***
Сладко потянувшись в постели, Вайолет перевернулась на другой бок… Сонная нега медленно отпускала её, совсем просыпаться никак не хотелось, было тепло и непривычно уютно. Никаких чёртовых сновидений, никаких импозантных парней в напудренных париках — и, самое главное, никаких факелов и криков за окном. И было, кстати, очень жарко. Ещё не открыв глаза, девушка ногами скинула целый ворох одеял и потом уже села на кровати, оглядывая комнату Тейта. Это был второй этаж, и окна не были плотно зашторены. На улице всё так же свистел ветер, но уже светило солнце, и настроение у Вайолет от этого слегка поправилось. К тому же, тут, в каменном доме Лэнгдонов, было очень тепло, и это пробуждение просто не шло ни в какое сравнение с её бодрыми утренними пробежками до ванной на первом этаже в их с Беном холодном, выстуженным за ночь доме. Да ещё и своя ванная! Чёрт, а ведь Тейт живёт тут, как король! Странно, но в детстве Вай почему-то даже не задумывалась никогда о том, что условия быта у них с Тейтом разные. Она встала и первый раз за всё пребывание на острове прошлась по тёплому полу босиком. Как же здорово, когда тепло, совсем, как дома, в Лос-Анджелесе… Девушка начала заправлять постель и немного удивилась. Странно, но она точно помнила, что укрывалась только одним одеялом, а тут… Поверх большого темно-серого шёлкового одеяла с искусственным пухом было уложен шерстяной плед, которого она вчера не видела. Выпрямившись, Вайолет замерла с этим пледом в руках, потом бросила взгляд на стул, где вчера, кажется, видела его свитер, и его там не было. Её бросило в холодный пот. Он. Сюда. Заходил… Мысли девушки в панике метались по кругу. Нет, во сне она одеяло с себя не скидывала, да и вообще — на ней же пижама, и Тейт в этой самой пижаме сюда её и приволок! Я не храплю, хотя… Вайолет замерла. Она всегда спала одна в комнате, и сказать ей об этом просто никто не мог. Ну и плевать, тут его комната, наверняка вся одежда Тейта здесь, и ничего страшного не случилось! Так что нечего тут паниковать. Пора умываться и спускаться вниз. — Доброе утро, милая. Кофе? — Констанс уже была на кухне в шикарном шёлковом халате и улыбнулась вошедшей Вайолет, помешивая длинной ложечкой кофе в турке на электрической плите. — Не люблю кофемашину, это всё как-то не по-настоящему, правда? Прекрасная пижамка, кстати… — Спасибо, Констанс, вам тоже доброго утра. А Тейт, он… — Так он уже часа два как в своей мастерской, хотя я уверена, что работы там по-хорошему уже давно нет, но мой сын очень хочет думать о себе, как о самостоятельном, сильном мужчине, представляешь? — она выключила кофе и налила его в две белоснежные чашки. — Да ты присаживайся, Вайолет, чувствуй себя, как дома. — она присмотрелась к девушке, слегка покачав головой. — Оу, твоя щека, милая, как жаль… Если тебе нужен будет консилер, обращайся, шрамы украшают только мужчин, знаешь ли. Что тебе к кофе? Можно разогреть в микроволновке блинчики или тосты сделать с бананом и арахисовым маслом, печенье, ну? — Будет достаточно печенья, спасибо. А с щекой, думаю, всё будет нормально, скоро заживёт. — Сигарету? — О, нет, спасибо, но я с утра предпочитаю не курить. — Зря, — насмешливо двинув красивыми бровями, Констанс села напротив девушки, прикуривая себе от металлической зажигалки. — Если захочешь курить — не стесняйся, в этом доме нет такого понятия, как ложный стыд, — она дружелюбно улыбнулась. — Будь собой, Вайолет, просто будь собой, и, кто знает, может быть у вас что-нибудь и получится. Вайолет, внимательно слушая женщину, медленно жевала миндальное печенье. Ну вот, Констанс, как обычно… — Что получится? — Да хоть что-нибудь! Не важно, что будет в конце, дорогая, важен сам процесс, понимаешь? — она качнула в её сторону зажжённой сигаретой. — Пока это до тебя не дойдёт, будешь метаться между лучшим и просто хорошим, как