***
- Вайолет?! Вайолет, Боже мой... - Бен, как ветер врываясь в её комнату, застыл на пороге. - Летти?... Ты, ты... Что с тобой? В его голосе почти суеверный ужас, первобытный страх потерять своего ребёнка и надежда, что всё это какое-то недоразумение, да просто бестолковая шалость его умной, любимой девочки... - Оах... паап... - она с трудом ворочается на своей разорённой кровати. В голове, кажется, мозг настолько отяжелел и слежался за ночь, что совсем ничего не соображает. Одним словом, тяжкое и отвратительно банальное похмелье. Она пытается натянуть на готовую взорваться на тысячи мелких осколков голову одеяло, которое, цепляясь за что-то, отчаянно не желает слушаться девушку. Бен, стоя над ней, с ужасом и недоумением молча соображал, что же такого могло произойти вчера, чтобы так... - Вайолет, да что же... - он сел на её не разобранную кровать и помог ей приподняться. - Что тут произошло, можешь мне сказать?! - Охх, нет... - она сидела, даже в таком положении с трудом сохраняя равновесие и слегка пошатываясь. - Паап, прости... Прости, пап, но мне так плохо. - Могу себе представить. - вздохнув, Бен подхватил её лёгкое тело подмышки и аккуратно поставил её на ноги, одёрнув на дочери помятое платьице с вырезом на спине. "Хорошо, что хоть одета..." - пронеслась в голове дурацкая мысль, колготки, хоть в паре зацепок, но всё же на ней, значит ничего страшного с его Вайолет этой ночью не произошло. Быстро задрав рукава на её тонких руках, он убедился, что и там всё чисто. Чувство вины, как всегда, мешало ему сразу устроить ей хороший скандал с разбором полётов, да и стало невероятно жаль её. Видимо, вчера тут были гости, вот девочка и не расчитала свои силы. С кем не бывало... Все эти мысли профессионального психолога постоянно перекрывала яростная, оскорблённая в своих лучших чувствах отцовская любовь. Да как она, мать её, могла!!! Так! До бесчувствия! Разнеся полдома и превратив их уютное убежище в какой-то вертеп! Битые стаканы на кухне, расколоченная ваза в прихожей, а что там дальше, он ещё не смотрел. Странно, но на этот раз профессионал всё же одержал верх в неравной схватке. Подхватив шатающуюся девушку, он повёл её вниз, в ванную. Молча... Через час Вайолет, уже с мокрой головой и слегка посвежевшая после душа, прихлёбывала горячий кофе, сваренный для неё Беном. Он был тут же, заканчивал мыть посуду и уже смёл все осколки с пола. Странно, но песка после бури в доме не оказалось. Видимо, его Летти, прежде чем набедокурить, всё же навела тут порядок... Да что же это, в самом деле, а? Он, завернув вентиль воды, оглянулся на свою дочь. Она сидела, завесившись мокрыми прядями волос и явно ощущая чувство вины. - Вайолет, может быть, ты что-то мне уже расскажешь, а? - Пап, ты ведь должен был приехать вечером, так? А сейчас... - она робко глянула на него. Глаза, конечно, припухшие и вид вообще, невесёлый... - Сейчас уже обед, дорогая. Я не мог тебе дозвониться вчера, хотел предупредить о своём приезде и позвонил Констанс. Она меня заверила, что Тейт тебе обязательно передаст, вы же должны были встретиться с ним вчера, так? Вместо ответа Вайолет опустила голову ещё ниже, почти уткнувшись носом в свою чашку. - Вайолет? Ну-ну, детка, вы вчера отмечали наступление Самайна, да? - Бену вдруг стало её страшно жаль. - Я нашёл тыкву в холле, вырезано мастерски, кто постарался? - Пап. - она подняла голову и он увидел на её глазах слёзы. - Пап, я тут подумала... Если я всё же уеду обратно, к маме, ты не обидишься,а? - Послушай, Вайолет, мне тут звонила мама, собственно, именно поэтому я и отпросился с работы. - он перевёл дух. - Это... Это очень радостная новость, прямо-таки, Благая весть. - Бен улыбнулся, заглядывая