***
В комнате, явно предназначенной для прислуги, места было мало, но всё же был небольшой душ и кое-какая мебель. Окно было совсем небольшим, да ещё и с решёткой, и оно выходило на оборотную сторону дома, где был расположен сад, состоящий из старых дубов, которые вдали заканчивались вполне ожидаемым образом — заболоченный лес. Видимо, без болот тут никуда. Устав переживать и гадать о своей дальнейшей судьбе, а так же запретив себе думать о том, что там с Тейтом, девушка приняла душ и, проигнорировав чистый полотняный халат огромных размеров, опять надела свою так неуместную тут одежду — платье в пайетках и узкие джинсы. Она уже пристроилась прикорнуть на узкой кровати и подумать о своей печальной участи, но тут повернулся в замке ключ, и Вайолет, в ужасе подскочив, села. Сердце лупастило, как сумасшедшее, и когда на пороге появился тот самый обритый на лысо человек с подносом, она перевела дух. — Добрый день, дорогуша, — поднос с едой и бутылкой минералки был поставлен на стол. — Приятно познакомиться, я — Лиз, можешь меня звать так. Стоп!!! Молчи и слушай меня! Как только девушка открыла было рот, вперёд был выставлен указательный палец с ярко-красным маникюром на длинном ногте. — Твоё имя я не хочу знать, я вообще ничего о тебе не хочу знать, понятно?! — она, а это, судя по одежде и по макияжу, всё же была женщина, тяжко вздохнула, сокрушённо качая головой и глядя с сожалением на Вайолет. — Я, возможно, познакомлюсь с тобой поближе денька через три, если ты ещё будешь… Ну, и если сама этого захочешь. Не обижайся, но не хочу к тебе привыкать, да и я, к тому же, совсем не любопытна. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом девушка всё же заговорила первой. — То есть, вы думаете, что меня быстро убьют? — Ничего про это не знаю и не хочу знать! — Лиз, зажмурив глаза, затрясла головой. — Это дело твоё и хозяина, и я тут не при чём. Мне велено отнести тебе еду и сообщить ещё, что ты ужинаешь с ним, с мистером Марчем, понятно? Я вечером за тобой зайду, и это… Это вся одежда, которая у тебя есть? Ты без вещей? — Вещей?! — девушка усмехнулась. — Да вы смеётесь? Каких ещё вещей? Меня притащили сюда ночью два бандита, а этот ваш, хозяин, он вообще меня хотел отправить в бор… — Всё-всё! Я ещё раз повторяю, это не моё дело, понятно тебе?! — резко развернувшись на каблуках, Лиз грациозно удалилась, хлопнув дверью и щёлкнув замком, а Вайолет ничего не оставалось делать, как прилечь на кровать и попробовать подремать. Никакой еды она не хотела, только выпила залпом бутылочку воды. Потому что она себя чувствовала очень, очень уставшей. Перед её глазами всё ещё кричал этот странный и одновременно страшный человек, зачем-то закрываясь белоснежной рубашкой. Обычно так делают люди, чего-то стесняющиеся или скрывающее нечто, чего не стоит показывать посторонним. Но с этим парнем, кажется, было всё в порядке, да он вообще, если бы не эти гангстерские прибабахи и ретро стиль, был бы красавчик. Сон уже смежил её веки, она медленно проваливалась в дремоту, наблюдая в своём уставшем сознании разные сумбурные картины: смеющийся Папа Легба, курящий одну сигару на двоих с мистером Марчем; Томасина Уайт, о чём-то толкующая с Дэнди, который упрямо тряс головой, и горько плачущая Мисти, из волос которой, одно за другим улетали, кружась, мелкие пёрышки. А в проёме двери, освещённый пламенем свечей, стоял по пояс обнажённый Тейт, похожий на греческое божество и смеялся, смотря сверху на лежащую перед ним Мегги…***