я когда-то. Кстати, если тебе вдруг что-нибудь понадобиться — ну, косметика, кое-что из предметов безопасности, ты не стесняйся. Я хочу дружить со всеми девушками своего сына, дружила и с крошкой Мэгги, а с тобой мы вроде давно друг друга знаем, не так ли? — она наклонилась к ней через стол. — Но, если что, учти, я всегда буду на его стороне, что бы он там про меня не говорил и не думал. Вайолет слушала Констанс, думая, что прямо сейчас провалится сквозь керамические плитки пола… — Нет, мы с Тейтом пока… То есть, мы, конечно, друзья, но… — Я всё понимаю, Вайолет, я не дура, — она развела руками с совершенно серьёзным видом. — Ты, наверное, думаешь, что раз вы в детстве купались у нас в бассейне на заднем дворе без трусов, ну, в смысле Вивьен тогда всё же догадалась стащить с тебя памперсы — так теперь, если что, Тейт тебе как братишка? Совсем нет, уверяю тебя. Да в нашем роду даже и инцестом не брезговали, чтобы сохранить семейный капитал, так что не смотри на меня, как христианка на гладиатора, ок? — Простите, то есть… Я и Тейт, мы оба, мы купались в том бассейне… — Вайолет даже не знала, смеяться ей или делать что-то другое. — А сколько нам с ним было лет? Констанс встала и затушила сигарету в переполненной пепельнице. — Ну, точно я уже не скажу, там фотографии есть, должна быть дата. Но, думаю, тебе было года три, значит Тейту — шесть, плюс-минус годок-другой… Да какая разница? — она придвинула стул к столу и добавила. — Я сейчас еду в местную парикмахерскую, до моего мастера в Китти-Хок я из-за размыва на косе не доеду, не хочешь со мной? — Нет, спасибо. А где эти фотографии, не скажете? — Не скажу, спроси у Тейта. — Констанс уже почти выплыла из кухни, но на пороге со вздохом обернулась к Вайолет. — Послушай, дорогая, ты зря отказываешься от парикмахера, поверь мне! Хватит ходить, как утопленница, с развевающимися по ветру волосами. Вот Мэг знала толк в этих делах, одевалась-то она всегда слишком вульгарно, но вот маникюр бы тебе сделать, думаю, не помешало бы, — она сделала паузу. — Всё же нет? Ну, как знаешь, не помоешь посуду? — Да, конечно, помою. Спасибо за предложение, Констанс! Смотря вслед удаляющейся женщине, Вайолет улыбнулась. Ну вот, вроде тебя и не о*осрали, а попахивает как-то не очень… Двусмысленность и сарказм Констанс сегодня утром просто зашкаливали, впрочем, как и всегда. Вздохнув, девушка принялась мыть посуду, чтобы потом выйти на улицу и посмотреть на месте, что же такого произошло вчера с электричеством в её доме. А также ей страшно хотелось добраться до картотеки Бена, до которой вчера руки так и не дошли. Чтобы выйти на улицу, Вайолет пришлось надеть одну из курток Тейта, а вот проблема с обувью оказалась практически нерешаемой… Обращаться к Констанс, которая только что предлагала ей некие «предметы безопасности», больше не хотелось, и девушке пришлось влезть в огромные кроссовки Тейта, затянув шнуровку на них потуже… Вздохнув, она ещё раз глянула на себя в зеркало прихожей и отправилась на улицу. Солнце, так порадовавшее её утром, было скрыто облаками, но дождя не было, хотя ветер всё так же нещадно гнул кустарники и короткие кипарисы, росшие у дома Лэнгдонов. И теперь ей стала понятна причина вчерашнего катаклизма с пропажей электричества и резким хлопком на улице. Деревянный столб, от которого к их дому шла разводка, упал этой ночью, оборвав линию. Вайолет не решилась подходить ближе и аккуратно обошла валяющиеся на земле провода, гадая, как скоро это можно будет починить. Дом был открыт, в прихожей она быстро устранила лёгкий беспорядок, устроенный ею и Тейтом, выбросила разбитый фонарик и подобрала свой телефон, на котором уже было пять неотвеченных звонков — два от Тома, три от Бена. Пришлось сразу набрать Бену и минут десять сначала выслушивать его объяснения и оправдания, почему он не сможет приехать