Если хочешь добиться чего-нибудь в жизни, доверяй своей интуиции. Лови журавля в небе. Мария Грипе «Тайник теней»
Тревор Говорить о своём прошлом, да и в целом о себе, было для Тревора... непривычно. Да, пожалуй, это слово лучше всего описывало некоторую неловкость, которую ощущал Манн всё то время, которое говорил о причинах своего преследования Катрины и её «смертельной» группировки. И не только потому, что, как упоминалось ранее, он не привык в принципе говорить, по крайней мере, не так много, изредка кидая короткие фразы по делу, в остальное время предпочитая молчать и слушать. Практика показывала, что это — верный способ научиться чему-нибудь новому или что-нибудь разузнать. Правда, в душе Манна всё ещё имело место быть природное недоверие к болтливому рыжему охотнику, пускай и собрату по несчастью. Нет, он не верил, что Алекс пойдёт разбалтывать каждому встречному его короткую историю, это было абсолютно абсурдно и лишено малейшего смысла. Но сейчас Тревор не просто разговорился, его болтовню (правда, давайте будем честны, ни один более-менее социальный человек не назвал бы сказанное им таким громким словом, но для самого Рикошета всё именно так и было) ещё и внимательно слушали. Реакция Спенглера на, казалось бы, простой вопрос, сильно смутила Рикошета, едва не заставив его пожалеть о том, что он решил поинтересоваться прошлым Алекса, а на самом деле случайно просыпал жгучую соль на ещё открытую рану. Тревор ни в коем случае не собирался ни торопить рыжего, запустившего в свои кудри пятерню, словно с намерением вырвать несколько волос с корнем, ни, тем более, вообще заставлять его снова переживать неприятные, вызывающие только глубокую скорбь, события. И чем дольше Манн наблюдал за терзаемым Спенглером, тем большую жалость начинал к нему испытывать. Видимо, человек, о котором шла речь, был ему намного ближе, чем мог предположить Рикошет. Тот Алекс, которого он видел сейчас, никак не вязался с тем «реактивным» охотником, с каким Тревор столкнулся около получаса назад. И только Манн было открыл рот, чтобы сказать что-нибудь вроде «Ты не обязан об этом говорить, если не хочешь», как Алекс, чей голос не перестал звучать менее обречённо, чем его внешний вид, заговорил. Когда он говорил о своей семье, то Рикошет испытывал некое дежавю. Да, он знал, каково это, жить среди охотников, познал на своей шкуре каждодневные тренировки, требующиеся не только для укрепления тела, но и разума. И Тревор, долгие годы проживший под строгим надзором, не особо жаловался, просто потому, что за неимением других альтернатив ему не с чем было сравнивать такую жизнь, она не казалась ему ужасной или чересчур строгой. Только, пожалуй, Алекс был прав: ребёнок не должен проходить через то, через что прошли они, через что прошёл любой охотник. Но стоило речи Спенглера приблизиться к моменту смерти его друга, Бакстера, как запомнил Рикошет, и голос рыжего окончательно надломился. Пожалуй, у них с рыжим и вправду было много общего, вот только тяжелое детство и потеря многое значащих в жизни людей — сомнительный повод для сходства, который никому не пожелаешь. А Катрина... злобная ведьма забрала слишком много человеческих жизней. «— Либо я убью её, либо сдохну сам», — мысленно повторил Манн сказанные Алексом слова, собирая пальцы рук в «замок» и упираясь в них подбородком. Их тюремщик, словно уставший от болтовни двух охотников, а конкретно — от болтовни Алекса, вымотавшего его ещё до этого, встал на ноги и быстро скрылся в темени соседнего коридора, уходившего куда-то вбок. У Тревора не было ни малейших намёток для плана, как выбираться отсюда, но если бы клетку вдруг открыли с той стороны — он бы точно, не собирающийся сдаваться так легко, был готов к атаке на Муэртеса или трёх болванчиков. Но этому не-плану Рикошета не