в глаза дочери. - У тебя будет братик, Летти! Представляешь? Ну, или сестричка. Вайолет молча смотрела на него, и он вдруг понял, что она, как и он, совсем не готова прыгать до потолка при этом известии. Вот так... - И они с Джоном, они хотят поехать к нему на родину, в Канаду, чтобы ребёнок родился именно там, ну, в этом городе, откуда родом сам Джон. Они оба помолчали какое-то время. - Это очень хорошая новость, пап, очень хорошая. Просто я сейчас... - Всё понятно, милая моя. Дай себе и мне время, Лет. - он вздохнул, сев на стул напротив неё. - Всё наладится, но уехать прямо сейчас у тебя, к сожалению, не получится. Сегодня вечером позвони Вивьен, ок? - Бен ободряюще улыбнулся и продолжил, лучше уж выяснить всё сразу. - И да, тут такое дело... Вайолет, ты не открывала мой кабинет, а? - Твой кабинет? - девушка нахмурилась. - Нет, пап, не открывала, а что? - Да ничего хорошего. Понимаешь, там у меня картотека, хранятся все карты и истории больных, когда-то лечившихся у меня, и это строго конфиденциально. Ну, врачебная этика, то - сё... - он внимательно посмотрел на девушку. - Там всё вверх дном, Вай. Кто-то там что-то искал, и высыпал все карты на пол. Меня это беспокоит, понимаешь? Никто не должен знать, кто у меня лечится и по какому поводу, психотерапия, понимаешь... - Я не знаю, пап, прости... Я теперь ничего не знаю. - опустив голову, она, кажется, заплакала. Боже, вот я козёл... Старый, никчёмный козёл! Детка, да плевать на эти бумажки, чёрт с ними, только не плачь! Вот такие примерно мысли проносились в голове Бена. А вслух он сказал: - Так, забудь всё это дерьмо, понятно? Жизнь не остановилась, и поверь мне, в твоём возрасте я такое вытворял... Короче, тебе, детка, до меня далеко, понятно? И выше нос, Летти! Сегодня у меня выходной и у меня в планах свозить тебя, например, в Китти-Хок, там есть пара неплохих магазинчиков с одеждой, ну? - он встал и, положив руку на плечо девушки, нагнулся, чтобы заглянуть ей в лицо. - Напротив твоей библиотеки, конечно, имеется забегаловка Монтгомери, но уж в Китти-Хок выбор поинтереснее. Что скажешь, Вай? - Да, но я... - Ага, ты, конечно же, планировала провести остаток дня в постели, тщательно смакуя все глубины своего падения и увлажняя подушку? - Ох, пап, ты простил меня? - она уже улыбалась сквозь слёзы, смотря на него снизу вверх, и у Бена вдруг защемило сердце... Его дочь была красива, но помимо неброской красоты её от сверстниц отличало кое-что другое. Она... Она была очень тонко чувствующей девушкой, слишком склонной к самокопанию и одинокому времяпрепровождению, интроверт, короче. И с возрастом, видимо, это не прошло, а только усилилось. В первый раз за долгое время он вдруг пожалел, что тогда, четыре года назад, строго отчитал её, застав на пляже с Тейтом Лэнгдоном, когда они... Да они, забыв обо всём, стояли тесно прижавшись друг к другу и, возможно, даже целовались. После этого происшествия у него вдруг как будто открылись глаза и он целых четыре года навещал дочь сам, не приглашая Вайолет на остров. Подальше о греха, так сказать.***
Звук мотора мустанга Дэнди Тейт услышал ещё не выходя из мастерской, быстро вытер руки и пошёл ему навстречу. На улице было пасмурно, ещё хуже было у него на душе. А вот Мотта, похоже, устраивало всё. Как всегда, улыбаясь и вежливо здороваясь с парнями - товарищами Тейта, он, наконец, подвалил и к нему, протягивая руку. - Оу, Тейт! Вялое пожатие у тебя с утра, никак похмелье? - сам Дэнди выглядел как огурец, и пахло от него чем-то похожим, опять надушился, блин, как барышня... - И тебе доброе утро, Дэн. Я вчера почти не пил, ты не заметил? - Тейт присел на пустые деревянные ящики у дощатой стены ангара, приглашающе хлопнув