домой в пятницу, хотя Вайолет прекрасно понимала, что размытую дорогу в продолжающийся шторм никто чинить не будет, но… Бен никак не мог успокоиться. А узнав, что она ночевала у Лэнгдонов, он тут же предложил ей поговорить с кем-нибудь из города, чтобы её приютила миссис какая-то там, его давняя пациентка и, в общем-то неплохая женщина, у неё диагноз всего-то лишь невроз, но так она с удовольствием… Нет. Вайолет бесповоротно отвергла его заботу о своём следующем ночлеге и перевела разговор на другую тему. С трудом отделавшись от Бена и его участия, девушка тяжело вздохнула. Она и сама не знала, к чему приведёт их теперь такое близкое соседство с Тейтом, и в глубине души ей все же хотелось, чтобы… Она замерла у лестницы, вспоминая с замиранием сердца, как вчера это было. Его поцелуй, их общее дыхание, почти полная потеря ориентации после испуга и падения. И, закрыв глаза, девушка опять как будто почувствовала его его совсем рядом… Ладно, нужно забрать кое-что из одежды, свои краски и бумагу, а так же перенести продукты в работающий холодильник Лэнгдонов. И только потом — залезть в картотеку Бена. Вздохнув, Вайолет пошла наверх, в свою комнату. Придётся тут повозиться не один час.***
Три ходки. Целых три раза Вайолет заходила в свой дом, чтобы перенести оттуда сначала начавшие таять продукты из морозильника в дом Лэнгдонов, потом кое-что из своей одежды и сумку с красками. Она уже позвонила в аварийную службу, и там ей сказали, что обрывов на линиях по всем Внешним отмелям за последние несколько дней очень много; на очередь, мы вас, конечно, поставим, придётся подождать… Ждать дней четыре-пять. Уже свалив своё барахло на кресло в комнате Тейта, Вайолет подумала, что можно было подогнать машину и перевезти всё это за один раз. Было время к обеду и, к своему удивлению, Вайолет ничего не нашла похожего на еду в холодильнике Констанс, когда перекладывала туда свои продукты. Готовить что-то на чужой кухне она постеснялась и решила, что лучше всего сейчас пойти порисовать. Тем более, что сидеть одной в чужом, хоть и тёплом доме было как-то не очень уютно… За их с Беном домом, если пройти подальше, к лесу, было два небольших озерца, и осенью их часто посещали перелётные птицы, курсирующие каждый год в направлении юга. Тем более, что в других домах сейчас никто не жил, и для уток и других плавающих перелётных птиц это был просто рай. Вайолет переоделась в комнате, надев свою любимую синюю вязаную шапку, и уже сбежала по лестнице вниз, где уже стоял её складной стул и ботинки. Проходя мимо кухни, девушка услышала, как кто-то там тихонько напевает какую-то незамысловатую мелодию и остановилась, думая, что это вернулась от парикмахера Констанс. Но, нет, на кухне, неторопливо натирая столешницу, работала стройная женщина средних лет в старомодной форменной одежде горничной. — Миссис? Добрый день, я Вайолет Хармон, соседка Тейта и Констанс. Женщина, вздрогнув от неожиданности, быстро повернулась к девушке. У неё были рыжеватые волнистые волосы, собранные в низкий пучок, приятное лицо с ласковым взглядом и что-то странное, неуловимо своеобразное с глазами. Косили они, что ли, или ещё что-то такое… — Добрый, добрый. Это же малышка Вай, правда? — она всплеснула руками. — Да как же ты выросла, дорогая моя! Не помнишь меня? Я ещё в старые времена работала здесь, начинала ещё при мистере Лэнгдоне и помню то золотое времечко, когда вы все вместе — ты, бедняжка Эдли и Тейт прекрасно проводили время на чердаке или у бассейна. — Оу, так вы… Вы — миссис О’Хара? — Да-да, как приятно, что ты, милое дитя, меня помнишь! — она подошла к Вайолет и с удовольствием оглядела девушку с ног до головы. — Ты теперь такая же красавица, как и Вивьен, говорят, будешь художницей, да? — Не совсем, миссис О’Хара, архитектором. — Вайолет смущённо заулыбалась. — Но, если честно, то я