена Адди, Аделаида Лэнгдон, Папа сам выбрал её. И я получила всё, что хотела, — она неглубоко затянулась. — Ну, тогда я думала, что получила. Пока не приехала ты. Вайолет медленно встала, чувствуя, как кровь медленно приливает к голове. Убить? Нет, так не пойдёт, да и кишка тонка. Она видела, что Мегги, делая очередную затяжку, очень внимательно на неё смотрит, видимо, ожидая каких-то действий. Просто провокация — Вайолет нападает первая, Монтгомери доблестно защищается — и, слегка не рассчитав сил, оу, совершено случайно! Прибивает неопытную, начинающую ведьму столом, к примеру. Да не важно, чем. Они смотрели друг на друга, буквально пожирая глазами. Неожиданно окно, спиной к которому стояла Мэг, открылось с громким хлопком, распахнутое ветром и ощутимо толкнуло ту в спину. — Твою мать!!! — Мегги отскочила в сторону, пытаясь потрогать свою спину. — Да что же это за… Она не договорила, а Вайолет всё отчаянно пыталась понять, какого же чёрта тут происходит, и зачем Мегги понадобилась вся эта байда со страшными откровениями и с возвращением памяти. Да, это попытка спровоцировать драку, потому что пока Вайолет гораздо слабее её. Решившись, она схватила стакан, наполненный наполовину, который так и стоял на столе, и залпом его осушила. И ничего не произошло. Совсем ничего…