ладонью рядом. - Ты вчера там как обернулся? - Да всё как договаривались, не извольте беспокоиться. - он присел рядом и его улыбка вдруг приняла явно двусмысленный характер. - Ну, ты-то не пил, но вот малышка Вай, кажется, нехило перебрала, ты тут ведь не причём, а? Тейт, схватив его за плечо, слегонца тряхнул парня, тревожно заглядывая ему в лицо. - Что?! Ты что, ты потом... - его лицо вдруг слегка исказилось, а пальцы с силой сжали предплечье Дэнди. - Твою мать, псих, если ты только тронул её паль... - Да отвали ты! - улыбка скомкалась на лице Мотта, и он неудачно попробовал вывернуть свою руку у него. - Ну, поднялся и заглянул, как она там, не тошнит, или... Да спала она, Тейт, дрыхла, как сурок! Поревела, кажись, ну, хлюпала там пару раз... И никто к ней не совался больше, я проследил. Уехал оттуда последним, когда светало, понял? Всё, как договаривались. Дэнди наконец-то удалось вывернуться из хватки Лэнгдона, и он опять ухмыльнулся. - Да ведь ты меня хорошо знаешь, будь у крошки Хармон там две головы или копытца вместо изящных ножек, я б тогда не прощёлкал, а так... - он хмыкнул, подняв голову и глядя в хмурое осеннее небо. - Слишком она того... Скучища, короче. И пугать её всегда неинтересно было, чуть что - сразу к тебе бежала, ябеда. - его лицо вдруг исказилось. - А вдруг... Вдруг им нужен кто-то из нас, а? Ты не слышал, может быть, от Тома Хантера или слухи не ходили, кого в этом году... - Если бы я знал, Дэн, уж поверь, с тобой бы поделился. - Лэнгдон хмуро разглядывал парня, который, видимо, с трудом всё же, но овладел собой. - Ладно. - Тейт откинулся на стену позади них и молча протянул в сторону Дэнди руку ладонью вверх. - А, щщас... - Мотт, что-то вспомнив, достал из задних карманов брюк небольшой четырёхугольный свёрток и передал его Тейту, который тут же спрятал его в нагрудный карман куртки. - Тут это, двадцатка, как договаривались. - Двадцатка?! - Лэнгдон, сморщившись, повернулся к нему. - Постой-постой, там же... - Да, да, я знаю, о чём ты. Но, понимаешь, так у них вышло, они хотят теперь подключить и местную полицию, не получится же каждый раз ломать им эти чёртовы катера, сечёшь? - он подмигнул Тейту. - Хотят перетереть с шерифом, как думаешь, Джон на это пойдёт? - Не знаю. И знать не хочу, это уже не моё дело. - Лэнгдон резко встал и протянул руку Дэнди. - Ладно, Дэн, давай. Мне пора тут кое-что закончить до Хэллоуина. Дэнди, ответив на его рукопожатие, тоже встал, одёргивая и поправляя свой как всегда безупречный прикид. - Вот никак не пойму тебя, Лэнгдон. Нафиг ты тут вкалываешь, а? - он брезгливо кивнул в сторону лодочного сарая. - Тебе что, бабла мало? Да и с Констанс у вас всё более, чем... - Отвали, Мотт. Всё, свободен. - махнув ему рукой, Тейт уже уходил в сторону входа в мастерскую, откуда доносился звук режущей машинки по металлу. Дэнди, засунув руки в карманы, несколько мгновений, прищурившись, глядел ему вслед. Он его никогда не понимал, не понимал и даже не одобрял. Тискает без конца эту красотку, Мэг, просто не отходит от неё и при этом явно всё так же неравнодушен к малышке Хармон. Старая любовь не ржавеет, мать её. Хотя... Кто его знает, возможно, он что-то знает и боится этого. Он вздохнул. Скоро Хэллоуин, и он и сам боится, вот до усрачки просто... Ладно, ещё три дня и нужно обязательно затариться хорошей выпивкой, чтобы уж точно ничего не видеть и главное, не слышать. Он вздрогнул, вспомнив, как его собственные глаза однажды вдруг в зеркале почти превратились в зияющие, чёрные дыры, совсем такие же, как у... Нах*р, не надо больше вспоминать этот проклятый бред.***