действительно хотела бы стать художницей, тут вы правы. — Ну, что ж, всё в твоих руках, дорогая моя, всё в твоих руках, — женщина, тоже улыбаясь, тронула куртку на груди девушки указательным пальцем. — Запомни, милая: почти всё, что мы делаем, это наш выбор. Так что… Желаю тебе сделать удачный выбор в своей жизни… Она вздохнула и, кажется, даже погрустнела. — Ладно, не буду тебя задерживать, я, знаешь ли, теперь не всегда тут работаю, совсем не как раньше. Сейчас в моде приходящая прислуга, всё меняется, милая моя Вайолет, всё теперь по-другому, — она вдруг встрепенулась и внимательно глянула ей в глаза. — Скажи, а вы с Тейтом ведь ещё дружите, да? — О да, это он меня вчера… Пригласил пожить у них, когда у нас у дома упавший столб оборвал провода, так что мы с Тейтом всё ещё дружим. Теперь, поговорив с миссис О’Хара поближе, она заметила, что глаза у неё были разного цвета, и от этого создавалось странное, двоякое ощущение от её взгляда. Как будто она видит в собеседнике что-то такое, что непонятно и совсем незаметно всем другим людям. — Хм, не слышу в твоём голосе прежнего энтузиазма, помнится, в детстве вы друг за дружку ой, как держались, помнишь? — она, кивая головой, вздохнула и, уже поворачиваясь к столешнице, с грустью добавила, как бы себе под нос. — Жаль, что всё так далеко зашло, а так бы хотелось, чтобы всё было, как раньше. Ведь рано или поздно они и сами уйдут, всегда уходили, когда приходило их время… — Простите? Миссис О’Хара, о чём это вы? — Вайолет, уже почти вышедшая из кухни, вернулась назад. — А? Да что ты, ничего такого, Вайолет, не беспокойся, просто мысли вслух, — она повернулась к девушке. — Я тут краем уха слышала, Тейт хотел, чтобы ты уехала с острова, да? Так вот, что я тебе скажу, милая. Тейт — очень неглупый мальчик, и иногда стоит прислушиваться к тому, что он говорит, вот я о чём. — Интересно, а кто вам сказал об этом? — Вайолет вдруг напряглась, потому что методы спровадить её с острова у Тейта были, мягко говоря, очень специфические. — Это… Это сам Тейт? — Прислуге совсем не обязательно что-то говорить, Вайолет, совсем не обязательно, — она, покачав головой, опять принялась оттирать столешницу, тихо что-то напевая себе под нос. А Вайолет, ещё несколько мгновений с недоумением посмотрев на работающую женщину, тихо вышла на улицу, захватив у двери свой складной стул. Через минут сорок этюд с озерком, стаей птиц и несколькими домами на заднем плане был готов. На тонированной бумаге работалось гораздо быстрее, чем на белом листе, и Вайолет пожалела, что её запас у неё скоро кончится. Странно, но Том почему-то больше не звонил, и девушка, если быть честной, не могла сама этому не радоваться. Она не испытывала к нему той симпатии, которой он ожидал от неё, и поэтому чувствовала себя с ним как будто не в своей тарелке. И сегодня нужно, наконец, серьёзно поговорить с Тейтом, хватит уже этого дурацкого напряжения между ними, к тому же после вчерашнего визита Мэгги у Вайолет появилось много новых вопросов. И тут, как будто услышав её мысли, боковым зрением Вайолет заметила Тейта, идущего по соседнему заброшенному саду прямо к ней. Вздохнув, девушка сделала вид, что не увидела его, чтобы дать себе время совладать с сердцебиением и прекратить это дурацкое волнение, от которого даже её ладошки мгновенно стали влажными… — Привет! Покажи, что получилось, Вай, — улыбаясь, Тейт подошёл к ней и сел прямо на траву, рядом с девушкой. Так как она сидела на стуле, его голова оказалась даже ниже Вайолет, и он с интересом разглядывал её рисунок. — Вау, ты решила украсить свой пейзаж птицами? — он задумчиво разглядывал её этюд, а Вайолет вдруг ужасно захотелось потрогать его волосы, которые почти касались сейчас её плеча. — Я тоже люблю птиц. — За что ты их любишь? — она наклонила голову к нему, и взгляд тёмных задумчивых глаз Тейта