было суждено воплотиться в жизнь благодаря Спенглеру, подскочившему с места так, словно его что-то ужалило, и тут же подпрыгнувшему к прутьям решётки. Манн, слегка наклонивший голову набок, как наблюдающий кот, поднялся на ноги, и только подойдя ближе заметил, что Алекс умудрился стащить у Квартала ключи. Неплохо, определённо неплохо. — Прошу на выход, сударь. Повторять Тревору дважды, а уж особенно в такой ситуации, не требовалось. Из клетки он выскочил быстро, или, вернее, выпрыгнул, словно большой хищник, мягко и бесшумно приземлившийся на лапы, отбежал в противоположную сторону, прячась в маленьком уголке сумрака, куда не попадал свет от горящих на стенах факелов. Там он замер, внимательно наблюдая за действиями Спенглера, ещё раз напомнившего ему, что сейчас следует сохранять тишину. Ну а дальнейшие наблюдения показали, что Алекс — тот ещё хитрый лис, которому определённо не следует переходить дорогу. Прихвостень Катрины рухнул на пол, и только тогда Рикошет вышел из своего укрытия, становясь рядом с рыжим охотником, дожидаясь, что ещё придумал Спенглер. Наверняка у него был план по выходу отсюда. — Их там ещё двое. Возьми на всякий случай, только не просыпь. Тревор вовремя успел подставить ладонь под зеленоватый порошок, высыпающийся ему на руку, с любопытством посмотрел на маленькие кристаллики, переливающиеся различными оттенками при свете факелов. Сжав их, Манн последовал за Алексом, так же медленно и осторожно, как и сам рыжий, не забывая следить за тылом: нельзя быть в точности уверенным, что этот порошок, чем бы он ни был и где бы Спенглер его не взял, способен вырубить кого-то на столь длительное время. Неожиданный поворот Алекса назад, когда до выхода оставалось рукой подать, удивил Тревора, уже собиравшегося схватить охотника за локоть. — У меня есть одно крайне важное дельце. Если не вернусь через пятнадцать минут, уходи без меня. Удачи, бро. Рикошет так и замер на несколько секунд, с недоумением сверля взглядом спину удаляющемуся в противоположный коридор Алексу. Не мог же этот идиот прямо сейчас идти и сводить счёты с Катриной. Или, всё-таки, мог? Тревор бесшумно вздохнул. Чужая душа — потёмки, а мысли Алекса — вообще дремучий лес, наполненный самыми неожиданными вещами. Тревор напрягся, слегка наклонился, как готовый к прыжку хищник, прокрался вперёд, к Тринадцатому, патрулирующему выход из этого подземелья, осточертевшему Рикошету за эти минуты, проведённые здесь. Благо, на месте приспешник не стоял, ходил по коридору назад и вперёд, иногда останавливаясь буквально на минуту-две у других поворотов. Это и позволило Тревору зайти к нему за спину, неожиданно напасть со спины, придушить Чертову Дюжину, а затем, резко развернув к себе лицом, повторить недавние действия Алекса: дунуть странный порошок в лицо противнику. Удивительно, но это подействовало, масочник повалился наземь с занесённой для удара рукой. Довольный, Тревор ловко перешагнул через него, толкнул каменную плиту под лестницей... И ничего. Та не поддалась, сколько Манн не пытался вышибить её собственным плечом. Мысленно выругавшийся, Рикошет спустился, попытался найти хоть какой-нибудь рычаг или что-то вроде этого, но стены были идеально гладкими, никаких шероховатостей или неровностей, что могли бы выдать какой-нибудь рычаг или кнопку. Кажется, он потратил здесь несколько минут, за которые его могли обнаружить. Если стоять на одном месте, ничего не найдёшь, застрянешь здесь на весь остаток ночи, а под конец точно попадёшься кому-нибудь из слуг Смерти. Вот и Тревор, устав ошиваться на одном месте, начал красться в соседний коридор, нагнетающий своей пустотой и тишиной. Манн не знал, сколько он шёл по нему, наткнувшись по пути на несколько запертых дверей, прежде чем нашёл единственный выход отсюда. Немного неожиданный, но