Слёзы и чувства

Я уселась на диван, и Сэм присел рядом, обнимая меня. Теперь все улыбались, и я тоже, ведь увидела Сэма. Я так его люблю, так скучала, что невозможно описать. Мама села по другую сторону от меня и приобняла, глядя по голове. — Мы недавно переехали, — начала она в полголоса. Почти никто не слышал этого. — Может, переедешь к нам, там есть спальня для тебя? — Вы продали бабушкин дом? — перевела я тему. — Да. Нам потребовались деньги, когда Сэм заболел пневмонией. — Я взглянула на брата. — Он уже здоров. Всё хорошо. Но тогда было очень тяжёлое время. Я надеюсь, ты не будешь подавать в суд? — Конечно, нет. И я хочу остаться тут, если Джейн непротив? — Я посмотрела на девушку, и она кивнула. — Прекрасно, оставайся. — Мама улыбнулась. Казалось, она мне противоречить не собирается. — Мы будем давать тебе деньги, и если что-нибудь понадобится, ты звони. Кстати, Джейн показала твой телефон – я куплю тебе новый. Можешь приходить, когда хочешь, адрес я тебе напишу. — Она положила мне на живот руку. — Я помогу любым советом, и можем ходить вместе в больницу. — Хорошо, мам! — Я улыбнулась и поглядела в её светящиеся, но заполненные слезами, глаза. Я очень похожа на маму. И Сэм тоже. Только волосы у неё тёмные. И было очень странно видеть, что мы с Сэмом русые. Это всё папа… — Мы любим тебя, — сказала мама. — Мы были просто свиньями, когда обращались с тобой, как с чужой. Лишь когда мы потеряли тебя, мы поняли, что ты всё-таки наша дочь, родная кровь, самый близкий на свете человек. И мы скучали, особенно Сэм. Папа обзванивал все больницы и морги, полицию наслал на вас. Вас объявили в розыск. Я не понимаю, почему вас не нашли, если вы были в больнице. — Слишком маленький городок. Больничка была неизвестной, наверное, никто бы и не подумал, что мы попали туда. — Я сглотнула ком, чувствуя, как Сэм приложил ухо к моему животу. Наверное, там ещё ничего не слышно. — А вы действительно готовы мне помочь? — Конечно… — Я не забрала своих документов из своей прошлой школы. Но вернуться в тот город я не могу. Я хочу сдать экзамены тут. Но Джейн сказала, что будут проблемы, если они будут разбираться. А я не хочу этого… — Хорошо, милая. Мы сделаем всё возможное. Я сегодня же подойду к директору. — Она посмотрела на Сэма, который дурачился, тыкая мне в живот пальцем. Вот глупенький. Маленький ещё понимать. Часа через два родители ушли. Они не спрашивали о том, как я поживала, не хотели напоминать о больном прошлом. Мы посмотрели пятиминутную запись УЗИ, и все просто умилялись. Сэм даже спросил, кто у него будет – племянник или племянница. Я пока не знаю. Тем более, я понятия не имею, кого я хочу. И сын, и дочь были бы для меня радостью, и ведь я даже не знала, кого хотел бы Джон. Джон… Как же я скучаю. И сердце болит, ведь он так далеко. И он думает, что мы не увидимся никогда. Как можно так думать, ведь мы встретимся! Встретимся! Я легла на диван, глядя в телевизор. Джейн готовила что-то вкусное на кухне. Я чувствовала запах выпечки. А я ведь даже не спросила, как она учится, есть ли у неё подруги или молодой человек. Я такая никчёмная подруга. Свалила на неё сразу столько проблем, не беспокоясь о ней. И даже не знаю, что изменилось у неё за это время. Время нашей разлуки. Почему я такая дура. Я почувствовала, как что-то приземлилось на толстую обивку дивана рядом с моим ухом. Это была капелька, солёная капелька. Слеза. И вот Джейн присела на корточки передо мной с улыбкой. — Я думала, ты спишь, — сказала она, погладив меня по голове. — Ты чего тут грустишь? Слёзы пускаешь? Гормоны? — Угу, — промычала я, улыбаясь. — О… Прекращай давай! Иначе я не смогу с тобой ужиться. Будешь много плакать, плохо будет всем. И ребёночку тоже. Вставай, ужин готов. — Она встала, теперь глядя на меня сверху вниз. — Ну, как ужин. Это пирог или что-то вроде него. Я не знаю, какое оно на вкус. Надеюсь, хорошее. — Она помогла мне подняться. — Я теперь буду о тебе заботиться. — Я умею готовить, Джейн. Так что и мне позволяй это делать. Хотя бы готовить обед, когда ты возвращаешься из школы. — Ладно. Всё, что найдёшь в холодильнике – твоё. — Мы пошагали на кухню. Уселись за стол, где стоял пирог. Клюквенный, кажется. Я принюхалась, и снова почувствовала слёзы. Да, мне говорили, что реакция на запахи и вкусы может измениться. — Приятного! — Спасибо… Мы кушали около двадцати минут. Разговаривали. И я задала Джейн интересующие меня вопросы. Оказалось, что лучших подруг у неё так и не было. И она не входила в состав группировок, поклоняющихся какой-нибудь черлидирше, как божеству. Она просто дружила с парой девушек, созванивалась с ними, но обо мне постоянно думала и не допускала сближения ни с кем так, как со мной. Парней у неё было несколько, но ни с кем не было ничего серьёзного. Про сексуальные отношения я не спрашивала… Затем я взяла дневник Джона, открыв его на следующей записи. «Дженни увидела Николь голой. Звучит смешно, но уже через пять минут я понял, что всё ужасно. Наш секрет подвергся раскрытию. Дженни рассказала всё Джеку, предполагая, что ночью с ней был он. Как же она ошиблась в своей теории. Как же ошиблась. Он рассвирепел. Он, кажется, возненавидел Николь, считая её шлюхой. Нет, она не шлюха. Я заволновался, хотя немного ликовал из-за того, что их отношения стали хуже. Она теперь не будет видеться с ним. Но она нашла выход. Солгала. И он поверил и простил. Я себе все волосы оборвал, глядя на эту глупость. Я ненавижу его! Как же я ненавижу его! Убил бы, да не могу, ведь он так дорог ей, моей девочке. Моей, слышишь, Джек, она моя и ничья больше. И она отвлекается от моих чувств. Чувств… Странное слово. Чувства – это слёзы. Слёзы и чувства это одно и то же. Я написал Николь записку. И она ответила на неё. Писать таким образом небезопасно, а я знаю, как она беспокоится, но я плевать хотел на всю эту чушь. Я могу убить того, кто заметит меня. Я бежал к ней. К моей маленькой, милой крошке. Единственному теперь человеку, который мне близок.

Конец записи».

Я снова заплакала. Как же достало это. Я ему самый дорогой человек. С самого Нового года.