— Эй, мисс, вставай и одевайся! — её аккуратно тормошили за плечо. — Уже пора, хозяин не любит, когда опаздывают. Не в твоих интересах, дорогая, злить его сразу. Это была всё та же Лиз, явившаяся за нею. Вайолет села на своей узкой кровати, с удивлением отметив про себя, что за окном уже почти стемнело. Значит, спала она минимум часов шесть и теперь чувствовала себя гораздо лучше, к тому же чувство голода заметно обострилось. — Ну, как ты? Готова к своему, гхм, дебюту? Наденешь вот это, и возражения не принимаются, — на ручку двери Лиз повесила нечто жемчужно-бежевого цвета, расшитое бисером и украшенное бахромой. — Эй, я вам что, кукла? — Вайолет уже встала и, скривившись, оглядела предлагаемое ей платье. — Он же… Да он же просто хочет меня замочить, не так ли? Или поиметь, а потом замочить, ну, или наоборот, — она пожала плечами. — И что, упаковка так важна? — Ничего не желаю слушать!!! — Да, да, да. Протяну три дня, а потом пообщаемся, всё понятно. — Ты слишком уж уверена в себе, дорогая, вот что я тебе скажу, — Лиз, прищурив накрашенный глаз с ярко-синими тенями, окинула девушку оценивающим взглядом. — Считаешь, наверное, что жизнь тебя бортанула, и теперь гори всё синим пламенем, да? — она хмыкнула, качнув гладкой головкой. — Видала я тут разных персонажей на твоём месте, и поверь уж мне, многие из них были с понтами покруче твоих. Только потом, рано или поздно, каждый из них приходил к одному выводу: что жизнь всё же стоит того, чтобы за неё бороться, а красивая смерть ещё никому на самом деле не добавила очков, — она вытянула длинный палец в сторону девушки. — Поверь мне, трупы не так красивы и горды, и кайману в нашем аквариуме всё равно, кого ему подадут на ужин: упрямого дурака или жалкую подлизу. Приди в себя, пока ещё не поздно, и перестань тут выпендриваться! И постарайся понравится хозяину. Если разозлишь его, не успеешь опомниться, как он… — она выразительно провела пальцем поперёк своей длинной, как у гуся, шеи. — И все дела. Прищурив глаза, Лиз покачала головой, опять окинув растерявшуюся Вайолет долгим взглядом. — Так что, вот тебе мой совет: надевай это и поменьше гонору. Вот так-то. Лиз ушла, а Вайолет ничего не оставалось делать, как по-быстрому умыться, пожевать какую-то остывшую еду с подноса и влезть в свободное платье в стиле начала двадцатых годов прошлого века, оборвав на пластиковой ниточке ценник. Как раз под стать стилю и вкусу маргинального хозяина этого дома, очень дорого и аляповато. Сидело оно не так уж и плохо, было коротковато, но это скрадывала длинная бахрома, украшавшая ассиметричный низ. В самый раз, чтобы лихо отплясывать линди-хоп*. Поморщившись, Вайолет вдруг вспомнила свои вчерашние подвиги в клубе, и ей стало неловко. Кажется, она там ко всему прочему и набралась неслабо, хотя этим утром ей было плохо совсем не поэтому, вернее, это не было единственной причиной. И всё же, что такого этот мистер Марч прикрывал своей рубашкой, крича на неё и горничную в своей спальне? Оглядывая себя в маленьком овальном зеркале ванной комнаты, девушка сделала несколько выводов для себя: Первый. Кажется, она попала в одну из самых хреновых переделок за последнее время, не считая ночи Кровавой луны, того вечера на болоте у Мисти, и… ох. Второй. Скорее всего, живой ей отсюда не выбраться, и рассчитывать, что её быстро найдут, не приходится. Третий. Если она понравится… эээ, да, именно так, понравится мистеру Марчу, возможно, этот маньяк убьёт её не сразу. Что бы это не значило. Чулки и туфли завершили её образ, и скоро в дверь заглянула недовольная Лиз. Они прошли по скупо освещенному коридору второго этажа и спустились по широкой лестнице с ковровым покрытием вниз, в столовую-холл. Тут Вайолет осталась одна, свет и здесь был неярким, и свечи в бронзовых подсвечниках освещали только накрытый стол. В почти погасшем камине потрескивали гаснущие угли, добавляя свои красноватые отсветы на стены почти тёмной комнаты. Обстановка была явно под ретро, и модерна уже не ощущалось. Колониальный стиль конца девятнадцатого века, что-то подобное было популярным и на Внешних Отмелях: мебель, обтянутая вышитым шелком, и