Слёзы и чувства

5 июля, 10.40 АМ

Я проснулась около получаса назад от «трели» будильника. Чуть не разбила его в порыве чувств. Видимо, ребёнок тоже не любит этот «проникновенный» звук, что будит нас. Он начинает толкаться. Конечно, я уже чувствую его движения, ведь у меня двадцать первая неделя. А сегодня мы с Джейн идём к врачу, чтобы выяснить пол ребёнка. А я до сих пор не определилась, кого хочу больше. Наверное, это неважно, ведь кем бы он ни был, он мой ребёнок, единственный, любимый. Я кое-как натянула джинсовые бриджи с резинкой и странный прозрачный топ в цветах. Джейн приготовила мне ещё и толстую шерстяную кофту, но на улице было очень жарко. Просто пекло. И естественно я не стала надевать её. Сдала экзамены в школе просто прекрасно. И откуда во мне столько знаний? Видимо, разные учения моих друзей не прошли даром. И книги в доме были просто великолепными… Дом… Я до сих пор ничего не нашла о Вичбридже. Никаких упоминаний об этом маленьком городке. А я хотела бы написать письмо Джону и сказать ему, что всё прекрасно, что я чувствую нашего ребёнка внутри. Что он здоров, и всё с ним хорошо. Я хочу написать, что любовь моя ни на грамм не уменьшилась. Я люблю Джона ещё сильнее, я хочу быть с ним каждую секунду и так скучаю. Что просто свихнуться можно. Сейчас мой ребёнок толкается, и я подошла к зеркалу и подняла топ, чтобы видеть это. Такие активные движения. «Ребёнок-футболист!» — пошутила однажды Джейн. Конечно, это очень смешно. Вдруг в дверь позвонили, и я вышла из спальни, чтобы посмотреть, кто пришёл. Это были родители подруги, и они тут же поприветствовали меня. Они завтракали с нами, и меня это немного смущало. — Николь… — вдруг заговорила Шарлотта. — Да? — Наверное, я старалась не мучить тебя вопросами об аварии и прочем, когда ты только приехала, но прости, я хочу знать о многом. — Она нервно сжимала кружку с чаем в руках. Её муж неотрывно смотрел на меня, а Джейн не отрывала удивлённого взгляда от матери. — Что бы вы хотели знать? Лгать снова приходится. А ведь я так давно перестала лгать. — Просто расскажи мне всё. — Мне нечего рассказывать, миссис Фармер. Я почти не помню самой аварии. Помню, что очнулась в больнице, — лгала я, а в виске нервно била вена. — И у меня стали спрашивать разные глупости. Моё имя, фамилию. Я не помнила. При мне были документы, поэтому я знала своё имя. Мне сказали, что при мне был спутник. И он в коме. Я ходила к нему каждый день и пыталась вспомнить его имя. А через полгода поисков наших близких, не принёсших никаких результатов, они решили, что мы сироты. И они отключили его от аппарата, потому что он был полным овощем. А его сердце отдали какому-то другому больному. Я не знаю, где его похоронили. Мне не сообщили, потому что меня забрал к себе главврач. Так всё и произошло. Я всё вспоминала в течение года, а потом просто не хотела возвращаться. Пока смерть не разлучила меня и с новой семьёй. Какое я чудовище. Я всё это представляла. И я лгала настолько серьёзно. Как же мне потом оправдываться перед ними. Как же я могу так говорить, представляя Джона. Он не может умереть, не должен! Я чувствовала слёзы снова, и Джейн, заметив их, подсела ко мне и обняла. — Мам, не надо. Зачем вы расстроили её. Нам ведь сейчас к врачу. — Зачем? — Узнать пол её малыша. А потом пойдём по магазинам выбирать вещи. Недавно её родители дали нам денег. Думаю, потратимся немного. Купим пару вещичек. Пора бы уже начинать. Гвен сказала, что как раз в такое время родители и начинают покупать вещи для