Кошмары за стенами его дома.

У Джексона, для его относительно юного возраста, довольно большая история за плечами. В его жизни случалось всякое:и плохое, и хорошее. Первого, правда, было гораздо больше. Ночные клубы, частые мордобои, алкоголя в организме бывало больше, чем крови, случайные знакомства с последствиями. Под препаратами иногда даже не разберешь, с кем трахаешься, с парнем, или нет. Хотя в тех местах и без средств иногда было не понять, кто перед тобой. Вот такие там красавицы и красавцы. Ван был не удивлён, когда ему сказали, что его отправляют в самую жопу Америки. Звучало это, конечно, иначе: «У вас будет шанс улучшить навыки в английском». Естественно, всем хотелось избавится от такого, как он. Наверное, именно тогда Джексон осознал, насколько его жизнь, мягко говоря, погана. И именно тогда он решил измениться. Поначалу было тяжело. Приходилось улыбаться тем, кто раздражает больше всего, приходилось решать все разговорами, когда можно было просто пару раз ударить, приходилось жевать собственную гордость. Но Ван быстро научился. Точнее, он поменялся. Понял, что радоваться жизни без наркотиков тоже можно. Это даже лучше. Но Америки было уже не избежать. А потом случился Марк. Спасение, другими словами. Головокружение, сумасшествие, бесконечная дрочка. С Марком все было по-другому. Не было громкой музыки, головной боли. Может некоторые вещи и казались немного скучными и обыденными, зато привычными и правильными. Туан был словно другим миром. Миром, где ты часто смотришь по вечерам фильмы, где любишь слушать музыку и просто валяться на кровати по утрам. С ним не было чувства принужденной аффилиации, обсессии и прочей ерунды. Возможно, именно этого и не хватало Вану для полного счастья. А рядом с Марком оно и правда ощущается, вместе с теплом, уютом и неким душевным спокойствием. И дрочкой. Для Марка, Джексон — это анархия, превратившаяся в любовь. Это тот другой мир, которого у Туана, возможно, никогда быть не могло. Это то, что можно назвать настоящей жизнью. Ну, а если вкратце, то они все друг для друга. — Никому тебя не отдам. — тихо бормочет Джексон обнимая Марка сильней. — Никто тебя об этом и не просит. — сонно отвечает Туан. Он уже давно заметил, что Ван любит разговаривать на подобные темы именно ночью, обнимая Иена со спины. Через пару минут молчания Марк думает, что может уже засыпать, не ожидая разговора на любовную тему, но потом чувствует, как тёплые пальцы Вана касаются живота. Сначала несмело как-то, осторожно, а потом более ощутимо. Ладонь полностью соприкасается с кожей и Джексон замирает, пытаясь понять реакцию Туана. Но тот признаков жизни не подает вообще. Тогда Кайе ведёт рукой все ниже, чувствуя мурашки на нежной коже. А кожа у Марка и правда очень нежная, мягкая, в общем такая, какую хочется трогать постоянно. Туан с каждой секундой напрягается все сильней, тем самым случайно так надавливая своей, кхм, задницей на, кхм, Джексона. И кхм Джексона явно долго не продержится, поэтому Ван пытается поскорее развить начатое, касаясь пальцами резинки боксер Марка. Но тот резко хватает парня на запястье, шумно выдыхая. Это от волнения, думает Кайе, продолжая. Не обращая внимания на пальцы, которые все сильней сжимают запястье, парень обхватывает чужой мужской половой орган рукой и сразу начинает двигать рукой. Вверх-вниз-вверх-вниз. — Джексон…- постанывает Марк, поворачиваясь к тому лицом. — Мы можем… Дойти сегодня до конца?