это было лучше, чем ничего. На самом деле, пока Рикошет и не увидел вентиляционную шахту прямо под каменным потолком, он бы и не подумал о таком способе побега. Открыть её не составило труда, и Манн начал ждать Алекса. Ждал он его, кажется, дольше, чем бродил по коридорам. Он помнил слова рыжего о том, чтобы Трев не ждал, уходил, если тот слишком задержится, но Рикошет так не мог. Благодаря рыжему они нашли это место, выбрались из клетки. Бросать его на произвол судьбы, в руки катрининых приспешников — худшая благодарность, какую точно не мог проявить Тревор. Наплевав на последние слова Спенглера, Манн кинулся обратно, с твёрдым намерением найти рыжего балабола.***
Алекс Алекс был одним из тех охотников, которые всегда лезут в самое пекло, рискуют обжечься, но всё равно упрямо прут прямо к поставленной цели, правда, такая упёртость не всегда доводит до добра, но в основном риск себя оправдывает. Конечно, всё зависит от самого охотника — есть ли у него такое качество, как изворотливость, или нет. Спенглер этим обделён не был, определённо, этот рыжий парнишка мог выкрутиться практически из любой ситуации и, зная эту свою невероятную способность, смело летел сломя голову навстречу опасности с распростёртыми объятиями, совершенно не понимая, что в один прекрасный момент это может стать причиной его гибели. Так и сейчас, отбросив страх, Алекс ногой выбил дверь, влетел в комнату и сразу же прижался спиной к стене, чтобы тут же на корню пресечь все попытки застать себя врасплох. Наготове был как клинок, так и пистолет, хотя охотник не особо понимал, зачем ему огнестрел, если в борьбе с Учениками Смерти он ему нужен, как козе баян. Так получилось, что пятой точкой Спенглер нечаянно нажал на выключатель, и в небольшой комнатке загорелся слабый оранжевый свет. Однако Зловещего Мертвеца нигде не было, и это очень насторожило Алекса, мигом подозрительно прищурившегося. Катрина не могла не поставить охрану к такой ценной и крайне важной вещице. Охотник весь обратился в слух, и это помогло ему, возможно, даже спасло жизнь. Еле слышный шорох и звук, похожий на гортанный рокот, раздались прямо над его головой, значит, эта тварь ждала момента, когда жертва поднимет голову и посмотрит на неё. «— Накося выкуси!», — хмыкнул про себя Спенглер и сделал кувырок вперёд, моментально разворачиваясь и резким движением выставляя перед собой клинок. Зловещий Мертвец, до этого сидевший на корточках на железной перекладине между двумя стенами, с рокочущим рыком набросился на наглого рыжего гостя. Вовремя Ученик заметил направленное в его сторону холодное оружие и развернулся в воздухе, уходя из-под удара, который ему вреда бы всё равно не принёс, но был бы крайне неприятен. Алекс, подобно змее, рывком кинулся на своего соперника, прямо с места, из сидячего положения. Противники некоторое время катались по полу, у рыжего даже пистолет из руки выпал, а затем Зловещий Мертвец что-то затрещал на своём, непонятном, языке, лягнул Спенглера в живот, с лёгкостью отбрасывая от себя и этим поражая охотника, который и не думал, что в таком щуплом существе скрывается такая силища. Катрина себе слабаков в Ученики не взяла бы. Алекс резко выдохнул, ударившись спиной об стену, осел на пол, но это была лишь очередная уловка. Когда противник кинулся на него (Спенглер наблюдал за ним исподлобья), парень откатился в сторону, и Зловещий Мертвец со всего размаху врезался в стену, едва её не протаранив, по бетону пошли трещины. Алекс на один миг даже представил, что было с ним, если бы он не успел вовремя отскочить, и охотник хмыкнул, потому что кроме ассоциаций с лепёшкой, которую потом нужно было бы отскребать, больше ничего в голову не шло. На эту мысль у Спенглера ушла секунда, а в следующий момент он плечом сшиб врага на пол и, схватившись