Черный Замок

Эйльрих снова падал в пропасть. И снова не мог раскрыть крылья или, хотя бы замедлить своё падение. Он знал очень хорошо, чем оно закончится. И Серебряный Охотник уже давно сбился со счёта, сколько раз он разбился об острые скалы, как долго лежал внизу, сходя с ума и подвывая от боли, которую Джоэль не позволял ему даже немного притупить. Ла Морт замедлил его восстановление, и Эйльриху казалось, что каждая такая агония длилась вечность. Он ещё мог сдерживать крики, но уже не мог перестать тихо завывать от нестерпимой боли. Когда его тело всё же справлялось со своей задачей и восстанавливалось, Джоэль, с холодной яростью снова швырял его вниз в ущелье. «Раскаянье и мольба о милосердии, вот и всё, что мне надо от тебя, упрямец», — беззвучно шептал он в голове Эйльриха. — «Просто попроси, избавь нас обоих от необходимости продолжать это». Но, хоть Эйльрих и сходил с ума от боли, он по-прежнему оставался слишком гордым, чтобы о чём-то просить Джоэля. — Пожалуй, оторву тебе голову и оставлю на Драконьем Когте, а тело брошу здесь, — сказал Джоэль вслух, совсем рядом, а в голосе его была притворная скука. Горное эхо немедленно подхватило его слова и понесло их прочь. Воздух сгустился в серое облако тумана, из которого вышел лорд ла Морт. Эйльрих не смог повернуться, чтобы посмотреть. — Если… надеешься напугать меня, — прохрипел он, — то зря тратишь время, упырь. — Забавно, твой Отец называет меня так же, — при воспоминании о Клодевике Джоэль не смог скрыть счастливой улыбки. — Надеюсь, он видит тебя сейчас, Серебряный Охотник. Эйль ничего не ответил, только крепко сжал зубы, чтобы не закричать от боли. Джоэль со злостью пнул его в сломанную спину. — Насколько же ты туп и упрям! — закричал он. — Знаешь, пожалуй, позову воронов закусить твоими глазами! «Джоэль, остановись», — беззвучно и очень тихо прошептал Клод, — «его проступок не настолько ужасен, и кто из вас сейчас больше безумен? Тратишь столько усилий на подобную… ерунду». «Не настолько ужасен?!» — переспросил Джоэль, тоже не произнося слова вслух. — «Ты убивал его руками, ты трахал Линни, находясь в нём! Почему же сейчас я должен остановиться?!» «Он уже сполна заплатил тебе болью за то, что сделал, не растрачивай Силу впустую», — всё так же тихо продолжал настаивать Клодевик. Теряя сознание, сквозь пелену боли, Эйль услышал взмахи крыльев, и он точно знал, чьи это крылья. Алан стремительно спикировал в ущелье и подхватил его, изломанного и истекающего кровью, и всё-таки не сдержавшего крика. — Ты ведь понимаешь, что немедленно можешь присоединиться к нему?! — голос Джоэля, усиленный магией, разнёсся далеко, и Мёртвые Скалы вздрогнули. — Пусть так, — ответил Алан, и его голос, не подкреплённый волшебством, звучал обманчиво тихо. — Но я не брошу его. Да и настрадался он уже достаточно. — Вернул тебя в мир, дал тебе тело, — со злостью закричал Джоэль, и Мёртвые Скалы вновь задрожали. — Но ты всё так же предан только ему! А если я снова отправлю тебя за черту?! Хочешь опять стать призраком?! — Пусть так, — спокойно ответил Алан, бережно обнимая Эйльриха и равномерно взмахивая крыльями. — Но я всё равно останусь рядом с ним. — Убирайтесь с глаз моих, вы оба! — рявкнул Джоэль и слова его потонули в каменном грохоте: обвалились вершины трех, находившихся рядом, скал. Алан полетел прочь. Он чуть сильнее сжал Эйльриха, и Серебряный Охотник снова