позолота. Девушка осторожно тронула тяжёлую портьеру, висящую у высокого окна, ткань явно была недешевой и натуральной. Вообще, тут было красиво, хотя и мрачно, но скорее всего, это были её личные ощущения, напрямую не связанные с этой нарочитой роскошью. — Китайский шёлк, если тебя интересует, конечно, — мистер Марч, улыбаясь, стоял у входа в безупречно сидящем на нём тёмном костюме, поигрывая не раскуренной сигарой. — Выпьешь? — Нет, спасибо, не хочется, — Вайолет ответила слишком поспешно и почувствовала, как ладошки моментально стали влажными. — Ах, ну да, тебя же ещё после вчерашнего не отпустило, наверное, не правда ли, дорогая? Ночные излишества дают о себе знать поутру, сам прекрасно знаю. Он явно издевался, намекая на их вчерашнее жутковатое знакомство, случившееся сразу же после её посещения злополучного клуба вместе с Робертом. Где он сейчас, интересно? Ищет ли её, Вайолет? И что сейчас делает, к примеру, Тейт? От этих мыслей ей лучше не стало, и к горлу поступил ком, ничего хорошего не предвещающий… Нет, она себе запретила об этом думать, к чертям, хватит. Нужно сосредоточиться на том, что грозит ей прямо сейчас. Вайолет резко повернулась к центру комнаты и оказалась лицом к лицу с Джеймсом Марчем. Вот это глаза, боже… В его тёмных зрачках, с какой-то то сумасшедшей искрой, можно было, пожалуй, запросто утонуть, если бы не одно «но». Безумие?..или азарт? Или всё же опасное расстройство психики? Возможно, просто полутьма комнаты и мерцающий свет свечей создавал такую игру света и тени, но Вайолет первая отвела взгляд. Он молча сделал жест, приглашающий девушку занять место у стола и даже отодвинул для неё стул с высокой спинкой. Аккуратно придвигая стул, когда она присела, он как будто на долю секунды наклонился к её волосам, вдохнув их аромат, или ей так показалось… В любом случае, девушка была очень испугана и, вытянувшись, как струна, следила за ним напряжённым взглядом. А мистер Марч проследовал к небольшому столику-бару, где плеснул из тяжёлого графина янтарной жидкости в два хрустальных стакана. Один через мгновение оказался перед Вайолет, а сам хозяин дома, не торопясь, подошёл к проигрывателю и, поставив на него виниловую пластинку, проследовал к своему месту на другом конце длинного стола, ровно напротив девушки. Тихо заиграл какой-то джаз, судя по характерному шуршанию иглы, это была очень старая аппаратура и не менее древняя музыка. Старый орлеанский джаз или что-то похожее на него. — Оливер Кинг, как тебе? Вайолет, опустив голову, рассматривала плетение шёлковых нитей на белоснежной скатерти, и в ответ она лишь неопределённо пожала плечами. — Кстати, если ты выпьешь немного бурбона*, поверь, станет легче. Я даже настаиваю на этом, — мистер Марч пробормотал это, не глядя на неё и прикуривая свою сигару от массивной металлической зажигалки. — Как ты относишься к кукурузному виски? — Я… я пью только яблочный сидр, — промямлила Вайолет. — Что? — он, усмехаясь и свободно усаживаясь на своём стуле, выпустил клубы синеватого дыма. — И вчера ты тоже с сидром пошалила, да? Музыка с пластинки, издавая приятные, не очень чистые звуки, легко заполняла все уголки просторной, полутёмной комнаты, придавая какое-то странное, неожиданно уютное очарование этому необычному вечеру. Сигара пахла приятно, не то что обычный сигаретный дым, и Вайолет совершенно неожиданно про себя подумала, что когда он улыбается, то его лицо странным образом меняется — даже этот сумасшедший огонёк в глазах становится привлекательным! Не говоря уже о том, что во взгляде мистера Марча тогда появлялось какое-то неуловимое, как будто чем-то знакомое тепло, обволакивающее девушку и как будто предназначенное только ей. «Кажется, это называется стокгольмский синдром**», мать его», — Вайолет, нервно сглотнув, опять опустила глаза и взяла хрустальный