Поздний обед у них был уже в Китти-Хок, до которого они добирались часа полтора. Бен, несмотря на то, что только утром приехал с работы, уверял, что лишняя движуха ему только на пользу, да и его дочке сменить обстановку не помешает. Но Вайолет чувствовала, что дело не только в этом. Она до сих пор не могла переварить эту новость, но теперь многое становилось понятным. То, что Вивьен вдруг всё-таки разрешила ей пожить на Хаттерасе, а ведь все четыре года до этого она даже слышать об этом не желала. И то, как они в последнее время стали особенно близки с отчимом... Видимо, уже провожая Вайолет сюда, к Бену, она уже подозревала о своём интересном положении. И о предполагаемой поездке в Канаду, видимо, уже тоже. Поэтому мечте её дочери провести год в Бакстоне и было суждено так легко исполниться... Вайолет грустно улыбнулась. Ну, что ж... Она уже взрослая, вот напилась вчера почти до чёртиков и даже порыдала потом всласть. Всё серьёзно, и то, что вчера у неё случилось с Тейтом - вот это было... Это было ужасно. Больно и живо, и теперь только стоило ей закрыть глаза, как всё возвращалось. Его невыносимо нежные и такие желанные прикосновения, как он смотрел на неё, его улыбка, Боже... Сидя за столиком в ресторане, она вздрогнула, как от удара током. И теперь только оставалось окончательно понять, принять и навсегда запомнить: то, что между ними было тогда, в детстве, окончательно ушло, повалилось в зыбкий песок, исчезло за горизонтом в тумане. И то, что сделал этой ночью её Шкип, Тейт Лэнгдон - она никогда не сможет его за это простить. Более того, она не сможет его даже просто видеть после этого, потому что это было бы не просто больно, это будет, мать его, о*ерительно больно. Она вздохнула, наблюдая, как Бен с кем-то разговаривает по телефону в другом конце полупустого зала. Её телефон тоже подавал какие-то признаки жизни, но она отключила звук, увидев номер Хантера. Просто нужно время. Время лечит, так говорят, но она сама никогда в это не верила. Ну что ж, горько усмехнувшись, Вайолет быстро поймала пальцем слезу в уголке глаза, не дав ей скатиться, совсем как Тейт вчера, в её комнате. Вот теперь у неё есть все шансы на то, чтобы проверить это сомнительное утверждение на счёт чудодейственного времени. Её мысли, душа и даже тело - всё устало от постоянных размышлений и переживаний вчерашней ночи, хотелось просто чёртова покоя. Покоя и тишины и, чёрт возьми, уж где-где, а на этом проклятом острове этого добра всегда было в избытке. Нужно просто протянуть руку и взять, уйти в гремящие прибоем дали, не боясь замочить ног; пуститься в странствия по лесу, куда она даже ни разу ещё не зашла и который осторожно и в то же время настойчиво лез в её окна влажным, пахнущим хвоей туманом; криками птиц в ночи, странными, порой необъяснимыми звуками... Всё это заставляло прислушиваться, требовало внимания к себе, потому что было полно неизведанных тайн. Когда-то они с Тейтом уже думали, что проникли в суть всех тайн этого острова, и долго были в этом убеждены, пока их уверенность не была опровергнута самым ужасным и прозаическим образом: пара страшных находок в лесу, когда пришлось вызывать шерифа и целую команду медэкспертов из Китти-Хок... Вайолет от этих воспоминаний стало не по себе, а ведь она даже не поговорила ни с кем тут на эту тему, даже с Тейтом. Да они вообще с ним слишком мало говорили, потому что либо рядом была Мэг, либо их обоих куда-то вело то, от чего, скорее всего, они оба просто не могли отделаться. Но почему, почему же всё так? Так плохо, безнадёжно и опустошающе бессмысленно? И почему Тейт смог так поступить с ней вчера... Это просто немыслимо, это дурной, вымороченный сон. Вот, прямо сейчас она крепко закроет глаза - и всё это кончится. Этого просто не было. Не было Мэг вместе с ним на кухне; не было