малыша, чтобы не всё сразу для распределения денег. — Правильно! — кивнула Шарлотта. — Хорошо. Идите. Мы сами собрались идти. Они встали и почти без слов вышли из кухни. Шарлотта была явно грустная. Я должна сказать ей название города, там же есть больница. Но они должны искать этот город вместе со мной. — Шарлотта! — крикнула я, выходя из кухни. Они уже открывали дверь. — Вичбридж. Так назывался город, в котором я жила. Найдите его. Возможно, там есть кладбище. Но, думаю, вам доктора ничего не скажут, так что ищите поблизости. — А где этот город? — начал Джеймс. — Я не знаю. Я не нашла его на карте, а дорогу не помню, потому что меня просто подвозили. Туда, кажется, не ездят автобусы. — Мы поищем… — кивнул Джеймс. И они вышли за дверь. Я вернулась на кухню, где Дженни уже убирала со стола. Я облокотилась на дверной косяк и стала наблюдать за её работой. Как же она обо мне заботится. Так… как я не заслуживаю из-за своей лжи. Она посмотрела на меня и улыбнулась, помахав рукой, выгоняя из кухни. Она через пять минут вышла в коридор и стала обуваться. И мне помогла, ведь я даже согнуться не могла. То есть могла, но не вперёд. Живот был уже большим, а я просто корова. Жирная, круглая корова. Хотя я почти не ем. Мне надо худеть, я много набрала, как сказал врач. Надо худеть. Мы быстро пошагали в больницу. И сегодня была просто огромная очередь. Куча беременных женщин. Некоторые с маленькими животами, некоторые ещё толще меня. Все говорят, что я ещё тощая. Я-то не вижу! Я была тут, как чужая. Видела, что несколько будущих мам уже знакомы и разговаривают. Некоторые вообще ели. — Ты есть не хочешь? — спросила Джейн. — А то я взяла с собой яблочко. — Нет, спасибо. Есть попить чего-нибудь? — Я перевела взгляд на подругу. — Да, конечно. Она достала йогурт и вручила мне, и я попила, снова взглянув на беременных. Как же их много. Просто с ума сойти. — Он у меня почти не толкается. Спокойный. — Одна склонила голову к животу и погладила. — Да, маленький. Я чуть ли не подавилась. Она болтает с ребёнком? То есть я не самая сумасшедшая, да? Она обращается к своему ребёнку в надежде, что он ей ответит? Это же… глупо. Маразм какой-то. Я боюсь стать такой. И не стану. Конечно, и я разговариваю со своим ребёнком, потому что врач говорит, что это необходимо. Но я никогда не спрашиваю у него ничего. Я просто что-то рассказываю или пою, поглаживая живот. Иногда, лёжа в ванной, вижу, как ребёнок может развалиться, как хочет. Это вот смешно. Иногда вижу, как ножка или ручка чуть торчит, а если пощекотать, уберётся. Он ведь всё чувствует. Или она. Сейчас узнаем. Мы просидели в коридоре достаточно долго. Некоторые барышни с ума от жары сходили, и мне казалось, что я тут самая нормальная. Даже Джейн сказала, что я так не воплю от того, что всё так медленно. Уважали бы труд врача. Она там одна, а нас всё больше. — Николь Блёр! — услышала я и встала, Джейн пошагала со мной. Я снова надела сорочку, но после того раза в меня ничего не пихали. Теперь каким-то противным гелем мазали живот и водили по нему штуковиной, название которой я не знала. Джейн знала, а мне было неважно. — Так, — улыбнулась врачиха, — как вы себя чувствуете, милая? — Прекрасно. — Я пожала плечами. Врачиха вновь стала водить по моему животу «штукой», от которой было щекотно. А гель, которым она меня намазала, был противным и холодным. Его потом надо было отмывать минут десять у раковины. Благо, раковина тут имеется. — Так… — Врачиха закусила губу. — Ребёнок повёрнут к нам передом. И