бокал со стола в дрожащие пальцы. — Стоп-стоп! — он, чуть нахмурившись, сделал в её сторону неопределённый жест тлеющей сигарой. — Ты ведь умеешь это пить? Это же совсем не сидр! — Нет, я никогда… — Понятно, — он кивнул с таким видом, как будто его только что попросили рассказать историю внесения первой поправки в Конституцию Конгрессом. — Тогда слушай: выдох. Потом делаешь глоток, только один глоток! — и сразу вдох, через нос и рот, и не вздумай наоборот! Многие считают, что глотать нужно только после вдоха — но вот, что я тебе скажу, милая моя Вайолет, — это не для дебютантов! — приподняв красиво изогнутые брови, мужчина взял свой бокал и отсалютовал им ей, тут же обаятельно улыбнувшись. — И возьми дольку апельсина, тебе может пригодиться, дорогая. Ну? Опять вопросительно приподнятые брови и приглашающий к действию жест бокалом. Вайолет молча смотрела на янтарную жидкость, которая заполняла её бокал на четверть. Кажется, горькую пилюлю пытаются подсластить, или, скорее всего, это он так развлекается. Красивое, совсем новое платье, дорогая выпивка — а потом реки крови и, скорее всего, банальное насилие. Она глянула поверх своего стакана на мистера Марча, который внимательно следил за нею. И он опять ей улыбнулся, и даже кивнул… И, чёрт возьми, сейчас она готова была поклясться чем угодно, в этот момент он вдруг показался девушке страшно похожим на Тейта. Конечно, он старше, и если бы только волосы не были так убраны и темны, то тогда… Ком опять подкатил к самому горлу, в глазах и носу защипало, и… Резко выдохнув, она залпом выпила весь стакан двумя долгими, обжигающими глотками. — Оу… — Джеймс невольно поморщился, наблюдая за девушкой. Ах, как же он сейчас был рад, что не отделался от неё сразу и не отправил это сокровище в… Не важно, потому что-то, что он успел узнать о Вайолет Хармон за столь короткий срок, дало ему надежду на куда более интересное препровождение времени, чем он ожидал вначале даже в своих самых радужных мечтах! Смотря, как она, схватившись за лицо и нагнувшись над столом, давится сладким бурбоном, он ещё раз ухмыльнулся, даже умилившись. Конечно, она и не подозревает, благодаря кому и чему она оказалась здесь, и ей это ни в коем случае не нужно пока говорить, ни к чему. Только, если нормальных аргументов больше не останется. Он залпом выпил свой бурбон, сделав всё ровно наоборот, как только что советовал ей. Это не для новичков и не для слабаков, да… А девчонка была, скорее всего, так же наивна, как и полезна сейчас для его целей и, кажется, на сто процентов поверила этой байде про своего откинувшегося парня и его якобы долг. Нет, долг-то, конечно, был на самом деле настоящим, да только они с Ларри Харви давно уже в процессе покрытия его кое-какими взаимозачётами, просто очень уж к слову пришлось. Да и припугнуть её ну очень уж хотелось, ведь на самом деле же чуть не загремела в лапы к Айрис! Да даже, если бы и загремела, угадайте, кто бы стал её первым клиентом? Улыбка сползла с его лица, и он глубоко затянулся обжигающим сигарным дымом, хищно смотря на всё ещё кашлявшую девушку. Нет, ни к чему такие переживания для этого нежного цветка, который может стать прекрасной жемчужиной в его коллекции. Не всё так сразу, и при спешке можно обломать лепестки, которые и так будут недолговечны в его руках… Резко втянув воздух в себя, мужчина встал и, подойдя к девушке, налил ей простой воды в бокал. — Я же говорил — всего один глоток, дорогая, всего один глоток, — голос мистера Марча вдруг стал вкрадчивым, а ставя стакан перед нею, он ласково коснулся её плеча, и девушка вздрогнула, как от удара током. — Тише, тише, не надо так переживать, — он наклонился к ней ещё ниже. — Мы горечь пьем, чтоб избежать отравы, нарочно возбуждая дурноту****… Я думаю, наше общение продлится гораздо дольше, чем я изначально