того, что случилось ещё раньше в её комнате. Но ни плотно закрытые глаза, ни усилия воли не отменяли того, что уже случилось. Так почему же?... Потому что твоё имя Вайолет Хармон, и потому что ты, маленькая бессмысленная дурочка, больше ничего и никого не заслужила. Про Тома Хантера Вай даже и не вспомнила, не до него было. Вечером, вернувшись домой, состоялся их разговор с Вивьен, скайп - такой скайп... И чтобы мама не разглядела лицо дочери в подробностях, Вайолет предварительно выключила верхний свет. Мама, заранее поговорив с Беном, была просто обеими руками за отъезд Вай из Бакстона. - Можно ведь поехать к тёте Бри в Сан-Франциско, да? Тебе ведь там понравилось в августе, правда? Оо, да... Понравилось - не то слово! Сымитировав перебой в связи, Вайолет отключилась. Только не тётя Бри, слишком уж ещё свежи впечатления от роковой ветрянки, заставившей её влипнуть в этот проклятый академ... Так что кандидатура Бриджит Хармон отвергалась даже без права обсуждения с кем бы то ни было. Нет, она уже вполне взрослая, чтобы снимать квартиру и подрабатывать, да хотя бы официанткой. Отключившись, Вайолет положила руки на стол и, опустив на них голову, закрыла глаза... В доме уже было всё убрано, сейчас Бен наводил порядок в своей разорённой картотеке, а Вайолет просто хотелось спать. И заснула она сегодня очень быстро, видимо, сказывалась усталость и предыдущая бурная ночь. Уже проваливаясь в глубокий, без сновидений сон, она вдруг неожиданно вспомнила: её пейзажи в коридоре теперь висели прямо и ровно. Видимо, это ещё одна какая-то игра, правил которой ей, как обычно, никто не сказал...***
В субботу Вайолет было пора на работу и, встав рано утром, она с удивлением услышала, что Бен с кем-то говорит по телефону на кухне. Странно, у него-то сегодня выходной и они ещё вчера договорились, что Вайолет поедет на работу по-тихому, особо не гремя посудой, чтобы дать Бену выспаться. Быстро натянув свой домашний свитер и прыгнув в тёплые тапки, девушка сбежала вниз. Он как раз отбивал звонок и, увидев дочь, нахмурился. - Пап? Что опять? - их вчерашняя утренняя встреча, естественно, не прошла даром для обоих, и оба были друг к другу ещё очень внимательны. Ну, как обычно бывает после ссоры и последующего примирения... - Вайолет, дочь, сегодня ты не едешь на работу. - он покачал головой, всё ещё хмурясь и явно о чём-то сожалея. - Миссис Буллок, она... Она сегодня умерла. - Чтоо? - она, схватившись за перила, медленно сползла и села на последнюю ступеньку лестницы. - Как? Как это случилось?! - Точно не знаю, но говорят, по естественным причинам.... - он повернулся к плите, на которой закипал кофе. - Знаешь, я очень удивлён, что на освидетельствование позвали не меня, а какого-то врача с Окракоука**, зачем? - Вот как... - Вайолет поднялась и медленно побрела в сторону ванной. - Она совсем не была какой-то больной, пап, понимаешь? Более разумного и подвижного человека в её возрасте просто трудно найти... Было трудно найти. - Я всё понимаю, Вай, только... - Бен, отставив кофе с огня, подошёл к дочери и поцеловал её в щёку два раза. - Всё же она была очень, очень пожилым человеком, и это, как ни жестоко звучит, всё же было ожидаемо. Понимаешь? - Да, да, конечно. Спасибо пап. Мягко освободившись из рук отца, Вайолет, наконец-то закрылась в ванной. От нагревателя воды здесь было очень тепло, и маленькое окошко, смотрящее из торца их дома, всё было в потёках конденсата. Включив воду и умывшись, она, не вытирая лица, оперлась на раковину и долго смотрела на себя в запотевшее зеркало. Ну, что ж... Всё тот же нос морковкой, обычные карие глаза, длинные тяжёлые волосы, которые она так и не подравняла, бледная кожа... Вздохнув, девушка провела