за маску, рванул её на себя и… у него, чёрт возьми, получилось снять её! Ученик закрыл руками лицо, задёргался под противником, не по-человечески заверещал, да так громко, что у Алекса ужи заложило, и охотник, размахнувшись, со всей дури всадил нож в сердце Зловещего Мертвеца и тут же выдернул. Тело Ученика замерцало фиолетовыми всполохами, послышался тихий сиплый вой, а затем Спенглер сел пятой точкой на пол, и от опрокидывания на спину, словно перевёрнутая черепаха, его спасла лишь реакция и то, что он вовремя подставил руку. Охотник посмотрел на то, что раньше было Зловещим Мертвецом. Тело просто испарилось, оставив лишь чёрное одеяние, ботинки и маску в руке Алекса, которую он на всякий случай также раскромсал кинжалом. Вдруг весь секрет кроется именно в этом атрибуте, и Катрина сможет воскресить своего Ученика? Этого допустить ни в коем случае нельзя, а то Спенглер знал, насколько зла однажды умершая и воскресшая нечисть. — Мэрлина Мэнсона мне в бабушки, — ошеломлённо пробормотал Алекс, всё ещё не до конца осознавая, что он только что сделал. Ему удалось убить подопечного Катрины! Он бы вернулся и сделал то же самое с каждым из Учеников, но нельзя было терять ни минуты. Их главная проблема вместе с Муэртесом могла вернуться в любой момент. — Чёрт бы тебя побрал, сука недобитая, — выругался Спенглер в сторону невидимой Катрины. Алекс принялся лихорадочно искать то, ради чего сюда пришёл — та самая книга, о которой лишь легенды в охотничьих кругах слагали, не зная наверняка, существует ли она вообще или это всего лишь миф, сказки для детишек охотников. Её называли Книгой Древних. Чёрт знает, сколько ей было столетий, а может быть, даже тысячелетий. Рассказ рассказу рознь, у каждого был свой вариант, и кому верить, никто не знал. Спенглера аж потряхивало от предвкушения такого «улова». Избавляясь от какого-нибудь колдуна или подобной дряни, Алекс не гнушался небольшого мародёрства и собирал древние амулеты, книги, колдовские побрякушки, перетаскивая всё это в своё тайное убежище, о котором знал лишь один человек и который унёс это знание с собой в могилу. Иногда те, с кем ему разово доводилось работать в команде, в шутку называли его «сорока с лисьим сердцем». Некоторые считали это неправильным и отчитывали Спенглера, а какое ему, собственно, дело до чужого мнения? Он слушал, да, но продолжал складывать в рюкзак и распихивать по карманам всё, что могло бы ему пригодиться, а это чаще всего было больше половины из того добра, что имелось у убитого охотником мага. Парень уже отчаялся найти Книгу Древних, потому что он перевернул всё, но её нигде не было. Даже стены обшарил. Но не было даже намёка на какой-нибудь тайный сейф или чего-то вроде этого. От бессилия Алекс в порыве эмоций ударился головой об стену, и… Звук был такой, словно постучали по дереву. Охотник сорвал кусок обоев и обнаружил не очень большой, но и не маленький деревянный ящик, который тут же поспешил вытащить и поставить на стол. Спенглер, у которого даже глаза загорелись, открыл эту злосчастную коробку, ради содержимого которой он потратил явно не менее десяти минут. И вдруг его руку обожгло болью, охотник вскрикнул и отпрянул от ящика, и оттуда вылетел странный золотистый сгусток энергии и двинулся на него, явно угрожающе и не с самыми добрыми намерениями. Алекс пригнулся и сделал кувырок в другой конец комнаты, чтобы странный комок не сумел до него добраться, но, кажется, «золотце», как про себя окрестил это неизвестное существо охотник, это только раззадорило, и оно полетело на человека, набирая скорость. Спенглер увернулся, и комок пролетел в нескольких сантиметрах от его головы, ещё бы немного, и лицо Алекса могло бы быть обожжено и не подлежать восстановлению. Хорошо, что реакция не подвела охотника и на этот раз, и он