скользнул по нежно-розовым губам девушки, заставляя её сердце опять нестись вскачь… — За то, что они могут улететь, когда жизнь превращается в хаос, — он улыбнулся ей, обдав девушку теплом своих тёмно-обсидиановых глаз и отвернулся, глядя куда-то вперёд. — Я расстался с Мэгги, Вай, она уехала с остова на материк. Они молчали, и Вайолет показалось, что она должна бы что-то сказать, но мысли вязли, как мухи в меду, и никак при этом не клеились в слова… Ветер здесь был не сильный, он мягко играл со светлыми волосами Тейта, сдувал в сторону длинные пряди волос Вайолет, и иногда они касались его щеки. Крепко зажмурившись на секунду, она сказала совершенно спокойным голосом: — Тейт, поможешь мне сегодня с картотекой Бена? Только нужно сделать это до темноты, света не будет ещё дней пять, я звонила в аварийку. — Да, я тоже туда уже звонил, Вай, — Тейт выдернул длинный стебель какого-то злака из травы и прикусил его. — Конечно помогу, вообще не вопрос. Как тебе спалось, кстати? — он, щурясь, озорно улыбнулся мгновенно покрасневшей девушке. — Никто не снился? — Мне снилось, Тейт Лэнгдон, будто ты зачем-то напялил на меня второе одеяло, и я под ним к утру чуть не растаяла, вся запарилась, понятно? Он, уже смеясь, пожал плечами. — Ну, Вай, признай всё же, что отмороженных всегда гораздо больше, чем запаренных. Так ведь? — Чтооо? Это кто тут запаренный, а? — смеясь, девушка размахнулась и отвесила Тейту лёгкий щелбан прямо в кудрявую макушку. — И вообще, сегодня я перееду в гостевую комнату, чтобы ты больше не… — Ну уж нет, Вай, так не пойдёт, — тоже смеясь, он легко поймал руку девушки, ласково сжав её в своей горячей ладони. — Иначе как я смогу среди ночи врываться к тебе, не имея серьёзного повода? А если ты останешься именно в моей комнате, то… Да ты… Да у тебя же руки, как у лягушки, Вай! Ну-ка, дай сюда свой нос… — не успев отшатнуться, девушка увидела, как его ладонь внутренней стороной осторожно коснулась кончика её носа. — Так, и всё же кое-кто отмороженный у нас теперь есть. — он резко встал, не выпуская её руки и наклонился к лицу Вайолет. — Как будем греться, есть предложения? В его глазах, которые сейчас оказались так близко, Вайолет увидела так хорошо ей знакомых бесенят. Интересно, вдруг отстранённо подумала девушка, а он сам понимает, какая у него обаятельная и буквально обезоруживающая улыбка? Потому что, когда Тейт вот так улыбался, смотря на неё почти как в детстве, с таким желанием втянуть в очередную блестящую авантюру и одновременно с неподдельной добротой, она была готова на всё. И почему-то девушке было до обидных слёз до сих пор жалко того, что безвозвратно ушло от них, оставшись в далёком, невозвратимом детстве. Начиналось что-то совсем новое, совсем другое, чему она никак не могла бы уже противостоять и чего хотела сама, но всё же… — Вай? Ты что, что-то случилось? — Тейт, заметив её волнение, и то, как улыбка медленно тает на её вмиг погрустневшем лице, явно сбавил обороты. — Ну, так что, скажи мне, — он, слегка прищурившись, вгляделся в её глаза внимательней, сильнее сжав её прохладные пальцы и глядя в её орехово-медовые глаза уже просто с интересом и нежностью. — Только говори мне всё, слышишь? — Тейт… — Вайолет, вдруг взяв его сама за вторую руку, встала, оказавшись вплотную к парню, который был на полголовы выше её. — Тейт, просто обними меня, пожалуйста, ладно? Только не надо сейчас нам с тобой, ну, как вчера в доме, пожалуйста… — Я всё понял, Вай, да, как скажешь, — он уже смотрел на неё теперь с теплом и желанием утешить, всё ещё улыбаясь и понимая, что всё у них впереди, и сам желая подарить ей в это момент только то, что она просит. Потому что ещё настанет его время, когда уже она не сможет ему ни в чём отказать. И Вайолет всё это читала в его глазах, как в открытой книге, когда Тейт, легко коснувшись её лба губами, крепко обнял девушку, положив её голову к себе на плечо и тихо гладя её тонкую, худую спину под объёмной курткой, почти задыхаясь от нежности, переполнявшей его сейчас… И это было прекрасно.***