ладонью по влажной поверхности зеркала, смахивая капли конденсата. И руки у неё - тоже не фонтан... Никакого маникюра, как у Мэг, да и какой лак это выдержит - постоянно ковыряешься в красках и растворителях. Так что, в лучшем случае, до первого этюда маслом. А теперь, теперь... Ощущая так хорошо знакомое волнение, девушка осторожно просунула руку за висящий шкафчик рядом с зеркалом. Пусто! Чёрт, а она ведь в первый же день приезда прятала сюда несколько совершенно новеньких лезвий. Да как же так... Нужно посмотреть в вещах, иногда ведь бывает - что-то очень хочешь сделать и так в это упираешься, что кажется, уже всё на месте. Вот так, к примеру, она не раз забывала ключи от дома. Дома, в Лос-Анджелесе, у неё была своя ванная комната, и поэтому привычка хранить это орудие самоистязания именно в ванной у неё так и осталась. Правда, последние года два у Вайолет не было такой потребности, а старые шрамы, превратившись в еле заметные белые ниточки на запястьях теперь уже почти не видны. Ладно, плевать, может, оно и к лучшему. От сердца отлегло, и Вайолет вдруг неожиданно для самой себя почувствовала облегчение. Нужно взять себя в руки и пойти пройтись с бумагой и красками, можно и с фотоаппаратом, раз уж притащила его сюда с собой. А заодно и покурю. - Пап? Пап, послушай, я тут вот что хотела сказать. - она вошла на кухню, где Бен уже заканчивал свой завтрак перед работающим телевизором. - Знаешь, что? Многие мои ровесники в это время обычно съезжают от родителей, да и я бы съехала в кампус, так что, давай-ка я одна поживу в Лосе, а? Найду работу, буду рисовать там... Бен, тяжело вздохнув, медленно повернулся к Вайолет. - Так, это даже не обсуждается, Летти. Потому что... - он, уже повернувшись к ней всем корпусом развёл руками. - Не хотел тебе говорить, но я нашёл кое-что за шкафом в ванной, так что... Пойми меня правильно. Когда хотел, Бен умел быть жёстким. Оо да. Выскочив на улицу с планшетом и со складным стулом наперевес, Вайолет сначала зашла в гараж, посмотреть на свой старый велик. Да вроде жив, шины, конечно, спущены, но в остальном вполне. Завтра она хотела проехаться по косе вдоль отмелей, если шторма, конечно, не будет. А на сегодня была запланирована прогулка в лес. Если честно, рисовать совсем не хотелось, хотелось просто ходить и ходить, до сильной усталости. Чтобы потом, вечером, свалиться в кровать и спать без всяких там дурацких сновидений и не менее дурацких мыслей... Зайдя за дом, Вайолет чуть не споткнулась об какой-то длинный сук, один конец которого был обмотан чем-то хорошо обгоревшим. Странно, все выпиленные ею ветки они уже вынесли и часть даже сожгли. Подцепив эту палку, она закинула её в конец сада, ближе к дороге, проходящей там. Сразу за их заброшенным садом, за домами, проходила Лайтхаус-Роуд, тут это была просто дорога, идущая сквозь лесистые заросли к центру Бакстона и уже там превращающаяся в обычную островную полупустую улочку. Если пройти по ней метров пятьсот к югу, по другой стороне от их нескольких домов уже начинался Бакстонский природный заповедник, состоящий из густых зарослей дикой акации, хвойников и дубов. Здесь же была цепь озёр, частично пересыхающих летом и превращающихся в болотистые участки. Говорят, что раньше, когда острова были заселены коренными племенами, густой лес покрывал тут практически всю поверхность земли, и именно поэтому берега отмелей и островов имели более постоянные очертания. Но теперь самым большим и глухим местом с лесистым покрытием оставался только Хаттерас с его заповедником и ещё пара мест севернее. А всё остальное выкорчевали и сожгли ещё первые поселенцы времён таинственного исчезновения колонии в Роаноке**. Этот остров, Роанок, был