могу на 99.9% сказать, что у вас дочь. Поздравляю! Я в шоке взглянула на монитор. Моя дочка уже была похожа на младенца, и я видела её голову, ручки и ножки. — Вот, она машет вам! — улыбнулась врачиха, указывая на то, что ребёнок двигает ручкой. Она прекрасна. Моя малышка прекрасна. Джейн, как идиотка, смотрела на монитор. Рот её был открыт, ведь она впервые ходит со мной. Раньше она никогда не видела этого движения моей девочки, только на кассете, но это не давало такого чарующего и удивительного эффекта. Видеть, что малышка делает внутри тебя сейчас, намного лучше. Я знаю, как я её назову. Знаю. Я недавно только решала это. И… если моя дочь хоть чем-то будет похожа на Джона, я благословлю небеса. Хотя… почему бы и нет. Она будет на него похожа, я буду умолять об этом каждый день и каждую ночь. Чтобы хоть что-то напоминало мне о нём. Наша дочь… Я встала с кресла и пошла к раковине, тогда как Джейн выслушивала врачиху. Она мне как мама. Честное слово. Это даже удивительно, насколько она обо мне заботится. Хотя моя мама тоже ходила со мной к врачу. В прошлый раз. Теперь, наверное, все хотят попробовать и шокировать врачиху обилием близких женщин в моём окружении. Благо, мои школьные подруги не знают, что со мной кто-то ходит. Иначе тоже напросились бы. Девочка… Не знаю, хотела ли я больше мальчика. Я хотела и того, и другого, и это прекрасно, на мой взгляд. Я ни капельки не расстроена. Я очень довольна, ведь у меня будет дочь. Моя маленькая дочка, которой я буду плести косички, покупать платья разных цветов, которой потом буду объяснять, откуда дети берутся… Я прочитала уже много пособий по воспитанию детей. И мамы помогают мне, дают советы, часто даже приносят еду к нам с Джейн. И вот мы шагаем в сторону магазинов. Детских магазинов. Коляски, кроватки, пелёнки, распашонки. Всевозможные комбинезончики и шапочки, погремушки, кусалки для режущихся зубов. Мне до них далеко. Даже бельё для будущих и кормящих мам. Уау. Кажется, здесь есть всё, что может желать будущая мама. Всё разделено на мужское и женское. И у девочек цвета не только розовые, но и лиловые, красные, жёлтые, оранжевые… Я почему-то остановилась у белого. Такой красивый беленький комбинезон с кружевным воротом. Моя девочка смотрелась бы в нём прекрасно. Да любой ребёнок был бы в нём прекрасен! И такой маленький. Как расстояние от кончиков моих пальцев до локтя. Такой крошечный. А рядом стояли пинеточки как раз под него. Я чуть не заплакала от этого умиления, а Джейн находилась в отделе чего-то тёплого. Ведь дочка родится осенью. В ноябре. И будет холодно. Я обернулась и увидела кроватку. Очень красивую. И тут же подбежала консультант. — Присматриваетесь? — спросила она. Я кивнула. — Это замечательная кроватка, уверяю вас. Она раскачивается, чтобы ребёнок засыпал, внизу есть ящик для пелёнок и запасных вещей в случае детских неожиданностей. А также тут есть полог, где можно прикреплять погремушки. На выбор продаётся крыша съёмная, как у коляски. И получается люлька. Просто иногда из-за неё ребёнок лучше засыпает, понимаете? — Ага. — Стеночка тут отодвигается, и кроватку можно придвигать к вашему спальному месту, потому что высота совпадает с высотой стандартной кровати, и вы можете, не вставая, поглаживать и успокаивать вашего ребёнка. Я от такой информации чуть не взорвалась. Мне нужна поддержка, я чувствую это. Я нуждаюсь в ней. В Джоне. В Джейн. В друзьях. В маме и папе. Домой мы вернулись через пару часов с сумками детской одежды. А папа сзади нёс кроватку…