полоснул по «золотцу» своим клинком. Сгусток энергии, потрескивающий, как наэлектризованная шерсть, завизжал ультразвуком, остановился, брызжа искрами, словно бенгальский огонь, но Спенглер прервал его страдания точным ударом заговорённого клинка. Избавившись от этого стражника и шипя от боли в обожжённой руке, Алекс схватил книгу и сунул за пазуху, переводя дух. Затем поставил ящик на место, кое-как прилепив обои обратно на найденный на столе скотч, неизвестно какой давности. По подсчётам охотника прошло уже более пятнадцати минут, Тревор уже ушёл и был, наверное, даже за пределами кладбища. За него можно было быть спокойным, хотя рыжий даже не знал, почему вдруг его заинтересовала безопасность Манна. Возможно, причина крылась в их общей проблеме, в их похожих историях. А может, и в обычной ответственности, которую чувствовал Алекс из-за того, что по большему счёту в этой передряге они оказались по его вине. Охотник заправил куртку в штаны и потуже застегнул ремень, чтобы Книга Древних не выпала, если придётся бежать от внезапно вернувшейся Катрины. Спенглер пулей вылетел из комнаты и тут же столкнулся с кем-то плечом. Холодея от ужаса и вытаращив глаза, он приготовил клинок и посмотрел на того, в кого врезался. К счастью, это оказался всего лишь Тревор, и парень успокоился, выдохнул с облегчением, а потом, словно опомнившись, встряхнул головой и возмущённо фыркнул, смешно наморщив нос. — Ты что тут делаешь? Я же сказал тебе уходить, если меня слишком долго не будет! А если бы тебя не я сбил, а Катрина или, что ещё хуже, Мил? Или… В общем, я не знаю, что хуже, но смысл тебе понятен, — отмахнулся Спенглер от излишнего разглагольствования, сейчас это было совершенно ни к чему и могло отнять драгоценное время, которое и так уходило. Поэтому Алекс просто сложил руки на груди, строго глядя на Тревора, как смотрит отец на провинившегося ребёнка. И тут же поморщился, задев обожжённый участок запястья и кисти. Кожа в этом месте обуглилась и покрылась чёрной коркой, до сих пор попахивало палёным мясом, но охотник старательно делал вид, что ему совершенно не больно, хотя хотелось отрубить ко всем чертям повреждённую часть руки.***
Тревор Буквально одержимый навязчивой идеей найти Алекса и помочь ему, если тому и правда требовалась подмога, Тревор абсолютно не думал о том, что бегать по тёмным подземным коридорам вот так, как носился по ним он, абсолютно небезопасно. И не просто «небезопасно»: если два Ученика Смерти сейчас и были ненадолго выведены из игры, то третий, кажется, зовущийся Мертвецом, — честно, Манн не до конца научился различать, кто из них есть кто, узнав об этих существах совсем недавно, — ещё бродил где-то по склепу, мог напасть в любую минуту. Но Тревор боялся отнюдь не этого ведьминого приспешника, тем более оставшегося без команды. Нет, больший страх он испытывал перед самой Катриной и её огромным, цепным цербером Милом Муэртесом, способным одним ударом переломать ему половину костей в организме. Но ничего, даже испытываемый им трепет перед этой парочкой, не могло заставить Тревора отказаться от мысли найти Спенглера. И Рикошет не знал, почему. Вроде бы, этот рыжий был уже взрослым малым, мог о себе позаботиться в случае нагрянувшей беды, только вот этого было мало для охотника. Может быть, он чувствовал себя обязанным перед Алексом, кто знает. В любом случае, Манн был упрям, точь-в-точь один из тех баранов на мосту из старой притчи, и отказываться от своего решения не собирался. Бежавший по знакомым тоннелям, Тревор не успел заметить человеческую фигуру, выскочившую из комнаты справа, налетел на неё, чтобы не упасть лицом в каменный пол, успел сделать кувырок и перегруппироваться, становясь, как кот, на все четыре лапы. Вернее, в случае с Манном, на руки и ноги. Каким же облегчением было