гораздо севернее Хаттераса, и по мнению Вайолет, его истории и проблеме пропажи небольшой колонии придавалось слишком много значения. Да мало ли, сколько тогда поселенцев погибало в волнах и на пустошах Нового Света! Не говоря уже о бедных, гонимых с насиженных мест индейцах. Пройдясь по асфальтовому покрытию дороги, она свернула с Лайтхаус-Роуд в лес и потихоньку стала углубляться в заросли. С утра было пасмурно, но сейчас стало проглядывать солнце, и сегодня было тепло. Поэтому девушка была в свитере и даже без шапки, здесь, в лесу, такого ветра как на побережье не было. Шла она бесцельно, глазея по сторонам и пребывая в своих мыслях. Казалось, со времени, как она была здесь пять лет назад, ничего не изменилось. Кроме того, что Вайолет тут была одна. Раньше они если и ходили сюда, то обычно собирались по несколько человек, и даже Том частенько составлял им компанию. Сильно углубляться в лес она боялась поначалу, но потом вроде бы стала даже узнавать знакомые места. Вот тут они один раз построили шалаш, и его кто-то разломал. Следующий был выстроен на вон том крупном дереве; жаль, что оно от зимних ветров давно развалилось пополам... Сама не замечая как, девушка брела всё глубже в лес, всё ещё обдумывая недавние события и невесёлую новость сегодняшнего утра. Бедная Фелиция, как же неожиданно и от этого вдвойне больно... Они ведь только-только начали дружить, и она очень нравилась Вайолет, да и Тейт её всегда любил. Тейт... Она остановилась. Как тут быть теперь? Общаться с ними со всеми она больше не могла, видеть Тейта теперь было очень больно, а эта придурочная Мэгги ещё переживала о чём-то, размахивая при этом ножом. Вайолет остановилась и закурила сигарету, присев на ствол поваленного дерева. Солнце мягко освещало чуть пожухшую листву, да она здесь даже зимой полностью не облетает, просто стареет как-то, что ли, и весной уже уступает место новой, нежной и ярко-зелёной. Край опушки, где она присела, плавно переходил в небольшую пустошь, расположенную у небольшого лесного озера. Деревья тут отступали от края воды и Вайолет, задумчиво выпуская дым, вдруг что-то там увидела. Затушив окурок об влажную землю, она медленно встала. Солнце всё так же светило, лёгкий ветер тихо играл листвой и ей ужасно не хотелось, чтобы вот сейчас она там увидела какую-то... Неожиданность. Тогда, в её предпоследний приезд сюда, пять лет назад, они с Тейтом тоже тут наткнулись на то, что их сильно испугало. Ну, по крайней мере, Вайолет это напугало до смерти... Это были обгоревшие останки человека, и сгорел он явно не по своей воле. Тогда, как только они набрели на это, Тейт быстро развернул её и очень сильно прижал к себе прямо лицом. Вайолет тогда со всей силы вцепилась в его футболку руками и, кажется, даже порвала её. А ещё она навсегда запомнила его запах. Это была смесь запахов выделанной кожи от его куртки пилота, запах какого-то средства после бритья (он уже брился, да) и ещё просто запах его кожи и тела, так хорошо знакомый по его одежде и по его прикосновениям. Ей было до фига, как страшно, но тогда она ещё с удивлением заметила, что и его кожа, и его дыхание имеют совершенно одинаковые нотки. И вчера был повод в этом ещё раз убедиться... Так, хватит. Нужно пойти и посмотреть, что там ещё за головешки... На подгибающихся ногах Вайолет поплелась ближе к озеру, чувствуя, как предательская тошнота подкатывает к горлу. Ухх... От облегчения она засмеялась и присела на корточки. Всего-то лишь остатки пикника и разбросанные длинные головешки с обугленными концами. С одним обугленным концом, вернее, как раз как та палка, которую она нашла позади своего дома. Подобрав этот импровизированный факел, девушка задумчиво его