планировал, и тебе совершенно незачем меня бояться, поверь мне. Она подняла на него огромные и влажные, как у лани глаза, и мистер Марч опять сделал движение, как будто ему мешал тесный воротник сорочки. Потому что вблизи она была сейчас просто… Ошеломляюще прекрасна. Её эти чуть приоткрытые, раскрасневшиеся от крепкого алкоголя губы и огромные глаза на бледном лице; длинные, как водоросли, блестящие волосы, наверняка так легко и прохладно скользящие между пальцами, боооже… Он с трудом сглотнул, потому что в эту минуту понял: ему будет очень, очень тяжело с ней. Потому что не испробовать её кровь на вкус, не ощутить этот чудесный момент упругого вхождения превосходно отточенного клинка в эту прекрасную кожу и плоть — о, для этого понадобиться просто немыслимая сила воли!!! Торжество духа, мать вашу, подвиг ума и все возвышенные устремления истомленного сердца!!! Видимо, его выдал взгляд, которым он просто пожирал её шею и губы, и Вайолет испуганно отпрянула от него. Не справившись с собой, мужчина резко отвернулся от девушки, со свистом вдохнув обжигающий воздух и на секунду крепко зажмурившись. Ещё мгновение, и он, весело насвистывая, снимал иглу проигрывателя и переворачивал старую, толстую пластинку на другую сторону. — Как-нибудь мы с вами сходим в один интересный клуб, Вайолет, есть ещё кое-какие места, где уважают традиции старого времени, и джаз там, скажу я вам, тоже не дурён! — он, ласково улыбаясь, обернулся к ней, кивая. — И не думайте только переживать, дорогая моя — мы с вами не будем спешить, ни в коем случае! Во всех, слышите меня? Во всех смыслах. Спешка — для сопляков, вот, что я вам скажу. Вайолет вдруг резко встала, со скрежетом отодвинув свой тяжёлый стул, и в этот момент в закрытые окна неожиданно ударил слишком резкий порыв ветра, заставивший стёкла мелодично зазвенеть, а Джеймса Марча удивлённо нахмуриться. — Я не смогу, мистер Марч, — она, утерев последние слёзы, уверенно смотрела на него исподлобья. — Я не смогу вам… Понравиться. Сделайте лучше это прямо сейчас. — Это? Что это, дорогая? И к чему же такая наивная самокритичность, сами подумайте, почему вы тут оказались? — он уже взял себя в руки и, приподняв брови и голову, смотрел на неё сверху, засунув руки в карманы. — Ах, оставьте. Я бы хотел, чтобы вы попробовали эту утку. Присядьте, вы предпочитаете грудку, я полагаю? — Нет, — она упрямо мотнула головой, и её блестящие волосы хлестнули по белоснежной, длинной шее, заставив его опять нервно сглотнуть. — Сделайте прямо сейчас то, что вы задумали, я не могу ждать, мне просто очень… — она сбилась и на долю секунды зажмурилась. — Если хотите меня убить, то лучше… — Никаких слов! Никаких таких слов больше!!! — он, нахмурившись и отпрянув назад в показном возмущении, даже позволил себе повысить голос. — Да за кого вы меня принимаете, в конце-то концов? Я что, похож на сбрендившего убийцу, пожирающего молоденьких красавиц на ужин?! Или вас напугал это дурацкий инцидент в моей спальне поутру? Да Бог с вами, это же просто досадное недоразумение! — он развёл руками. — Представьте себе: вы просыпаетесь утром в своей постели, а рядом с вами лежит прекрасное создание и не подаёт признаков жизни!!! И вот, ты вспоминаешь, чем же таким ты с вечера занимался, если… — Э, мистер Марч, простите, мистер Марч, тут… — мисс Эверс выступила из темноты коридора, теребя край белоснежного передника и глядя в пол. — Какого ещё… — маска любезного джентльмена моментально соскочила с его лица. — Я же просил, чтобы никто не смел меня сегодня беспокоить, мисс Эверс!!! — Но тут же такое дело, я очень, очень извиняюсь, мист. — Чтоо?!!! — Пит, это Пит приехал, и он говорит, что-то дело с транзитом из… — Всё, я понял, достаточно, — он повернулся к Вайолет, подойдя к ней и протянув руку. — Вынужден откланяться, дорогая, надеюсь