— Смотри, Вай, вот это ещё… Кажется, я видел этого парня в твоих сводках, — Тейт протянул ей тонкую папку, которая сверху была перечёркнута по всей поверхности типового титульного листа. — Дай-ка сюда свой список. Они сидели на полу в кабинете Бена, не снимая верхней одежды, так как было холодно, и даже поэтому не разуваясь. Тёмно-серые льняные шторы Вайолет отдёрнула с двух больших окон, чтобы запустить сюда побольше света, так как время уже было послеобеденное, солнце спряталось, и скоро уже начнутся сумерки. Почему-то сейчас безликая аскетичная мебель в японском стиле в кабинете Бена казалась Вайолет слишком уж скучной и бесцветной, видимо, по сравнению с антиквариатом, которым был набит под завязку дом Лэнгдонов. Они с Тейтом уже нашли несколько совпадений, в прошлом году у Бена посещали сеансы шесть человек, которые потом каким-то образом пропали с острова. Двоих потом нашли, одного приезжего рыбака и местного жителя средних лет, остальные шестеро до сих пор числились пропавшими без вести, то есть, утонувшими. Вайолет, просмотрев свою стопку, потянулась к куче карт, лежащих около Тейта, но он перехватил её руку и, ласково сжав её пальцы, сказал, что это уже просмотренные материалы. Он встал и аккуратно убрал несколько стопок документов обратно на стеллаж Бена, стараясь сохранять заведённый здесь хозяином кабинета порядок. — Послушай, Тейт, а как к этому ко всему относятся местные жители, а? Разве они ничего не замечают, у них типа не возникает никаких вопросов, а? — Вайолет опустила на пол целую стопку учётных карточек, потому что от них уже рябило в глазах. — Они же, вроде как, сами постоянно под угрозой или их родственники, так? — Хм, Вай, да как тебе сказать, — Тейт внимательно пробегал глазами составленный в библиотеке Вайолет список, присев обратно. — А кто из нас может с уверенностью сказать, не является ли твой добрый сосед и лучший друг детства призраком из Роанока или примкнувшим к ним, а? — он хитро улыбнулся девушке. — Ты вот во мне на все сто уверена, а? — В тебе-то? — девушка покачала головой. — Не шути так, Тейт, после прошлого Хэллоуина сомневаться в тебе у меня просто нет повода, и вообще, о чём это ты? — Да например, о Дэнди. — Тейт отложил список. Сейчас он сидел по-турецки на полу, весь обложенный стопками бумажек. — Представляешь, придурок решил присоединиться к этим фанатикам и уже пару раз сходил с ними в лес на барбекю. — Что?! — Вайолет в ужасе привстала. — О чём это ты? Он, он что, участвовал в жертвоприношении?! — А как же! Только в жертвоприношении свиньи, помнишь, ты рассказывала про свиную голову в кустах? Так это вот оно и было, — он пожал плечами. — Режут несчастную хрюшку, сливают кровь и тут же зажаривают на костре. Он там, кстати, кое-что и узнал для меня… — парень вдруг осёкся и опустил взгляд. — Что узнал, Тейт? То есть он теперь у них как шпион или на самом деле с ними? — Не важно, Вай, совсем не важно, Дэнни, конечно, придурок, но своей семье он всё же достаточно предан. А то, что они сделали с Эдвардом Моттом, его до сих пор пугает до усрачки, — он вдруг хлопнул себя по коленям и, уже улыбаясь, глянул на Вай. — Так, мы с тобой сегодня узнали достаточно. Из шести посещавших сеансы пять жаловались, что видели нечто, очень напоминающие призраков, то есть разговаривали с давно умершими людьми, а пятый посетитель только на это намекал. — Ну да, рассказать-то он не успел, так как пропал уже к следующему сеансу, но пропал-то он где-то в районе Китти-Хок, тебе не кажется, что это немного далековато от Бакстонского заповедника, а? — Нет, Вай, не кажется. Думаю, они могут похищать людей и где-то их держать до ночи Кровавой