узнать, что налетел он на разыскиваемого рыжего, не потерявшего сноровки, тут же схватившегося за кинжал. Но, честно сказать, возмущённый тон Алекса сбил его с толку, заставив Рикошета недоуменно захлопать глазами. Да, конечно, он знал, что сглупил, не стоило так опрометчиво бежать, даже не замечая ничего вокруг, только вот так его даже Конан так не отчитывал, как этот охотник, наверняка ровесник Манна. Конан отчитывал его куда серьёзнее и суровее. Тревор, уже было открывший рот, чтобы сказать что-нибудь столь же серьёзное, неожиданно передумал, понимая, что с Алексом следует говорить по-другому. — Как скажешь, мам, я понял, — усмехнулся Рикошет, понимая, что ситуация сейчас не совсем подходящая для подобных шуток. — Даже не знаю, ради чего ты так рисковал своей шкурой, но надо выбираться отсюда. И буквально рванул в ту сторону, откуда пришёл. Пробежка по коридорам давала свои плюсы: Манн, кажется, уже запомнил большую половину поворотов и местоположение многих комнат, так что добраться до виденной им чуть ранее шахты вентиляции не составило никакого труда. А вот пробираться по самому тоннелю, ударяясь об металлические стенки, было уже не так уж здорово. Нет, Тревор не боялся замкнутых пространств, и, словно медведь из детской сказки, не боялся застрять в узком тоннеле. Просто, оказавшись здесь, он впервые задумался, а что, если с той стороны, со стороны выхода, решётка крепко закрыта или ведёт в место хуже, чем эти подземелья. Впрочем, решив, что ничего хуже их уже ждать не может, Манн с твёрдой уверенностью продолжал ползти вперёд. Они были в подземелье всего около часа, может больше, может меньше, но глоток свежего воздуха уже показался Рикошету самым ценным сокровищем на всей этой гигантской планете. Нутром чуял, они были уже очень близки к тому, чтобы сбежать, выбраться на долгожданную волю, а дальше, возможно, вместе будут искать способы избавиться от Катрины, раз и навсегда. Шахта вентиляции, ведущая из тайного хода под склепом, соединялась с шахтой, ведущей прямо в небольшую хижину охранника кладбища. Сталкиваться с «блюстителем закона» Тревор не хотел, а потом пополз дальше, навстречу лёгким потокам ночного, прохладного воздуха. Выбить решётку ногами не составило труда, и вот, долгожданная воля. Охотники находились прямо за будкой охранника, перед большим, густым и тёмным лесом, раскинувшимся на многие километры от города.***
Алекс Откровенно говоря, Алекс про себя уже успел прозвать Тревора котом после его кульбитов. Но напустить на себя суровый вид, насколько это возможно, было для рыжего святой обязанностью, и неважно, как это воспримет сам Рикошет. Кажется, Манна его строгость и серьёзность нисколько не впечатлили, хотя, заметив растерянность на его лице, Спенглер едва сдержался, чтобы самодовольно не хмыкнуть. Приблизительно такой реакции он и добивался. Правда, от следующих слов Рикошета выражение лица Алекса было не менее удивлённым, чем у Тревора. — Я ослышался или ты действительно сейчас пошутил? — охотник несколько раз хлопнул в ладоши и с улыбкой показал два больших пальца, одобряя шутку, однако свои «пять копеек» тоже вставил. — Вот и правильно, мамочку Алекса надо слушаться! — Даже не знаю, ради чего ты так рисковал своей шкурой, но надо выбираться отсюда. — О, поверь, это того стоило, — Алекс непроизвольно положил ладонь на книгу, спрятанную под курткой. Охотник готов был прыгать от радости, как маленький ребёнок радуется найденной на улице стодолларовой купюре. Книга из охотничьих легенд находится в его руках… Вернее сказать, под его курткой, но не суть. Алекс еле успел среагировать, когда Тревор бросился бежать сломя голову. Этот парень удивлял Спенглера всё больше и больше: сначала Манн шутит, а потом и вовсе срывается с места и несётся неизвестно куда. Но, кажется, он