Черный Замок

Эйльрих пошевелился. На прикроватном столике стояла принесённая Гертруд, чашка с лечебным отваром. Эйльрих взял её обеими руками и быстро выпил всё содержимое, не пролив ни капли на постель. Несколько минут, и он почувствовал себя бодрым и по-настоящему отдохнувшим. Почему? Зачем всегда нужна Тьма?! Но у него не было ответов. Эйльрих снова пошевелился и выбрался из-под одеяла. Он спал, по обыкновению, абсолютно обнажённый. Алан избавил его вчера от рваной, окровавленной формы. На спинке кровати висели аккуратно сложенные льняные штаны и рубашка. Эйль улыбнулся. За эти долгие годы Алан запомнил все его привычки и предпочтения. Эйль прислушался. Его комнаты были пусты, но он почувствовал Алана где-то рядом, в Замке, почувствовал его чистую, почти неразбавленную другими Силами Тьму. «Спасибо тебе! Спасибо тебе за всё», — беззвучно прошептал Эйльрих. Алан не ответил словами, он, определённо был занят чем-то очень важным. Но Эйль почувствовал волну его тёплых эмоций. Эйль быстро оделся, обул мягкие, зачарованные на тепло ботинки из прекрасно выделенной кожи форвалаки, предусмотрительный Алан оставил их у его кровати. Только теперь Эйль понял, что-то изменилось. Замок… был другим. Слишком тихим. «Джоэль», — беззвучно позвал он. — «Джоэль ла Морт». И снова не получил ответа. Но услышал тихое, равномерное дыхание. Замок спал. Точнее, спал Джоэль, находившийся в его бессмертном магическом теле. Эйльрих вспомнил, что Отец впадал в регулярную спячку каждые пять или шесть месяцев. Джоэль мог утомляться намного быстрее, ведь он совсем недавно стал хозяином Замка. Эйльрих ещё раз прислушался и к равномерному сердцебиению, и к тихому дыханию. Мысли Джоэля превратились в поток бессвязных ярких образов, калейдоскопом сменявших одна другую. Бежать. Вернуться к Дэйриилу. Сейчас. Но Эйль даже не попытался найти чертёнка. Он жив и не ранен. Этого достаточно. Хитрец Басилевс, наверняка, уже переселил Дэйриила в другой дом, и если он, Эйль, заявится туда, этот дом тоже станет небезопасен для Дэйриила, ведь тогда и Джоэль сможет его найти. Значит, надо остаться здесь и дождаться Алана. Эйль снова прислушался и услышал ещё одно бессмертное сердце, бившееся чуть тише, но быстрее первого. И он почувствовал сознание, услышал эмоции, очень знакомые эмоции. «Отец», — очень тихо позвал Эйльрих. Дыхание Джоэля оставалось всё таким же равномерным. «Отец», — снова позвал Эйльрих. «Эйль», — знакомый беззвучный голос был едва различим. «Где ты?» — спросил Эйльрих. «Очень близко», — ответил Клодевик. — «Я смогу указать тебе путь». «Чудесно», — только и ответил Эйльрих. Он вышел из спальни, торопливо прошёл через гостиную и просторный холл и отворил тяжёлую, кованную железом дверь своих покоев. Замковый коридор, как всегда, полутемный, был почти пуст. Некоторые из встретившихся ему слуг, смотрели на него с удивлением, возможно, потому что считали, что Джоэль уже давно расправился с ним. Эйль старался ничем не выдать своих эмоций, его лицо оставалось бесстрастным. Отец не перемещал коридоры или лестницы, чтобы указать ему дорогу. На это у Клодевика было теперь слишком мало Силы. Эйль видел сполохи едва заметного свечения на стенах, на полу или потолке и следовал за этим свечением. «Ты почти на месте», — прошептал Отец у него в голове, и Эйль остановился перед небольшой, ничем не примечательной дверью. Он ещё раз прислушался к равномерному дыханию Джоэля: ла Морт продолжал спать. Эйль открыл дверь. Его совсем не удивило, что она