рассматривала. Пахнет керосином, что ли, сначала им пропитывают ветошь, примотанную к деревяшке, а потом поджигают... Да, где-то вот так уже пахло, или от кого-то. И эти факелы, что-то они ей напоминали, а вот что... Она швырнула деревяшку обратно, на землю. Меньше нужно всякие ужастики смотреть, блин. Вздохнув, Вайолет решила уже идти назад. Вряд ли она сегодня что-нибудь нарисует, но надо признать, долгая прогулка ей помогла развеяться. Подобрав с земли свои причиндалы для рисования, она уже повесила сумку себе на плечо, как вдруг что-то опять привлекло её внимание. Недалеко в кустах что-то лежало и там жужжали мухи. Твою мать, много мух! Да что же сегодня за день такой! Вайолет, тихо шепча первые слова короткой молитвы, двинулась туда. Осторожно отведя ветви акации в сторону, девушка поморщилась. Голова свинья, и уже попахивает. - Вот ведь свиньи проклятые! Вашу ж мать... Пробормотав это в адрес тех, кто всё это тут оставил, она решительно зашагала в сторону побережья и дома, хватит на сегодня "приятных" прогулок. Дойду до океана подышать - и домой, потому что время обеда уже давно миновало. Бросив свою сумку и планшет в кустах недалеко от дома, девушка с одним фотоаппаратом решила дойти до побережья. За свои вещи и краски она не беспокоилась, их улица Даймонд Шолс Драйв была тупиковой, и из восьми домов по обеим сторонам жилыми были только два - их дом и дом Лэнгдонов. Тейта она сегодня не опасалась встретить, кажется, сегодня он работал. Когда девушка уже подходила к пляжу, телефон требовательно завибрировал. Это опять Том... Нет, к черту. Всех вас к чёрту и тебя, Том, тоже. Отбив звонок, она засунула телефон обратно в карман джинсов и, увязая в песке, пошла дальше, к океану. Прибой сегодня был, как обычно, не слишком уж страшный, но и совсем не маленький. Подходя всё ближе к океану, Вайолет хотела почувствовать его солёные брызги на лице, или замочить руки. Музыку девушка сегодня не слушала, в лесу это ни к чему, а вот тут, на пляже, музыки волн было достаточно... Солнце было ещё высоко, контрастные облака рвали небо на тёмный и светлый с чёткими границами, а крики редких чаек были почти не слышны из-за прибоя. Вайолет стояла у самой кромки, её ботинки уже замочило, но она только нехотя отступила на несколько шагов, не спеша отходить. Этот шум, эта беспрестанно бьющая в берег вода как будто помогали ей, забирая то, что болело и делясь с ней своим терпением и постоянством... Шаги позади себя она услышала не сразу, а только когда он подошёл совсем близко. Обернувшись, девушка неуверенно улыбнулась. На неё смотрел, криво улыбаясь почерневшими потрескавшимися губами, Джек Воробей. Вайолет успела только разглядеть, что одет он был, как и в прошлый раз, в сильно потрёпанный моряцкий плащ из брезента с капюшоном и в какую-то потрёпанную форменную фуражку. - Здрааасссьте... - он, скрючившись и заглядывая ей в глаза откуда-то снизу, неуверенно улыбнулся. И вдруг протянул к ней грязные, большие руки с чёрными ногтями. В его скрюченных, почти птичьих пальцах был зажат кусок тонкого, блестящего голубого материала, истрёпанного и почти истлевшего от времени. Вайолет, потерявшись, сделала шаг назад, но там был океан и отступать было некуда. А он, сосредоточенно пыхтя, вдруг приложил своё тряпьё прямо к её свитеру и ещё аккуратно этот клок разгладил, нажимая ей на живот... - Вот, воот так, деточка... Ага. - чему-то удовлетворённо кивнув, Джек отступил от неё и, прищурившись на небо, подозрительно посмотрел на оторопевшую Вайолет. - Да вроде всё так... Ты это, смотри, они уже близко, усекла? Погрозив ей напоследок скрюченным пальцем, Джек повернулся и, что-то напевая без слов и без мелодии, побрёл вдоль кромки прибоя восвояси.