знал, что делает, поэтому канадец даже не посмел возразить или отпустить какой-нибудь едкий комментарий. Рикошет бежал по коридорам с такой уверенностью, словно всю жизнь в них прожил и знает каждый уголок и каждую трещинку, и Алекс, если бы не знал его, так бы и подумал, наверное. Но когда охотники оказались на месте, Спенглер понял, что у Тревора был план побега и пообещал себе вновь поблагодарить товарища за то, что уже второй раз за сегодня не бросил его, ведь Алекс не знал, сколько бы времени у него ушло на то, чтобы отыскать эту шахту, да и не факт, что успел бы выбраться до прихода Катрины и Муэртеса. — Как же я, чёрт возьми, люблю лазать по вентиляционным шахтам, ты себе даже представить не можешь, — недовольно фыркнул Алекс, проскальзывая в узкий тоннель следом за Рикошетом, но одним комментарием снова не обошёлся. — А уж глазение на ползущую впереди меня задницу вообще могу назвать одним из своих любимых занятий! Но больше Спенглер не сказал ни слова, пока они пробирались дальше, силясь отыскать выход и как можно быстрее свалить из этого поганого места, не вызывающего ничего кроме отвращения и жути. А ещё Алекс не очень любил ползать по подобным тоннелям. Он не страдал клаустрофобией, но, понятное дело, чувствовал ужаснейший дискомфорт, а ещё в голову закрадывались параноидальные мысли, которые заставляли канадца оборачиваться и напряжённо вслушиваться в тишину позади: нет ли за ними погони? Ведь тут далеко не убежишь, спрятаться невозможно, места для сражения нет, и это напрягало сильнее, чем возможность столкновения с опасностью лицом к лицу на открытом пространстве. Алекс даже с облегчением выдохнул, когда они с Тревором оказались на свободе, и едва сдержался, чтобы не завалиться на спину и взирать с наслаждением на небо, усыпанное мириадами звёзд. Глядя на такую красоту, и песню сочинить не грех… Была бы обстановка несколько иной. Поэтому Спенглер только похлопал Манна по плечу и весело подмигнул, не убирая с лица облегчённой белозубой улыбки. — Мы это сделали! Ну, кот, ты мозг, — прозвище Алекс, потрепавший Рикошета по голове, не забыл и собирался теперь употреблять при каждом удобном и неудобном случае, так как даже не сомневался, что пути их с Тревором теперь так просто не разойдутся, как в море корабли. — Так, нужно валить отсюда. А теперь ты иди за мной, у меня там машина стоит, в паре-тройке километров. Моя очередь вытаскивать нас из этой жопы. Окольными путями, не выбираясь на открытое пространство, Спенглер шустро добрался до входа на кладбище, а затем ушёл с тропы в сторону, чтобы наверняка не нарваться на Катрину с Милом, которые вполне могли бы возвращаться «домой» этой дорогой. Алекс иногда через плечо посматривал на шедшего позади Тревора, дабы убедиться, что напарник не отстаёт. Это была скорее привычка с тех времён, когда они работали вместе с Бакстером, и теперь, когда канадец снова почувствовал, что он часть команды, хоть и малознакомой, он чувствовал ответственность за того, с кем он в одной упряжке, как говорится. Алекс передвигался быстро, но осторожно, постепенно ускоряя шаг, а затем и вовсе перешёл на бег, рванув через лес со всей дури, но, опять же, максимально тихо, не продираясь с треском через кусты подобно дикому кабану, а благоразумно огибая их. В его голове крутилась только одна мысль: «Только бы успеть». Кажется, удача сегодня сопутствовала охотникам, если не учесть, что их могли не бросить в клетку, а банально разорвать в клочья сразу же, не отходя от кассы. Но в итоге парни всё-таки оказались вблизи от небольшого посёлка, где проживало от силы человек сорок-пятьдесят. Спенглер и не знал, что остались ещё такие небольшие поселения, где обитали люди, жившие в хлипких деревянных домишках и выживающие исключительно за свой счёт. Чёрный «Форд Мустанг» 1995-ого