застонал. — Сейчас, — прошептал Алан. И Эйльрих почувствовал его Тьму, быстро проникающую под кожу и залечивающую все его раны и переломы. — Спасибо тебе, — тихо прошептал Эйль. Алан, по-прежнему не выпуская Эйльриха из рук, влетел в распахнутое окно гостиной. Он прошептал Слова Власти, и порванная, окровавленная одежда Эйльриха, подобно жидкости, стекла на ковёр и растворилась в нём — Замок вернул созданную им вещь. — Похоже, у тебя это уже успело стать привычкой, — прошептал Эйль, едва размыкая пересохшие губы. — Что именно? — спросил его Алан и направился к ванной. — Раздевать меня, — всё так же шепотом ответил Эйльрих. Вместо ответа Алан поцеловал его. «Это очень приятная привычка», — беззвучно прошептал он. Всё так же не разжимая рук и не отпуская Эйля, использовав Тёмную Силу, он открыл дверь в ванную комнату и вошёл. Огромная мраморная ванна наполнялась горячей водой с ароматным травяным настоем. — Я уже достаточно залечил и твои раны, и поломанные кости, — тихо сказал Алан в губы Эйльриху, едва разорвал поцелуй. — И ты вполне сможешь вымыться, конечно, с моей помощью, — добавил он, улыбаясь. — Ты же ненавидишь засыпать грязным? В ответ Эйль только горестно вздохнул. Алан помог ему забраться в ванну и вымыться, не позволяя себе ничего большего, чем поцелуи. — Ты так осторожен, — почти с укором прошептал Эйльрих. — Ты ещё слишком слаб, и сейчас отправишься спать, — категорично, обрывая все будущие возражения заявил Алан. И Эйльрих не стал с ним спорить. После столь поспешного исцеления он чувствовал слабость, смешанную с сонливостью и легкой печалью, спрятавшейся, впрочем, на задворках его спутанного сознания. Алан помог ему вылезти из ванной и, снова оборвав все дальнейшие возражения вытер большим, зачарованным на тепло, полотенцем. — А теперь спать, — сказал он и потащил Эйльриха из ванной. — Слушаюсь, мамочка, — всё же съехидничал Эйль, и Алан, хоть и не больно, куснул его за ухо. Эйль тихо рассмеялся. Алан уложил его в огромную кровать и укрыл толстым тёплым одеялом. Он сел на краю кровати и прислушался к ровному дыханию засыпающего Эйльриха. — Больше никаких глупостей, влюблённый безумец, — немного зло прошептал Алан. — Угу, — согласился Эйль и почти сразу провалился в сон. Алан ещё немного посидел на краю кровати, затем встал и тихонько вышел в гостиную. «Теперь, когда непроходимо тупой Серебряный упрямец соизволил заснуть», — насмешливо заговорил Джоэль в его голове, — «ты, наконец-то можешь заняться чем-то полезным». «И чем же?» — спокойно спросил его Алан. «Хочешь пробежать сквозь Лабиринт и пройти Испытание?» — вкрадчиво спросил его Джоэль. — «Ты станешь Охотником, и тебе больше не придётся носить ученическую форму». Алан улыбнулся. Пусть и призраком, он находился в Замке и Мёртвых Скалах уже более семисот лет и за столь долгое время успел собрать в себе достаточно Сил, наполнявших Замок, а потому прохождение Лабиринта было для него, скорее, формальностью, чем реальным Испытанием, но перспектива, наконец, на абсолютно законных основаниях надеть черную охотничью форму и на равных отправиться с Эйльрихом на очередную Охоту на демона, выглядела очень привлекательно. «Почему нет?» — насмешливо, вопросом на вопрос ответил он. — «Я готов». «И раз уж все правила давно нарушены», — продолжал Джоэль, — «скажу, я избрал гарпию для твоего финального боя». «Благодарю за столь достойный выбор», — вполне серьёзно ответил ему Алан.