завтра мы сможем поговорить в более спокойной обстановке, и ты сможешь мне задать все интересующие вопросы, — он коротко кивнул девушке и осторожно сжал её руку, которую она ему протянула, как во сне. — И не печальтесь вы так, не печальтесь. Мистер Марч вдруг нагнулся к самому её уху, касаясь губами волос девушки. — Клянусь, я пойду на всё, чтобы научить быть тебя счастливой, Вайолет, как я это понимаю, конечно, — потом он быстро прижался к её холодным пальцам губами, проведя своими пальцами по её ладони и как будто ощупав её маленькую кисть своей сильной и горячей рукой, и она опять вздрогнула, потому что ощущение, как от лёгкого удара током, повторилось. Скоро она осталась в помещении совершенно одна, свечи догорали, и в серебряной посуде плясали их мерцающие огоньки. Просидев в каком-то оцепенении и тишине несколько минут, так как пластинка давно кончилась, Вайолет встала и, взяв графин с бурбоном, налила себе ещё полстакана. Выпила она теперь по всем правилам, старательно выдохнув, проглотив, потом вдохнув и опять закашлялась, потому что глоток оказался слишком долгим. Всё дело в опыте и привычке, вот в чём дело.***
— И как она? Она же уже в подвале, Лиз? В холле всё чисто? — мисс Эверс, заискивающе заглядывая Лиз сбоку в лицо, мелко кивала головой. — Там же белая скатерть, надеюсь, хозяин не стал её пачкать, это всё-таки настоящая тафта и… — Гостья хозяина спит, — Лиз, приподняв изогнутую подкрашенную бровь, покосилась на прачку. — До подвала у них сегодня не дошло. Мисс Эверс, всё ещё жалко улыбаясь и продолжая кивать, как китайский болванчик, не отходила. Лиз, вздохнув, захлопнула свой детектив в мягкой обложке и повернулась лицом к ожидающей её ответа женщине. Чёрт возьми, да когда же она успокоится, сколько можно катать эту старую телегу по одной и той же кривой дорожке?! — До подвала у них сегодня не дошло, — она вздохнула, увидев, как лицо бедной мисс Эверс завяло и улыбка скомкалась. — И до спальни тоже, так что отмывать и отстирывать пока нечего. Кстати, мистер Марч попросил подготовить для девочки гостевую комнату, ту самую, где ампирные решётки на окнах, так что займись, дорогая. Наблюдая, как прачка понуро бредёт к выходу из кухни, Лиз не выдержала. — Мисс Эверс, милейшая, я вот что вам скажу: если уж она пережила первый день, то скорее всего, это всё затянется, но я бы на вашем месте не стала бы отчаиваться. Мы же с вами знаем, что ничего постоянного здесь не бывает, все пути ведут в аквариум или в подвал. К тому же, если кто-нибудь сообщит нашей милой Элизабет, что наклёвывается, эээм, фаворитка, возможно, дело примет самый неожиданный оборот, а? — она подмигнула женщине. — Она ведь так увлечена делами отеля в Лос-Анджелесе и очень давно не радовала нас и хозяина своим посещением, вам не кажется? Тяжко вздохнув, мисс Эверс кивком поблагодарила дворецкую даму, а именно обязанности дворецкого исполняла здесь Лиз Тейлор, и тихо прикрыла за собой дверь. Лиз, проводив её сочувственным взглядом, негромко хмыкнула, покачав головой. Старая подельница мистера Марча всё ещё не теряла надежды, но нужно же, в конце-то концов, быть реалистами! Хотя, если сюда всё-таки завернёт из Лос-Анджелеса Элизабет, возможно, девчонка не протянет слишком долго. Естественно, сама жена хозяина себе ни в чём не отказывала, и о её любовных и не только приключениях ходили легенды в определённых кругах, но она была при этом всё же болезненно ревнива. И в своё время бедная Лиз тоже потерпела от её ревности невосполнимый урон, который так и не смогла простить своей создательнице и бывшей хозяйке. Именно поэтому она сейчас работала на Джеймса Марча, закрывая глаза, как и раньше, слишком на многое, чтобы оставаться в своём уме. А эта несчастная влюблённая дурочка, похожая на печёный помидор, в своей жалкой униформе горничной всё ещё надеется на то, что просто несбыточно… Ладно, возможно, Лиз просчиталась, и мисс Эверс ещё предстоит в самом скором времени проявить свои редкостные таланты в выведении въевшихся пятен на манжетах безупречных сорочек мистера Марча, а там и до подвала недалеко. Невольно вздрогнув, она поёжилась, дёрнув острым плечом. Нет, Лиз никому не желала зла, просто эту девчонку она увидела только сейчас, а с мисс Эверс они знакомы очень, очень давно. Да кажется, целую вечность, которую они провели когда-то в отеле «Кортез».***