года, по дешёвке взятый рыжим с рук одного знакомого, стоял, скрытый за широкими кустами, практически незаметный. Алекс запрыгнул на водительское сидение и сделал приглашающий жест Тревору, мол, присаживайся, не стесняйся. А пока Рикошет садился на пассажирское кресло, рыжий выудил из-под куртки Книгу Древних и переложил её в валявшийся на заднем сидении рюкзак. Минут через пятнадцать машина уже неслась по трассе по направлению к городу. И теперь охотник счёл жизненно необходимым включить Alice Cooper — House of fire, которой громко подпевал на протяжении всей песни, но после словно вспомнил, что рядом сидит ещё и пассажир, поэтому поспешил переключить своё внимание на него. — Элис Купер… Так звали мою первую и, пожалуй, единственную любовь, — Алекс усмехнулся, не без толики грусти, воспоминания были хорошими, но и в то же время до сих пор на душе было гадко от того, как он поступил с этой девушкой и как она частенько подставляла себя под удар, лишь бы обезопасить своего парня. — Кто знает, что она делала для меня, ею восхищается. Вообще благодаря этой девчонке наша группа и сколотила себе имя и популярность в Виннипеге. Просто представь: «Сегодня у нас в клубе выступает Элис Купер!». Ясен перец, все фанаты рока толпами полетят на концерт. А там были всего лишь четверо неизвестных ранее ребят, зарабатывающих себе на жизнь и отрывающихся по полной программе. Весёлое было время, ничего не скажешь. Правда, дурил я тогда по-страшному. Да, ещё хуже, чем сейчас. Если я и сейчас просто на голову долбанутый, то тогда был вообще рыжий бесбашенный отморозок или, как меня прозвали, бес. Спенглер замолчал, погрузившись в воспоминания и негромко подпевая играющим песням. Ностальгия по старым временам настигала бывшего рокера очень часто, он вспоминал те моменты с весёлой или грустной улыбкой, в зависимости от того, что именно вырисовывалось в его памяти. Алекс даже не заметил, что спустя некоторое время он уже пел заученные наизусть песни из их репертуара, которые, наверное, не забыл бы, даже лишившись памяти. Кассеты и диски с альбомами его группы рыжий хранил, как самые драгоценные вещи, что у него были. Впрочем, так оно и было на самом деле. Оставить машину на парковке у дешёвого мотеля, зарегистрировать номер на двоих человек, принять тёплый — горячей воды в таком захолустье ожидать не стоило, это было бы уж совсем непозволительной роскошью, — душ и завалиться на одну из кроватей — вот что сейчас доставляло Алексу такое удовольствие, словно он находился в элитном пятизвёздочном отеле. В принципе, после подземелий Катрины и её приспешников любой мотель показался бы Спенглеру райским уголком. Вода смыла с него всю грязь и кровь, все тяготы прошедшей ночи, и теперь Алекс, разморённый и чувствовавший смертельную усталость, сидел на кровати и обрабатывал свою обожжённую руку, изредка тихо шипя от боли. Закончив с «зализыванием» ранений, охотник с наслаждением разлёгся на неудобной скрипучей кровати, на ладан дышащей. Но канадцу сейчас было всё равно. Он отдыхал, а это главное. Им удалось сбежать от самой Катрины. Правда, надеяться на то, что она не последует за ними после того, как Алекс стащил у неё Книгу Древних, не стоило, но размышления об этом Спенглер решил оставить на завтра. Оставшееся время он хотел просто провести в спокойствии, не обременяя себя тяжёлыми мыслями. — Хэй, котяра, — после длительного молчания обратился Алекс к Тревору. — Спасибо ещё раз. Дважды меня не оставил. Хоть и не послушался мамочку, — тут же улыбнулся рыжий. — И спокойной ночи, да не приснится тебе Катрина с подсосками. Спустя несколько минут сон сморил уставшего, но крайне довольного Спенглера. Остаться в живых, сбежать от настолько серьёзных врагов, прихватив с собой такую книженцию — это по-настоящему можно считать удачей.