луны или до Хэллоуина, как у них не получилось с тем парнем, серфингистом, которого нашли в воде зарезанным. Эдвард Коллинз, да? — Тейт уже серьёзно глянул на девушку. — Просто он был сильным парнем, и они с ним не сладили, вот и… Не смогли удержать его, я так думаю. — Чёрт, вот как? А где, где они их держат, Тейт? — Вайолет прилично испугалась и даже привстала, с тревогой в глазах вглядываясь в него. — Ну, есть у меня одна версия, на днях хочу с Дэнди её проверить, это в лесу, в заповеднике, — он, посмотрев на испуганную девушку, решительно встал, протянув ей руку. — Так, хватит на сегодня, давай тут быстренько приберемся и пойдем ко мне греться. Тут мы с тобой даже кофе не сварим. Вайолет, встав, несколько секунд нерешительно мялась и, набравшись храбрости, всё же решилась спросить о том, что ей уже второй день не давало покоя. -Тейт, я вчера видела Мэгги, она была… Не важно, — Тейт очень внимательно слушал девушку, собирая с пола бумаги. Она набрала в лёгкие воздуха и выпалила за один раз. — Короче, Констанс сегодня утром со мной разговаривала, и она считает, что мы с тобой, ну, что мы вместе, то есть, ты и я… — Вместе? — Тейт замер, сосредоточенно и немного удивлённо глядя на девушку. — А что, я не понял, у тебя есть какие-то сомнения по этому поводу? Или… Может быть, всё-таки Том Хантер?.. Нет? — пауза, и в его глазах опять заплясали бесенята. — Если что, ты только скажи, Вай, я ему, может быть и дам шанс, но тогда уж живым он точно не успеет соскочить… — Чёрт, Тейт! Перестань отшучиваться и… И хватать меня, как кота!!! — девушка не на шутку разволновалась, и Тейт, не скрывая удовольствия, просто получал наслаждение, наблюдая за ней. — Я просто… У меня ещё никогда не было, ну, чтобы вот так, как мы с тобой… — Я знаю, Вай, я всё знаю, — парень вдруг шагнул к ней и тихо, почти шёпотом, глядя ей в глаза опять всё с той же нежностью и со странным, понимающе-успокаивающим выражением сказал: — Мы теперь вместе, Вай, как бы там ни было и что бы не произошло. И, знаешь, у меня такое чувство, что мы с тобой даже не расставались, понимаешь? Всё, что было до тебя — как дым, как южная мгла после шторма — всё это развеялось к чертям… — он сделал паузу, всматриваясь в её глаза, казавшиеся здесь, в полутьме холодной комнаты, просто огромными. — Ты ведь теперь со мной, Вайолет, да? Потому что отказа я не приму. Улыбаясь и не сводя взгляда с её лица, он протянул руку и осторожно убрал назад прядь её волос, ласково коснувшись ссадины на её скуле. Вайолет видела в его глазах желание дотронуться до неё и ещё что-то, что теперь немного пугало её. Она облизнула пересохшую от волнения верхнюю губу и, поймав его руку своей маленькой ладошкой, быстро сказала чуть охрипшим голосом: — Я с тобой, Тейт, — девушка порывисто вздохнула и, закрыв глаза на секунду, добавила. — Я всегда буду с тобой, что бы не случилось. Открыв глаза и шумно выдохнув, она вдруг увидела Тейта слишком близко, он, не сводя глаз с её приоткрытых обветренных губ, очень нежно поцеловал её, аккуратно коснувшись её плеч руками, и… Тут же отступил на шаг. — Тогда, может быть, пойдём чего-нибудь перехватим где-нибудь в «Орандж Блоссом»? Тебе надо всё-таки согреться, Вай, — он говорил, как ни в чём ни бывало, уже таща её к выходу за руку. А сердце девушки ещё неслось вскачь, как ополоумевшее… — Ты не против? А то я что-то проголодался. — Не против, Тейт, совсем не против… — пролепетала она, увлекаемая им к выходу из холодного, пустого дома. Кажется, когда-то такое уже было, её Шкип опять с ней, и теперь только он на правах старшего решает, как им быть и что делать. Только теперь, теперь всё будет по-другому, это Вайолет знала точно, и её ноги вдруг стали как будто ватными, когда они вдвоём выскочили на улицу, и Тейт, не отпуская её, притянул девушку за руку к себе поближе, на ходу целуя её в висок.