Денди, поминутно поглядывая в сторону входа в домик Мисти, разговаривал с Куинни. Вернее, это только он говорил, а полная негритянка смотрела на него, как сыч, и, кажется, не собиралась отвечать ни на один из его вопросов. А Дэнди просто распирало и трясло. Распирало от радости того, что его кузен Тейт всё-таки жив, а трясло от того, что он был вынужден ему только что рассказать, что Вайолет куда-то пропала. Уже день, как. Теперь он закрылся в домике Мисти и с кем-то говорил по телефону, выпроводив Мотта на улицу. Мисти отиралась поблизости, старательно уливая из металлической лейки свои и так влажные после дождя грядки. С Денди она поздоровалась, широко улыбаясь и нарочито громко сразу заговорив с Куинни, а потом схватила лейку и больше не отлипала от своих проклятых растений, не оборачиваясь и избегая смотреть на него. — А что Мисти какая-то сегодня… не такая, а? — на этот вопрос Куинни опять не ответила, зато вдруг решительно встала и, коротко размахнувшись, врезала бы Денди под дых, если бы он ловко не увернулся. В детстве у них частенько бывали потасовки, и он ещё тогда научился неплохо уворачиваться от её всегда неожиданных и сокрушительных атак. — Эй-эй, постой! Какого хрена ты на меня кидаешься, а? — Никакого, козёл ты похотливый. Ну-ка, дай-ка я тебе второй фингал для симметрии засвечу! Думаешь, я не знаю, с кем ты дома на выходных спал, а? — Куинни, поставив мощные руки на пояс, медленно надвигалась на него. — Ты уже определись, с кем ты тр*хаешься, а кому строишь глазки, Белая ты задница! — Чтоо?! — Денди аж задохнулся. — Так ты что, думаешь, что я и Вайолет, что мы с ней… — Мыыы с неей… — она передразнила его, скорчив гримасу. — Да ты дурак, что ли?! Моя мама видела, как ты лез к ней в кровать, и миссис Глория всё давно знает! А ты ещё, гад, запарил мозг моей Мисти! Хочешь, я сейчас сделаю так, что твой белый жалкий крючок будет вставать только при виде лягушек, и ты тогда, Белая похотливая козлиная Задница… — Стоп, Кви. Он спал с моей Вайолет, но… это не проблема. Она моя девушка, а с Денди они хорошие друзья, скажем так. Они оба обернулись, услышав Тейта, который, спустившись по лестнице, уже несколько секунд внимательно слушал их перепалку. — И что, ты типа вот так разрешаешь этому психу-ушлёпку спать со своей девушкой?! Теперь ясно, почему около тебя тут трётся эта Монтгомери, а Хармон с поехавшей крышей отирается по каким-то клубам с мужиками. Тейт, проигнорировав её наезд, молча сжал губы. Мисти, бросив свою лейку, тоже прислушивалась к их разговору. Чёрт, сколько времени им потеряно, сколько возможностей упущено! И Вайолет, судя по всему, видела его вместе с несчастной Мегги в тот проклятый вечер, когда в дерево второй раз попало молнией. Он, замерев и даже прикрыв глаза, внимательно прислушался к самому себе… Нет, кажется, тишина. Резко открыв глаза, Тейт вздохнул полной грудью, зажмурившись, подняв лицо к небу. Кажется, теперь он точно один. Один в своём теле, один в своём рассудке и в сердце тоже. Конечно, такое долгое сосуществование с монстром не проходит бесследно, но если уж ему удалось так долго продержаться вместе с ним, да ещё и сохранить себя — возможно, не всё ещё потеряно. И он теперь сделает всё. Всё возможное, чтобы вернуть Вайолет. Или начать всё заново, если потребуется.