оказалась не заперта, Джоэль контролировал здесь всё, и Отцу вряд ли удалось бы сбежать, даже, если бы он смог покинуть эти комнаты. Впрочем, он тоже это прекрасно понимал, а потому и не пытался. Эйль вошёл в небольшую, скромно обставленную комнату, заметил ещё две двери, вероятно, здесь были ещё спальня и столовая. Гостевые покои для не очень важных гостей, например, для купцов, вот куда Джоэль решил поселить бывшего хозяина Чёрного Замка. Вероятно, чтобы указать ему место. Эйль постарался не дать волю гневу, и ему это почти удалось. — Я здесь, Отец, — вслух сказал он. Одна из дверей открылась, и в комнату вошёл светловолосый юноша в полупрозрачной, шёлковой пижаме и золотым ошейником на белоснежной шее. — Да как он посмел! — Эйльрих закричал, он понимал, насколько это глупо и рискованно, ведь он мог разбудить Джоэля, но он больше не мог сдерживать эмоций. — Как этот упырь посмел держать тебя здесь, в таком виде! — Эйльрих, — голос Клодевика был строгим и спокойным, — сейчас не время для гнева. Этот голос мгновенно вернул Эйльриха к реальности. Он смотрел на безупречное, молодое лицо, идеальное тело, фривольную одежду, но видел сквозь все это древнее бессмертное создание, веками вершившее судьбы этого мира. Пусть Отец внешне казался даже моложе его, но это впечатление было весьма обманчивым и развеивалось после нескольких минут общения. Эйль вновь прислушался, дыхание и сердцебиение Джоэля не изменились. — Полагаю, нет смысла объяснять, почему я здесь, — насмешливо сказал Клод. — Что я могу сделать для тебя? — спросил Эйльрих. — Сейчас, почти ничего, — спокойно ответил Клодевик. — Мы все во власти Джоэля, но это может измениться. — Тогда зачем ты позвал меня? — Эйль старался говорить спокойно, но в его голосе звучала ярость. — Мне нужна твоя кровь, Эйльрих, она сделает меня немного сильнее, — сказал Клод, — долго объяснять, но ты прошёл обращение до того, как Джоэль… стал хозяином моего тела. Эйль посмотрел на него так пристально, что он счёл нужным добавить: — Я говорю о Замке, Эйльрих. — Да, Отец, конечно, — поспешно согласился Эйльрих, стараясь скрыть замешательство и смущение. — Тогда… протяни руку, — тихо сказал Джоэль, идеально ровный ноготь на указательном пальце его правой руки удлинился и вскоре превратился в острый, стальной коготь. Эйльрих вытянул правую руку, и Отец аккуратно разрезал кожу на его запястье. Рана начала быстро затягиваться, хоть Эйльрих и постарался замедлить этот процесс. Клод потянул его руку к губам и начал жадно пить кровь. У Эйльриха закружилась голова, волна воспоминаний Отца, и совсем старых, когда он был только Клодом, и других, после того, как он стал Хозяином Замка, буквально оглушила его, он зашатался, будто был пьян. — Достаточно, — словно со стороны услышал он голос Отца. Мир вернулся к своему прежнему состоянию, рана на его запястье мгновенно затянулась. — Теперь у меня появится… немного больше власти здесь, — светловолосый юноша, бывший некогда хозяином Чёрного Замка, горько улыбнулся. — Отец, если я могу ещё чем-то помочь тебе… — взволнованно начал Эйльрих. — Нет, не можешь, — оборвал его Клодевик, — и прошу, как можно быстрее вернись в свои покои. Герт подаст тебе сонный настой, и ты выпьешь его. — Но ведь… — Эйль замолчал, не решаясь возразить. — Да, настой поможет тебе забыть о том, что случилось здесь, — сказал Клод. — Возможно, так мне удастся защитить тебя от злобы Джоэля и скрыть от него, что ты был здесь. Конечно, если захочет, он сможет выудить эти воспоминания из твоего сознания. — Отец, я не боюсь его, — твёрдо сказал Эйльрих. — Пусть так, но я приказываю тебе выпить этот демонов отвар! — рявкнул Клод. — Твои кости уже достаточно ломали сегодня! И… прочь отсюда! — Да, Отец, — поспешно согласился Эйльрих. Когда он вышел, дверь гостевых покоев шумно захлопнулась за его спиной. Сэм распахнул дверь. После очередной тренировки болели ноги, но он почти не замечал этого. Шёпот, едва различимый шёпот в голове сводил с ума. Сэм знал, что это не Джоэль. Новый хозяин Чёрного Замка находился в спячке уже вторые сутки, чему Сэм был несказанно рад. Сэм закрыл дверь, миновал холл и вошёл в гостиную, где его ждал встревоженный Айвари. — Вы тоже слышите это? — спросил он. — Да, — только и ответил Сэм. «Сэмюэль!» И Сэм едва не подпрыгнул от неожиданности. Шепот сменился громким и чётким голосом… Отца. «Ты… можешь говорить со мной?! Где ты сейчас?! Я могу помочь тебе?!» — Сэм едва не задал все эти вопросы вслух. И только теперь заметил какими расширенными от изумления глазами смотрит на него Айвари. Он тоже слышит беззвучную речь?! Впрочем, Айвари уже достаточно долго прожил в Замке, ел зачарованную пищу и пил замковую воду. «Времени мало, да и Силы у меня тоже очень мало, потому сейчас я не позволю себе такую роскошь, как долгая беседа», — в голосе Клода было лёгкое раздражение. — «Но ты действительно поможешь мне, Сэм, и Айвари — тоже». «Да», — ответил Сэм за них обоих. — «Что надо сделать?» «И ты, и он, просто дотроньтесь до стены правой рукой», — сказал Клодевик. «Да, хорошо, Отец», — не раздумывая, согласился Сэм. — Айвари? — спросил он. — Я всё слышал, — Айвари побледнел, но говорил спокойно. Они подошли к стене. Едва их руки коснулись шёлковых обоев, ладони словно приросли к ним, теперь они вряд ли смогли бы высвободить руки. Но ни Сэм, ни Айвари, ставший ещё бледнее, не запаниковали. Стена потеплела, под шёлковыми обоями появились бугры, постепенно соединившиеся между собой в некое подобие двух змей, двигавшихся к рукам Сэма и Айвари. Айвари расширенными теперь уже от ужаса глазами, наблюдал, как сквозь аккуратный рисунок обоев проступают две толстых вены. — Всё в порядке, — заверил его Сэм. — Вам не причинят вреда. Вены почти одновременно соприкоснулись с их ладонями. «Мне нужна ваша кровь», — тихо сказал Отец в голове у Сэма. — «Твоя, потому что ты прошёл Обращение прежде, чем мой враг отобрал у меня моё тело, и его, из-за его дара». Айвари вскрикнул и попытался отдернуть руку, но, конечно же, его попытка освободиться была тщетной. Сэм почувствовал приятное тепло и лёгкое головокружение. — Не бойтесь, Айвари, — сказал он, — у вас заберут совсем немного крови. Прошло лишь несколько секунд, вены исчезли под обоями, и Айвари отдёрнул руку. Он принялся осматривать свою ладонь, но не обнаружил на ней никаких следов. «Герт принесёт вам сонный отвар», — сказал беззвучно сказал Отец. — «И вы выпьете его, чтобы забыть о том, что случилось». Клод, улыбаясь, медленно убрал руку от стены, в которой скрылась толстая вена. Кровь Сэма и Айвари по вкусу отличалась от крови Эйльриха. Особенно Айвари. Клод на мгновение закрыл глаза, стараясь понять свои ощущения. Да, пусть и совсем немного, но Сила возвращалась к нему. И, пусть и по крохам, но к нему возвращалась власть над его бессмертным телом. Дверь распахнулась, и в гостиную с подносом вошла Шана. — Я принесла вам чай, господин Клодевик, — сказала она. — Благодарю тебя, Шана, — Клод даже смог улыбнуться и вполне искренне.